Одна ночь

Я бы, наверное, и не вспомнил бы этих странных отношений. Неслучившегося любовного романа. Неразделенных чувств. Но память выхватила прошлое из давно забытого помимо моей воли.

Это был 2010 год. Я только приехал в Москву испытать, смогу ли я выжить здесь. Заработать цели не было. Только выжить. Без связей, без денег. Все мои знакомые адвокаты возвращались в свой родной город, проклиная Москву. Больше 10 месяцев никто из них не продержался. Все взятые из дома деньги были потрачены, а заработать не удалось. Вот бы и мне хотя бы год выжить. А дальше посмотрим...

Было жестоко тяжело. Дома осталась семья, дети, мама. Я на спор принципиально взял из дома только десять тысяч рублей, которые закончились в первый день. 

Даже на метро почти не было, передвигался по 10-20 км в день пешком. Клиенты платили совсем немного. Я ходил в быстро ставших рваными ботинках и мятом грязном костюме. С первых дней снимал комнату за 5 тысяч в месяц в хрущевке у одной алкашки Татьяны. В другой комнате жила она сама с молодым азербайджанцем. Разница у них по возрасту была под 30 лет, да какое мне до этого дело?

Плохо, что не было стиральной машинки. А в совмещенной ванне с туалетом всегда было так накурено, что, пока я стирал свои трусы и рубашки, приходилось задерживать дыхание. Минута намылить, полминуты смыть пену - и я, закашливаясь, падал из туалета в коридор. Таня с кавказцем глупо хохотали. Рубашки медленно сохли на вешалках в моей комнате. Утюга в квартире вообще не было.

Господи, как ужасно, наверное, я выглядел. Почти бомж. Брился сухим лезвием раз в неделю. Хорошо, что в судах нет зеркал.

Но свой позорный внешний вид я компенсировал другим. Тщательно готовился к процессу, знал дело наизусть, и часто ставил прокуроров и судей в растерянное положение. Пошли отличные результаты, как и было раньше в моем городе, и ко мне по рекомендации потянулись клиенты. Но денег от этого сильно не прибавилось. Потому что я шел по самым низам. Бедный клиент, часто нерусский, притаскивал такого же бедного горемыку, как и он сам. Приходилось браться за любое дело.

Год выживания в Москве постепенно заканчивался. Я уже не стирал вещи, а сдавал их за деньги в прачечную. Ходил мыться в общественную баню. Невероятное удовольствие было несколько часов дышать паром, дубовыми вениками и чистотой. Понять меня может только лишенный всего этого. Простые большие радости.

И тут очередной клиент. Киргизы привели ко мне женщину, которую обвиняли в получении мелкой взятки. Та работала на какой-то незначительной должности на госслужбе, и попала под уголовку. Причем занесли ей взятку они же. То ли совесть у них взыграла, то ли объяснили ей, что адвокат берет копейки... В общем, взялся я ее защищать. Сам районный суд располагался на краю города.

И вот в назначенный день мы с ней приходим туда. Судья тоже женщина. Молодая, приветливая. Рассмотрела дело за один день, и дала ей год условного срока, хотя прокурор просил три года общего режима.

И тут через пару месяцев берусь за защиту клиента с тяжкой статьей, уже под домашним арестом. Пришла ему повестка в суд. Он мне показывает ее. Странно. Снова этот суд, и знакомый номер кабинета. Неужели опять к этой судье?

Пришли с ним на заседание. Доложился секретарю. Вот нас пригласили в зал. Сижу на скамейке в том же судебном зале, оглядываюсь по сторонам, а сердце стучит. Выходит моя знакомая судья. Улыбается. "Вы опять к нам?".

В общем, рассматривали уголовное дело уже три судебных дня. Снова в прениях прокурор просит пять лет строгого режима, а судья дает клиенту четыре года условно. У нее хорошее настроение. Я попросил подзащитного подождать меня на улице, получил на руки приговор, зашел к судье в ее комнату попрощаться. Она мне показывает рукой на кресло.

