Мы сделали это - 2

(начало - "Мысделали это!" см. http://proza.ru/2020/11/08/1776 )


МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО – 2

«Не всё коту масленица!»
  Какая интересная пословица: «Не всё коту масленица!» И, правда – живи себе, катайся, как кот в масле, и наслаждайся жизнью! Но так бывает не всегда – когда-то всё хорошее кончается. Что делать бедному коту? Становиться травоядным? Или идти воровать пищу? Нельзя ж – побьют! До ещё и сильно. Остаётся – депрессия и… Да, жизни конец!

***
   Наверное, так случилось и с Алексеем. После серии побед и громкого первенства на международных соревнованиях он как-то успокоился, снял с себя напряжение, в котором находился столько лет после увечья руки, и не заметил, как быстренько стал терять форму и бойцовское настроение. Примерно года два он ещё продержался. Затем последовало одно поражение за другим, и, в конце концов, вообще, запрет на участие в соревнованиях по состоянию здоровья. Это был удар. Алексей не был готов к такому повороту, он не мог найти себя в новой жизни, не имел никакой профессии и попал в состояние глубокой депрессии. Тренеры ничего не могли ему посоветовать, родители и Светлана пытались его как-то растормошить, но пока ничего не получалось.
   За последнюю крупную победу ему вручили машину и ключи от квартиры, Света переехала к нему, родители не возражали; они знали, что рано или поздно, в их отношениях это произойдёт, и всегда верили, что дети всё равно будут вместе. Но Алексей откладывал свадьбу до новых побед, и, к сожалению, постепенно пристрастился к алкоголю. Подработки по мелочам и части пенсии по инвалидности ему на выпивку хватало. Так тянулось долго, больше года.
   Светлана, уже почти оканчивая пединститут, вынуждена была перейти на заочное обучение, и устроилась в школе учителем русского языка и литературы. Часто задерживалась на работе, домой как-то уже не тянуло: постоянные скандалы не то, что надоели, а стали невыносимы.

***
– Алёша! Ты опять?!
Алексей, небритый, и даже несколько бородатый, полусидел на диване, и перед ним на журнальном столике стояла очередная недопитая бутылка водки и открытая банка кильки.
– Что опять? Что опять?! Имею право! – пьяным голосом прокричал Алексей.
Светлана не выдержала, подошла и, схватив бутылку, яростно швырнула её в стену, разбив вдребезги.
– Ты что наделала?! – прокричал Алексей, в пьяном угаре замахнулся, но не ударил, а сильно оттолкнул от себя и, продолжая что-то кричать, упал на диван и лёг, повернувшись к стене…
   Светлана, стараясь удержаться на ногах, ухватилась за края стола посреди комнаты, но всё-таки рухнула на пол и потеряла сознание.
Очнувшись, увидела себя лежащей на полу, держа в руке край скатерти, сорванной со стола, и кучей раз-битого рядом того, что было на нём. Слёз уже не было, она их все выплакала за предыдущие месяцы. Встала, собрала вещи, которые могла унести, и с че-моданом на колёсиках ушла.
   Алексей пришёл в себя только утром и увидел разгром в комнате. Светланы не было. Что же случилось? Голова болела и кружилась. Сунул её под струю холодной воды, умылся, после чего стал, хоть немного, соображать. Понял, что сотворил что-то ужасное. Надо позвонить!
– Алло! Света! Что вчера произошло? Я не очень соображал. Прости и забудь.
– Всё, Алексей! Обещаю – я постараюсь забыть. Но забыть – ВСЁ! Я вычёркиваю тебя из своей жизни. И не звони, я убираю твой телефон из контактов!
   Что было делать Алексею? Голова болит, водки опохмелиться нет. Придётся идти в магазин, а дружки, ждущие его на скамейке у последнего подъезда, в беде не бросят.

