Гниль Отца Григория

                Роман Юрич С               






Гниль Отца Григория


















2019


Глава 1. Гниль Отца Григория.

Святой отец вышел из такси и направился к тюрьме «Рассвет». В одном ухе у него был наушник, из которого звучала композиция известной англоязычной рок группы восьмидесятых годов. В свободном слышался шум улицы и пение птиц, вместе с шелестом берёзовых листьев, которые будоражил утренний, но не прохладный ветер. Начало дня и правда было прекрасным, а кофе купленное по дороге его дополняло. Тюмень уже наполовину проснулся и в далеке от тюрьмы были слышны клаксоны автомобилей, чьи владельцы торопились на работу, либо после изнурительной ночной смены, домой. В длинной черной рясе, с аккуратно-подстриженной бородой, высокий и мощный мужчина смотрел своими глубокими зелеными глазами на место в котором нес свою службу и вел, такую разную, и неординарную паству. Его лицо было обрамлено рваным шрамом тянувшимся от правого глаза до шеи. Под рясой были более тяжелые раны, которые никто кроме него не видел, тяжкий груз напоминающий о событиях давно минувших дней. Отец Григорий остановился за сто метров от печально-известной тюрьмы, чтобы до конца допить свежий кофе, дослушать любимый трек и избавиться от бумажного стакана. Зубодробительный и динамичный ритм музыки никак не сочетался с его внешним видом. В глубоких рукавах расы он нащупал пачку сигарет и старался ограничиться прикосновением, но отсутствие желания идти в это место заставило его закурить. Он, кстати, всегда курил перед входом сюда, хотя это его смущало и было неуместно, учитывая его сан. Эта привычка была выработана не так давно, но успешно укоренена. Сделав пару затяжек, Иващенко бросил сигарету в урну и направился к центральному входу, по пути снимая наушник. Предстояло начаться новому дню и помочь людям духовно тем от которых в привычном мире принудительно отказались и в основном по их собственной вине.
- Доброе утро батюшка, все так же покуриваете смотря на наш серый острог? – Улыбающийся караульный излучал доброту и свет, видно было, что парень совсем не касался того быта и чернухи, что творилась внутри.
- И тебе того же Алексей, как дочка и сын? – Григорий пожимал руку худому ефрейтору и не выпускал ожидая ответа.
- Слава богу все хорошо, делаем первые шаги, а Марийка жутко ревнует. – Мужчина покрывался легким румянцем, та искренняя любовь к семье заставляла его говорить о детях бесконечно. – Такая милая, я даже не представлял, что смогу любить кого-то так сильно и искренни. Смотрю в ее голубые глазки и тону, глажу кудрявые волосы и забываю обо всем на свете.
- Да будет тебе Алеша, пропускай. – Григорий знал о словоохотливости, которой страдал Алексей, он мог говорить о хороших вещах часами чем непроизвольно вызывал скуку и желание поскорее сбежать. – Давай милок, негоже забалтываться перед началом рабочего дня.
- Простите, привык стоять тут один. – Повернувшись на своего товарища внутри пропускного пункта, тот одарил его злобным взглядом уткнувшись обратно в кроссворды. – Проходите батюшка.
Серые коридоры и тусклый свет провожали по локальным зонам вглубь тюрьмы, его келья находилась ближе к центру, но была крайне удачно отделена от всего остального здания, что действительно помогало ощущать тишину и уединение. Отец Иващенко вел службу в тюремном приходе. Работа была непыльной, но крайне ответственной, сотни заключенных находящихся здесь по решениям судов несли свой крест пытаясь загладить вину перед обществом. Разные люди и их совершенно невообразимые судьбы: грабители, убийцы, насильники и менее опасные для граждан субъекты. Каждый из них с удовольствием оставался с отцом Григорием на более продолжительные беседы, но их социальное положение заставляло их быть смиренными и незаметными. Разговор с представителем духовенства помогал им осознать всю тяжесть совершенных грехов или же просто оттянуть время до возвращения в свою камеру. Сегодня с ним остался один из самых частых его гостей. В темном помещении с нависшим запахом ладана и отблесками редкого света, отбрасываемые позолоченными ликами святых, находилось двое. Леонид Ростропович являлся вором-рецидивистом, молодой человек тридцати лет отроду в очередной раз попался на краже, чем и наслал на себя наказание в виде лишения свободы сроком на десять лет. Совсем юный и еще не потерявший красоту, и душевный задор в столь закрученной жизни. Его каре-зеленые глаза взирали на святого отца с уважением.
- Как проходит твой пост Лёня? – Добрый и чуткий голос отца Иващенко озарил маленькую келью.
- Хорошо святой отец, рад, что скоро смогу пуститься во все тяжкие и покушать чего-то вкусного. С прошлой неделей у меня были сложности, сами наверное понимаете, как трудно сюда “затягиваются” продукты. – Смотря прозорливым прищуром прямо в душу, казалось для этого парня не существовало невзгод которые он бы не смог преодолеть. – Хотя чувствую я себя прекрасно, вправду все шлаки сам организм и скушал.
- Понимаю Леонид, много ли времени ты проводишь в молитвах? – Прямые линии лица разгладились, а улыбка из золотых зубов, отблеском резанула глаза.
- Постоянно, всегда, как выдаётся свободная минута я обращаюсь к господу, чтобы он простил мне мой образ жизни. Конечно жаль, что я не говорю с ним словами из писания, но так по простому, я всегда с ним на связи. – Расправляя плечи и откидываясь на стул он старался быть искренним.
- Ты не хочешь меняться? – Григорий знал этого парня прекрасно, они беседовали с ним уже около года.
- Я не могу святой отец, я выбрал этот путь и уже не смогу с него свернуть. – Печальный взгляд опустился в глубины плиточных швов столетней кельи. – Я не могу и никогда не смогу, мой путь один…- Странность его грусти была непонятна батюшке, этому парню было все ни по чем, а его образ жизни был для него единственным возможным.
Тишина на минуту повисла в маленьком приходе. Десятки огоньков с зажжённых свечей колебались от порывов воздуха проходящих через решетчатое окно. Все святые с икон, как и отец Григорий взирали на этого грешника. Одну заповедь он нарушал в течении всей жизни, «Не укради» и от нее он уже не сможет отмыться, лишь молить Господа о прощении и не творить тоже самое, но его слово данное приступному сообществу не могло быть нарушено. Поэтому для него оставалось одно, жить с этим грузом, тяжкой ношей верующего с постоянным осознанием греха преследующее по жизни.
- Ты хороший человек Леня, ты добрый и справедливый, у тебя прекрасная душа и не замаранные кровью руки. – Положа ему ладонь на плечо они пересеклись глазами.
- Разве это что-то меняет отче? – Лёня опустил глаза, взял сигарету и откинулся назад на спинку стула, он был готов ко всему, и к суду над своей душой, и он не боялся, и был смел, а то что было, всего лишь его дорога.
- Только Господу это известно наверняка. – С уважением смотря на молодого парня батюшка прикуривал ему.
- Спасибо Гриша. – Раздувая крепкие американские, Ростропович выпускал дым кольцами в сторону от церковной утвари. -  Ты единственный с кем я могу говорить открыто, тот кого не нужно держать на расстоянии вытянутой руки и бояться предательства. Скоро меня переведут и мы больше никогда не увидимся.
- Куда тебя отправляют, когда? – Опешив Иващенко закурил сам, для Лёни это было странно видеть, но видом этого он не показал.
- Екатеринбург, тот лагерь станет для меня последним пристанищем. – Леонид не мог поверить, что сказал это вслух. Сейчас появлялось осознание, что все это правда, как будто он сам выписал себе смертный приговор в стране, где мораторий ввели очень давно.
- Почему ты так говоришь? – Не понимая его выводов и зная, как он себя чувствует, и как к нему относятся за решеткой, Григорий ждал ответа.
- Это клоака отче, либо смерть…либо смерть. – Облизывая пересохшие и горьковатые от никотина губы он пытался найти решение. - Нет выхода, если только не “скрутить” на больничку и там уже этапироваться куда-нибудь подальше, хотя нет. По любому без вариантов, я у них, как кость в горле и поступят со мной кардинально.
- Разве так может быть? – Не веря своим ушам, отодвигая такие новости Иващенко старался совладать с эмоциями, хотя было странно наблюдать за тем, что его вообще, что-то вывело из равновесия.
- Вы ночевали в нашем отеле и наверное ни один раз слышали довольно странные звуки из дальних уголков? – Леонид устремил взгляд в глаза Григория, по старой привычке он пытался отыскать в них ложь и обман. Не специально, а уже инстинктивно, стараясь расколоть людей по первой реакции и действовать молниеносно. Инстинкты зверя в человеке, или человека в звере.
- Конечно. – Машинально кивая он ожидал продолжения.
- Значит вы можете представить, что происходит в местах, где всем абсолютно плевать на узников от чьих камер давно выкинули ключи. Специальные лагеря по обработке преступников и членов сообществ. Таким, как мне там редко удается выжить, а точнее вообще не удается. – Лёня закуривал еще, внешне он оставался тем же веселым и улыбчивым парнем в душе которого сейчас творился шторм.
- Шанс есть! – Говоря твердо и решительно, казалось выход найден.
- Нет, нас ждут там и начнут с первых минут. Долгие физические и психологические обработки, вода, холод, жара, пытки и разного рода сексуальные эксперименты на десерт. – Водя головой он отметал все надежды.
- Я могу помочь тебе Лёня? – Блеск в глазах и озабоченность святого отца вдохновляли и приободряли, но что с них толку если ты стоишь уже с петлей на шее.
- Если вы отправитесь с нами в крестовый поход на Урал, ваше присутствие заставит их вести себя более сдержанно…- Пытаясь читать мысли священника он прокладывал параллели далекие от реальных планов Григория.
- Я постараюсь помочь тебе и твоим товарищам, тем более, что это место я давно мечтал покинуть. – На вопросительный взгляд Леонида пришлось отвечать. – Со временем Лёня ты все узнаешь, а пока помолимся.
Звонкий смех на секунду озарил стены тюрьмы и местного прихода. Со стороны коридора раздавались грузные шаги охраны идущие за последним страждущим. Без стука отворив дверь они учтиво, но с нотками повелительного тона приказали подняться и вернуться в свою камеру. Святой отец видел это много раз и в очередной раз убедился, в этом месте такие, как Леонид жили хорошо. Тут они и их каста диктовала правила, охрана не смела применять силу без масок скрывающих лица, тут все было схвачено и налажено уже довольно давно. Конечно иногда наставали моменты когда все выходило из под контроля и начальник тюрьмы пытался вернуть свою власть, но денежные поступления и дорогие подарки в который раз его останавливали, если же нет, то маленькая река крови и сожжённый корпус отрезвляли буйного офицера. В этот раз он решил сделать все намного умнее, убрать всех генералов преступного мира в места от куда, как минимум прежними, не возвращаются. Леонида увели и тюрьма собиралась погрузиться в сон, конечно так было по режиму, на самом деле она только должна была проснуться. Отец Григорий наводил в приходе порядок, протерев от пыли лики святых и все подсвечники, он затушил свечи, очень легко отужинал и помолился, ночевать он собирался здесь.
- Господи, помоги пожалуйста этой душе, аминь. – Переписывая в очередной раз письмо, он вкладывал его в писание.
 Утром он направился к начальнику исправительного учреждения. Постучав в дверь и получив разрешение войти святой отец переступил порог. В небольшом кабинете было уютно и светло, хотя эти окна тоже были закрыты решетками. Полковник Гуляев сидел в широком кожаном кресле и пил кофе с коньяком. На столе покрытым зелёным сукном стояла хрустальная пепельница полная окурков. Его стол с одного краю был завален несколькими стопками личных дел заключенных, с другой стояли пару рамок с фотографиями и позолоченный органайзер из которого никогда не извлекались предметы в него установленные. Весь кабинет был сделан просто, но очень дорого. Мебель, что включало в себя стол и пару шкафов были целиком из древесины редких пород, сделанными на территории промышленной зоны тут же в тюрьме. Позолоченная люстра свисала с потолка обшитого деревянными панелями. Казалось на первый взгляд, что это было бюджетное подражательство для придания помещению более дорого вида, но это лишь казалось. Пригласив присаживаться и угощаться кофе с сигаретой начальник ждал момента пока святой отец сообщит ему, что-нибудь интересное. Конечно было глупо рассчитывать на нарушение тайны исповеди, но полковник не терял надежды.
- Доброе утро батюшка. – Начальник слащаво улыбался и покачивался в кресле. Видимо уже порядком поднабрался своего любимого напитка, только уже без содержания кофеина. Засаленные волосы перекрывали облысевшую голову с лева на право, чем делали его вид еще комичнее, но смеяться над этим человеком было опасно. В его власти и с теми возможностями, что он имел, за шутку над его прической любого могли закопать во дворе, в прямом смысле этого слова.
- И вам доброго утра Кирилл Афанасьевич. – Пожимая потную руку, Григорий садился напротив, смотря в очередной раз на того кому принадлежит вся власть в этом остроге он дивился несправедливости этого мира. Гуляев даже не пошевелился, лишь протер платком влажную шею и лоб, затем положил его на стол закуривая и смачивая горло остатками напитка.
- С чем пожаловали, проблемы, замечания, предложения? – Деловито подходя к гостям, а они у него всегда приравнивались к просящим, он вел себя нагло и по-хамски.
- Хотелось бы вас предупредить о том, что я покидают ваши стены. – Григорий сложил руки на столе и смотря прямо в глаза начальнику доносил до него твердость и непоколебимость своего решения.
- Жаль, очень жаль, вы очень благоприятно влияли на постояльцев. Какие у вас планы? – Совершенно отстранено реагируя на эту весть, он желал узнать хоть что-то полезное, что творится у него в тюрьме. – Анечка, обнови мне кофе пожалуйста, вы батюшка?
-  Я откажусь, завтракал уже. – Григорий хотел поскорее покинуть его кабинет, но учтивость и вежливость требовали завершения диалога. - Вернуться в родной приход и нести службу там.
- Собираетесь вновь его восстановить Григорий Павлович? – С иронично скривленной гримасой было сложно догадаться, он сочувствовал или злорадствовал.
- Конечно Кирилл Афанасьевич, и хочу отметить вы прекрасно осведомлены. – Улыбаясь, Григорий скрывал насколько был поражен.
- Работа такая батюшка. – Довольный собой он начал застегивать китель.
- Понимаю, хотел бы вас попросить отправить меня вместе с сегодняшним этапом. – Выжидая паузу он ждал реакцию начальника.
- Вы кстати тоже неплохо знаете о наших планах святой отец, хотя к вам ходит слишком много народу и это совсем не удивительно. – Немного разочаровываясь, что за этот год он не смог завербовать такого ценного осведомителя, как тюремный священник, он немного осунулся.
- Вы разрешите? – Приходилось настаивать, без его согласия путешествие на специальном составе было бы невозможно.
