Люди Солнца - 4, Глава 21

Я проснулась оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Это оказался Дейн. Он весь дрожал, и я даже не сразу поняла, что он пытается мне сказать.

Я включила тусклый светильник рядом с кроватью и испугалась. Дейн был сам на себя не похож. Наверное, так выглядел бы человек, за которым гнались чудовища. Он держал бластер. Я взяла его за руку и аккуратно разжала пальцы. К счастью, он не стал мне сопротивляться.

- Забери себе! Я боюсь... – сбивчиво проговорил он.

- Что случилось? – спросила, наконец, я.

- Мне страшно... Как будто сейчас произойдёт что-то непредставимо ужасное. Это я во всем виноват...

- В чём виноват? – не поняла я.

- Я проклят!

Услышав его ответ, я еще больше испугалась.

- Глупость какая! С чего вдруг тебе такое в голову пришло?

- Я точно знаю! – упрямо возразил Дейн. - Я и раньше это знал, только не хотел верить!

Бессмысленно с ним сейчас спорить, – подумала я.

- Ты просто устал! Тебе надо поспать! Сам ведь жаловался, что плохо спишь!

- Да, наверное, – растерянно проговорил он.

- Ложись на мою кровать, я погружу тебя в сон!

- Только не вздумай никуда заглядывать! – умоляюще проговорил он.

Я ничего не ответила, и он повысил голос:

- Не трогай мое сознание! Пожалуйста! Я тебе этого не прощу!

- Ты что? Как я могу против твоей воли? – возмутилась я.

После того, как Дейн заснул, я решила наведаться в его комнату. Мне тотчас стало зябко и как-то неуютно.

Что происходит? – недоумевала я. – Неужели всё-таки деморфы? Поговорить с Тео? Но он сам толком не знает...

Лютый страх начал просачиваться в мое сознание. Если Дейн потеряет рассудок...

Тогда я сделала то, что привыкла делать в последнее время, едва меня начинали атаковать разрушительные мысли и чувства – обратилась к Богу.

Я рухнула на колени и стала молиться о моем брате. Я потеряла счет времени и не замечала ничего вокруг. Когда я пришла в себя, страх куда-то испарился.
 
Обычная комната, – подумала я, – с чего это вдруг мне показалось, будто здесь что-то не так? Может, оттого, что Дейн поднял меня среди ночи и я ещё толком не проснулась?

Было раннее утро, но я все же решилась разбудить Райна.

- Ты заметил, что в последнее время творится с Дейном?

- Да, он тяжело переносит здешнюю обстановку. Плохо спит, устаёт...

- Нет, это не усталость! Скажи, ты сам не замечал за собой ничего странного, словно кто-то пытается деморализовать тебя, напугать, вызвать чувство вины?

Райн помрачнел.

- Когда твой муж предложил мне сюда лететь, я естественно, тотчас согласился. Но буквально сразу стало твориться что-то невообразимое. На меня навалилась такая тяжесть, что я едва не отказался. В моей жизни было много всякого разного, но такого страха, как тогда, я, наверное, не испытывал...

- Представь себе, у меня было то же самое! – отозвалась я.

- Мало того, – продолжил Райн, - в моем сознании стали всплывать вещи, о которых я меньше всего на свете хотел бы вспоминать. Ты ведь знаешь о моем погибшем брате-близнеце... Мы вместе были стажерами на звездолёте.

И ты, конечно же, в курсе событий, предшествовавших уничтожению Сирина. В те времена мы были слабее наших врагов. Просто в силу того, что у нас меньше людей и ресурсов. Они концентрировали силы в одном месте и прорывались к планете. Мы пытались им противостоять. Иногда даже успешно.

Вот и в тот раз часть уничтожили, часть прогнали. Однако наш звездолёт получил повреждения. Я остался целым и невредимым, а моему брату не повезло. Я нашел его почти сразу, но он все равно умер. Мы с ним были очень близки... с рождения... Это было... Думаю, ты понимаешь... Я не смог этого принять. Винил себя, что не помог ему. Думал, мог бы сделать что-то, что дало бы ему возможность дотянуть до регенератора... Тогда ведь их еще не устанавливали в звездолётах...