***

   Светлана через день, немного успокоившись, позвонила родителям Алексея (да, она и не могла не сделать этого, тем более что они уже не жили по соседству) и сказала о своём уходе.
– Светочка! Родная! Как же так?! Этого не может быть! Что же нам делать?!
– Лечить! Если не вылечить, его скоро не станет! А обо мне с ним говорить не надо. Я ему сказала, что его больше нет в моей жизни! Это всё! Я устала, и мне надоело!
– Света! Ах, если бы у вас был ребёнок!
– О чём вы говорите, Тамара Евгеньевна? От кого ребёнок? От пьяного мужа?! Слава богу, что его не было!
Через пару дней Алексей, придя домой после очередной встречи с «друзьями», обнаружил, что вещей Светланы нет, а на столе записка: «Это всё, Алексей! Мои ключи от квартиры найдёшь в почтовом ящи-ке»
Бросился Алексей на улицу (там всегда соседи сидят!)
– Что тут было?
– Да, ничего. Подъехала машина, вышла Света с дву-мя людьми – мы так поняли, что с родителями. Вошли в подъезд, потом вышли с чемоданами и уехали. Ты бы, Лёха, бросил пить!
Сел Алексей на ступеньки, положил голову на ладо-ни и заплакал пьяными слезами. Потом встал и пошёл, шатаясь… к последнему подъезду.
***

   Светлана часто оставалась в учительской дольше всех: проверка диктантов учеников пятых-седьмых классов и, тем более, сочинений старших, требовала не одного часа. Иногда даже забирала тетради домой и вечерами, отдохнув немного, продолжала проверку. (Для экономии времени она сняла близко от школы комнатку у одинокой пожилой женщины, и только выходные дни проводила дома с родителя-ми).
   Как-то подсел к ней учитель географии, только два гола назад окончивший институт.
– Ну что, Светлана Петровна, всё сидите? Не устали? Хотите, с диктантами  помогу? А что? Я с граммати-кой вполне на ты!
– Нет, спасибо. А что устала – да, пожалуй, вы правы. Заберу тетради домой, отдохну, досмотрю.
– А я страшно голоден. Не хотите разделить со мной трапезу? Здесь рядом есть неплохое кафе, я там часто обедаю.
Светлана улыбнулась.
– Пожалуй, вы опять правы: я действительно не только приустала, но и проголодалась. Ещё и домой не дойду, – со смехом продолжила она. – Согласна. Сергей Сергеевич. Пошли!

   Устроились они в кафе за столиком в уголочке, за-казали «Ужин лесника» - очень симпатичное блюдо из курицы и жареной картошки со многими другими овощами, а ещё – к нарезке из свежих помидор и огурцов  добавил Сергей два бокала вина. Он всё время шутил, весело рассказывая о своих увлечени-ях путешествиями то по лесам, то по горам, а то и сплавом на плотах по сибирским рекам.

– Однажды после сильного дождя, даже – ливня, мы сплавлялись по реке и, подплывая к небольшому островку холмиком, слышим оттуда «бе-е-е-е». Зацепились баграми, а островок за нами поплыл! Я перепрыгнул на островок, а там коза на меня своими рогами двинулась, захотела боднуть, но остановилась и за куст – прыг! Я за ней, а там, не поверите – два маленьких-премаленьких козлёночка! Видимо, паслась на лугу, окотилась, а тут – дождь, потоки воды… Она и перетащила козлят туда, где повыше, а этот кусочек суши течением оторвало и унесло! Я к козлятам, а она – бодаться! Говорю: «Ты чего?!» А она ни бе, ни ме! Точнее, ме-е-е, но я-то её – ни бе, ни ме!
При этом заразительно хохотал. Светлана тоже поддалась настроению и весело смеялась.
– Знаете что, Светлана Петровна? А давайте выпьем на брудершафт! Да и перейдём на ты!
– А давайте!
Подняли бокалы, скрестили с ними руки, выпили. («Я – Серёжа», «А я –Света») Сергей потянулся поце-ловать, но Светлана неожиданно отвела голову.
– Нет-нет! Только без поцелуя.
– Света! Но, как же так?!
– Прости, Серёжа, но – так. И мне пора.
– Жаль. Ничего не поделаешь. Но я хоть провожу тебя?
– Проводи.
Когда дошли до дома, Сергей сказал:
– Поцелуй я тебе дал в долг, так что – он за тобой. Помни!