- Конечно, вас поселят с конвойными в отдельном вагоне. Или же можете купить билет на этот же поезд и ехать отдельно. – Ехидно смотря на батюшку он прекрасно знал насколько плачевно его финансовое положение.
- Предпочту сэкономить если такая возможность имеется. – Григорий хотел скорее удалиться, находиться в одном помещении с этими человеком доставляло немалый дискомфорт.
- На том и решили, что-то еще Григорий Павлович? – Принимая кофе от секретарши, полковник Гуляев желал, как можно скорее добавить в него главный ингредиент.
- Нет, это все товарищ полковник. – Вставая Иващенко ждал напутствующего слова и позволения уйти.
- Тогда мне нужно заняться неотложными делами. – Его взгляд начинал блестеть, а дыхание сбивалось переходя на более тяжелое. Видимо настало время для очередной дозы горячительного. – А вы святой отец, проведете сегодня еще службу?
- Конечно Кирилл Афанасьевич, спасибо за гостеприимство. – Тепло улыбаясь заблудшей душе батюшка направился к выходу.
- И вам всего доброго Григорий Павлович. Сопроводительные документы будут у начальника конвоя. – Стараясь сказать последнее слово он с облегчением выдыхал, тяжелая форма алкоголизма не выходила из под контроля благодаря его положению, но тем не менее была тяжким бременем.
Полковник поднялся со своего места, чтобы пожать руку человеку который поддерживал веру и православный дух здесь в течении нескольких месяцев. Отец Григорий Иващенко выходя из кабинета услышал скрип дверцы в столе, той в которой хранились все презенты и топливо для полковника Гуляева. Спеша к себе в келью предстояло сделать очень многое. Раннее утро обязывало его начинать приготовления, чтобы перед обедом к нему пришли на службу заключенные и охрана, которая нуждалась в этом. Приготовления в старенькой комнате переделанной из какого-то бытового помещения, шло в обратном порядке, как и вчера. Прошлое помещение было закрыто, так как предыдущий служитель церкви собирался организовать побег. Завершив все приготовления, двери прохода отворились. Оставалось ждать пока заключенные вернутся с работы и перед обедом или после будут заходить, чтобы еще раз поговорить со своим батюшкой или просто пожать руку на прощание. Сегодня заявок на посещение содержащихся в отдельном крыле не было, но опасных личностей хватало и здесь. Пока наплыва не было к Григорию Павловичу проходили те кто в местах заключения не работают. Различные приступные элементы вели себя, как джентльмены и любили поговорить с человеком праведным и разносторонне развитым, а еще они часто играли в шахматы и нарды, но сегодня эту традицию пришлось оставить. Недолгие разговоры за чашкой чая, пожелания успехов, здоровья и всех благ. Батюшку любили и уважали на столько, на сколько он был честен и открыт со своими прихожанами. Самое личное и откровенное он оставлял при себе даруя поддержку и советы основанные на опыте святых старцев. Вскоре помещение опустело и матерые волки оставили священника в одиночестве разбирать подарки принесенные благодарными преступниками.
- Григорий Павлович! – Резкий голос из глубины продольного коридора заставил осечься. – Не навестите одного постояльца, он кстати тоже отправляется сегодня с вами?
- Конечно Сергей, идем. – Молодой парень, с приятными чертами лица, доброй улыбкой и немного топорщащимся ушами ждал батюшку в коридоре.
В дальних уголках «Рассвета» томились самые ужасные жители учреждения. Опасные не только для обычных людей ставших их жертвами, но и для всех окружающих. Этих субъектов мечтали прикончить, где-нибудь за станком в промышленной зоне или любом другом месте с точно таким же исходом. Ставшие героями криминальных хроник и многих сюжетов передач их с тщательностью прятали от других. Постояльцы мечтали прервать их жизни, взглянуть в глаза этих животных прежде, чем острая заточка оборвет никчемное существование. Главные лица массовых убийств, насильники детей, людоеды и маньяки. Те кто сейчас ждал пересылки в свой последний чертог, те кто действительно заслуживал испытать немного страданий до встречи с творцом. Григорий шел по коридорам и слышал, как за многочисленными дверьми они скреблись ногтями и стонали, другие угрожали или таились, чтобы напугать или наброситься. Препроводив в отдельную комнату и заперев дверь сержант взвел оружие. Ожидая пока преподобный закончит аудиенцию Сергей будет в этой комнате, вместе с еще одним вооруженным конвойным и капитаном сопровождавшим особо-опасного. В клетке сидел страждущий, вставать он не собирался. Странный, изогнутый и сгорбленный, такой, что его можно было попросту не заметить.
- Заключенный Шматько Валентин Романович. Осужден на пожизненный срок, по статьям массовое убийство с особой жестокостью, похищение и нанесение тяжких телесных повреждений. Признан вменяемым…хотя это еще нужно проверить. – Сергей смотрел на этого изверга с огромной злостью, этот мужчина человеком точно не был. - Отец Григорий, я буду рядом. Вам же советую к этому ублюдку не приближаться.
Конвойный отошел в сторону с отвращением взирая на только-что названного маньяка. Внутри комнаты была небольшая клетка, внутри в наручниках сидел старик. Лысый череп ниже висков перерастал в грязные сальные локоны свисавшие до плеч. С виду очень старый и худой, абсолютно седые брови с изрезанными морщинами лицом и руками. Его взгляд навсегда отпечатывался в памяти. Холодный и жесткий, потерявший весь блеск радужной оболочки, выцветший от постоянного пребывания в темноте. Медленно он обводил помещение глазами, никакой нервозности или озабоченности. Отсутствие эмоции и движений, как статуя проклятого, он лишь водил глазами на доли секунды задерживаясь на окнах, замках, охраннике, оружии. Изогнутый его профиль гордо взирал снизу. Григорий Павлович сел напротив, чем полностью захватил его внимание. Старик начал медленно подаваться головой вперед, чем машинально вызывал обратную реакцию у проповедника. Сила исходившая от него ясно давала понять, что перед тобой очень опасный человек, который убивал и убьет вновь.
- Здравствуйте, вы хотели поговорить? – Стараясь сохранять спокойствие в голосе, Григорий Павлович начинал беседу с преступником.
- Я хотел посмотреть на сколько ты свят батюшка. Знаешь ты немного лучше, чем я представлял себе. Знаешь, если бы я был сейчас не в клетке, то наверное вырвал тебе глотку или глаз. – Его лицо и мимика были абсолютно неподвижны, словно гипсовая маска с глазами дьявола и еле шевелящимися губами. – Не злись батюшка, просто я соскучился по ощущениям когда смотришь в лицо из которого уходит жизнь, как наркотики которых я никогда не пробовал, но думаю тяга такая же. Знаешь я хотел бы слышать бешенное биение твоего сердца, прежде чем оно затухнет.
- Вы хотели сказать именно это? Позвали для того, чтобы угрожать смертью и говорить все то ужасное, что теплиться в вашей голове? Никаких сожалений, хоть что-нибудь хорошее в вас осталось? – Иващенко старался пробудить в нем совесть, оживить хоть что-то, чтобы не слышать этот аморальный фарс, который тот мог бы с легкостью исполнить.
- Сожаления, нет, откуда? Я убийца, и это мой крест, я рожден лишать жизни и наводить ужас, но позвал я вас не для этого святой отец. – Его лицо было так же неподвижно, но тон и громкость голоса менялись.
- Зачем же? – Понять его было сложно, да и есть ли у него чувство реальности. Он за решеткой уже десять лет и неизвестно соображает ли вообще, или же только грезит мечтами об очередном убийстве.
- Твой приход отче, я помню, как он горел, какой запах и какие сладкие голоса запертых в огне людей. Помнишь? Я смотрел со стороны, как ты бился в агонии у заваленного входа. – Впиваясь своим взглядом в глотку Иващенко, он немного улыбался видя, как батюшка каждый раз сглатывает от его слов. – Как же это неописуемо ужасно: гарь, плач, лопающиеся щеки и отслаивающаяся кожа, и я с топором, жду пока кто-нибудь выберется, чтобы раскроить ему череп.
- Ты!? – Григорий Павлович поднялся, но в этот же миг солдат положил ему руку на плечо. – Ты бредишь сумасшедший, ты все это вычитал, услышал, придумал. – Нервы сломались, как и весь ментальный барьер строившийся десятки лет.
- Не надо батюшка, сидите на месте! Этот ублюдок пудрит вам мозги! – Сергей смотрел на него не понимая, как он смог вывести Григория из себя.
- Точно, а еще я изнасиловал твою сестру в ноябре две тысячи шестого. - Сержант застыл держа руку на преподобном, Григорий Павлович почувствовал дрожь исходившую от того. Немая паника расходилась по помещению. Второй конвойный подошел к клетке сзади и ударил прикладом автомата по решетке. Громкий звон пробудил священника и солдата, убийца сидел даже не шелохнувшись. – Это я тоже придумал Сережа, как же ее звали, Аля, Аня, Маня, точно Галя, Галина Матроскина! – Его смех разнесся по помещению вызывая дрожь в поджилках и холод по спине, ощущение накапливаемого ужаса.
- Сержант! Проводите отца Григория в келью! Выполнять! – Капитан который был приставлен за этим заключенным и со столицы не покидал его, приказным тоном он заставил этих двоих шевелиться и начать движение в сторону выхода. – Больной ублюдок, если бы тебя можно было расстрелять, как в советские времена ты бы не болтал всю эту чушь.
- Чушь, да посмотри в их лица Пронин, это правда с которой им придётся жить до конца жизни и теперь у них есть лик этой правды, мое лицо и голос! – Встав так резко и быстро он обхватил решетки просовывая голову так сильно что его лицо покрылось ссадинами. – Я убью тебя легавый, выпушу кишки и станцую на твоих органах.
- Заткнись придурок. – Навидавшийся разного рода маньяков и убийц похуже этого, капитана Пронина так просто было не испугать. Разрядив ему электрошок в промежность и вырубив Шматько он сел на стул, чтобы перекурить и подумать об увиденном.
Дверь закрылась и оба застыли вопросительно смотря друг на друга. Молодой солдат переведенный в пенитенциарную систему и пятидесятилетний мужчина священник. Каждому из них напомнили открыв незажившую рану. Данный факт был в их истории, но откуда он мог знать об этом. Мысли проносились локомотивом, вместе с ним и понимание, что данные события были освещены средствами массовых информаций в свое время. Краткосрочная стабилизация психологического состояния вернула их в реальность.
- Идемте? – Матроскин смотрел на батюшку стараясь отодвинуть все сказанное и сослаться на новости.
- Согласен Сереж. – Выдыхая и двигаясь шаткой походкой по коридору они не могли перестать думать об этом человеке и всем том, что он сказал.
Святой отец и конвойный сержант покинули коридор с особо-опасными и направились каждый по свои комнатам. Им необходимо было прийти в себя и осознать, что произошедшее с ними давным-давно, не имеет никакого отношения к этому недочеловеку. Отправление этапа было назначено на после полудня, а значит можно было начать сборы. Иконы и священные писания укладывались в отдельную квадратную сумку, свечи, ладан и кадило было убрано в другой. Главная книга в нагрудный карман. Остальные вещи он заберет из съёмной квартиры предоставленной администрации тюрьмы. Весь путь у них будет занимать сутки и один час, а сейчас сборы и только сборы, хоть времени еще и было предостаточно, но располагать им следовало более чем рационально. Ждать его никто не будет, а ехать нужно обязательно

Глава 2. Гниль Отца Григория.

Тюремный приход опустел, свечи погасли и полностью исчез запах ладана. Все вещи создававшие в этом месте частичку света и индивидуальности святого отца планомерно и аккуратно складывались в дорожные сумки. Все время к нему проходили его прихожане и благодарили за ту миссию, которую он взял на себя. Благодарности и обещания замолвить словечко, сыпались через раз в который раз напоминая о своем почтении. Подарки также пополняли отдельно заготовленную сумку. В их числе было следующее: пара икон которые раскрывались створками и отражали свет серебряным или золотым обрамлением со святым ликом. Длинные четки и православные бусы, а также пара ножей и серебряная цепочка с массивным крестом. Отказываться от подарков было бессмысленно, сами заключенные этими вещами вряд ли будут пользоваться, раз им уже дали имя. Прозвучал сигнал приглашавшей всех постояльцев на завтрак и келья стала понемногу пустеть, пока Григорий не остался один. Ночные жители покидали одухотворённое место, чтобы набираться сил перед очередной трудовой ночью. Собрав все принадлежащие ему вещи он выходил на улицу и оставив свой скарб на проходной, возвращался, чтобы подняться на верхний ярус. Хотелось пожать руку тем, кто охраняет и также проводит жизнь за решеткой. На вышках подавали сигналы поднятой рукой, так как подойти лично они не могли. Обойдя все кольцо он попрощался лично с каждым говоря слова благодарности и благословляя нести свой крест не омрачая душу грехами и низкими поступками. Остановившись на парапете можно было оглядеть тюрьму с высоты: монолитные блоки корпусов и сотни маленьких оконцев, просторный двор и вышки по всему периметру. Искусственно сжатое пространство и дух непроходимых барьеров. Место на котором располагался батюшка состояло из металлических конструкций установленных над прогулочными камерами. Под ними на послеобеденную прогулку выводили особо опасных из числа тех кто должен покинуть это место сегодня и тех кто желал размять ноги. Прогулочных было четыре штуки, в одной из которых было около пятнадцати человек вместе с Лёней Ростроповичем. В соседней еще человек пять. Дальше две камеры с двумя и тремя человеками соответственно. Заключенные проводили свою прогулку в бесконечной ходьбе и редких разговорах на сближениях. Стоять им запрещалось, а разговаривать тем более. Ходить и дышать воздухом, вот и весь спектр услуг данного учреждения. В обычный день им бы дали время заняться спортом или попить чайку, но раз сегодня отправление, то короткая разминка и глоток свежего воздуха.  Куря сигарету с сержантом Матроскиным, с кем намедни они навещали Шматько, отец Григорий уже начинал скучать по этому месту.
- Матроскин кинь сигарет! – С прогулочной в которой был Лёня, один из бандитов обращался к охраннику. – Кидай не жмись, больше один фиг не увидимся.
- Ловите бездельники. – Пачка крепких ковбойских сигарет пролетела сквозь решетку металлической сетки покрывавших крышу прогулочных. Батюшка закинул в каждую по одной с умилением смотря на Сергея. – Ну а что?
- Спасибо Григорий Павлович, просто ангельски помог. – Донеслась благодарность из каждой прогулочной.
