С ноги - 2

У Татага физиономия светится, чисто солнце - радужная такая. Хотя в начале была мрачнее Леи после набега грозовых туч.
Золотокрылый его принял "радушнее не бывает" и вина предложил, и почти доделанный камин продемонстрировал. Вино дорогое, крепкое, по шарам Татагу нехило втетерило. Шары у него давненько уже изношены бурной смесью гиты и крепких напитков всякого рода, вот и поехали слегонца, ожидая продолжения, чтобы совсем слететь. А тут Золотой бог облом им устроил до невозможной трезвости, когда заявил уверенно:
- Прости, дружище, но пупырловка мне не нужна, - и уткнулся носом в свой бокал. - Чуешь, какой букет?
Какой, нафиг, букет, Лат? Пауку сейчас глицинию вместе с корнями поднеси, всё равно его носопырка ничего, кроме "всё пропало", не почует. Хотя может ещё почуять запах свиной кожи, каким от сапог кредиторов за версту несёт. У Татага уже рвотный рефлекс на сапоги, то есть кредиторов, выработался.
Думает Татаг, чем бы надавить на несостоявшегося покупателя. Усердно думает, но ничего в голову не приходит. Недосягаем для давления Золотой бог.
В блеклых глазах ненависти поровну с паникой. Гремучая смесь эмоций руки дрожать заставила.
- Значится, кидаешь меня?
Зелёный омут посверкивает хитро. В голосе огненный металл искрится.
- Ну почему же... Просто констатирую, что когда туф закончится, придётся на месте шахты что-то новое открывать. Ума не приложу, что можно открыть в заднице города.
Лат лоб морщит, типа думает, типа продолжает оставаться одержимым идеей поддержать "друга" в трудный час. Вроде как надумал - по лбу себя хлопнул.
- Идея! Камин нравится?
У Татага выцветшие бильтюки вспыхнули, как костёр из осенних листьев.
- Камин? - и зашипел Паук, и ощетинился, не выдержав.
- Засунь свой камин...
- Придержи жало!
Полыхнул омут. Остро, предупреждающе. Сдулся Татаг, неуютно стало Пауку. Лат руку вверх поднял - рассыпалось шипение.
Паук то, что хотел сказать, проглотил, как морского ежа, аж лицо у него перекосило. А в зелёном омуте - никаких зарниц, стихли, только искры остались. Золотые, озорные немного.
Татаг спешно оправдывается.
- Прости, дружище, но сам понимаешь...
- Понимаю, - перебивает Лат, - потому и хочу предложить братишке твою пупырловку. На камине рисунок из фосфорного камня. Его как раз интересует тот камень, а пупырловка недалеко от Страшных пещер находится, где того камня...
У Паука кадык дёрнулся - сглотнул судорожно. Хм... А вы не знаете, бывает кадык у пауков? Чего? Недоумеваете? Это я пытаюсь вам, так сказать, натурально продемонстрировать, по какому серпантину мысли и эмоции у Татага сейчас носятся: то к краю пропасти подкатят - то скала бочину чиркнет. Чуете? То напряг у вас - то недоумение. Надеюсь, что сейчас вы меня про себя костерите: "При чём тут членистоногий кадык, то есть кадык членистоногих? Там ситуация из ряда вон! Продолжай - не отвлекайся, авторская ты зараза!"  Не зараза я, продолжаю.
Татаг хмыкает недоверчиво.
- Твой братишка бесстрашный? У тех пещер мухи не летают - боятся духов.
А вот тут наркоман преувеличивает. Летают там мухи и люди летают, и мышей летучих в пещерах полным полно. Просто Татаг несколько не в меру суеверен, а у в меру суеверных фосфорный камень особым спросом пока что не пользуется. Только вот Лат уже нашёл тех, кого и сам камень, и изделия из него сильно интересуют. Точнее, он сам нашёлся. Попробуйте догадаться с трёх раз, кого сильно интересует всё яркое, блестящее и сверкающее? Ну? Ну же! Ага, всё верно - это гиданцы.
Посол Гиды снова в Караком наведывался. За второй партией разноцветных зонтиков мужик примчал и за новыми контрактами. Лат его после обязательной административной волокиты у себя принимал, как положено, то есть до "только на карачках". В смысле - ноги не держат, лыко не вяжется.