"Куда Вы все время бежите? Могу кофе предложить, мы же все сегодня без обеда". Секретарша включила аппарат, тот загудел, и поставила передо мной чашку. А я так растерялся, что к ней даже не притронулся. Сказал быстро: "До свиданья", и ушел. Нет у нас привычки, как у прокуроров, с судьями кофе пить.

Прошло еще несколько месяцев. Клиенты идут уже валом. Каждый день звонки. И почти каждому я отказываю. Нет, ребята, за копейки я уже работать не хочу. Несколько коллег-адвокатов передо мной успели похвалиться, что те 5-20 тысяч, которые я брал за проведение всего уголовного дела, им легко платят за получасовую устную консультацию.

А тут "нарисовались" родители врача, севшего в сизо за убийство. И через несколько дней-жена злодея, который тоже под стражей по делу о грабеже. По первому суд в центре города, по второму - опять....

Что, опять? Какого черта? Кто надо мной так смеется? Да ладно суд этот же, да еще судья, Екатерина Алексеевна..Да почему так? Она же не одна в этом суде? Почему третье дело - и только у нее? Но внутренний голос ласково так шепчет...А что ты имеешь против? Разве тебе не повезло?

Процесс шел уже три месяца. Каждый раз, при встрече, судья опускала глаза вниз, еле заметно смущалась. На заседаниях она иногда, рассеянно слушая свидетелей или прокурора, смотрела в мою сторону. Взгляд становился теплее, глаза все более откровеннее. У меня не было никаких просьб к ней. Рассчитывал только на себя. После окончания заседания я немедленно покидал зал суда. И вот оглашен приговор.

Мало того, что судья снизила на три года запрашиваемый прокурором срок наказания подзащитному, она "набросила" на его отбытый под стражей срок всего три месяца. Через три месяца тот должен быть на свободе. Ну, ладно, с ним все понятно, жена его ликует, быстро поцеловала "злодея" в клетке, выбежала в коридор, звонит всем подряд. Клиент через решетку громко хвалит меня. Даже конвой его поздравляет. А что мне делать?

Через пять минут осужденного увели. Прокурор покинул зал еще раньше. Секретарь забрала несколько томов дела и вышла. Мы остались одни.

"Спасибо"-подавленно выдавил я. "Забудьте,- тихо сказала Екатерина Алексеевна.-Вы хороший адвокат, и Вас действительно можно поздравить..Что, снова убегаете?
Что молчите? Я даже не знала, что Вы такой робкий...Хотите со мной сходить в Большой театр? Нам бесплатно билеты дали. В эту субботу". У меня перехватило дыхание.
"Ну?"-вскрикнула она. Я вздрогнул. И покорно кивнул. "Продиктуйте мне свой телефон". Я назвал цифры. В портфеле на виброзвонке запищал телефон. "Сохраните мой номер. В субботу я Вам наберу".

В пятницу я купил новый костюм и рубашку.
В субботу мы встретились. Она была в зеленом платье. Распущенные по плечам волосы. Длинные изумрудные сережки. Элегантные туфельки на шпильке. Спектакль был совершенно невыносимый "Жизнь за царя".

После первого акта мы вышли в фойе. Она сама взяла меня под руку и прижималась ко мне. С ней в толпе несколько раз поздоровались. Мне стало ужасно неприятно. Меня наверняка разглядывают. Может быть, ее коллеги. А я никого не знаю. Надо немедленно уйти отсюда.

"Я хочу выйти на улицу,"-попросил я. Мне показалось, она вовсе не огорчилась: "Согласна"

Мы медленно шли по вечерней ярко освещенной Москве, и она мне рассказывала. Оказывается, она была замужем. Муж мент.Развелись без детей. Он оставил ей звучную фамилию и комнату в коммуналке. Надо было самой пробиваться в жизни. Она бросила работу юриста, и сдала экзамен на судью. Ей очень нравится ее работа.