Смех и хорошее настроение распространялись, никто их колотить в день отправления не хотел. Те кто был по обе стороны решетки уже могли привыкнуть друг к другу и прощаясь с природными врагами или тайными друзьями, не переходили грани позволяющей чувствовать себя более менее спокойно. Обстановка разбавлялась позволяя гуляющим просто побыть на свежем воздухе представленными самим себе. Узники это отметили и начали заниматься своими делами о которых те кто их сторожил ничего не должны были знать. За стенами тюрьмы стояли машины привезшие жен и друзей местных постояльцев. Свидание и передачи были обычным явлением, которое разбавляло психологическое состояние и пополняло припасы. Молодые девушки, мамочки с детьми, старики и пожилые родители. Стар и млад, все спешили в это место, чтобы еще раз увидеть и услышать голос родного человека, обнять, поцеловать и передать что-нибудь вкусное или запрещенное. Резкий шум прервал атмосферу места с ироническим названием «Рассвет». Позади слышался удар двери и запирающийся замок одного из входов на эту площадку. Начальник тюрьмы прознал, что святой отец не спит у себя в келье, а прогуливается по тюрьме прощаясь со всеми ее жителями. Лишь его тяжелые шаги начали разноситься по округе, прежняя атмосфера в прогулочных была безмолвно восстановлена. Охрана подавала сигналы вниз, проблем не хотел никто.
- Григорий Павлович! – Громко восклицая, чтобы каждый прознал, что хозяин здесь он приближался к батюшке.
- Кирилл Афанасьевич приветствую. – Пожимая руку начальнику тюрьмы, тот становился рядом и закуривал тоже.
- Вижу наслаждайтесь последними моментами в нашем заведении. – Крепко затягиваясь он хитрым прищуром обводил свои владения задерживаясь на постах.
- Конечно, я все равно, как никак провел тут несколько месяцев. – Иронично Григорий Павлович ностальгировал вслух. – Тут свой дух, своя душа.
- Хорошо, сейчас приедет этап, мы примем новых постояльцев и через час вы сможете отправляться в дорогу. – Гуляев был в приподнятом настроении и под градусом, поэтому он хотел насолить им всем в дорогу, чтоб уж запомнил наверняка.
- Спасибо Кирилл Афанасьевич. – Риторически отвечая хотелось больше с ним не говорить, от этого человека веяло гнильцой и низменной злостью.
- Может кофе святой отец? – Предлагая горячий напиток он машинально был обходителен, хотя на самом деле уже подходило время для очередной дозы.
- Не откажусь товарищ полковник. – Понимая, что тут ему придётся торчать еще около часа Григорий Павлович отказываться не стал.
- Сергей, сообрази нам с преподобным. – Ища глазами первого попавшегося ответственного работника знакомого с вкусовыми предпочтениями, его взгляд остановился на Матроскине.
Сержант покинул свой пост спеша выполнить приказ-заказ. Через пять минут он вернулся с двумя чашками крепкого кофе с армянским коньяком. Любимый рецепт начальника колонии был исполнен блестяще. Несколько глотков и взгляд на солнце которое направлялось к своему полуденному месту разгоняя облака и грея землю, дополнили то чудесное настроение и картину дня. На поясную рацию поступала информация о приближении этапируемых. Открывалась пара тяжелых ворот и грузовик заезжал внутрь большого двора, а за ним еще один. Новоприбывших встречал взвод солдат и несколько человек с немецкими овчарками на коротком поводке. Двери передвижной камеры открылись и появился офицер сопровождавший конвой. Подходя к ответственному лицу, а именно к капитану Решетникову, тот вел следующий доклад.
- Товарищ капитан, Лейтенант Ерошин, этап в количестве тридцати двух человек прибыл. За время движения происшествий не произошло. – Прикладывая руку к виску он заканчивал рапортовать.
- Вольно лейтенант, строй заключенных! – Обменявшись рукопожатиями Ерошин спешил исполнить.
- Покинуть машину, бегом к стене. Сидеть! Ждать остальных! Выполнять! - Из кабины начали выпрыгивать люди, с различными мешками и вещами спешащими к указанной стене по дороге получая по несколько ударов резиновыми дубинками и укусов собаки. Охрана проявляла силу показывая, кто тут главный. Психологическое давление и распределение ролей в новом месте. Люди спешили преодолевая несколько десятков метров и усаживаясь на корточки в углу, как только машина опустела и всё транспортированные ожидали дальнейших команд, капитан взял управление в свои руки.
- Снять с себя одежду, вещи к осмотру! – Выходя перед сидящими он смотрел на них сверху вниз, прекрасно зная кто к нему прибыл и как с ними быть.
Заключенные повиновались, парочку революционеров охрана сбила с ног и прошлась по ним тяжелыми сапогами и ударами дубинок. Остальные протестовать не решались. Освободив от вещей их сейчас досматривали, сумки вытряхали на предмет запрещенных предметов. Преподобный Иващенко вместе с начальником тюрьмы пили кофе и наблюдали эту картину, такую привычную и знакомую за несколько месяцев служения здесь.
- Выглядит жестоко. – Григорий хотел бы смягчить этот ритуал, но это было невозможно.
- Это стандартная процедура Григорий Павлович, разве вы этого не видели раньше? – Удивленно смотря на батюшку он включал мыслительных процессы в своем затуманенном мозгу.
- Конечно видел Кирилл Афанасьевич, просто не могу привыкнуть к такому… - Григорий был честен.
- И никогда не привыкните святой отец, а в том месте куда вы отправитесь сегодня, эти процедуры и всё остальные в разы жестче, чем у нас и где-либо. – Акцентируя на этом он замолчал.
- Заключенные говорили об этом месте. – Иващенко не смог смолчать, видя происходящее он даже мысленно не мог представить, как выглядит это его “В разы жестче”.
- Это ни что по сравнению с личным знакомством. – Усмехаясь он прихлебывал горячий напиток.
 Начальник не скрывал своей радости, он одним разом избавиться от все членов воровской семьи и наконец-то беспрепятственно сможет вернуть полный контроль над тюрьмой и каждой сферой жизни протекающей здесь. Материальная база станет полностью подконтрольна лично ему. Если все получиться и он продержится год, то можно будет сменить свои звездочки на одну большую. Григорий Павлович смотрел на его лицо которое сменялось различными гримасами. Из его носа текла тонкая струйка крови, а капилляры на глазах лопались с поразительной скоростью заполняя пожелтевший белок. Бледнея и хирея с каждой секундой казалось его вот-вот схватит удар.
- Кирилл Афанасьевич с вами все в порядке, у вас кровь. – Протягивая ему платок, начальник принимал его трясущимися руками.
Кровь не останавливалась, а повысившееся давление выталкивало еще и еще. Одним носом дело не закончилась, уши и глаза также стали кровоточить. Начальник тюрьмы терял ориентацию в пространстве пытаясь удержаться на ногах держась за поручни.
- Что здесь происходит? – Взволнованный голос доносился откуда-то сзади.
Отец Григорий обернулся на этот возглас. На дальней вышке с солдатом происходило тоже самое. Не удержавшись он перемахнул через невысокий борт и свалился на четырёхметровый забор покрытый колючей проволокой. Внизу в прогулочных камерах творилось нечто странное. Заключенные кричали и требовали помощи, их товарищей захватил тот же недуг. Обернувшись посмотреть, как там начальник тюрьмы, батюшка опешил. Кирилл Афанасьевич разрывал горло охраннику, прошедшему ему на помощь. Неконтролируемый гнев и жажда убийства исходили от него. Вгрызаясь в шею он рвал ее, как собака тряся головой и держа обеими руками. Солдат был жив и кричал от боли, теряя равновесие они вместе перевернулись через поручень падая в прогулочную камеру и пробивая своим весом сетчатый потолок. Внутри творился хаос, людей охватывала паника и жажда смерти. Одни пытались спастись, вторые убить их. Во дворе происходила та же картина, только места там было больше, но и людей соответственно тоже. Они набрасывались на тех кто был рядом. В свою очередь павшие поднимались и пополняли армию сумасшедших. Кто-то рвал собак трясущихся от страха, конвойные и заключенные нападали на своих товарищей вымещая гнев и агрессию включившуюся по мановению невидимой руки. Под ногами Григория из прогулочной в которую свалился начальник тюрьмы на него взирали бешенные кровавые глаза. Кирилл Афанасьевич поедал мертвого и громко чавкал челюстями. Второй же рычал и не сводил глаз с преподобного, охранник которого только что поедал начальник тюрьмы вставал полностью перейдя на их сторону и став точно таким же. Предсмертные крики людей бившихся в агонии разносились со всей территории тюрьмы и далеко за ее пределами. Отец Григорий не мог пошевелиться, он просто взирал на все творящееся вокруг и не мог поверить своим глазам. В этих кровожадных тварей превращались абсолютно разные и ничем не связанные между собой люди. Заключенные, охрана, приехавшие с этапом солдаты и гости пришедшие на свидание со своими родными. Во дворе творилось нечто ужасное. Все нормальные были мертвы, остальные же сбившись в стаю гонялись за единственной выжившей собакой. Многие пали, а те кто не смог покинуть этот мир поднимались и пополняли армию каннибалов. Видеть это и понимать не представлялось возможным.
- Преподобный в сторону! – Сергей Матроскин оттолкнув отца Григория в сторону бья прикладом автомата в открывшуюся нишу прогулочной. – Ах ты беззубая морда! – Осознавая, что разговоры и удары совсем не влияют на этих сбрендивших Сергей взвел автомат готовясь открыть стрельбу.
Из камеры в которую упал начальник вылезал по сетке красноглазый псих. Он рычал и у него также текла кровь из глаз, носа и ушей. Сергей пытался его оттолкнуть автоматом, но получалось плохо. Крепко вцепившись эта тварь понимала, что если она сменит положение хоть одной своей частью тела, оторвав ту от сети, то отправиться в четырёхметровый полет на бетонный пол. С вышек стреляли солдаты и было видно, как они попадают. Выстрелы в конечности замедляли агрессоров, но ничего более, они все также шли или бежали вперед. Уйти отсюда одному и без оружия вряд ли удастся, отец Григорий понимал это.
- Помогите мусора поганые, что тут творится мать вашу? – С прогулочных камер и из окон основного корпуса вопрошали о помощи.
Очередной крик раздавался из самой дальней прогулочной, отец Григорий пришел в себя от знакомого голоса. Мощным ударом ботинка в лицо подползающей твари он свалил ее вниз на начальника тюрьмы отрезвляя Сергея. Не проходит и нескольких секунд, как она поднимается на ноги и бросается вновь, чтобы забраться наверх.
- Убей его Сережа! Я пойду к дальней! – Одернув Матроскина он показывал на тех, кто мог вскоре оказаться снаружи и убивать уже на этой площадке.
Сержанта два раза просить не нужно было, приведя автомат на изготовку он выстрелил точно в лоб. Зараженный неизвестным видом бешенства упал замертво. Отец Григорий бежал к последней камере. Двое солдат с этой же конструкции стреляли по кровожадным тварям внизу и своим бывшим коллегам. На смотровой, где они находились были еще двое надзирателей справившихся с этим внезапным нападением. Сейчас они в две пары отстреливали тех кто был во дворе, а их там было много. Из сорока человек охраны и заключенных, по настоящему мертвых и не желающих убивать было трое. Остальные бегали, как ошалелые по двору. Получив пару пуль в корпус они увидели солдат наверху. Издав отвратительный крик и показывая вытянутыми пальцами наверх они замерли на секунду.
- У нас проблемы. – Раздалось у всех в рациях. – Они нас заметили и наступают.
Рыча и роняя слюну на песок под ногами, несколько десятков красноглазых убийц бросились в сторону плоской стены переходящей в форт для наблюдения за выведенными на прогулку. Сорвавшись с места они набирали скорость. Врезаясь и прыгая на стену они не могли добраться до живых. За ними тянулся отряд медленных и неповоротливых тварей. Ловкие и агрессивные пытались забраться наверх при помощи них, но расстояние было слишком велико.
- Хрен с ними, идем вытащим тех кто еще жив. - Сергея взяли его товарищи находившиеся здесь и повели за собой к дальней прогулочной, ведь в ней было около пятнадцати человек.
 Преподобный и пара солдат были у крайней камеры, остальные прикрывали. Внутри был десяток человек стоявших в углу, в противоположном лежали два трупа с красными глазами. Завидев людей наверху они просили о помощи. Отец Григорий просил их не кричать, поведав о том, что весь состав вновь прибывших перешел на сторону сатаны. Они замолкли. Переглянувшись с сержантом единогласно решили их освободить, также, как бывший начальник тюрьмы выпустил ту бешенную тварь наружу. Они подняли труп молодого солдатика и бросили сверху прорывая сетчатый потолок. Заключенные медленно выползали по сетке.
- Только не все вместе, иначе она порвётся и вы останетесь внизу. – Опускаясь на колени отче помогал испуганным мужчинам.
Здравый смысл преобладал. Внизу оставаться никто не хотел. Медленно поднимаясь они вскоре были наверху. Из них всех, было двое раненых, укусы на руках кровоточили и загнивали моментально покрываясь влажной пленкой от которой исходил резкий запах бьющий в нос.
- Спасите нас тоже! – Из другой прогулочной до них дошел тихий голос.
- Кто там? – Сергей оглядывался, поняв откуда идет звук он шел к источнику.
Перейдя чуть в бок к камере на троих человек, внутри был маньяк Шматько и еще два таких же субъекта. Спасать их никто не хотел, они наделали дел больше чем эта армия сбрендивших каннибалов. Решив, что они будут выбираться сами они двинулись к дверям ведущим в глубь тюрьмы, иначе это место было не покинуть. Впереди шли два солдата с автоматами, посередине группа заключенных и замыкали отец Григорий, двое солдат и Матроскин.
- Спасибо отец, мы бы пропали там без тебя. – Пожимая руку преподобному Ростропович выражал общее мнение.
- Не за что Леонид. – Немного улыбаясь Григорий был счастлив в душе.
Медленно открывая очередную дверь из дальних концов длинного коридора слышались рычание и движение. Сумасшедшие были здесь и ходили в поисках новых жертв. Решено было идти тихо и аккуратно. До выхода нужно было преодолеть две локальные зоны и внутреннее КПП, потом улица и двое ворот. Искать выживших было опасно, люди содержались здесь в основном коллективно, а единичные субъекты томились в самых дальних уголках тюрьмы. Посоветовавшись было принято решение зайти в комнату охраны, там было оружие, боеприпасы и камеры наблюдения. Там они смогут вооружиться и узнать обстановку по каннибалам и выжившим. Дорога до комнаты охраны была чистой, хотя они замечали, где-то вдали сновавших убийц. Заперев за собой дверь они могли перевести дух. Комната охраны была пуста, видимо когда начал происходить этот ужас солдаты пошли выполнять свой долг и больше сюда не вернулись.
-  Берите, те кто пользоваться не умеет, я сейчас все объясню. – Сергей открывал шкаф хранения оружия и передавал стволы людям в очереди.
- Матроскин, это преступники! – Пожилой охранник с недоверием смотрел на этот акт благотворительности.
- А еще они нормальные. - Сергей отрезал, спорить со здравым смыслом было неуместно. - У нас есть проблемы серьезнее Артем. Нам нужно выжить любой ценной и чем нас будет больше тем и шансов соответственно тоже.
- Хрен с тобой, отчитываться все равно не перед кем. – Плюнув на все правила и ограничения Артем помогал с кратким вводом в использование огнестрельного оружия.
