Пора уже

— Рита, ну как ты не понимаешь, это всё серьёзно! — вопрошала мать.

— Я понимаю и поэтому откладываю этот вопрос.

— Да сколько же можно?

— Не дави на меня! — вдруг закричала Рита так, что зазвенели стёкла. Потом она посмотрела на испуганную мать и ей стало стыдно. — Прости. Давай не будем об этом, хорошо?

— Хорошо, — вздохнула мать. Но про себя подумала, что совсем не хорошо. Совсем.

Татьяна, мама Риты, никак не могла забеременеть. Сначала они с мужем, молодые учёные, совсем не собирались рожать детей. Они оба были перспективные работники, работали вместе, там и познакомились, в НИИ. У каждого из них были отличные перспективы карьерного роста, особенно у Татьяны. И нарушать эту картинку светлого будущего она не собиралась.

— Я не могу пойти в декрет, понятно?! — говорила она своей матери. — Ну не сейчас точно. У нас важные исследования, если я «выпаду из обоймы» мой руководитель, Роман Викторович быстро найдёт мне замену. И вернусь я из декрета к разбитому корыту! Неужели не понятно?!

— Мне-то понятно. Но годы идут. И женщина должна быть, прежде всего, женой и матерью, а не научным сотрудником. Рожать детей. Вот твоё предназначение! Странно, что муж тебя поддерживает.

Мама Татьяны была за традиционный патриархальный уклад жизни. Сама она всю жизнь была домохозяйкой, при муже, довольно известном в определённых научных кругах, тоже учёном. Родила ему троих дочерей. Обе сестры Татьяны окончили вуз, стали бухгалтерами, рано вышли замуж, родили детей. А Татьяна «взбрыкнула», выбрала, по словам матери, «совсем не женскую профессию».

— Наука это не для женщин! Тоже мне, Софья Ковалевская нашлась! — фыркала мать.

Но Таня проявила упрямство и упорство и твёрдо шла к своей цели. А потом, аккурат в тот день, когда ей исполнилось тридцать восемь лет, вдруг резко поменяла жизненные планы. Когда основные успехи на работе были достигнуты и она, можно сказать, почивала на лаврах, Татьяна задумалась, а что дальше? Ну, покорит она ещё одну вершину, потом ещё. И так до конца. А потом? Потом что? Почему то она вдруг потеряла свои прежние жизненные ориентиры и захотела простого «бабского счастья».

— Хочу малыша родить, Вася, — заявила она мужу. Тот даже подумал, что ослышался. В начале совместной жизни с Таней он всячески намекал ей, что хочет детей, но видя её настрой, отступился. Василий очень любил Татьяну. Он подумал о том, что не стоит быть эгоистичным. Сам из научной среды, он высоко оценивал успехи жены и понимал, что на данный момент наука для неё главная цель. Это и есть её ребенок. И о настоящем ребёнке они подумают позже. Обязательно. Но время шло. А они не думали. И тут вдруг такой поворот!

Конечно же, Василий обрадовался. Он обнял супругу и благодарно поцеловал.

Однако всё оказалось не так просто. У Татьяны возникли проблемы по женской части. Их пришлось лечить. Это заняло какое-то время. Потом были неудачные попытки забеременеть. Таня уже начинала впадать в панику, как вдруг мечта её исполнилась, беременность наступила. Ей исполнился сорок один год.

Родилась Рита, просто луч света для родителей, которые уже почти совсем отчаялись. Татьяна окончательно забросила науку, целиком и полностью посвятив себя воспитанию дочери. Однако чтобы доработать стаж, ей потом пришлось выйти на работу, но это был уже не НИИ…

***

— Риточка, знаешь, как я намучилась! Не тянула бы ты с этим, — приговаривала мать.

С некоторых пор всякий раз, когда они встречались, то ссорились. Не обошелся без ссор и новогодний стол. Рита с мужем Арсением приехали отмечать новый год к родителям и опять поругались. Папа Риты, Василий, молчал. Он помнил, какая упёртая в этом вопросе была когда-то жена и не собирался участвовать в спорах.

— Мама, у нас даже квартиры своей нету, ты же знаешь, снимать приходится, — говорила Рита.

— Будет! Какие ваши годы! Люди вон в бараках жили и ничего, рожали, не боялись.

— Мама, они квартиры ждали. А нам её и не купить ближайшие годы, ещё копить и копить.

— Переезжайте к нам! И когда малыш родится — поможем, правда, Вась? — не унималась Татьяна.

Отец Риты пробормотал что-то невразумительное, чтобы не накалять обстановку. На самом деле он считал, что дочь права и стоит иметь отдельное жильё и хоть какую-то подушку безопасности, а не надеяться на родителей. Деньги у них были, но не очень много. Татьяна любила ездить по курортам, посещать СПА и салоны красоты. А сама она уже находилась на пенсии, работал только Василий. Так что с помощью она «загнула». Просто Татьяне дюже сильно захотелось внуков. Её деятельная натура не находила выхода, потому она так и пеклась об этом.