Стал встречаться Сергей со Светланой едва ли не каждый день – то букетик цветов на стол положит, то встретит, то проводит, а то снова в кафе пойдут вместе. Уже и учителя стали поговаривать об их будущей свадьбе. Родителям новый друг дочери тоже нравился. Умный, внимательный, интеллигентный, спортивного вида молодой мужчина больше подхо-дил ей как муж по сравнению с тем, каким стал её друг детства, и хотя они знали Алексея с малых лет и, в какой-то степени, любили до сих пор, но, кто мог предположить, что всё так повернётся?

***
Однажды Алексей, отработав свои полторы смены ночного сторожа и подсобного рабочего магазина, пришёл домой, лёг спать. Уснул. Слышит – звенит звонок. То ли от входной двери, то ли телефон.… Подумал: «Света!» Встал. Нащупал с закрытыми глаза-ми телефон, включил – молчит. К двери.… Да где ж она? Где дверь-то?! … Крикнул: «Света! Подожди, я сейчас!» Ходил по каким-то коридорам, комнатам, искал, искал – нет двери! Ещё и глаза закрыты. Надо свет зажечь!... Так и выключателей нет! Шарил, шарил по стенам – ну, нет! … Кулаком в отчаянии стукнул по стене и… открыл глаза. Лежит на диване, подушка, майка  мокрые. Кое-как успокоил дыхание. Вот же сон! Кошмар какой-то! Посмотрел на противоположную стену, криво усмехнулся – вся заполнена кубками и дипломами победителя разных соревнований, а посредине – его огромный портрет, украшенный с двух сторон целыми букетами из лент с медалями.
 «Вот была жизнь! До чего же я дошёл! И Светку свою потерял! Как же так? Как же так!? Ну, как же та-а-ак!?» Вспомнилось всё – и как она в детстве сидела с ним, играя учительницу и рассказывая всё, что «проходили» сегодня на уроках, и как она, выполнив домашнее задание, писала то же в его тетради за него.… Да что там?! Ведь и аттестат зрелости он получил, только благодаря ей. Вспомнился и тот день, когда он выиграл у американца звание чемпиона, а она, Светка, висела на нём и обещала, что всегда будет рядом! «Как же я мог всё это забыть и, практически, предать и прошлое, и своих тренеров, столько вложивших в меня, и, главное, свою Светлану – самого дорогого человека?!»
   Со стучащим сердцем стал искать водку – нет её! Вспомнил, как ему однажды во Франции болельщи-ки подарили какой-то особенный коньяк. Он тогда объяснил, что не пьёт, французы засмеялись и ска-зали, что на свадьбе, мол, выпьешь, и они со Светой спрятали его. Теперь, попробуй его найти! Может, как со звонком, мне это снится? Ущипнул себя – больно! Значит, не сон…  О! Наконец! Нашёл! В самом углу дальнего ящика в стенке. Достал, открутил пробку, понюхал – он! Постоял несколько секунд, подошёл к унитазу, перевернул бутылку и ме-е-дленной струёй со злорадной улыбкой на лице вылил…  Сел в кресло и неожиданно почувствовал совершенно необъяснимое глубочайшее чувство облегчения и свободы.

Вдруг раздался телефонный звонок. Подумал с удивлением: «Наверное, кто-то ошибся»
– Кто?
– Здравствуй, Алексей! Я тебе утром звонил, потом приходил, а тебя не было.
«Вот, они – звонки» - подумал Алексей.
– А кто это?
– Не узна-ал!
– Ой! Виктор Константинович! Это вы? Как же я мог вас не узнать? Вы ж для меня…
– В ящик я тебе бросил письмо, которое нам переда-ли из Спорткомитета. Тебя там какой-то американец ищет.  «Какой американец его ищет?» – узнал он голос Александра, своего тренера по самбо. «Понятия не имею, какой-то Майкл» – прозвучал ответ Виктора Константиновича.
– Лёшка! – закричал в трубку тренер, – это же Майкл! Ну, тот, которого ты «сделал» на юношеском первенстве, помнишь?
Алексей не дослушав, бросил телефон и побежал вниз по лестнице к почтовому ящику.