Заключенные брали автоматы и пистолеты хранящиеся здесь. Оружия на всех не хватило, так как это был промежуточный пункт. Основная часть лежала в комнате хранения оружия располагавшейся дальше. Отцу Григорию и солдатам вручили автоматы и это не обсуждалось. Солдаты хотели, чтобы у заключенных было, как можно меньше единиц в руках. По камерам обстановка была следующей: в подвалах было трое живых, два генерала преступного мира и один маньяк убивший конвойного, остальные превратились в красноглазых каннибалов и грызли металлические двери и решетки. Этаж на котором они сейчас находились почти полностью был вырезан. Осталась одна камера в которой был десяток человек убивших единственного слетевшего с катушек соседа, их решили спасти по пути. Двор кишел сумасшедшими, забраться на бетонную стену они так и не смогли, зато смогли убежать на свободу через забор используя медленных товарищей, как лестницы. Первый часовой упавший с вышки также превратился в одного из них и сейчас болтая руками рвал колючей проволокой свою плоть и кожу.
- Эти очень быстрые и сильные, могут соображать и действовать коллективно. – Тыкая в экран монитора они могли изучить противника и понять, как им противостоять.
 – Невероятные твари, бьют в робота, чтобы испугать того, кто там затаился. - Приглядываясь все осознавали у них устойчивые охотничьи инстинкты и человеческую смекалку.
- Точно, но вот начальник превратился в неповоротливого и медленного. – Вспоминая полковника Гуляева и таких же скованных аналогов они отыскивали на мониторах и их.
- Смотрите. – Леонид указал на камеру транслирующее происходящее в бараке на третьем этаже.
Труп с оторванными руками начинал двигаться, он лежал все это время и сейчас проснулся. Пытаясь подняться без рук он несколько раз заваливался на бок, с третей попытки у него удалось и он стал ходить по казарме, из разных углов выходили такие же и они объединившись в стаю стояли группой шатаясь из стороны в сторону у двери.
- Он очнулся? – Переглядываясь с остальными хотелось понять, что же тут только что произошло.
- Может это какой-то вирус? – Начались предположения и догадки.
- Тогда бы в этих тварей превратились все. – Отец Григорий думал логически и версию о болезни отодвигал в сторону.
- Что-то странное, со столькими ранами он не мог выжить. А тут? – Сергей опираясь на стол локтями пытался сопоставить все ему известное, но нормальной версии не было.
- Вопросов больше чем ответов, по крайней мере мы поняли какими они могут быть. – Леонид оставаться в одной тюрьме с этими каннибалами не хотел.
Дверь камеры за которой они наблюдали открылась и медленное стадо стало перемещаться по коридорам. Проследив кто это сделал они увидели Шматько и подельников. Чертовы психи освобождали демонов, чтобы те убили, как можно больше людей. Каждый исторгнул десяток ругательств и желаний наказать ублюдка.
- Мы пойдем вниз за Гошей и Леприконом. – Заключенные из камеры Ростроповича собирались за своими командирами. – Также освободим Пулю и остальных.
- Я останусь с преподобным, мы откроем оружейную и оставим вам несколько стволов заряженными. – Леонид собирался выжить, а это исключало блуждание по «Рассвету»
- После оружейной мы пойдем к центральному входу, за первыми воротами будет стоянка машин. Открываем ворота, ждем пять минут и валим, с вами или без. – Сергей говорил то, что и так было известно, видимо не хотелось оставлять недосказанность.
- Решено, удачи братец. – Старый уркаган жал руку Леониду, затем уводил за собой всех заключенных.
Группа зеков уходила в противоположную сторону, один из конвойных дал им ключи для свободного перемещения. Сами же военные вместе с преподобным и Лёней Ростроповичем шли в сторону комнаты для хранения оружия. Добравшись через несколько минут они обнаружили, что она была закрыта. Ключей и доступа к ней не было, а искать обратившегося в тварь дежурного никто не хотел. У них всех были автоматы и один пистолет, который забрал Сергей. Заключенным отделившимся от основной группы достались два автомата, штык-ножи и дубинки. Военные уходили тем маршрутом, что разработали внутри наблюдательного поста. Каннибалов на их пути не должно было быть, но эти твари вели себя странно, либо стояли в одном месте зависнув, либо же ходили или бежали на любой неестественный звук. Двигаясь аккуратно они подходили все ближе к выходу. Главная локальная зона была пуста, несколько трупов изглоданных до костей и кровяные следы тянувшиеся во все стороны, но главное ни одной твари. Движения были быстры и бесшумны, в узких коридорах их могли продавить, а ограниченное число патронов вряд ли бы им помогло. Со стороны подвалов раздавалась стрельба и крики. Понять кто вышел из этой битвы победителем не представлялось возможным.
- Идем дальше, осталось две двери и мы на улице, приготовьтесь. – Сергей вел команду. Хоть он и был одним из самых молодых охранников в тюрьме, зато имел реальный боевой опыт в горячих точках. – Открываю.
Медленно приоткрывая дверь они заметили трех инфицированных стоявших во дворе. Понять к какому типу из известных принадлежат эти, не получалось. В статике они были одинаковы. Решили сделать так: преподобный, Леонид и Сергей идут к машине, открывают ее и запускают, благо умения для этого Ростропович имел. Остальные прикрывают, но сначала должны нейтрализовать тех кто во дворе.
- Только аккуратнее мужики, действовать надо наверняка. – Сергей не зря им об этом напоминал, одна ошибка и их тут будет столько, что они уже никуда не уедут.
Охрана заходила с тылу этих тварей, автоматы были убраны за спину. С ножами в руках они приближались к ним. Случайно наступив на камень тот предательски скрипнул. Твари в миг повернулись на шум. Уставившись на новых жертв они скалились и рычали пару секунд, потом бросились. У тех двоих, что шли с ножами началась паника. Прикрытие поднимало автоматы снимая оружие с предохранителей. Один из этих ублюдков начал кричать, но его сигнал тревоги прервал нож запущенный точно в горло. Тварь упала замертво, другие два заходили с обоих флангов на большой скорости. В них отсутствовал примитивный инстинкт атаковать в лоб, они убедились только-что, люди способны убивать их на расстоянии. Солдатам пришлось стрелять, их скорость и преимущество в ближнем бою все видели во дворе. Пара выстрелов и столько же трупов.
- Стрелять нужно в голову, точно умирают. – Артём убивший каннибала доносил до остальных одну из самых главных новостей.
- Или в сердце, работает аналогично. – Его напарник Жора отработав по корпусу, делился своим наблюдением. – Хотя нет, шевелиться еще тварь.
Ростропович Иващенко и Матроскин бежали от машины к машине дергая за ручки. Открытой была лишь классическая трех-дверная Нива. Проникая внутрь, закрывая за собой дверь и ставя на блокировку, вор занимался тем что умел, хотя и не по специальности. Отец Григорий осматривал другие машины, одной им на шестерых будет мало. Из здания доносился гул топающих ног и плотоядных звуков. Солдаты занимали оборону в две линии, одна была на колене вторая же стоя за спинами. Леонид сидел в машине, дернув резким движением он сломал блокировку на руле, дальше он ломал, лежащей в дверной карте, отверткой рулевую колонку. Вырвав ее часть он искал необходимые провода.
- Матроскин нож! – Опуская окно он тянул руку. – Быстрее!
Сергей прикрывающий единственную машину передал требуемое. Леонид провода перерезал, замкнул и по двору разлетелся звук крутящегося стартера и запускаемого двигателя. Радость была мимолетной. С главного входа неслась толпа зараженных, вышибая двери они вываливаясь на улицу и продолжая движение по головам своих соратников мчались убивать. Солдаты открыли прицельный огонь, но их было слишком много. Аккуратная стрельба их сдерживал, пока с этажей выше не стали падать еще. Сломав массивные решетки врезаясь в нее толпой они открыли путь на улицу. Инфицированные летели из здания, падая на асфальтированную площадку многие из них уже не могли быть так мобильны, но тем не менее продолжали идти к живым. Под плотным огнем люди побеждали, но смена магазинов и крайние рожки поднимали градус напряженности. Медленные и быстрые, поднимаясь и идя вперед казались бессмертными.
- Быстрее в машину, Матроскин открывай ворота и валим отсюда! – Леонид кричал из машины, вариантов не было, либо ехать, либо умирать здесь.
Сергей побежал к внутреннему КПП из которого он мог это сделать. Преподобный садился в машину, стрелять ему было неудобно да и не умел он этого делать. Солдат сдерживающих армию мертвых, смели и сейчас поедали не давая шансы пополнить свои ряды. Лёня и батюшка видели это, помочь им они уже не могли, а ждать было опасно. Машина тронулась в сторону свободы. Подобрав Сергея они уносились прочь от ужасного «Рассвета».


Глава 3. Гниль Отца Григория.

Старенькая «Нива» покинула территорию тюрьмы. В клубах дыма и пыли виднелись десятки силуэтов зараженных. Отпускать живых они не собирались, но и догнать не могли. Проехав узкую лесополосу, разделявшую столь специфическое учреждение от цивилизации, они заехали в город. Хотелось понять хоть что-нибудь. Улицы были пусты и лишь пакеты пролетали через дорогу, словно перекати-поле. Следы разрушения виднелись повсюду. Разбитые окна домов и машин, кровавые следы и последствия борьбы. Десятки обглоданных до костей людей и животных лежали в тех позах в которых их оставили каннибалы. Множество разбитых автомобилей и полная тишина. Зараза выкосила жизнь с многотысячного города.
- Твою ж мать, это зараза добралась и сюда! – Матроскин озираясь не мог найти слов и эмоций, в мыслях появлялись кошмарные думы о том, что это могло случиться по всему миру.
- Что будем делать? – Ростропович имел некоторые соображения, что он будет делать оказавшись на свободе, но о том, что это произойдет при таких обстоятельствах низвергало его в шок.
- Лёня, сколько у нас горючки? – Отец Григорий, как и все, ничего не мог понять, но об обычных вещах облегчающих их жизнь в апокалиптическом мире следовало заботиться и следить.
- Почти полный бак, остальное вроде тоже в порядке. Хотя, я бы лучше осмотрел машину более детально, а в идеале вообще сменил на что-нибудь более просторное и иностранное.
- Успеется, что думаете о происходящем отче? – Проплывающие дома и обстановка разрухи возрастала кратно от приближения к более густонаселенным районам. Мертвые лежали всюду.
- Если обращаться к священному писанию, то это один из признака конца времен. – Отец Григорий проверял книгу спрятанную во внутренний карман, в спешке он мог ее обронить. Удостоверившись он молчал будто бы все уже сказал.
- Один из, что еще то? – Сергей не читавший древних текстов и главную книгу, очень смутно представлял, что может быть еще, но вот если проводить аналогии с зарубежными фильмами то дальше будет только хуже.
- Много всего сынок, не думай. Нам нужно жить и помогать людям. О природе случившегося мы обязательно узнаем. Мне кажется Господь тут не причем. – Григорий смотрел в окно, каждый сантиметр города был пропитан смертью и страданиями, от увиденного хотелось выть и клясть судьбу.
- Очень скептически отче, не похоже на все богословские суждения исходящие от ваших коллег. – Матроскин был удивлен, обычно служители церкви всё происходящее подводили под свои учения и их жесткие трактовки, хотя это было просто его мнение ни основанное абсолютно ни на чем.
- Сережа, это все не укладывается в голове. Поэтому рассуждения и выводы оставим до появления хоть какой-нибудь информации. – Григорий не хотел вступать в дебаты, ужасы происходили здесь и сейчас.
Дальше поездка проходила молча, каждый прогонял события произошедшие сегодня в остроге. Инфекция, зараза, божья кара или просто злая шутка природы. Определиться было сложно, одно противоречило другому и сбивало с правильной мысли, о которой они представления не имели. Сколько людей погибло, как далеко эти твари могли убежать от тюрьмы и где они находятся? В камеры видеонаблюдения они видели, как павшие вставали пополняя армию мертвых. Быстрые и свирепые, им не чуждо ничего человеческое, только смерть и убийство.
- Впереди заправка, заедем? – Леня Ростропович видел впереди станцию с заполненной стоянкой машин и магазином.
- Нам все равно нужно раздобыть еды и воды. – Матроскин осматривал обстановку в поисках движения. Любое живое существо становилось врагом и источником потенциальных проблем.
- Сергей, что у нас с оружием и патронами? – Святой отец понимал, что единственный способ сохранить себе жизнь, это лишить ее нападавших.
- Так, так, так. У нас есть два автомата, по одному магазину в каждом и один дополнительный. Отвертка и нож для крайних случаев. Пистолет с полным боекомплектом и дубинка. Вроде бы все.
- Не густо. – Григорий Павлович ушел в думы, пока старенькая «Нива» заезжала на территорию заправочной станции. – Дай мне дубинку Сереж.
- Я могу стрелять Серега, хотя я не любитель применять оружие, но толк в этом знаю. – Передавая батюшке оружие ближнего боя он завис на просьбе Леонида.
Взгляд Матроскина говорил, что он не доверяет преступному элементу, но в этих обстоятельствах выбирать не приходилось. То, что отец Григорий являлся человеком которому можно доверять не убавляло его полнейшего неумения обращаться с оружием. Ростропович уже покинул стены тюрьмы и вполне мог сбежать от них или сделать это сейчас. Силой удержать человека выбравшего свой путь не удастся, да и если и так, какой с него прок. Молча передавая автомат Сергей задержал на Леониде свой взгляд.
- Да успокойся служивый, может мы единственные люди на площади в несколько километров и лучшей кандидатуры, чтобы прикрыть свой зад ты не найдешь. – Подмигивая он брал короткий Калашников, проверив взвод и убрав приклад он клал его между дверью и сидением.
- Зришь в корень вор. – Спорить было глупо.
- Успокойтесь, если вы собираетесь собачиться то давайте пойдём каждый своим путем и уже там не на кого будет орать и препираться. – Отец Григорий переводил взгляд от одного к другому. Они и сами прекрасно понимали, что втроем у них больше шансов нежели по одиночке. Ни говоря ни слова они занялись каждый своим автоматом.
- Предлагаю сначала осмотреть магазин и станцию, если все в порядке заправить машину или сменить ее же. – Леня ждал реакции. Старенькая Нива, в которой находились выжившие, стояла поодаль от заправочного комплекса и тихонько гудела карбюратором.
- Согласен. – Матроскин одобрил план, открывая дверь и поднимая за собой сидение. Массивному преподобному требовалось сделать несколько усилий, чтобы покинуть задний ряд машины.
- Я решительно за, чтобы сменить эту капсулу смерти. – Недовольный тон батюшки и легкий смешок молодежи успокаивал недавнее разногласие.
Спустя несколько секунд преподобному все-таки удалось покинуть трех-дверную машину. Тихонько прикрыв за собой двери, они в полу-приседе продвигались к станции. Светлый пластик которым было обшито небольшое строение в некоторых местах был покрыт брызгами крови. Тихо и очень аккуратно открывая входную дверь, Леонид еле успел придержать колокольчики собиравшиеся так предательски озарить тишину. Тяжело выдыхая, Сергей повернулся и с огромной благодарностью посмотрел на Ростроповича. Григорий Павлович получивший милицейскую дубинку прикрывал тыл. Дверь была открыта, а звуковое оповещение снято со своего места. Пробравшись внутрь они закрыли вход на поворотный замок. Небольшое помещение было заставлено прилавками с различной едой и средствами по уходу за автомобилем. Сергей проходил к кассе, заходя за нее он видел, что монитор и электричество работало, а команда на заливку полного бака со средней колонки ждала подтверждения.