Вдруг она остановилась. Взяла меня за локоть и повернула к себе. "А ты женат, Юра?". Я ждал этого вопроса. Но "Юра"... Как это сладко прозвучало: "Юра". Пришлось честно сказал, что "да". А потом торопливо и как-то предательски добавил, что жена в другом городе, и здесь я живу один. "Поцелуй меня,"-попросила Екатерина и закрыла глаза. Мы поцеловались. "Все, ничего больше о жене не хочу слышать",- закричала она, и закружилась.. Мы еще долго гуляли, разговаривали обо всем. Я проводил ее до дома.

В воскресенье, на следующий день она попросила встретиться. Джинсы, кофточка, собранные в пучок волосы...Совсем другой имидж. "Мы идем в ресторан. Возражения не принимаются". Черт, у меня же после обновок опять нет денег. Одна кредитка. По моему лицу она прочитала, что я расстроен.
"Ты чего?-засмеялась она. Насупился...Мне от тебя ничего не надо, ведь я тебя приглашаю".

В этом дорогом ресторане "Доктор Живаго" я был первый раз в жизни. Мы выпили две бутылки вина, и ели баранину. Опять долго разговаривали. Она снова рассказала очень личное. Было видно, что ее несет, что она хочет быть еще ближе. Она небрежно оплатила счет, кинул хорошие чаевые: "Ну, что, поехали ко мне? Что опять замолчал? Я тебе не нравлюсь?" 

Мы вышли. Поймали такси. Доехали до ее дома. Она затащила меня в подъезд...
Всю ночь был какой-то сумасшедший секс.

Я проснулся утром в чужой постели. И резко поднялся. Лена лежала рядом, тушь размазалась, волосы раскинуты на подушке. Глаза счастливые. Утром она была такая же привлекательная, как ночью. От нее вполне могло снести крышу. "Опять убегаешь?"-я услышал знакомую фразу. Быстро оделся, поцеловал ее, и ушел.

Встреч больше не было. Она несколько раз звонила мне. Я ее честно спросил: "Ты же хочешь серьезных отношений?" Она ответила: "Конечно". "Я не брошу жену, Лена. Прости, но я не могу".

Потом было несколько истерик по телефону. И все закончилось.

Прошло двенадцать лет. Ни разу больше ни одного дела не было у меня в этом суде.
И тут продление стражи у дежурной судьи. Когда я зашел в тот суд, и спросил, кто дежурная судья, то приставы на входе назвали ее имя. Я попросил сестру клиента найти другого адвоката на этот заседание. Та отказалась. Рассказывать ей, почему я не хочу туда идти, было неудобно. Ладно, черт с ним. Двенадцать с половиной лет прошло. Уже почти, как двенадцать лет, как переехала ко мне жена, мы купили квартиру, а потом еще, а дети закончили сначала школу, а потом университет в Москве. Уже у них самих свои невесты.

Надо набраться смелости, суд быстрый, всего лишь продление стражи, час позора, и к черту оттуда.
Мы подошли к кабинету судьи. Обшарпанные стены старого райсуда закрыли новыми обоями. Скрипучий деревянный пол заменили. Вставили пластиковые окна. А так, все то же...Интересно, как она?

Мы сели на лавочку возле двери. Дверь открылась и вышла толстая тетя. "Кто на четырнадцать?"-спросила она. Жесткое лицо, очки, волосы в пучок. Тетя пристально всматривалась в меня. Она! Как изменилась.. Но это была она! "Здравствуйте"-тихо сказал я. Она небрежно сквозь зубы процедила: "Здрасьте". И заорала на весь коридор: "На 14-30 заходим".

Потом она принимала всех, кто по-времени был гораздо позже нас. Зашли уже на 18 и 19 часов. Сестра клиента разнервничалась. "Почему с нами она так себя позволяет вести? Я сейчас ей выскажу". Она зашла в кабинет и возмущалась: "Вы про нас забыли. Мы же на два часа. Как Вы можете?"