— Нет, мама, — неизменно отвечала Рита на все доводы…

Прошло пять лет. Рита устала сопротивляться уговорам матери. Они с Арсением хотели ещё немного поднакопить денег на квартиру, но сдались и решили-таки уже взять ипотеку. Вскоре Рита забеременела, и никаких проблем у неё с этим не было.

— Я же тебе говорила, мама, а ты всё волновалась! — улыбалась Рита, гладя рукой свой округлившийся животик.

— Это потому что тебе ещё только тридцать пять лет, а мне уж сорок было, — ворчала Татьяна. — Ну, слава Богу, что всё нормально.

***

— Мам, посидишь с Сережкой? Я в командировку, — Рита позвонила матери ни свет, ни заря.

— Ох… — зевая, ответила Татьяна, — Ну хорошо. Только уж больно часто у тебя командировки, ты не находишь? Муж там часом не сердится?

— Нет, мам, ты же знаешь у нас нормальные отношения. В общем, я привезу тебе Сережу сегодня, завтра рано утром у меня уже самолет.

— Рит, Рита! Не забывай, мне восьмой десяток идёт, я не девочка бегать за малыми детьми, — проговорила Татьяна в молчащий телефон: Рита уже отсоединилась.

Она никого не слушала и делала всё так, как ей было нужно. И с некоторых пор ребенок стал ей помехой и обузой. Помня о том, как мать просила внука, Рита стала его постоянно «подкидывать» матери. Сначала Татьяна радовалась, когда это было на полдня или на пару часов.

А потом начались ночёвки. Серёжа мальчик беспокойный рос, плохо ел, плохо спал, иной раз по полночи на руках приходилось носить. Только положишь — кричит. Вот и сидела с ним на руках Татьяна, дремала в кресле. Василий ругался, а что поделать? Ни он, ни Арсений вообще не могли с ним сладить. Только Рита и Татьяна.

Рита на работу вышла рано, очень ей не понравилось дома сидеть. Мать ругалась на неё, припоминая бабушку. Та ведь и вовсе была домохозяйка и вырастила троих детей. Рита злилась. Она не видела себя в этой роли.

— Мам, это ужасно, я схожу с ума! Если я не выйду на работу в ближайший месяц, я выкинусь из окна. Тоска берет, каждый день одно и то же!

Мужа она тоже пилила на эту тему. Всё говорила, как ей плохо сидеть дома и как она страдает. У Арсения язык чесался сказать, что это она захотела ребёнка, хоть под давлением матери, но всё же это было её решение! И нечего жаловаться. А он работает, между прочим. За двоих. И помогать может только поздно вечером или ночью, хотя нет. Ночью не может. Утром рано вставать.

И оказался Сережа никому кроме бабушки не нужный. А Татьяна даже ничего, втянулась. Самый сложный период ранних лет прошёл, малыш стал спокойнее, пошёл в садик. А Татьяна его ждёт не дождётся, скучает. Вечером забирает и везет к себе домой. А Рите он совсем не нужен, и Арсению тоже. Как так? Татьяна и Василий удивлялись.

А однажды Сережа Татьяну мамой назвал. Она его поправила, что, мол, она бабушка, так он опять. И на детской площадке называет и в саду, и дома.

— А кто же ты ему? — сердито говорит Василий. — Самая настоящая мама и есть. Другой-то всё некогда. Не до сына. Кукушка!

— Ой, Вась, это я виновата. Всё настаивала на рождении ребёнка, а им может, и не надо было детей, прости, Господи, бывает же такое! Вот и напоролась я на то, за что боролась. А знаешь я привыкла, мне и ничего даже, нравится. Я даже помолодела, по-моему. Бабки у подъезда сидят, расквасились совсем, кряхтят, только и разговоров, что о болячках. А у меня жизнь ключом бьёт. Всё с Серёжкой, да с Сережкой. То буквы учим, то играем в лото. То куличики лепим, пирожки печём. Пора на подготовку к школе записываться, а он у меня уже читает! Вот. Горжусь.

— Ты молодец, Танечка, — грустно улыбался Василий, — Только всё же лучше бы было, чтобы ребёнок с родителями рос.

— Да кто знает, как лучше? Человек полагает, а Бог располагает, — пожала плечами Татьяна. — Серёжа, а ну слезь со стула, упадешь! Куда ты лезешь?

— Я лезу в шкафчик. Хочу конфеток достать!

— Тебе ж нельзя, мать говорила, аллергия будет, — кинулась Татьяна к внуку.

— Так я вас угостить хотел! — быстро нашёлся Серёжа.

Василий и Татьяна переглянулись и засмеялись. Разве дети не счастье?

Жанна Шинелева