- Я посмотрю подсобку. – Леонид тихо, но очень внятно донес о своих намерениях. Отец Григорий шел за ним, перекладывая увесистую дубинку в руках.
Отворив дверь ведущую в служебные комнаты они замерли. На полу у запасного выхода лежал человек. Его затылок был раскурочен, а стены и пол залиты кровью. Подходя ближе можно было заметить, что бедолаге будто бы вскрыли череп и словно из кокоса выели всю мякоть. В коридоре были еще двери помимо самого выхода. Без слов решили идти вместе. Первая комната являлась уборной. Проверив обе кабинки в них никого не было, лишь уборочный инвентарь и сам туалет. Вторая комната представляла собой личное помещение персонала: несколько металлических ящиков для одежды, небольшая полка с ключами от щитовой, склада уборочного инвентаря и подземным резервуарам с топливом. Камеры видеонаблюдения работали и транслировали обстановку на триста шестьдесят, с возможностью громкой связи. Немного посмотрев можно было убедиться, что вокруг все спокойно. Из машин имевшихся на стоянке было три зарубежных и одна отечественная. Леонид просмотревший личные ящики нашел одежду своего размера. Хотелось, как можно скорее избавиться от спортивного костюма в котором он топтал срок. Переодевшись за минуту он был готов. Преподобный одобрительно кивнул, светло и лучезарно улыбаясь. Вернувшись к Сергею можно было обсудить, что делать дальше.
- Заправиться мы можем, все настроено и работает. Только неизвестно как долго. – Утыкаясь в мониторы Сергей не хотел пропустить шатающихся зомби.
- Сама станция пуста, за исключением бедолаги в коридоре. На улице несколько машин, думаю стоит подумать о смене транспорта. – Матроскин осматривал изменившийся вид заключенного. Синие джинсы и футболка поверх которой была надета темная кофта с капюшоном и изображением горящего черепа по середине.
- Лучше? – Улыбаясь зубами из драгоценных металлов Лёня ощущал дух свободы, хотя и такой странной.
- Лучше. – Сергей не мог сдержаться, матерый бандит был словно ребенок которого отпустили погулять, понять его чувства он не мог, но выглядел он счастливым.
- Я соберу припасов, как выберете машину скажете. Я возьму всё для нее тоже. – Отец Григорий пошел к прилавкам набивать пакеты, заблаговременно положенными Матроскиным на стойку.
Солдат и преступник пошли на улицу через запасной вход. Возвращаясь в узкий коридор, молодой человек в специальной униформе покоился в своем последнем порыве. Аккуратно перешагивая тело и открывая дверь они сквозь небольшую щель осматривали стоянку.
- Вроде бы все тихо. – Выглядывая в обе стороны он возвращался внутрь. - Давай Матроскин я пойду первым, вон к тому минивэну.
- Хорошо. - Леонид словно японский ниндзя двигался быстро и бесшумно несмотря на тяжелые ботинки и распорядок дня не менявшийся уже более пяти лет.
Сергей был приятно удивлен, он первый раз видел людей его профессии в деле. Инстинктивно, ловко и профессионально. Каждое действие и движение, оценка обстановки и касания, все было выверено до идеала. Опомнившись Сергей бросился за Лёней, оказавшись у ближайшей машины они замерли.
- Что думаешь? – Об угоне Матроскин ничего не знал, поэтому полностью полагался на своего визави.
- Световой индикатор, может быть установлена сигнализация. – Заглядывая в салон Лёня был разочарован.
- Ты не сможешь ее угнать? – Задавая простой вопрос, Сергей ожидал простого ответа.
- Конечно нет, даже если я ее открою она будет орать на всю округу несколько минут, а ты знаешь чем это может обернуться? – Смотря на оставшиеся машины следовало идти дальше.
- Знаю, идем дальше? – Сергей спешил, задерживаться на улице он не хотел.
- Да, давай к тому седану, если нет, берем Газельку. – Указывая на старенького японца они шли дальше.
- Газель будет намного практичнее. – Отечественная разработка была в другой стороне, Лёня знал, что ее он сто процентов откатит, но хотелось комфорта.
- Практичнее то практичнее, идем. - Ростропович сорвался с места, Сергей за ним.
Посмотрев внутрь салона легковушки все исходные были на месте: антенна и индикатор светились, как новогодняя гирлянда. Немного разочаровавшись, что погонять на нормальной машине не получиться, они пошли к Газели. Белая семиместная со сдвижной дверью. Идеально для дальних путешествий с возможностью отдыха и перевозки большого количества припасов. Леонид дернул ручку и дверь поддалась, сев за руль он осмотрел салон на наличие ключа. Естественно его тут не было. Матроскин оставил Леонида с машиной, сам же возвращаясь на станцию. Нужно было сообщить Григорию Павловичу и помочь собрать продукты и воду. Подбежав тем же самым маршрутом и открыв дверь запасного выхода Сергей ужаснулся. Мертвого не было на месте. Кто-то шуршал пакетами со стороны магазина, мигом проходя глубже он видел, как преподобный продолжает набивать пакеты.
- Отче! – Еле слышно Матроскин окрикнул батюшку.
- Да сынок, что случилось? У тебя озабоченный вид. – Не понимая странного поведения в уже проверенном помещении он в недоумении выпрямился.
- Там мужик лежал в коридоре, ты не трогал? – Пытаясь говорить и одновременно прислушиваться ко всему происходящему вокруг, Сергей ждал ответа.
- Я убрал его в туалет Сереж. Нашли машину? – Совсем не меняясь в голосе он разметал все сомнения он ждал ответа возвращаясь к набиванию пакетов.
- Да Газель. - Тяжело выдохнув и смахнув пот с лица Матроскин стоял упираясь руками в колени.
Все видели на что способны эти твари. Даже одна такая способна была убить кучу народу. Батюшка повернулся, к заправочным колонкам подъезжала старенькая маршрутная Газель серого цвета. Леонид покидал водительское кресло и погружал пистолет для заправки. Преподобный вручал Матроскину уже собранные пакеты, чтобы тот укладывал их в машину. Батюшка смёл с полок все чипсы и шоколад, орешки и различную выпечку. Налил каждому по пол-литровому стакану кофе и передал в салон. Леонид заправив машину, реквизировал имеющиеся в продаже алюминиевые канистры и сейчас готовился наполнить и их. Сергей видел, что он хотел сделать и запустил процесс заправки вновь. Осмотрев машину и залитые в нее жидкости, они так же погрузили канистры с моторным маслом, охлаждающей жидкостью и для чистки стекол. Маршрутка была загружена припасами на ближайшее время.
- Возьмите сигарет и жвачек! – Лёня улыбался, наконец-то он смог ощутить дух свободы. Словно он откинулся и вот, вот, готов был вернуться домой к родителям. Жаль, что это была иллюзия, да и родителей уже давно нет.
Григорий Павлович погрузил в пакеты несколько блоков самых дорогих марок, гору зажигалок, спичек и различных салфеток: от сухих, до влажных. В магазине имелись ящики с инструментами, поэтому один из них так же был отправлен в багажное отделение.
- Готовы молодежь? – Подводя итоги он говорил вслух.
- Щас бать, погоди, в сортир схожу по человечески. Ты не представляешь, как долго я об этом мечтал. – Счастливый Леонид уходил по коридору. - Точно, сартирку еще захватите!
Молчаливое понимание и улыбка пролетели по лицу молодого солдата и проповедника. Не теряя времени они укладывали пакеты внутрь и помечали их цветными бумажками, с обозначениями, что и с чем. Все было погружено, преподобный Иващенко знал толк в загородных путешествиях и был мужчиной в годах, а они как известно более расчетливы и прагматичны в вопросах сбора. Ростропович заходя в туалет немного опешил, мертвый служащий лежал в углу под раковиной. Не торопясь он положил новый ободок поверх общественного, закурил сигарету и взяв в руки освежитель воздуха читал его состав и индивидуальные особенности. Так шли минуты, сигарета подходила к концу, а инструкции перешли на все зарубежные языки. Закончив свои дела он спустил воду и застегивая штаны покидал кабинку. Умывая руки и лицо он посмотрел на себя в зеркало.
- Точно, надо будет взять одноразовых станков и пену. Не гоже такому симпатяге зарастать. – Всматриваясь в свое отражение на него смотрело все то же молодое лицо, без явных признаков пребывания в темнице, за исключением полностью поменянных зубов и жесткого взгляда. - Одну минуту. – Переводя взгляд себе за спину он видел силуэт человека. В темноте было трудно распознать кто это. Еще один беглый обзор углов зеркала показал, что трупа на его законном месте нету.
Резко разворачиваясь и вставая в боевую позицию он видел, что перед ним стоит считавшимся мертвым служащий заправки. Лишь они пересеклись глазами, тварь начала двигаться. Отступая Леонид искал по карманам, что у него есть для защиты, но все тщетно. Пачка сигарет и зажигалка, больше ничего. Отступая шаг за шагом, тварь наступала. Медленно передвигаясь он тянул руки и рычал. Ростропович нервничал и боялся, он прекрасно видел, что эти твари способны сделать с человеком. Еще шаг и он оступаясь садиться на унитаз, каннибал идет ближе и его руки почти дотянулись, но Лёня выставил ногу и оттолкнул его обратно. Чертова тварь сделала пару шагов, но найдя себя в пространстве опять пошла к своей цели. Озираясь вокруг он искал оружие, место было мало и мимо никак не получиться прорваться. Зараженный скалился и рычал все сильнее, идя к своей цели. Оттолкнув его ногой еще раз Леонид взял освежитель воздуха и приставив зажигалку, применил бытовой огнемёт. Резкое пламя с запахом ландышей, заставило отступать инфицированного. Лёня вышел из кабинки и резким ударом прямой ногой отправил тварь в раковину. Резкий пустой звук разлетелся по небольшому помещению. Врезавшись с расстояния в несколько метров он сползал на пол. Зомби не шевелился и не подавал признаков жизни, аккуратно приближаясь он заметил в раковине нечто странное. Видимо от удара через дырку при помощи которой лакомились его друзья, у него вылетели остатки мозга и он окончательно умер. Понять это и полностью удостовериться желания не было. Ростропович покинул уборную возвращаясь в основной зал. Преподобный и Матроскин с вопросом на него смотрели, вор вернулся с зажигалкой в одной руке и осветителем воздуха в другой.
- Чертов заправщик ожил! – Ошалелый он в недоумении смотрел на обоих.
- Он же был без мозгов! – Переглянувшись солдат и преподобный непонимающе застыли.
- Видимо чуть, чуть, осталось. – Пожимая плечами он положил баллончик на стеллаж направляясь к выходу и закуривая вновь.
- Готовы свалить отсюда? – Сергей менял вектор разговора.
- Да, погнали, на хрен этих зомби. – Взяв еще пачку чипсов он садился за руль.
Двигатель запустился и машина тронулась. Ровный ход и обилие пространства радовали команду выживших. Они пили горячий кофе, который согревал организм и душу. Григорий Павлович находившийся сзади достал из ящика с инструментами пару ключей и теперь откручивал крайние, к двойным дверям, сидения. Спустя несколько километров пути он их освободил от притягиваемых к полу болтов и выкинул. Путь проходил легко и непринужденно. Можно сказать, что поездка изображала из себя путешествие мужчин на природу, если бы не одно большое, но. Вокруг все было усеяно телами людей и животных. Некоторые из них услышав звуки двигателя начинали подниматься. С преодолением табличек с километражем выжившие понимали, что не все зомби быстрые, как в «Рассвете". Именно поэтому в уборной на Леонида напал очень медленный и тупой зараженный. Быстрые же и стремительные только завидев Газель бросались в погоню и прыгали под колеса или на борт, не взирая на неудачу этого мероприятия. С заправки машина выехала на трассу которая огибала город, хотелось найти место до которого не добралась эта армия и направление взяли на север по единственной федеральной трассе. Машина работала ровно, периодически прогоняя радио они надеялись услышать мнения и рекомендации от правительства. Периодическая реклама напоминала, что ничего существенного в мире не произошло, только вот судьба города с миллионным населением казалось никого не волнует. По радиочастотам крутили заученные хиты и сообщали о новинках кино и эстрады. Объездная заканчивалось и приводила единственную машину к противоположному въезду в сторону Тобольска.
- Как вы думаете, все превратились или просто прячутся? – Непринужденные разговоры и философствования на тему дня продолжалось уже полу часа.
- Думаю и то и другое. Невозможно скрыть такую орду зараженных и так же невероятно потерять миллион жителей. – Григорий Павлович рассуждал логически.
- Согласен, но слишком это странно. – Леонид поддерживал, но что же это все-таки было.
- Конечно странно, люди начали жрать друг друга после обеда, случайно и внезапно набрасываясь на своих коллег и знакомых. - Дискуссия могла продолжаться бесконечно. Со стороны города раздавался сигнал экстренного оповещения. Машина остановилась на перекрестке никуда не двигаясь, а вот со стороны центральной дороги из города показались несколько десятков автомобилей. Плотным рядом они ехали по направлению из города, а за ними стоял огромный столп пыли.
- Вот и выжившие, интересно они знают, где есть безопасное местечко? – Радуясь еще кому-нибудь живому, Леня выглядывал из-за Сергея.
- Может знают, а может и нет. Что за странное облако, слишком необычно. – Вглядываясь за машины Сергея смущал этот шлейф тянувшийся за людьми.
Понимание приходило быстро. Машины неслись на огромной скорости периодически сталкиваясь друг с другом. Еще несколько таких касаний и произошло то, что просто обязано было произойти при таком неадекватном поведении. Несколько головных машин столкнулись образовав из себя заграждение. Другие в них врезалась пытаясь пробить своими автомобилями брешь к спасению, но все получалось еще хуже. Многим удавалось прорваться, но основная масса встала. Пробка становилась больше и длиннее. Люди покидали машины и бросались на попятную держа в руках самое дорогое и необходимое. Кто-то нес детей, домашних животных и стариков. Другие, сумки с документами, деньгами и ценными вещами. Расстояние до маршрутки в которой находились выжившие составляло более трех сотен метров.
- Твою ж мать, вы видите это? – Леонид был поражен увиденным.
