Бабка, учи английский!

- Отец, куда ноутбук таскал? – сердито спросила баба Надя. – Зачем хватаешь, старый пёс? Уронишь, поломаешь, под дождём вымочишь…

- К соседу носил! – дед Максим водрузил кейс на стол, обтёр и включил. – Он мне кое-чего закачал по дружбе. Всё равно наш ноут без дела пылился. Будем приобщаться к прогрессу… Садись поближе, мать!

По хитрой физиономии мужа баба Надя догадалась, что дед суетится не просто так. Поворчав для проформы, она села на диван, нацепила на нос очки «для телевизора». Дед поставил ноутбук на табуретку, пристроился рядом. Щёлкнул по иконке на экране.

- Гляди и учись, мать, как дела делаются! 

После титров на экране возникла полуобнажённая дева в атласном боди со смелыми шнуровками. Её губы блистали глянцем, по ногам струились чёрные чулки, подхваченные кружевным поясом.

- Чулочки справные. Я такие же когда-то купить хотела, - отметила бабка Надя мечтательно. – Лет двадцать назад. Уже в руках в магазине держала…

- Чего ж не купила, старая тетеря?

- А потому что ты, олух, тогда как раз всю получку пропил! Не до чулок с поясами было…

Кино в ноутбуке продолжалось. В комнату к атласной деве ворвался жгучий молодой мачо, сгрёб красавицу в охапку, повалил на пышную постель.

- Мускулистый барбос! – похвалила бабка Надя. – Ишь бугры на плечах выпирают! И пресс – хоть кувалдой лупи!

- У меня такие же бугры были, - сказал дед. – Лет двадцать назад.

- И куда делись?

- На кудыкину гору! Когда целыми днями на базе горбатишь, вечером – дача, в субботу баня да гармонь… тут отощаешь, пожалуй.

- Raul! – кричала дева, извиваясь в объятиях мужчины. - I've been waiting for you!

- Не поняла! – бабка толкнула деда в бок. – Чего она лопочет?

- А я почём знаю? – буркнул дед. – Вроде бы этого бобика зовут Рауль, а его кошёлку Ангелка. Остальное – тёмный лес. По-английски шпарят. Мабуть, она спрашивает, почему ухажёр без цветов явился?

Парочка каталась по кровати, приводя в беспорядок бельё и друг друга. Баба Надя начала терять интерес к однообразному действию.

– Что за ересь? – сморщилась. – Сосутся и сосутся, будто дома у них вся работа перероблена… Дед, это порнуха, что ли?

- Угадала! – захохотал дед. – Сосед давно предлагал. Думаю – дай покажу тебе. Ты на ус мотай, Надька, как у грамотных людей совместно жить принято!

- Angela, I've been dreaming about you! – рычал брюнет на экране, покрывая тело Ангелы поцелуями.

- Чего он ей ляпнул? – прислушалась бабка.

- Холера их разберёт, - сказал Максим. – Может, про здоровье мамки спрашивает…

Разгорячённый Рауль разрывал на Ангеле атласное боди, порочная дева стонала и ахала.

- I want to kiss your breasts! – выл любовник, расшвыривая по углам крючки и застёжки от эротичного туалета подруги.

- А теперь о чём мелет? – пристала бабка. – Коли усадил меня эту срамотень глядеть – так хоть на русский переведи!

- Я тебе чо, Джек Лондон? – обиделся дед. – Сама рассуди логически: о чём в койке мужики с бабами могут говорить?

Бабка подумала.

- Ты в койке всю жизнь на начальство жалуешься, - вспомнила она. – Что опять тебя послали сегодня не туда да заплатили не так…

- И он, наверное, Ангелке жалуется, - заключил Максим. – Может, тоже с нарядом кинули парня. Начальники – они везде сволочи.

Позиция на экране поменялась – Ангелка повалила Рауля на спину и села верхом.

- Do you want me to tie you up? – прошептали её яркие размазанные губы.

Дед перехватил вопросительный бабкин взгляд.

- Наверное, Ангелка спрашивает Ралика, на сколько ему завтра будильник ставить? – предположил неуверенно. – Ты у меня тоже иногда вечером спрашиваешь.

- You have beautiful stockings! – прохрипел брюнет из-под всадницы. – Hurt me my beloved, Angela!

- На двадцать минут восьмого просит, - пояснил дед. – И картошки с утреца пожарить, видимо.

Ангела потащила с поверженного Рауля брюки. Парочка занялась непристойными ласками, содрогаясь в припадке страсти. Баба Надя спустила очки на кончик носа, приглядываясь.

- Дед, это чего она ему делает? Зачем? И руками, и ротом, и … прости господи!

Позаимствовав у бабки очки, тоже Максим наклонился, всмотрелся в разнузданные проделки Ангелы.

- Шут их знает, - пробормотал он. – Иностранцы же! Может, у них так заведено?

- Но здоров Раулька! – с женским одобрением заметила баба Надя. – Как колхозный бугай на случке! Эх, прямо звенит парнишка и лоснится! Не то что некоторые…

- Give it to me soon! – вопила Ангела на одной ноте. – Give it to me soon! Give it to me soon!

Как и предыдущие реплики, эта фраза пожилой чете ни о чём не говорила.

- О политике чешут, поди? – поскрёб за ухом дед Максим. – Я когда вечером лягу – тоже о ней всё время думаю… то Дума чудит, то Пентагон обкакался, то доллар загулял…

- Брешут, может, и о политике, - ехидно ввернула бабка. – Но и о долге супружеском не забывают! Скачут галопом, только пятки трясутся! Бери пример с Раульки, старый устриц!

***

…поздно вечером супруги переругивались под одеялом.

- Чего скис, Максим? – вопрошала баба Надя. – Эротики назырился, душу отвёл, а всё какой-то квелый… у Рауля-то в кине получше твоего получилось!

- Дак Ангелка ему криком помогала – потому и получилось! – огрызался дед. – Вон как голосила, аж штукатурка сыпалась! «Гиви ту сунь!» - орала или что-то наподобие. Это, может, в койке самые главные слова? И всё у них как по маслу шло… а ты только пыхтишь, как брага на печи.

- А чо я крикну? – возмутилась бабка. – Я ихнего тарабарского языка не ведаю.

- В том-то и печаль, Надюха, - мрачно резюмировал дед. – Чую, вся причина в тебе. Так что не мельтеши попусту, а купи чулки и начинай учить английский.

Отвернулся к стене и захрапел.


(использована иллюстрация из открытого доступа)