Я и роптал, и... В общем, было много всего... Я чудил так, что близкие стали уговаривать меня отправиться на остров Святого Лейра! Потом я прилетел в один монастырь, и был уверен, что там и останусь. К счастью, там оказались люди, которые мне помогли. Я научился молиться. Может, тебе покажется странным, но, наверное, до всего этого я просто не имел права называть себя христианином...

Потихоньку я пришел в себя. Понял, что должен жить дальше. За себя... и за него... Долгие годы всё было спокойно. Но теперь... Как будто кто-то нарочно старается ударить по больному месту... Я спасаюсь только тем, что постоянно взываю к Богу.

Я взяла его за руку.

- Я понимаю тебя, Райн! У Дейна тоже было в прошлом... всякое разное. Я не вправе рассказывать об этом без его разрешения, но ты наверняка имеешь представление, кое-что обсуждалось в инфосфере, когда его клан и сторонники переселились к нам со Старого Айрина.

- Получается, и у него есть за что зацепиться этим самым деморфам?

- Получается... – согласилась я. – Но нас-то они почему-то сторонятся, а к нему, наоборот, липнут!

- Ты знаешь Дейна лучше, чем я. Он вообще христианин?

- Как сказать... У него сложно с этим. Разумом он вроде как принимает очень многое в христианстве, и даже иногда пытается молиться. По крайней мере, церковный брак с Мари ему разрешили. Но вот личностного общения с Богом у него всё-таки нет.

- А у тебя? Прости, Тэми, что я вторгаюсь в твое личное пространство, но мы должны разобраться!

- Я была на Старом Айрине... И там я Его встретила... Странная ситуация на самом деле... Казалось, я родилась в христианском обществе, любила богослужения, праздники и всё такое, знала довольно много о христианстве, нас же всех учат, и дома, и в общине при храме. И тем не менее... Я ведь могла прожить целую жизнь, внешне всё было бы благополучно и прилично, но личной встречи с Богом так и не случилось бы. Мне становится страшно, когда я думаю об этом...

- Самое страшное, что таких людей немало на Светлом Айрине. Человек считает себя христианином, живёт как все, практически не нарушая нравственных норм,  ходит в храм, приступает к таинствам, читает молитвы, а на самом деле... Может, именно поэтому Бог попускает такие вещи, как война?

Я ужаснулась словам Райна, но возразить мне было нечего.

- Думаю, нам надо собираться всем троим каждый день и молиться! Помнишь эти слова: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них»?

- Да! Давай прямо сейчас попросим Бога о Дейне!

Едва мы закончили молитву, я ощутила вызов с инта тану. Это был Тео.

- Мы так и не завершили нашу беседу, - сказал он.

- Что мне делать? Тео зовет для важного разговора, а я боюсь оставить Дейна одного. Видел бы ты его ночью...

- Иди, я посижу с ним в твоей комнате! – ответил Райн.

- В прошлый раз мы остановились на том, как еще в утробе матери закладывается ограниченность, покорность и управляемость человека, – начал Тео. - Дальше следует рождение... У тану, да и у других народов Оданы, издревле существовал ритуал встречи только что пришедшего в мир. Почти сразу после рождения, как только мать овладеет собой и младенец немного освоится в новой для себя среде, к ним ненадолго входят самые близкие люди. Они здороваются с ребенком, радуются его приходу в этот мир, желают ему всяких благ. Мать тоже не остается без внимания – все пришедшие склоняют перед ней голову и поздравляют, отец ребенка целует ее и радуется вместе с ней.

Роды всегда были праздником, таинством, обрядом поклонения самой жизни. Ведь каждое рождение окрыляет надеждой, что рожденный изменит этот мир к лучшему. Откроет еще непознанные законы природы или изобретет технологии, что позволят нам покорить до сих пор неподвластные, а порой и разрушительные, стихии. Сотворит красоту, от созерцания которой люди будут замирать в восхищении и устремляться мыслью к высокому и светлому. Или просто привнесет в наш мир ещё больше любви и добра. Не случайно мать с младенцем всегда была одним из главных образов в нашем искусстве.