Толпа пытавшихся спастись в этой нечеловеческой давке, в которой попрали все моральные ценности, сбивала людей которые были медленнее, расталкивали тех кто нес в руках того, кто не мог защитить себя сам, бросались на водителей машин которые застряли и с огромной жестокостью вытаскивая на улицу угоняли на чужих автомобилях бросая тех на произвол судьбы. Те что прорвались приезжали мимо и сбавлять скорость, чтобы помочь хоть одному несчастном не собирались. Давка и жестокость продолжалось до того момента пока это облако из пыли не приблизилось. Сквозь плотную завесу песка и мелких частиц падающую на проезжую часть, появлялись зараженные. Многие сотни плотоядных каннибалов набрасывались на людей и рвали их на части. Инфицированных было так много, что даже если они по трое роняли одного единственного человека и не отрываясь ужинали им, то следом бежало еще. Армия мертвых, несколько тысяч свирепых убийц были здесь и сейчас. Павшие жертвы волны зомби поднимались и бросались в погоню. Лишь это армия ощутила вкус и начала набирать еще большие обороты чем прежде, погас свет. Электричество вырубилось абсолютно везде. Зараженные взвыли и это было пугающе.
- Валим отсюда, иначе они нас сметут. – Леонид говорил захлебываясь, в кромешной тьме не было видно абсолютно ничего.
- А люди что? – Сергей был поражен, но проносящиеся мимо машины без фар и пробегающие выжившие отрезвляли мгновенно.
- Какие на хрен люди, всем конец. Мы не сможем ничего сделать с таким количеством ублюдков. – Ростропович хотел помочь, но еще больше он хотел жить.
- Сережа, Леонид прав, придется отступить и вернуться за ними утром. - Матроскин не мог поверить тому, что слышит.
 Страшные слова которые он не мог произнести, но подсознание старательно их повторяло. Бросить живых, оставить на съедение женщин, стариков и детей. Смотреть на это, слышать их крики и мольбу о помощи было невыносимо. Лёня разворачивал машину и уезжал вслед за основной колонной выживших. Она разделилась на столько частей, на сколько было дорог. Люди уносились прочь спасая свои жизни не взирая, что за их спинами остались еще очень многие. Те кому нужна была помощь, те кто не мог спасти себя сам, те кому еще можно было жить несколько десятков лет. Печаль и боль разрывала сердца, они ничего не могли сделать. Армия мертвых пировала, а кому не достался человек пускались в погоню.
- Вы слышите? - С неба доносились звуки которые становились все громче. Гул небывалой громкости, выглянув в окно Сергей на секунду обрадовался, но в следующую, помрачнел еще сильнее прежнего.
 Боевая авиация заходила широким клином над городом. Семь штурмовиков, позади них еще три побольше. Разглядеть этого люли с земли не могли. Самолеты начинали палить с бортовых крупнокалиберных пулеметов и одновременно пускать по четыре ракеты в эту осевшую пыль. Выпустив боезапас они уходили в небо, следом бомбардировщики осыпали гроздями бомб еще утром пышущий жизнью город. В зеркалах заднего вида, виднелись сотни очагов взрывов и пожаров. Газель ехала оставляя за собой город. Только черный дым и отвратительный запах горелой плоти и волос поддаваемый сильным ветром, который дул вслед спасающихся напоминал о случившемся. На протяжении еще пару километров запах не проходил и казалось вся одежда и обивка машин им пропиталась. Многие блевали в окна или в пластиковые пакеты, которые потом покидали машину через форточку. Колонна выживших удалялась на столько, на сколько могла себе это позволить. Топлива и запасов с собой у людей не было, они просто спасали свои жизни.
- Сколько мы уже едем? – Зевая от усталости и полного непонимания времени, Леонид вглядывался в разметку.
- Около двадцати минут. – Смотря на наручные часы, Сергей был точен.
- Думаете они еще преследуют нас? – Григорий Павлович лежа сзади на нескольких креслах включался в разговор.
- Это вряд ли, помнишь в тюряге они отстали через сотню метров. Видимо со временем до них доходит, что они не смогут догнать машину на скорости. – Пожимая плечами Леня отвечал смотря через зеркало заднего вида. - Похоже на то, как будем организовывать ночлег?
- Съедем с трассы и будем дежурить по очереди. – Матроскин уже размышлял об этом и озвучивал самый рациональный вариант.
- Думаю вариант оптимальный, все согласны? - Компромисс был достигнут очень быстро. Такого поганого дня в истории человечества еще не было, хотя, что мы можем знать когда ее переписывают каждые пятьдесят лет. Съехав на лесную тропу они быстро перекусили. По предложению Леонида потянули спички которые определили очередность дежурства и стали отдыхать. Сон в эту ночь был странный, неизвестно вообще кто мог уснуть после увиденного. Караульные менялись по полтора часа, так прошла их первая ночь после ставшего фактом, зомби-апокалипсиса.

Глава 4. Гниль Отца Григория.


 Утро начиналось с пения птиц. Было это странно и совсем необычно, лесные жители напоминали людям, что они в безопасности. Маленькие разноцветные птички грелись на дворниках распеваясь перед вторыми половинками. Отец Григорий открывал глаза и сонно потягивался, его взгляд остановился на Леониде. Бывший узник нес последнюю вахту и сейчас закинув ноги на панель, курил и мечтательно наблюдал за флорой и фауной в ее естественной форме. Лёгкая улыбка застывшая на его лице и немного влажные глаза источали свет, и умиротворение. Батюшка повернулся, чтобы посмотреть, как там Сергей. Матроскин спал на двух сиденьях, положив ноги на соседнее. Автомат лежал на груди и солдат его крепко обнимал, кепка была надвинута на глаза, что не позволяло ощутить яркость солнца и всепроникающих лучей.
- Доброе утро батюшка. – Лёня услышавший движения Григория, смотрел на него в зеркало заднего вида.
- И тебе доброе утро Леонид, как ночь? – Григорий Павлович потягивался, спать было не так удобно, поэтому приходилось растянуть затекшие суставы.
- Тихо, как в танке, за то сейчас, птички поют и солнце греет, а еще мы тут не одни. – Ростропович улыбался, ожидая реакции святого отца он выждал паузу.
- Объясни? – Нервозность и озабоченность прорастали в только что проснувшемся мужчине.
- Никаких зомби отче…- Леонид вносил ясность, но это слово вызывало мгновенную реакцию даже у тех кто крепко спал.
- Зомби. – Сергей встал быстро, держа оружие он поправил кепку и озабочено взирая на выживших, продолжал искать источник опасности.
- И тебе доброе утро служивый. – Лёня улыбался и сейчас полностью развернувшись включал портативный чайник, на пол литра, в машинный прикуриватель. – Чай, кофе, потанцуем?
- Все в порядке? – Матроскин не мог отойти от сна и вчерашних событий, поэтому был на взводе, но ежесекундно приходил в нормальное состояние.
- Все «вере вел» солдатик. На нашей поляне еще, как минимум десяток машин. Пернатые заливаются, а значит «пожирающих плоть» нет. – Доставая кружки он искал в пакете то, что еще не пробовал.
- Интересное название Леонид, очень красноречивое, но слишком длинное. Может гнилые, по крайней мере от них не слабо несет. – Григорий Павлович вставал продвигаясь ближе.
- Я за, у нас будут свои зомби без иностранных названий, наши, опасные, уродливые и гнилые. – Леня улыбался, ему нравилось. – Под обсуждение названий для отечественных оживших мертвецов послышался звук кипячения воды.
 – Где ты нашел чайник? – Григорий смотрел на пол-литровый самовар стоящий на пассажирском сидении.
- В баре батюшка, видимо прошлый хозяин был человек практичный, там кстати много всего полезного есть. – Собираясь перечислить все полезное и найденное его прервали.
- Ты сказал тут на поляне есть еще люди? – Сергей всматривался в окно, но заспанными глазами ничего не мог разглядеть в однородном пейзаже.
- Точно, сами посмотрите. – Леонид положил ноги обратно на панель и закидывая в рот сладкие, цветные драже, показывал в разные стороны ладонью разбавляя подробностями. – Там седан с тремя взрослыми, там джип с семьей и двумя детьми, дальше машина полная стариков, в другой стороне пара машин с парами, вон там три машины, видимо одна компания и тоже народу достаточно. Все сидят внутри и не высовываются.
- Очень наблюдательно, думаешь тут безопасно? – Григорий Павлович мечтал покинуть машину, чтобы выпрямиться.
- Конечно, птички подскажут если, что-то будет не так. – Жмурясь от утреннего солнца и улыбаясь так искренни и тепло, Леонид потягивал кофе пуская дым кольцами.
Священник отодвинул массивную дверь и спустился на землю. Воздух был прекрасен и чист, птицы действительно заливались красивой трелью. Повсюду стояли машины и их цветные корпуса ярко контрастировали с однообразной лесной гаммой.
- Григорий Павлович позвольте. - Сергей выходил следом.
 Лес был поразительно красив, яркие лучики солнца пробивались сквозь плотную листву высоких деревьев. В дали по опушке мирно шла рыжая лиса с удивлением взирая на резко изменившуюся обстановку в чаще. Люди увидевшие священника и солдата на одной с ними поляне оживились. Чувства были смешанные, но оно и понятно, после вчерашнего они еще не скоро придут в норму. Медленно они решались выйти и оглядеться. Пока народ собирал волю в кулак и убеждался в полной безопасности их места пребывания, Леонид налил всем сладкого кофе и выходил с дымящей сигаретой в зубах.
- Держите скорее, кружки горячие. - Приняв бюджетную пластиковую посуду прихваченную с заправочной станции, они поочередно вдохнули запах горячего, три в одном, напитка.
Птицы завидев такую активность поднялись на ветки которые располагались намного выше от земли, а вот лисица подходила ближе. Лёня увидев маленькую попрошайку выделил ей копченую сосиску и небольшую булочку. Благодарные глаза смотрели с тревогой, зверек привыкший к людям все же опасался подобных гостей в своих законных владениях. Выжившие еще были скованны и напуганы, хоть и видели множество людей в округе.
 - Что будем делать? – Сергей смотрел на своих соратников с вопросительным ожиданием.
- Люди, подходите на вот эту поляну, обсудим и решим, как будем действовать дальше. - Народ неохотно стал подтягиваться, выжившие сомневались, пока первый не решился. Поляна назначенная святым отцом заполнялась.
 Через пять минут тут было более двадцати человек. Все указанные Леонидом и еще четыре семьи которые располагались дальше его поля зрения. Родители держали уже не совсем маленьких детей на руках, потому что им было страшно. Выжившие разговаривали шепотом из-за отпечатка на ложившегося вчерашним днем. Сергей осматривал оружие и занимался чисткой обоих автоматов и пистолета. Леонид диагностировал машину и считал припасы. Вскоре все собрались в ожидании взирая на батюшку. Выйдя вперед он поднял руки призывая выслушать его.
- Дорогие братья и сестры, случилось страшное, но главное мы живы. Вы должны продолжать оберегать детей и свои собственные жизни. Помогать ближним ибо вместе мы справимся. О том, что случилось мне известно ровно столько же, сколько и вам, а именно ничего. Мы сталкивались с этими отрепьями преисподнии и видели, на что они способны. Самое важное не привлекать их внимание, демоны реагируют на любой звук становясь в миг кровожадными и смертельно опасными.
- Что вы предлагаете святой отец? – Из толпы доносился озабоченный женский голос.
- Мы должны организовать оборону в этом месте, остальные вернуться в город, чтобы спасти как можно больше. Потом мы найдем безопасное место у устроим там убежище.
- А кто спасет нас? – Народ начинал нервничать от подобных идей, а волна однобокой реакции поражала все больше выживших.
- Я понимаю, что вам страшно, но подумайте каково людям которые сейчас внутри этого хаоса. Там, где шастают эти твари в надежде лишить жизни и отведать человека. – Григорий Павлович взывал к их совести, но реакция была обратной.
- Я сам защищу свою семью. – Одобрительный гомон поднялся от нескольких представителей мужского пола.
- Если у вас везде будет стоять “я” на первом месте, то мы не спасемся. Поймите, они действуют коллективно, словно стая башенных собак. Их не волнует мораль, у них только одна цель и вы прекрасно видели какая. Конечно вы можете выживать в одиночестве, но вместе у нас больше шансов. – Отец Григорий переходил на понятный им язык.
- Так же, как и сдохнуть всей этой несостоявшейся общиной. – Люди боялись и все сильнее закрывались в себе предпочитая не доверять свои жизни неизвестным личностям.
- Погоди отец, дайка я скажу им пару слов. – Леонид вставал рядом с батюшкой, взоры людей переключились на него. – Святой отец предлагает вам бороться и жить вместе, если вы хотите спасать только свои шкуры то валяйте. Если же нет и вы готовы объединиться, то дальше по трассе через пятнадцать километров, а потом еще четыре влево лежит небольшая деревня из трех домов. Даже если там есть эти твари их будет несложно убить и осесть там. Короче думайте сами, деревня называется «Надеждино».
Убедить всех людей не представлялось возможным. Если определенные индивиды разделяли предложения Григория Павловича, то другие воспринимали все в штыки. Родители защищали детей и это застилало остальные мысли. Конечно подсознательно до них доходило, что вместе должно быть проще, но посеянное семя сомнения о том, что погибнуть могут все и одним разом, пугало не на шутку. Сергей видел разобщенность людей, понимал их и ненавидел. Леонид закончил с подготовкой газели и подсчетам припасов. Пока святой отец занимался моральной поддержкой нескольких семей, компании людей объединившихся небольшими группами покинули лагерь удаляясь прочь от города.
- Все готово, машина в порядке, что делаем? – Леонид подходил к Сергею давая тому бутылку воды, чтобы тот полил на руки. – Ох спасибо, короче Газель у нас зверь, ехать можно.
Григорий вернулся к тем, с кем он сбежал из зараженного «Рассвета». Матроскин приготовил оружие и передал автомат Леониду. Немного подумав и поняв, что на поляне остались лишь самые отчаянные и слабые, а именно старики и несколько семей с ребятишками. Приходилось менять первоначальный план. Нуждающиеся были напуганы и чувство опасности не проходило. Еще раз проведя беседу отец Григорий отправлял оставшихся в поселок о котором говорил Ростропович. Сами же они собирались вернуться в город и спасти столько людей, сколько смогут. Ведь любой погибший потенциально превращался во врага, пополняя его ряды. Люди оставшиеся по призыву батюшки уезжать не спешили, защитить самих себя они могли с трудом, а вот у этих троих было оружие и выглядели они так, будто могут дать отпор.
- Люди никуда не поедут без нас Палыч. – Лёня пуская дым смотрел на оставшихся.
- Я согласен с Лёней, им страшно. Да, что говорить мне самому страшно до чертиков. – Сергей был честен, отрицать что эти твари пугали было глупо, а что сказать про остальных, тех кто не проходил войну и жил обычной жизнью.
- Тогда сопроводим их до «Надеждино», затем решим, как действовать дальше. - Единогласно было решено и сразу же объявлено о своих планах, оставшимся.
