Пригоршня четвертая

                *     *     *

Говорят мне порой, будто я – пессимист,
Мол, негоже все время заглядывать вниз.
Мир, всмотритесь, давно уж торчит на карнизе!
Разве я виноват, а не узкий карниз?

                *     *     *


Было время – я вспыхивал не по годам
И шептал в волоса: «Хочешь, душу отдам?»
Из протянутых рук выбирали… банкноты и шпильки.
Кто поймет, что же там в головах милых дам?

                *     *     *


Пить с умом, уж прости, не хватает ума.
Пью до теми в глазах, и ведь льется сама!
Разум – тоненький лучик сквозь тьму подсознанья…
В Мироздании издревле властвует тьма…

                *     *     *


Я – кацап, он – хохол… Вот такая беда.
Он – уехал отсюда туда, навсегда…
Что ж, есть повод напиться за дружбу народов!
Он – горилкой, я – водкой… И все – лабуда…

                *     *     *


Скажет кто-то, быть может, надувшись спесиво:
Эпигоном Хайяма, мол, быть некрасиво.
Я охотно кивну – я люблю соглашаться! –
Только прежде… отстроили б древнюю Хиву!

                *     *     *


Кто сбивал до костей ноги в горах и долах,
Кто вставал на правёж беззащитным и голым,
Кто платил по счетам не деньгами, а жизнью,
Тот бесчувствен к насмешкам и злобным уколам.

                *     *     *


Мир давно не похож на концы коромысла.
Расщепился, размножился в тысячах смыслов.
Если б был он един, а все люди похожи,
Разве б тронулся мир с места мыслью о мысли?

                *     *     *


Опасаясь дохнуть, преклоняя колена,
Вызываю твой облик из смутного плена.
Где, в виденьях каких я тебя отыскал?
Красота, как и вечность, - смесь бреда и тлена.

                *     *     *


Почему в этом мире – тьма сошедших с ума?
Почему полюса навсегда заковала зима?
Почему я не верю богатым и трезвым,
Тем, кому не страшны ни тюрьма, ни сума?

                *     *     *


Я не знаю ответов сумятицы дней…
Не могу обуздать своенравных коней…
Не заставлю красавиц служить у постели…
И бездумное счастье, увы, не по мне…

                *     *     *