Дождливая ночь

Только дождь за окном лопотал, козырька заунывно касаясь, только струи бежали как слёзы по щекам, не умытым с весны… И за тёмным квадратом стекла дерзко дерево с ветром стучало, закрывая надежд ореол, затаившийся в лике луны. Дождь бубнил, как назойливый друг, дожидаясь с терпеньем ответа, чтоб открыла навстречу окно, чтоб войти отогреться ко мне… Я молчала, закутавшись в плед на границе у бабьего лета, на заставе закрытых ворот, оборвавшейся в сердце струне.

Это ветром нагнало с Москвы поздним вечером томные тучи, и они, словно мать молоком, опустив полновесную грудь, напояли небесным дождём, для земного кормления лучшим, обжигали её до корней, издавая торжественный стон.

В это время хотелось уйти из удобной и тёплой квартиры, словно в юности, скрыться в саду, то подсолнух, то яблоки рвать… Не сидеть в суете городской одинокой, забытой и сирой, а на печке в деревне родной детективную книжку читать. Пусть свернётся калачиком кот, согревая уставшие ноги, пусть старинный будильник стучит, и ворота от ветра скрипят… За калитку уходят дожди, а из сердца уходят тревоги: не бензиновый запах в окно – сбитых яблок течёт аромат…

Не разбудит в тиши домофон, поздний гость не нарушит покоя, холодильник советских времён погудит и опять замолчит, только серый обжившийся кот будет спать этой ночью с тобою, только утром соседский петух, встрепенувшись с зарёй, закричит. И остынет прогретая печь, потянувшись, скользнёшь за дровами… Занимается в небе заря, умываются астры в саду… И дрожит в паутине паук, неудачно укрывшись под рамой. И, надев деревенский прикид, я к соседям погреться иду…