Самым нуждающимся раздали по несколько бутылок воды и еду, для пополнения сил. Люди были счастливы, что есть еще хорошие и светлые личности в этом мире, который и без этого нашествия зомби стал очень мрачный и эгоистичным. Через десять минут колонна готова была отправиться в сторону «Надеждино». Взмахом руки с пассажирского сидения, Сергей подал знак для старта. Десяток машин тронулся с места. Газель обгоняющая всех оставшихся и спешившая занять место головной машины, проносилась мимо уцелевших. Уставшие и апатичные лица проглядывались в каждом автомобиле. Старики мечтавшие умереть в своих постелях сейчас не желали сдаваться просто так. Ужасы отечественной войны и зверства фашистов были ничто по сравнению с тем, что учинили зараженные. Родители и малолетние дети прижимались друг к другу пытаясь подарить надежду и покой, выходило плохо. Матери не могли передать мужество своим чадам, так как сами были поражены ужасом. Каждый проматывал страшные картины их встреч с инфицированными. В головах проносились воспоминания прошлого дня, где даже одна подобная тварь могла уничтожить десяток человек напав внезапно и крайне свирепо. Были среди выживших раненные, одного выхаживал в газели Григорий Павлович. Мужчина истекал кровью уже сутки. Попав в заботливые руки проповедника, тому смогли наложить повязки и промыть раны. Кирилл Дмитриевич Пахомов изнемогал от боли источая запах гнили и смрада. Понять причину не представлялось возможным, но все раны покрывались прозрачной пленкой и дурно пахли. Тучный мужчина лежал ногами к водителю и мучился в агонии рассказывая свою историю.
- Мы были в кафе на центральной площади. Заказали салаты, горячее, я был с друзьями и нас было семеро. – Тяжелый кашель исторгал из него густую, черную кровь, что сбивало рассказ раз за разом. – Официант сервировавший стол возвращался несколько раз принося, то салфетки, то напитки, то горячий хлеб. Поочередно он заполонял стол и был незаметным. Мы могли разговаривать и совсем на него не обращать внимания. Когда он вернулся в следующий раз мы так же не придали этому значению. Денис заметивший его и ставший принимать у него тарелки толкнул меня ногой под столом. - Закашлявшись Пахомов вновь прервал повествование.
- Дальше, рассказывай дальше сынок. – Батюшка обрабатывал раны которые не могли успокоиться. Черная кровь просачивалась тонкими струйками и падая на пол густела, словно его укусила ядовитая змея.
- Бедный Денчик, после того, как он дал мне понять, чтобы я посмотрел на него, я опешил. Молодой парень выглядел ужасно: глаза были залиты кровью, его кожа стала мертвенно бледной, а он сам скалился и тихо рычал оглядывая нас одного за другим. Сделав полный круг по нашему столу он пересёкся взглядом с Денисом. В следующий миг он бросился на него разрывая ему шею зубами. – Кирилл кашлял и покрывался испариной. – Это было, ни как в каком-нибудь голливудском кино. Он вцепился в него по настоящему, тянул зубами кожу пока та не порвалась и они упали на пол. Дергая головой он словно собака трепал его шею пока не вырвал очередной кусок плоти.
- Охренеть! – Леонид представлял происходящее, сам же вспоминая, что происходило в прогулочной камере когда обращаться стали трое из двенадцати заключенных. Конечно там они их быстро уложили, ведь там были матерые волки и медленный зомби, но сам факт внезапности и такой жестокости.
- Гриша который был с нами ударил его ногой, пытаясь помочь, официант схватил его и повалил на пол. Вгрызаясь в бедро его светлые брюки покрывались кровью. В кафе никто ничего не мог понять, то ли это современный перфоманс то ли еще что. Мы с Толяном пытались его оттянуть, но только он почувствовал чужие руки на себе сразу переключился на нас. Толя облокотившись на стол и пытаясь удержаться на ногах взял в руки столовый нож и ударом пробил сумасшедшему ухо, погрузив его по рукоятку. После попадания тот свалился на пол без признаков жизни. Толю тоже всего изранили и он пытался прийти в себя пока остальные посетители пытались помочь раненым. Прошло совсем немного времени, как раненые обратились в таких же тварей. В кафе начался хаос, чем больше они убивали тем больше их становилось. Я сбежал, я так долго бежал пока меня не подобрала семейная пара удирающая из города.
Кирилл рассказывающий эту историю так же истекал кровью. Поглядывая на своих соратников Григорий Павлович, искал понимания. Леонид с Сергеем лишь посматривали в зеркало заднего вида ничего не понимая и постоянно переглядывались. Его история лишь одна из миллионов, но тот факт, что его друзья обращались в этих тварей за несколько секунд наводило на страшные мысли.  Григорий тоже это понимал и воочию видел, как в «Рассвете» это происходило с заключенными, но, чтобы так быстро. Смотря на раненого тот уже не мог говорить, погрузившись в собственные мысли и в который раз прогоняя словно заезженную пленку он тихо плакал и стонал. Батюшка склонившись над ним внимательно его рассматривал. Хотелось убедиться, что признаков этой заразы у Кирилла нету, только все происходящее с его организмом говорило об обратном: кровь которая превращалась в жиле, лопающуюся капилляры на глазах и чернеющие десны, все происходило так стремительно, что лишь моргая на доли секунды и открывая глаза вновь, вышеупомянутые части заполнялись все больше. Григорий Павлович почувствовавший взгляд Леонида поднял свои глаза. Озабоченное лицо Ростроповича ждало ответа. Святой отец лишь грустно покачал головой, его надежды таяли так же быстро, как чернели десна, глаза и кровь.
- Нужно остановить машину, пускай все сходят в туалет и переведут дух. “Надеждино” в трех километрах и потом справить нужду уже не получиться. - Леня объявив об остановке, красноречиво посмотрел на Сергея.
Тяжело вздыхая и не подавая виду солдат аккуратно достал пистолет. Газель сворачивала на обочину показывая всей остальной колонне сигналами поворота о предстоящем маневре. Машины тормозили ровным рядом, становясь за головной в том же порядке, что и ехали. В салоне у выживших творилось странное. Кирилл, который совсем недавно истекал кровью и рыдал кровавыми слезами, странно затих. Он не подавал признаков активности и как показал беглый анализ пульса, жизни.
- Он умер! – Святой отец в непонимании смотрел на молодежь.
- Григорий Палыч, бегом из машины!!! – Леня понимал, что сейчас произойдет.
На подсознательном уровне все осознавали, что должно последовать дальше. Зараженный затих, его глаза окрасились кровавыми красками, а сама кровь почернела словно нефть. Преподобный спешил покинуть автомобиль в котором так предательски не открывалась дверь. Дергая раз за разом ручку, она никак не могла потянуть нужный тросик. Григорий начинал нервничать, Сергей передернул затвор и наставил пистолет на отключившегося Кирилла. Покойник лежал к нему ногами и свои объёмным животом закрывал обзор для меткого выстрела в голову. Леня быстро покинул место водителя и оббегая машину открывал дверь на салазках. Все было тщетно, видимо тросик крепления отгнил и отвалился, или попросту соскочил. Спеша к двойным дверям располагавшимся на карме он открыл обе разом. Продукты и пакеты с припасами падали на асфальт, лишь солнечный свет попал на зараженного, как его глаза стали шевелиться пока не остановились на преподобном бьющемся, словно муха, об закрытую дверь.
- Кажется у нас проблемы! – Ростропович оцепенев смотрел на зараженного, который лишь услышав другой голос задрал глаза и сейчас не сводил кровавых зрачков с Леонида. – Ты меня пугаешь пузырь.
Рыча и пуская черные пузыри он перевернулся на живот и махая короткими руками пытался схватить Леонида. Бывший узник еле успел отойдя упасть на землю. Наклонив голову тварь ползла на четырёх костях оказываясь на улице. Резко вставая и растопырив пальцы он шагал за ползущим на пятой точке человеком. Люди которые припарковались сразу же за Газелью сейчас кричали во все горло, внутри этой машины сидели две девушки среднего возраста и одна пожилая дама. Преодолевая метр за метром, Леня уперся спиной в бампер старенького немецкого седана. Оружия у него с собой не было, а лезть в рукопашную на тварь которая одним укусом может обратить в себе подобного не хотелось. Сергей начал стрелять в инфицированного, пара выстрелов прошила тому шею, третий раздробил левую часть челюсти, потом пистолет заклинил. Посмотрев на предательски поведший себя Макаров, Матроскин спешил покинуть машину. Получив несколько попаданий, гнилого это ни на секунду не смутило, он так же продолжал идти. Женщины кричали еще громче прежнего, лишь подзадоривая каннибала. Григорий Палыч понявший, что стрельба прекратилась бежал по короткому салону и в лучших традициях американского футбола прыгнув, врезался тому плечом в поясницу впечатывая агрессора лицом в решетку радиатора. Преподобный вставал на ноги и уперев тяжелый ботинок в затылок, удерживал обратившегося, тот в свою очередь махал руками и рычал. Ростропович откатившийся в сторону поднимался.
- В сторону! – Сергей был уже на улице и взводя автомат целился. Только зараженного отпустили, как он повернувшись собирался прыгнуть на батюшку. Его порыв был прерван точным выстрелом в висок. Грузное тело опустилось на землю заливая серый асфальт черной кровью.
- Охренеть! Я думал все, мне конец. – Ростропович переводил дух, бешенный стук сердца стих только через несколько минут. – Вонючий гнилой уебок! – Пару раз ударив мертвеца по ребрам и плюнув на него Лене становилось легче.
- Молодец Сережа, хороший выстрел. – Григорий хлопал по плечу Матроскина, сам он не хотел лишать жизни этого несчастного.
- Уберем его с дороги и едем дальше? – Убрав автомат за спину он смотрел, что же случилось с его табельным оружием.
- Переведем дух и в дорогу. - Сергей вернулся в машину, чтобы починить пистолет.
 Леня и Григорий Павлович оттащили инфицированного на обочину и скинули в овраг тянувшийся вдоль дороги. Оставаясь на улице и закуривая сигарету Ростропович осматривал колонну. Люди только сейчас покидали машины, чтобы справиться об их самочувствии и состоянии. Услышав холодное, все в порядке и указания на короткий привал, выжившие выходили справить нужду и размять ноги. Разбившись на несколько небольших групп они обсуждали увиденное. Эти твари были опасны и это факт. Вспоминая сколько их было в городе люди мрачнели на глазах. Армия мертвых, неутомимая и кровожадная, сметающая жизнь и живых. Короткий сигнал клаксона из головной машины пробудил людей, заставляя вернуться на свои места в личных или украденный транспорт. Парой быстрых манипуляций Леонид починил сдвижную дверь, отодвинув дверную карту тросик беззаботно болтался в пространстве. Вернув его на законное место и пару раз проверив на исправность, они грузились в машину. Пистолет Матроскина хоть и был вычищен с утра, все же подвел его. Патрон находившийся в стволе стоял наискось. Освободив ствол тот вновь был готов работать по прямому предназначению. Колонна повернула на “Надеждино”, никаких указателей не было, лишь аккуратный съезд с трассы на проселочную дорогу. Леонид вел машину и переключал песни на магнитоле в надежде услышать что-нибудь веселое и знакомое.
- Откуда ты знаешь про эту деревню ворюга? Насколько я знаю ты далеко не местный. – Сергей уплетал чипсы запивая газировкой. В новом мире и рацион был новый, никогда прежде он бы не подумал, что будет есть это с завидной регулярностью. С издевкой поглядывая на нового товарища по обстоятельствам, он не ждал искренности, но очень на нее надеялся.
- А это, да когда нас в «Рассвет» перебрасывали мы подобрали еще попутчиков. Среди них оказался мой старый приятель Саня Свобода. Конечно легавые о наших делишках и слыхом не слыхивали, так бы нас попросту не свели в одном вагоне. Поэтому мы были счастливы, пили и курили вспоминая славные деньки. Хороший пацан был, ваши забили. – Лёня немного потупил взгляд, но отвлекаться от дороги было нельзя.
- Еще один вор. Свобода, Григорий Павлович, один из самых знаменитых преступников сбегавших десятки раз. Просто энтузиаст по части исчезновения, Гудини местного разлива. – Сергей был знаком с личным делом этого уркагана. Рассматривая его кандидатуру полковник Гуляев открещивался от такого индивидуума и ссылал его дальше, где старик и нашел свое последнее пристанище.
- Ну да, короче мы разговорились, его должны были вести дальше, а меня к вам. Он мне и поведал, что если у меня получиться свалить из этой дыры то у него тут живет старый должничок. Не помню, как его зовут. Короче у него в гараже стоит машина, деньги и припасы на первое время.
- Пушки? – Сергея интересовало главное, если все остальное найти можно было, то с огнестрелом в нашей стране было туго.
- Какое оружие Матроскин, он же щипач. – Лёня смотрел на Матроскина, как на идиота.
- Ну да, старой закалки значит. – Понимая принципы стариков и совершенно о них позабыв он желал жвачку.
- Какой есть служивый, не всем банки грабить с автоматами. – Найдя подходящую композицию он оставлял в покое магнитолу. - Он и сказал, что тут рядышком есть деревня в три дома. Глухая и возле трассы, можно осесть или рвануть. На первое время там всё должно быть. – Подмигивая Григорию он расплывался в улыбке, добраться до места почти получилось, жаль, что только к этому зомби причастны.
- Три дома слишком мало не считаешь? – Преподобный складывал все известные факты строения сельских поселений.
- Откуда я знаю батюшка, сказали так. – Пожимая плечами Леонид совершенно не придавал этому значения, если Саня сказал три значит три и все тут.
Дальше путь проходил молча, оставалось совсем немного. Съезд с трассы полностью стирал атмосферу миллионного города и постиндустриальной суеты. Природа во всей красе с ее необъятными полями засеянными рожью, маленькими озерцами и животными еще не познавшими встреч с гнилыми. Всматриваясь в безграничные дали в душе развивалась гордость за родину и отечество, жаль, что ее поразила эта зараза. Вскоре показались крыши домов, населенный пункт встречал короткой и благозвучной синей табличкой «Надеждино». Место в котором они ненадолго могли перевести дух и поразмыслить о случившемся, а еще могли оставить людей в безопасности и продолжать свой крестовый поход, о котором до сели и понятия не имели. Немного съезжая с трассы и продолжая путь по сельской дороги, целиком и полностью состоящей из утоптанной грязи они почти были на месте. Продвигаясь все ближе становилось ясно, что домов действительно три. На местах остальных лежали ровные полоски залитого фундамента и следы разобранных строений. Оставшиеся домики располагались в центре бывшей деревни, два с одной стороны и один с другой. Немного поодаль за этой парой домов стоял амбар. За той же единственной избушкой была огороженная прогулочная зона для скотины в которой было несколько человек. Колонна останавливалась друг за другом заполняя всю деревню машинами. Двигатели никто не глушил, люди внимательно озирались ища глазами движения и опасности.
- Там в загоне люди, пойдем проверим? Григорий Павлович, пересядьте за руль пожалуйста. – Ростропович выходил из-за руля беря с собой автомат.
Леонид и Сергей шли в сторону загона с оружием на перевес. Жестами показав людям, чтобы те оставались на своих местах и были спокойны. Идя все дальше за тот единственный домик, можно было заметить, что следов борьбы и разрушения не было. Красивые дома с резными ставнями и железным петухом-флюгером на крыше. Красиво и так по-детски спокойно. Заходя за дом они оказались напротив огороженного загона. Внутри бегало небольшое стадо овец, а за ними медленной-шаткой походкой плотоядные зомби. Жители деревни пораженные инфекцией мечтали догнать юрких животных и отведать свежего мяса. Парнокопытные были быстры и погибать от, редких зубов, сторожил проклятой деревни не желали. Наблюдать за этой картиной было забавно. Зараженные в погоне сталкивались друг с другом, если одному из них удавалось схватить животное, то бедная курчавая живность прилагала все имеющиеся силы, чтобы сбежать таща за собой неповоротливого убийцу.