Я снова услышал резкий истошный голос: "Вышла отсюда. Быстро. После восемнадцати в зале суда не могут быть посторонние. Пристав, выведите ее отсюда". Два пристава схватили ее  и повели на выход. Все, что я смог добиться, чтобы они убрали от нее руки. Но назад ее не пустили. Я остался один. Уйти нельзя. Сегодня последний день продления стражи. Явка защитника обязательна. Решил ни о чем не просить и ждать.

Предсказуемо меня сделали последним. Прошли уже все административщики, алиментщики, вообще все. Время было 23-35. Из зала вышла секретарь, мне незнакомая. "Вы на продление стражи (она назвала фамилию)? Проходите в зал". В зале в клетке был мой клиент и возмущенно сразу спросил меня: "А что случилось? Почему так поздно?" Я молчал.

В зал зашла судья. "Слушаем прокурора"-строго сказала она. На меня она не смотрела. Прокурор, молодая девочка, попросила продлить стражу на 3 месяца. "Слушаем возражения адвоката"-сказала судья. Я тщательно готовился к суду. Попросил приобщить судебную практику, что можно отпустить под домашний арест.

"Счас,-опять мерзким надрывным тоном отказала судья. "Что еще у Вас?" Я продолжил: "Ну, тогда я просто сошлюсь на аналогичные продления стражи своей собственной практики, где стражу заменили на домашний арест". "Адвокаааат"-заревела судья протяжным злым хрипением.-Я Вам запрещаю ссылаться на эти аргументы. Слушаю Вас дальше". Я посмотрел ей в глаза. Клокочущая ненависть. Там больше ничего не было. Я сел и сказал: "Вы мне ничем не даете обосновать. Я закончил".

"Тааак,-протянула Екатерина Алексеевна.-Секретарь, запишите в протокол замечание адвокату. Он не хочет защищать своего клиента. Встаньте, защитник. И продолжайте." Я, не поднимаясь, снова посмотрел прямо в нее.

И вспомнил ту, распластанную, обнаженную, красивую. А какие у нее были очаровательные, восхищенные глаза..

"Секретарь,- продолжила судья.- Запишите в протокол второе замечание адвокату". Я встал и усмехнулся. Хорошо, что она сейчас не может прочитать мои мысли. Она убила бы меня за эти воспоминания.

"Уважаемый суд,-защита просит заменить стражу на домашний арест. Поскольку мне закрывают рот, я закончил". И добавил уже со злостью: "Помните меня, да?"

Судья внезапно как-то обмякла. Я видел перед собой бесконечно уставшую женщину, без женского счастья, издерганную, с отвисшими щеками и морщинистым подбородком.

"Вас не забудешь"-сказала она совсем тихо. Тяжело встала, также тяжело выдохнула, и ушла в совещательную.

Огласили решение. Суд изменил стражу на домашний арест. Клиент сегодня будет ночевать дома. Не ожидал совсем.

Я дал ему свои пятьсот рублей на такси. Все разошлись. Конвойная машина ударила по газам и громко отъехала от здания суда. Я видел в окно, как за прокуроршей заехал какой-то вертлявый молодой человек, и она села к нему в дорогую машину.

Секретарь выглянула из-за двери и удивилась: "Вы еще здесь?". Я собрал со стола распечатанные, непригодившиеся мне решения судов. Скомкал и засунул в планшет. Сделал шаг в сторону двери, ведущей к судье. "Сюда нельзя,-испугалась секретарь.-Вы не знаете порядок? Выйдите за дверь". Я, не замечая ее, переступил еще несколько раз и, увидев судью, остановился.

"Прости меня, Кать, за все прости".

Она стояла, облокотившись большой попой на письменный стол. Низкий каблук и выпирающие распухшие стопы. Из под очков на нос потоком текли слезы. Она сняла очки, по-детски вытерла кулачком глаза: "Уходи. Я так сильно тебя любила". Я развернулся, обошел изумленную секретаршу и быстро побежал по коридору.