   – Алло! Санпалыч! Это я.
   – Можно подумать, что я тебя по телефону и голосу могу не узнать! Чего хотел?
   – Открыл письмо, но ничего не могу понять – там всё по-английски, а я, то ли от нервов, то ли со временем, всё забыл. Понял начало: «My friend!  J am glad to write you! » Потом что-то вроде «дом, где больница» (The building house hospital)… А ещё какой-то «Boardee» - бордель, что ли? Самое главное – «We are now on our way to…» – “Мы уже на пути к…»  К чему?  Прямо заинтриговал! Или: «Y shall do it» - то есть, «я сделаю это». Помоги, ты же знал английский лучше меня. Впрочем, ты всегда знал и делал всё лучше меня. Только благодаря тебе…
   – Перестань, Алексей! Я сейчас приеду! Жди.

С нетерпением ждал прихода своего тренера.
   – Давай письмо, – сказал Александр, – сейчас разберёмся. Так… Написал Майкл, что всегда помнит твою победу над ним, и до сих пор восхищён твоей волей и тем, как ты преодолел свой недуг (Молодец этот Майкл, однако!) … Дальше он пишет, что тебе, вероятно, сейчас тяжелее одолевать своих уже взрослых соперников, и он готов постараться, да нет, он уверен, что может тебе помочь…  Так… сейчас… Угу… Он, оказывается, выучился на спортивного хирурга, работает в одной крупной клинике, у которой (ты правильно понял) есть большое здание больницы, где (ха-ха-ха!) не бордель, а слово «boardee» означает полный пансион, то есть больному не надо ни о чём  беспокоиться, всё на себя берёт клиника (правда, за это заранее надо оплатить)
   – Ну, а чем он может мне помочь?
   – Во-от! Это главное: они разработали технологию возвращения подвижности повреждённым суставам. Уже есть опыт операции:  у одной девушки на ноге, где после сложного перелома вправили обратно все кости, сшили нервы и мышцы, а потом с помощью своей аппаратуры научили полностью владеть ею. Процесс длительный и тяжёлый. На руке операций ещё не делали, но Майкл вспомнил о тебе, и решил, что ты со своей, как он пишет, неукротимой волей способен всё преодолеть. Главное, чтобы ты согла-сился, а что делать дальше, ты предоставишь ему – то есть, «The how you may leave to me»…  Что скажешь?
   – Фу-фу-фу! (вытер лоб и шею) Не знаю. Видишь, я весь дрожу. Как всё это?...  Мысли не могу собрать в кучку! Ты со мной рядом столько лет был, я тебя всегда слушался… Что делать?
   – Ну, водка тебе не поможет, это точно!
   – Что ты, Санпалыч! Я – всё! Больше ни капли – клянусь!
   – Клясться не надо! – с улыбкой сказал Александр, – Просто не пей – и всё! 
   – А сколько, он пишет, надо денег?
   – Много, Лёха, много… Будем соображать. Потом. А пока… Дай подумать… Вот – давай, мы тебя зачислим в штат нашего спортивного центра, неважно, кем – хоть охранником, хоть уборщиком помещений, – но работать будешь моим помощником, а главное, в начале, вернёшь свою мускулатуру и волю в норму, дальше – посмотрим. Думаю, что Виктор Константинович как директор со мной согласится.