- Ставлю сотку, что они еще пару часов их не поймают. – Улыбаясь и смеясь он смотрел на солдата.
- Кому теперь нужны эти деньги Лёня, но я бы поучаствовал. – Сергея эта картина забавляла.
- Что будем с ними делать? – Снимая с плеча автомат он разминал плечи.
- Надо подумать, их тут пятеро, для трех домов вполне подходящее количество. Тратить на них патроны точно не будем. – Матроскин перенимал у Леонида оружие и складывая на небольшого козла
- У меня с собой только отвертка, даже против такого неуклюжего, с ней на перевес я не хочу дергаться. – Демонстрируя инструмент он убирал его обратно в карман-кенгуру.
Осматривая вокруг лежащий бардак и следы какой-то возни можно было проследить о событиях недавно тут происходивших. Видимо пастух который пас овец увидел убегающего товарища от соседей кардинально изменивших свой лик и вкусовые предпочтения. Они пытались отбиться, но были немногим быстрее своих противников. Все кто был в загоне являлись людьми в возрасте, четыре старика и одна бабушка. Зомби их победили и теперь они в вечной гонке за плотью. Мысли проносились философские пока взгляд не остановился на садовом инвентаре разбросанным по заднему двору. Ростропович и Матроскин переглянувшись шли, чтобы взять инструменты.
- Чур мои вилы! – Лёня бежал вперед отталкивая Сергея. Со стороны можно было увидеть большую дружбу в этом сумасшедшие мире. Такие разные, но примерно одного возраста, два мужчины не потерявших юношеский задор.
- Хрен тебе ворюга, будешь сам их кончать! - Оба хотели взять длинное оружие которым можно было насадить инфицированных и аккуратно подведя к товарищу, прикончить.
 Весь спор состоял в том, чтобы не делать последний удар. Хоть эти твари желали всем сердцем убить все живое, только чувство того, что лишь вчера они были людьми, свербело в сердце. Добравшись до обычных вил и держа обеими руками они тянули их друг на друга смотря на лежащий неподалеку топор.
- Бери топор ментяра, я первый забил. – Указывая на воткнутый в чурку инструмент они оба не отпускали вилы.
- Пошел ты в жопу, кто последний тот и папа. – Споря друг с другом и поднимая себе настроение они не видели, что зараженные прекратили погоню и сейчас смотрят, как две потенциальные жертвы припираются и громко выражаются.
- Хрен с тобой легавый, бросим пальцы! – Ставя на паузу он предлагал выход.
- Что сделаем? – Сергей не понял о чем он говорит.
- Камень, ножницы, бумага! – Показывая одной рукой движения и комбинации он ждал ответа.
- А, понял, давай. – Осознавая, что это самый простой выход из сложившегося спора он сдавался.
- До одной или трех побед? – Обсуждая правила, в Лёне разгорался азарт.
- До одной! – Обрубая и все также держа желанный инструмент они начали.
Пока два мужика выясняли на чьей стороне удача, вся колонна наблюдала за этим действом. Детям было весело смотреть за взрослыми, которые так сильно напоминали ребятишек из их классов. Родители и старики вообще ничего не понимали. Григорий Павлович просто качал головой и в душе смеялся, жизнь, каковой она была во всех ее проявлениях.
- Раз, два, три! – Махали кулаками солдат и рецидивист. На последнем взмахе Сергей оставил кулак сжатым, символизируя камень. Леонид раскрыл ладонь выбирая бумагу.
- Судьбу не наебешь мудила, бери топор и готовься рубить бошки. - Ростропович довольный своей победой примерял вилы и словно исторический рекрут выполнял выпады и удары.
 Сергей плелся за топором. Острый ветеран приготовления дров для печи и бани взирал на своего нового владельца отбрасывая солнечные блики. Матроскин поднимая увесистый и старый инструмент перекладывал его из одной руки в другую. Зомби наблюдавшие эту картину медленно понимали, что эти люди их не бояться. Солдат и бандит подходили ближе к загону. Открывать калитку и выпускать живность на свободу они не хотели, после испытанного стресса, потенциальную пищу потом уже никто не поймает.
- Короче я буду их насаживать и подтягивать ближе, ты их рубишь и так далее. – Обсуждая очередность действий они приходили к согласию.
- Добро. - Лёня прицеливаясь сделал выпад пробивая горло ближайшего зомби-старика.
Насажанный на вилы он пытался схватиться и дотянуться до людей, но расстояние не позволяло этого сделать. Наклонив один край к земле зараженный под воздействием физической силы перевесился через небольшой забор. Резкий и хлесткий удар перебил шею, но голову отсечь не смог. Гнилой больше не подавал признаков жизни. Плотоядные старики увидевшие, что только что произошло с их товарищем взвыли очень странным и протяжным воем разносящимся по округе. Леонид и Сергей действовали быстро и точно таким-же способом. Григорий Павлович наблюдавший эту какофонию звуков с опасением прогонял в мыслях, чтобы это могло значить. Через несколько ударов с ними было покончено. Их тела вытащили наружу и оттащили в сторону прочь от любопытных глаз накрыв. Ударная группа вернувшаяся к колонне дала указания по стоянке машин.
- Григорий Павлович, пускай люди припаркуются у домов, так, чтобы можно было при случае сбежать. Мы с Лёней проверим деревню. – Не дожидаясь пока все выйдут и начнут задавать вопросы и обустраиваться, они пошли.
Матроскин и Ростропович осматривали дворы и заходили в дома. Последние ухоженные избушки с соответствующим антуражем, электричества и водопровода не было. В передних стояли алюминиевые фляги с водой из колодца и плотный ряд рабочей одежды. В первом доме в котором они оказались жила семейная пара. Видно это было по ухоженности и порядку, а еще по совместным фотографиям и дотлевающей печки с несколькими горшками не доготовленного обеда. Легкий дымок томящегося мяса доносился из глиняной посуды, заставляя животы урчать. Дом был просторный и красивый, чем больше они вглядывались в детали тем больше окунались в безмятежное детство проводимых у стариков в деревне. Часы от пола с кукушкой пробили двенадцать чем напугали разведчиков. Исследуя избушку, времени на экскурсии и осмотр исторических реликвий не оставалось. Две больших комнаты являлись гостиной и спальней. Дом был чист и опасности не внушал. Оставив его они пошли к следующим двум, располагавшимся напротив.
- Мы поставим по три-четыре машины у каждого дома. Когда вы закончите мы распределим людей и обязанности, затем посчитаем припасы и немного отдохнём.  – Святой отец был внимателен и очень добр, каждый видел в нем спасение и надежду. Поэтому люди выполняли его приказы не споря.
Проходя мимо они молча шли дальше. Второй дом являлся по большей мере мастерской с одной жилой комнатой. Мужской быт и беспорядок виднелся в каждом сантиметра дома. Разбросанные гаечные и разводные ключи, висящие на небольших полках отвертки и плоскогубцы. На первый взгляд действительно напоминало беспорядок, но присмотревшись проглядывался четкий след упорядоченного хаоса. Все было на своих местах и располагалось с вещами одного типа и предназначения. Полный дом различных инструментов, разобранных моторов и микросхем. В углу стоял небольшой генератор используемый хозяином для работы с паяльной станцией и станками: один из которых был фрезеровочный, второй по дереву.
- Смотри что тут есть. - Леонид указывал на диван в котором видимо проводил часы отдыха хозяин этого дома. Переводя взгляд немного выше Сергей заметил, что хотел показать Лёня.
- Круто. – Над спальным местом висел двенадцати зарядный карабин и пояс с патронами.
- Видимо зараза застала его на улице, или же он стал первым. Если бы он смог воспользоваться своей игрушкой то на одного живого было бы больше. Идем в следующий? - Оставив дом-мастерскую они переходили в последнюю сохранившуюся избушку.
Просторный и большой дом. Красивая мебель и обустроенный быт, видимо тут проживал самый богатый холостяк деревни. На столе стояла огромная стеклянная банка литров на семь с красной и очень приятно пахнувшей жидкостью. Откупорив крышку Леня вдыхал аромат с нотками алкоголя.
- Вино, домашнее, с какими-то пряностями. Думаю в этом доме я смогу пережить апокалипсис. – Заметив ироничный взгляд Сергея, Лёня сменил риторику. - Ну пару дней точно.
- Осмотрим его по лучше? Или скажем остальным что все спокойно? – Сергей полностью успокоился, всех гнилых они нейтрализовали.
- Давай-ка поглядим сами, мало ли что тут есть. Не хотелось бы потом удивляться. –Леонид спешить не хотел, а точнее он желал знать, где и что лежит, чтобы позже этим воспользоваться.
Быстро пройдя по двум имеющимся комнатам и подвалу был сделан вывод. Дом действительно принадлежал самому успешному жителю деревни. Мебель, продукты, запасы провизии указывали на его безбедную жизнь, а полный погреб вина на очень продолжительный период беспамятства. Оружия не было, зато имелся старинный меч предков. Одноручная казачья шашка. Ростропович сразу ее забрал и больше с ней не расставался. Выходя на улицу можно было заметить, что деревня понемногу оживала. Машины находили свое место, а люди разминали затекшие конечности, дети находились рядом с родителями и стариками все еще чувствуя тревогу исходящую от взрослых. Расквартировываться они не спешили, поэтому находились рядом со своим транспортом вглядываясь куда-то в даль.
- Все чисто, мы проверим тот большой амбар и можно немного отдохнуть! – Матроскин говорил громко, чтобы каждый немного выдохнул. На сегодня напряжения было достаточно.
Леонид и Сергей пошли за загон с овечками, которые отходили от стресса. Бедные животные высунув языки с благодарностью смотрели на живых. Пока солдат и вор удалялись к амбару лежащему в паре десятков метров, Григорий Павлович попросил мужчин убрать трупы зараженных жителей деревни и предать земле. Неохотно, но прекрасно понимая, что нужно, они пошли исполнять просьбу батюшки. Огромные амбарные, двойные, двери имели одну небольшую для входа человека. Сбив прикладом автомата небольшой замок они оказались внутри. Посередине стоял старенький японский седан в идеальном внешнем состоянии. На столе рядом лежал снятый аккумулятор и канистры с используемой жидкостью.
- Лет пять назад о такой мечтал! – Проводя ладонью по корпусу Леонид загадочно улыбался. – За нее в третий раз и приняли, хорошо, что не доказали.
- Крутая, до сих пор молодежь гарцует на таких в городах. – Сергей смотрел на своего товарища и перенимал его эмоциональный подъем.
- Наверное уже нет. – Немного грустно он подытожил, но чтобы не затягивать эту мертвую тишину подошел к двери.
Открыв водительскую в замке зажигания торчали ключи. Ёлочка висевшая на стекле заднего вида до сих пор источала запах хвойного леса. На заднем ряду лежала сменная одежда, несколько блоков сигарет и спортивная сумка. Перетащив поклажу к себе на колени и открыв ее Леонид немного присвистнул. Внутри были банкноты и золотые изделия на первое время, сбежав с такой о нужде в бегах можно было не беспокоиться.
- Лёня открой багажник. – Сергей говорил сзади, видимо уже стоял ожидая узнать, что там.
- Одну секунду. – Ища рукой рычажок он пытался его нащупать, но тот предательски не попадался. 
Дверь багажного отделения пружинисто открылась. Обходя машину они смотрели внутрь: пара запасных колес и инструменты для их замены, насос для подкачки и провода, чтобы «прикурить» машину, небольшая коробка с непортящимися консервами и несколько бутылок воды. Здесь было все для скорейшего путешествия прочь отсюда, но решиться на него они естественно не могли. Из дальнего конца раздался резкий животный звук. Сергей и Леонид приготовили оружие и присели за машиной. Только сейчас они могли разглядеть стойло располагавшееся в конце амбара, резкий запах мускуса и естественных отходов питания дополнял картину. Из небольшого огороженного места на них смотрели влажные глаза лошади.
- Буцефал, твою ж мать, напугал браток. – Ростропович расплывался в улыбке, могучие животное не боясь подходило подставляя большую морду.
- Может это и не конь совсем? – Сергей стоял на месте, его немного пугали животные больше его ростом и размером.
- Может, но что-нибудь сказать, чтобы отойти от этой неожиданности нужно было. – Подмигивая Матроскину он продолжал гладить коня по морде, тихонько разговаривая с ним.
Подходя ближе Сергей смог разглядеть величественное и ухоженные создание. Высокий и черный, грациозный и очень мощный. У лошади было все необходимое, то есть, еда и вода. На стене напротив его загона висело седло и различные щетки для ухода за ездовым животным. Конь, а был он именно конем, с удивлением взирая на незнакомых людей. Видимо он чувствовал смерть витавшую в деревню и молча ожидал спасения.
- Круто, что будем с ним делать? – Отстранённо Матроскин спрашивал разбавляя тишину.
- Я хрен его знает Серега, я на них ездить не умею, но с удовольствием бы научился. Да Буцефал? Точно, будем рассекать с тобой по полям и объезжать кобылок. Смотри что у меня есть! – Показывая казачью шашку коню он продолжал. – Будем рубить гнилые бошки и наводить шороху в округе. - Конь отметил призыв к дружбе и звучно издал звуки, как умеют только они.
- Видимо он с тобой согласен. Ладно пойдем, пускай еще денек тут побудет, а потом решим, что с ним делать.
Уходя из амбара Леонид бросил на коня прощальный взгляд. Буцефал также провожал своего нового друга и хозяина. Между ними, как будто пробежала невидимая искра соединившая их в этом сумасшедшие мире.

Глава 5. Гниль Отца Григория.

Отец Иващенко расквартировывал людей и определял по местам. Общаясь с каждым выжившим он узнавал их имена, очередную печальную историю и состав уцелевших с ними. В Надеждино было цело три дома. Леонид, Сергей и несколько выживших семей с детьми расположились в доме холостяка, старики, в избушке мастера на все руки с карабином, а остальные шесть человек в семейном гнездышке. Жилища были к вечеру укреплены: закрыли оконные ставни и починили старенькие двери, которые служили лишь для входа. Из имеющихся припасов приготовили ужин, люди были счастливы, хотя об этом было трудно судить. Спокойствие не могло вернуться в их сердца, после увиденного ужаса. Отец Григорий собирался ночевать в доме, где проживала пожилая пара, но заглянув к Ростроповичу с Матроскиным и накатив несколько стаканов вина уснул без задних ног. Половину ночи солдат и вор просидели за столом. Лёня курил и чистил автомат. Сергей пил крепкий чай и приводил в порядок пистолет. Задушевные беседы под медленно уходящий к потолку сизый дым, вино и запах оружейного масла, продолжалось до зари. