Времена года. Имбирный ноябрь 3

Ноябрьское утро кажется темнее ночи.
Озябшее небо завернулось в серое одеяло вместе с солнцем, света от них почти нет. Глухо стучит по крышам  холодный дождь, густой и тягучий, словно мёд. Оплакивает то, чего уже не вернёшь. Насупились почерневшие от сырости столетние избы, нахлобучили мокрые крыши на окна, будто старушечьи платки. Пахнет дымом от берёзовых дров, лают собаки на редких  прохожих. Деревья тянут голые ветви к стылому небу, хотят спрятать в него свою наготу.
Самое время испечь на завтрак  имбирную коврижку с коричневым сахаром и апельсиновой цедрой по рецепту моей бабушки.
- Запомни, - говорила она, - мёд ты можешь брать любой, но масло должно быть самое лучшее! Добавляй его всегда в конце. Муку просеивай. Готовь с любовью. Выпечка станет  вкуснее и аппетитнее, если в душе у хозяйки покой и радость.
Я не забываю её уроки. Вспоминаю большую кухню, жаркую плиту и бабушку, взбивающую до пышности сахар с желтком. Если бы Бог позволял нам строго следовать рецептам, разве он дал бы нам бабушек?
Коврижка получается пышной и невероятно ароматной.

В дождливый день не хочется вынимать себя из тепла и уютной домашности, но это не повод  сидеть сложа руки и ждать, когда среди хмурых туч забрезжит просвет. Лучше взять ведро, ветошь и сделать маленький кусочек мира чуточку чище. Намывая полы, всегда вспоминаю свою тетю. Почти обездвиженная инсультом, она до последних дней очень трепетно относилась к личной опрятности и к чистоте в доме. На меня, тогда ещё  двенадцатилетнюю девочку, была возложена обязанность по выходным мыть пол в её квартире. Тщательность моей работы она определяла на слух:
- Я слышала, что ты вымыла под кроватью, но не слышала, чтобы передвигала там  большой коричневый чемодан.
Что делать? Я мысленно закатывала глаза, вздыхала и снова лезла под кровать с горой огромных подушек, занавешенных кружевной накидкой. Кое-как сдвигала тяжёлый старинный, пахнущий кожей чемодан, и протирала  пол. Я так никогда и не узнала, что в нём хранилось.
Сейчас понимаю, что дом, так же, как человек, стареет. И точно так же нуждается в уходе, любви, внимании и заботе. Нуждается в переменах: в новом гардеробе, ароматах, уютных мелочах.
В моём доме мало что можно изменить, но даже небольшие перемены  хороши, как праздник. Чтобы начать жизнь с чистого листа, передвинула к окну стол, поменяла скатерть, занавески и коврик в прихожей. Срезала несколько уже увядающих бархатцев, поставила яркий букет в вазочку, полюбовалась. Что бы кто не говорил, но цветы делают нас лучше, врачуют душу.
     Манечка следит за мной, как подсолнух за солнцем, и, как умеет, вносит свою лепту в очищение мира: в который раз умывает свою и без того сияющую мордочку.

Уборку заканчиваю уже ближе к вечеру.  Теперь, полагаю, я имею полное право на маленькие радости жизни: сытый поздний ужин из пасты с сыром и  гречневым хлебом, украшенным дольками помидора, посиделки у камина, и, конечно, книга - волшебный огонёк, освещающий самые тёмные дороги нашей жизни. 
Мурлычет чайник, мурлычет кошка, над кружкой чая с долькой лимона витает пар, от которого тает сердце. Умиротворяющие кухонно-вечерние звуки, запахи, свет.
А на дворе умытое дождём, дивно-лиловое небо. Если долго-долго смотреть в эту бездну, можно заблудиться. Плюшевый месяц, далёкие сияющие звёзды, морозный воздух - чистый хрусталь. От деревьев исходит покой и мудрость. В вечерней темноте светятся окна, зовут в тепло. Пахнет топлёным молоком и яблочным вареньем. Пожилой соседский кот сидит на лавочке, смотрит жёлтыми глазами на Манечку. Влюблён? Кот с  аппетитом уминает вчерашнюю котлетку, облизывает усы и уходит в темь, хвост трубой. Не влюблён.
Набираю в корзину дровишек и спешу в свою норку. Развожу в камине огонь,  устраиваюсь в большом кресле. Оно старинное и скрипучее, но такое уютное и любимое.
Что тут поделаешь - мы так устроены.  Вечно привязываемся к самым странным объектам. Заводим себе знакомое дерево  в лесу, любимую кружку со щербинкой, подушку,  испытываем нежность к потрёпанной временем книге без двух страниц и до последнего не хотим расставаться с тяжёлым старомодным, выцветшим от времени комодом.
Мы привязываемся к месту, к городу, к скамейке в парке. И, что самое главное - к людям. Дарим частичку души, делимся теплом, сокровенными переживаниями. А потом, к сожалению, так случается, нам приходится латать на сердце раны, омывать слезами и месяцами сушить его на верёвке. А сами в это время ходим, будто бессердечные, пустые и хотим, чтобы у нас вовсе никогда не было никакого сердца. Оно так болит! Но это временно. Всё пройдёт. Мы исцелимся. Снова научимся смеяться и любить. Обязательно научимся. Так всегда бывает.
Догорающие угли согревают дом, а я согреваю себя тихой молитвой и благодарностью за это тепло, свет и  способность любить. Мне тут хорошо, как сверчку на печке. В город не спешу, хотя и там нахожу свои прелести.
Мерно тикают часы, на подлокотнике кресла пухлый роман, на коленях кошка, внутри спокойствие и нега. Что ещё запомнится из этих, погруженных в полумрак вечеров ...