Развесёлый гиданец оказался крепким парнем насчёт выпить ведро и не упасть мордой в салат из... Блин... Не помню я из чего там салаты подавали, их немеряно было. В общем, гиданец не падал мордой, но задница от стула уже с трудом оторвалась, когда послу приспичило отлить. В меру и поспешно окультурившийся посол уже знал, что писать в уголок - это некультурно, и на улице тоже нельзя писать на стену гостеприимного особняка, поэтому пошлёпал в сад, благополучно миновав нужное заведение для нужд естественного рода. Но в непроглядную тень цветущих кустов бедолага не попал, потому как шмякнулся на те карачки со всего своего двухметрового роста и едва не разх..., то есть едва не вписался своей посольской физиономией в один из светящихся шаров, что по краям красной дорожки густо натыканы. У предприимчивого последователя народной религии, рассмотревшего вблизи нечто необычное, от ряда перспектив мозги махом протрезвели. Гиданец аж забыл про естественные надобности и чуть не облизывать те шары кинулся, благо с карачек ещё не поднялся, но когда поднялся, то минут несколько завывал не своим голосом. Охранники во главе с Нубом напряглись. Зеда на кухне в коронное блюдо "Омары под пивко" чуть не упала, аж приклеилась к тому блюду, что величиной с приличного размера столешницу, рассчитывая, в случае чего, отбиваться исключительно варёными клешнями морского деликатеса. Две новых горничных - Аша и Ноби, что высоких гостей обслуживали, стали белее своих праздничных белых фартуков. Но слава те, в гостях у будущей Светлости был и Советник по неожиданным внешним связям. Он-то и пояснил слегка опешившей публике, что это ритуал такой, типа "Я нашёл тебя, святыня!"
Короче, пока гиданец исполнял своеобразный гимн, нарезая нетвёрдым шагом почётные круги вокруг неожиданно приобретённой святыни, Лат Нагу на ухо успел шепнуть: " Братишка, секи момент и начинай думать, чего и сколько понадобится, и подойдут ли поначалу для той надобности старые станки". Наг кивнул, сверкнув абсолютно трезвым взглядом, ибо только пригубил убойного вина, дабы не ударить лицом  в гря.., то есть в салат, и не опозориться на первом своём публичном мероприятии. Кстати, Наг на сим домашнем приёме присутствовал в своём новом амплуа младшего хозяина и никто... Заметьте особо! Никто даже не подумал, что это бывший раб Татага. Гиданец вообще, пока ещё лыко вязал, от Нага не отходил после того, как тот обеспечил достойный аккомпанемент его народным песням. Как и на чём он это сделал, я потом расскажу, а то отвлеклись мы от предстоящей сделки на незабвенного гиданца, какой всё ж таки культурно избавился в нужном месте от тяжести в мочевом пузыре и принялся делиться с Нагом, любезно пояснившем ему назначение домика недалеко от магнолии, исключительно важной информацией о светлых, а главное - сияющих ликах гиданских богов.
Лик Татага тоже солнечно просиял при упоминании младшего брата, о каком слухи всё ж таки лениво поползли, но слава те, пока ни словом не касались того, кто тот брат на самом деле. Почему "слава те" поняли? Правильно: эффект "в лоб с ноги" не сработал бы так, как задумал Золотой бог, а Лата сейчас аж потряхивает слегонца в предвкушении того эффекта.
- Ноби, позовите младшего хозяина!
Татаг радушную улыбку на физиономию спешно наклеивает, а в кабинете... В кабинете усмешка даже на невозмутимом лице фарфорового мальчика с самого начала визита Паука как поселилась, так только усиливается. Заслуженная дверь и без того подтянутые петли ещё сильнее подтянула и распахнулась обеими створками без всякого намёка на скрип. Хохочет фарфоровый мальчик, ему можно позволить себе подобное. Мальчик и есть мальчик, а вот в зелёном омуте - не пожар, а стихийное бедствие, а синий омут в прищуре прячется, иначе молнии, что в нём буйствуют, спалят остолбеневшего Паука.