Но пришло время, когда это изменилось. И вот тут я уверен, что без деморфов не обошлось. Слишком нечеловеческим духом веет от этих перемен. Трепетное благоговение перед чудом рождения новой жизни, восхищение трудом и жертвой матери, преодолевшей так много на этом пути – всё было перечёркнуто и сведено к голому физиологическому акту. Мать и младенца вырвали из семьи и поместили в чужие стены, отдав во власть равнодушных, а порой и жестоких чиновников от медицины. Растоптать достоинство женщины, дать понять, что ты ничего не решаешь, от тебя ничего не зависит, и даже власть над твоим телом не в твоих руках – весьма эффективная технология подавления, подрывающая уверенность в себе, как в матери. Так начинается путь разобщения в семье, дистанцирования от собственного ребёнка. Женщина перестаёт опираться на свою природную материнскую интуицию, и с лёгкостью отдает своё дитя в распоряжение разнообразных специалистов, даже не подозревая об их истинных целях и планах.

Люди утратили понимание, что роды – особый процесс, идущий сразу на нескольких уровнях – телесном, энергетическом, духовном. Если вмешаться в него с помощью медикаментов или иных технологий, если стимулировать их, не дожидаясь естественного начала, последствия не заставят себя ждать. Родившемуся таким образом человеку будет сложнее обрести уверенность в себе, преодолевать трудности и принимать решения. Он вырастет склонным к пассивности и безответственности, неспособным ставить себе цели и достигать их.

К тому же роды во многом определяют жизнь не только ребёнка, но и его матери.  В это время женщину можно убить словом. В буквальном смысле убить – разрушить психику, или даже тело. Запустить развитие психоза либо тяжелого заболевания. Для этого достаточно оскорбить, запугать, или обвинить мать в том, что она наносит вред собственному ребенку.

Древние не зря говорили, что рожающей женщине нужно служить, как богине! Издавна велась особая традиция повитух, владеющих не только медицинскими навыками, но и своеобразной техникой духовной безопасности. Они хранили знание, как не навредить, но, напротив, помочь женщине, подобно распускающемуся цветку, раскрыть в родах свою женскую сущность и самой родиться как матери.

Я вспомнила рождение моих детей и ужаснулась, представив себе, что кто-то чужой вломился бы ко мне в дом и стал указывать, как мне рожать. Или, ещё того хуже, заставил бы меня покинуть моё уютное и безопасное гнёздышко и отправиться в некое учреждение, выставив там на всеобщее обозрение интимные телесные подробности. Да от одного этого запросто могут возникнуть проблемы со здоровьем!

А ещё я недоумевала, как могло случиться, что народ с такой высокой культурой, так глубоко чувствующий человеческую природу, имеющий столь возвышенное понятие о смысле жизни, докатился до тоталитарной нейрокибернетической диктатуры, полностью лишившись свободы воли...
Словно прочитав мои мысли, Тео продолжил:

- Переформатировать Иттан в систему из управляющего ядра и аморфной, разрозненной массы, беспрекословно выполняющей любые приказы, было нелегкой задачей. Все началось с разрушения семьи. О том, как это происходило, можно рассказывать много и долго. Начну с того, что Основатели разрешили детоубийство во чреве матери, что запустило своего рода цепную реакцию разрушительных процессов. Вкупе с пропагандой разврата, высмеиванием верности и целомудрия, это быстро привело к практически полному исчезновению единобрачия и вообще супружества. А еще к расшатыванию психики. Представь себе ребенка, развивающегося в утробе, что совсем недавно стала эшафотом, где совершилась жестокая казнь его брата или сестры. И когда он родится, повсюду сталкивается с убийцами. Мать, отец-соучастник... Возможно, тетя или бабушка... Вполне вероятно, воспитательница или учительница.

Те, кто непосредственно осуществляет детоубийства по заказу обезумевших женщин, заслуживают отдельного разговора. Само это действо – своего рода темный ритуал, восходящий к древним культам жертвоприношений Разбудившим Смерть. Те, кто делает это, становятся повязанными кровью. Там, на Островах, мне довелось общаться с одной женщиной. Она своими руками лишила жизни несколько сотен младенцев. Часть из них даже могли бы выжить, случись им родиться на той стадии развития, когда они были убиты. От ее энергетики чувствующий такие вещи человек запросто может потерять сознание. Такие, как она, несут в себе зло и распространяют эту чёрную ауру на всё, с чем соприкасаются. Они даже мир воспринимают не так, как обычные люди. Прости, мне не хотелось бы в это углубляться...

Самое страшное, что медики, которые доожны помогать женщинам в родах, вынуждены совершать детоубийства. Это неотъемлемая часть обучения их профессии. Впрочем, сейчас это перестало твориться в таких масштабах. После того, как люди получили Око, их нездоровые инстинкты сдерживаются и в целом поведение направляется в более разумное русло.

- Это правда, что Те, Которые Велят, продлевают себе жизнь с помощью клеток и тканей, полученных от убитых таким образом младенцев? – спросила я.

Тео опустил взгляд.

- Для этого используются разные технологии. В том числе и такие...

Я почти физически ощутила вдруг, как ему сейчас тяжело, и какие титанические усилия он прилагает, рассказывая мне об этом.

- Давай продолжим наш разговор в другой раз! – предложила я.

Я уселась рядом со спящим Дейном и стала копировать из информатория наши разговоры с Тео. Дома переведу и выложу в инфосферу. Люди должны знать такие вещи.

Сон определённо пошел Дейну на пользу. Он выглядел отдохнувшим и спокойным.

- Мне стыдно, что так получилось... – произнес он. – Я сам не понимаю, что со мной происходит... Неужели я схожу с ума?

- Раз задаешь такие вопросы, значит, всё у тебя в порядке! – ответила я.

Дейн попытался улыбнуться, но получилось у него плохо. Он поднялся и сел рядом со мной.

- Есть предположение, – аккуратно начала я, – то, что с тобой творится, может быть связано с деморфами! Я уже рассказывала тебе про Тео, который может их видеть. Как ты думаешь, по какой причине они сторонятся меня и Райна, но скапливаются вокруг тебя?

- Даже не представляю... – отозвался Дейн. – Хотя... – задумался он. - Нет, я не хочу об этом говорить!

Я решила спросить напрямую:

- Ты общаешься с Богом в молитвах?

- Когда-то давно пробовал, но у меня ничего не вышло... Да и причем тут это? Изгои вообще не имеют ни малейшего понятия о христианстве, но деморфы их почему-то не трогают!

- Тео рассказывал...

- Может, это всё выдумки! Людям легче поверить в совершенно фантастическую, сказочную историю, чем смириться с неизбежностью и непознаваемостью некоторых вещей...

Он помолчал немного и добавил:

- Думаешь, я не пытался понять? Я размышлял о христианстве и задавал вопросы очень многим. Но так и не смог определиться... Что мне делать, скажи?

- Не знаю... Мне кажется, никто, кроме тебя самого, не в силах это разрешить.  Может, надо просто очень сильно захотеть, или что-то еще. Бог – Он такой непредсказуемый, таинственный. Абсолютная свобода. Что хочет, то и делает. Тут никаких алгоритмов или рецептов с гарантированным результатом быть не может. Да и потом, каждая человеческая душа – целая уникальная Вселенная. Что поможет одному, для другого, сам понимаешь...

- Хорошо, я подумаю обо всём этом! Только не сейчас. Я, наверное, всё-таки еще посплю.  Да и голова совершенно не соображает.

Дейн ушел в свою комнату, а ко мне пришла Эя и принесла целую кучу сладостей. Я заварила чай из привезённых с Айрина трав, и мы прекрасно провели время, беседуя об искусстве. Как же я потом себя за это корила...

Как только Эя ушла, я решила заглянуть к Дейну. Его комната была пуста. Я попыталась связаться с ним по инту, но он, видимо, ушел слишком далеко. Тогда я попробовала вызвать его через инт тану, и опять безуспешно. Он находился вне зоны связи. Я испугалась.

Может, он в нашем флаере закрылся? – решила я и бросилась к шлюзу.

Мне навстречу попался Мэт и я спросила, не встречал ли тот Дейна.

- Так он же улетел! – ответил тану. – Я только что выпускал из шлюза ваш флаер.

- Как улетел? – я не поверила своим ушам.

- Тебе что, никто не сказал? – удивился Мэт.

- О чём?

- Ну, о том, что ему надо куда-то слетать!

- Впервые об этом слышу!

- Значит, Райн должен знать!

Тану ушёл, а я вызвала Райна, но он тоже оказался совершенно не в курсе.
Мы были в полной растерянности. Такого никто не ожидал.