Слово об учителе

Каждая профессия играет одинаково важную роль в обществе. Однако, одной из самых важных и непреложных профессий является профессия учителя. Учитель — это гид, который сопровождает нас по лабиринтам нашего детства, отрочества и юности. Его работа, порой незаметна, но всегда значима и заключается в том, чтобы поделиться с учениками своими знаниями и передать им свое внимание. Он вкладывает не только свой труд, но и частичку сердца в каждого ученика.

Учитель помогает нам обрести смысл жизни и найти свой путь в обществе. Великое счастье — иметь возможность встретить такого учителя, который учит нас быть добрыми и справедливыми, честными и порядочными. Хороших учителей человек, как правило, никогда не забывает.

Учитель, о котором идет речь, оставляет неизгладимый след в сердцах своих учеников. Он не только передает знания, но и влияет на их мировоззрение, формирует их ценности и убеждения. Такой учитель является примером для подражания, и его влияние простирается далеко за пределы учебной программы.

Вспоминая такого учителя, человек чувствует глубокую благодарность и уважение. Он понимает, что его жизнь частично обусловлена именно влиянием этого учителя. В итоге, учитель, который живет в мыслях и поступках своих учеников, оказывает огромное влияние на их жизнь и формирует их как личность.

Он становится не просто учителем, а настоящим наставником и вдохновителем. Именно такие учителя, как Логин Васильевич, оставляют след в сердцах своих учеников и запоминаются на всю жизнь. Они не только слушают, но и слышат, не только учат, но и учатся, а главное — они верят в своих учеников и незримо помогают им найти свое место, обрести свое счастье, в столь быстротечном водовороте  жизни.

Логин Васильевич преподавал бурятский язык и литературу, а впоследствии еще и географию. Он, как мудрый человек, никогда не мелочился, например, не опускался, наподобие некоторых своих коллег, до разбора поведения родных и близких учащегося. Не спрашивая урока, мне кажется, он знал ответ заранее – чего ждать от того, или иного ученика. И оценивал он знания ученика не от того, что тот успел списать, подсмотреть, а именно исходя от возможностей каждого.

Не беда, что ученик сегодня не выучил урок. Не беда, что другой ученик строит из себя всезнайку. В каждом, Логин Васильевич, умел разглядеть личность.
Это был великий учитель. Все понимающий и видящий своих учеников «наскрозь». Он никогда не пытался казаться лучше, оставаясь таким, какой есть на самом деле, тем самым еще больше располагая к себе учеников.
Бывали случаи, когда мы, сорванцы, срывали и у него урок. Логин Васильевич никогда не истерил по этому поводу, а умел вовремя нейтрализовать исполнителей.

А зачинщиками всегда выступали наиболее активные и лучшие ученики класса, которые исподтишка всячески подбивали некоторых несознательных людей на совершение маленьких шалостей.
Был в нашем классе один второгодник, двумя годами старше всех остальных. В детском возрасте два года это очень существенная разница в физическом развитии.
Конечно, наш второгодник был на две головы выше всех и силой обладал неимоверной. Мог свободно поднять одной рукой парту и носиться с ней, как с пушинкой по классу.

Когда мы начинали скучать на уроке, и чувствовали, что наступило время для разрядки, то неизменно подбивали нашего дылду к активным действиям, благо это не составляло большого труда.
Он хватал парту и начинал с ней скакать по классу. Мы же начинали аплодировать ему, хохотать, как сумасшедшие призывая того к еще более сумасбродным поступкам.
Логин Васильевич все это время сохранял на лице каменное спокойствие и сидел за своим столом, заполняя какие-то бумаги. Когда наш шоумен успокаивался, наконец, и ставил парту на место, вот тут-то он и выходил на авансцену.
Не торопясь, подойдет к парте нашего незадачливого клоуна; вытащит из «широких штанин» носовой платок, размером ничуть не уступающим площади своего шейного собрата.

Смачно, с придыханием сморкнется в просторный платок, затем задвинет его обратно в карман… и очень сильным рывком приподнимет нашего героя и резко приложит его худосочную задницу на сиденье парты.
При этом Логин Васильевич приговаривал:

— Энэ муу, угайдан абя угэ hуухадань ямар хэшэб!

Итак, он проделывал раза два-три, насколько сильно захочет того, сам виновник нашего торжества. А тот, как-то очень быстро успокаивался и вел себя до конца урока, как самый прилежный ученик.
Весь этот спектакль длился минут десять-пятнадцать. После этого, отдохнувший класс, с удвоенным вниманием мог бесконечно долго слушать своего любимого учителя.
Наш товарищ действительно был не силен в науках. Что делать — одним не дается учеба, другим работа… Но восьмилетнюю школу заканчивать надо, никто его в третий раз не будет оставлять в одном классе.