***
   Светлана сидела в своей маленькой комнатке за столом, освящённым лампой с зелёным абажуром, и читала сочинения своих учеников. Из динамиков компьютера тихо звучала музыка. Светлана любила классику – Чайковского чаще всего, из современных  - Таривердиева, оркестр Поля Моруа.
  Устав сидеть, встала, передёрнула плечами, накинула шаль и села на диван. Ей нравилось читать сочинения. Она, читая, всегда старалась угадать характер писавшего – пишет ли он то, что думает, и почему он так думает, а когда просто списывает мысли (а то, и слова), взятые из какой-нибудь книги или статьи…
   Вспомнилось, как она в старших классах писала свои сочинения. Раскроет тему и напишет за себя, а потом – за Алёшу. Он к тому времени неплохо научился писать левой рукой, но большие тексты ему были тяжелы. Причём она, вместо спокойной и ласковой девушки, входила в роль эдакого ершистого и упрямого юноши, и раскрывала тему сочинения совсем не так, как только что писала для себя. Да-а-а! Лет с одиннадцати Лёшка был смыслом всей её жизни! Что же произошло? Почему так случилось? «Навер-ное, всё-таки я виновата: не смогла его удержать! Но он же, упрямец,  замкнулся, никого не хотел слушать – ни меня, ни Александра Павловича – своего бессменного тренера, ни родителей, которые столько для него сделали, чтобы он не потерялся в жизни после травмы! Как жаль! Как жаль! Конечно, пока был мальчиком, юношей, то боролся со сверстниками, и за счёт своей недюжинной физической силы, тренированности, и огромной воли к победе побеждал практически любого. А когда перешёл во взрослую категорию, соперники-то стали, о-го-го какие! Некоторые даже в полтора-два раза старше и опытнее. Не смог он это нормально принять. Как он там сегодня? Что делает, всё так же пьёт?» Ещё и Сергей ходит вокруг да около. В мыслях поставила их рядом – конечно, статный и умный Сергей смотрелся выигрышней. Но в сердце-то сидит этот небритый и опустившийся человек, некогда выглядевший настоящим богатырём, и рядом с которым прошло столько лет!
   Сомнения и тревога просто разрывали ей душу. Решила встряхнуться, отвлечься – встала и включила телевизор. Шла передача, в которой рассказывалось кратко о достижениях нашей медицины по реабили-тации подвижности конечностей. Завтра, мол, в вос-кресенье в передаче «Здоровье» мы расскажем об этом подробнее. «Вот! Это же… Это же… Быстрей бы завтра!»
   Утром рассказали, что разработана специальная аппаратура, с помощью которой по заданной програм-ме можно моторчиками управлять движениями пальцев, ладони и, вообще, всей рукой, приучая мышцы и нервы воспринимать и запоминать эту информацию, и потом уже обходиться со всем самостоятельно. Вот, только операций соответствующих пока не делали, но за рубежом такой опыт есть.
   Светлана забегала по комнате, мысли переполняли её голову…  «Всё! Я должна!...  Нет, я просто должна!...  Я поеду к нему!... Я ему скажу… Я скажу… Нет, к нему – не могу… Решено – еду к его родителям!»
    Выскочила из дома, у подъезда ждал Сергей.
   – Света!
   – Нет, нет, нет! Мне некогда, убегаю!
   – Куда? Я с тобой!
   – Нет, Серёжа! Я сама!

   Сгорая от нетерпения, она бежала, выскочив из автобуса, к дому, где они когда-то жили рядом друг с другом. Запыхавшись, постояла несколько секунд и нажала кнопку звонка.
   – Кто там?
   – Тамара Евгеньевна, откройте!
   Небольшое замешательство, и дверь открылась. Перед Светланой стоял Алексей, чисто выбритый, с ясным взглядом, в красивом спортивном костюме, похудевший, но всё такой же… Светлана замерла. Они долго-долго смотрели друг на друга, глазами молча рассказывая всё, что было в их сердцах. Потом неожиданно одновременно шагнули навстречу и крепко-накрепко слились в объятиях.

Конец

Конец? Нет-нет! – сказали читатели, – мы хотим знать, что было дальше! Пожалуйста!
А что было дальше?