Идет, значит, сдача экзаменов по русской литературе, в комиссии среди прочих учителей Логин Васильевич. И он, посреди экзамена, встал и подошел к своему, скучающему, «другу».
Положение было безвыходным — отстающий ученик все равно ничего не знает, и, похоже, не очень-то страдает по этому поводу. Создать какую-то видимость сдачи экзамена надо.

Что делать взрослым дядям и тетям, заседающим в комиссии? «Слушать» ученика, который все равно ничего не скажет? Ставить удовлетворительную отметку человеку, который не произнес ни единого слова?
Логин Васильевич использовал в этой ситуации единственный шанс, который мог бы разрубить этот гордиев узел. Он подошел к тому, кто совсем недавно так много попортил ему крови, положил перед ним книгу и указал тому, где надобно списывать ответы на билет.

Мы тогда были детьми, нас могла бы покоробить столь вопиющая несправедливость–одним можно все, другим ничего, но мы все нормально отнеслись к такому неординарному поступку нашего учителя.
А когда подошел черед сдавать нам экзамен по родному языку и литературе, мы ничуть не переживали — были в теме. Писали изложение. Логин Васильевич нам зачитал один раз, второй… положил текст на стол и вышел из класса.

В комиссии вместе с ним была Тамара Яковлевна. Значит, Логин Васильевич выходит из класса, Тамара Яковлевна на цыпочках подходит к столу, берет текст изложения и тихонечко воспроизводит его нам вслух.
Логин Васильевич заходит в класс, смотрит, как мы сопим носами, и… снова выходит. Тамара Яковлевна встает на цыпочки и опять нам под диктовку…

В то время наши родители очень холодновато воспринимали преподавание в школе родного языка и литературы. Считали эти дисциплины пережитком прошлого, и что они после окончания школы никому больше уже не пригодятся.
Подавляющее большинство родителей, всеми правдами и неправдами, старалось избавить своих детей от этой лишней, как они считали, нагрузки. По этой причине, все наши девочки из класса оказались по ту сторону баррикады.
Была среди нас только Люба Айдопова, которая одна из всей прекрасной половины класса изучала эти предметы вместе с мальчишками. Она мужественно терпела все наши выходки, наверное, ей с нами было не очень уютно.

Наши фантазии не имели границ, наши выходки на уроках родного языка и литературы проходили на грани фола. Как-то один наш примерный ученик, отличник одним словом, не смог удержать позывов организма и испустил из себя отработанные газы прямо посреди урока.
И сделал это, ничуть не стесняясь, чересчур громко и нагло — глухой бы расслышал. В жизни бывает всякое — подумаешь не сдержался ребенок…

Может быть, в этом ничего страшного и не было, но этот поганец, с совершенно честными глазами, обернулся назад и указал пальцем на совершенно невинного своего товарища… И сам же нахально и очень громко смеется, приговаривая, что, якобы, это он напер… л.
У того челюсть отвисла от такой неслыханной дерзости и все, что ему осталось, это то, что он растерянно вступил с ним в полемику и все время повторял:

— Иди на х…й, это ты же напер… л!

Его слова прозвучали настолько естественно, если можно принять за естество матерные слова на уроке, что даже Логин Васильевич не удержался, смеялся вместе с нами на протяжении всего оставшегося времени.
Конечно, все эти слухи о ненужности преподавания родного языка и литературы доходили до его ушей. Зная об этом, он давал ученикам ровно столько, сколько мог бы вобрать в себя каждый из них.

Многие учителя говорили, что без знаний этой дисциплины (каждый естественно говорил о своем предмете) вы ничего в жизни не достигнете. Логин же Васильевич никогда не поддерживал такие сомнительные голоса в общем хоре школьного песнопения.
До самого окончания школы мы просили его на уроках рассказать нам сказки бурятских писателей, хотя они, наверное, и не входили в программу. Он же всегда спрашивал:

— Будете сидеть тихо? — а мы все хором:

— Б-у-у-у-д-е-м!

И он нам, почти выпускникам школы, рассказывал очередную сказку. Весь класс с замиранием сердца слушал своего учителя и каждый в душе сокрушался:

— Cкоро перемена, успеет, или нет Логин Васильевич? Успеет, или нет…



Не вечна жизнь. Недолог срок людской.
Уходят ветераны на покой.
Мы благодарны им за честный труд.
Их знания и опыт не умрут.

Старению и годам вопреки
За старшими идут ученики.
Идут года. Вращается Земля.
Растят учеников учителя.

Их мудрый взгляд и добрая рука —
Учебник главный для ученика.
Бессмертно дело, непрерывна нить.
Придут старейших юные сменить.

И примут на оставленном посту
Учителей надежду и мечту.
И потому так заповедь крепка:
«Учитель, воспитай ученика!»
Ю.Ким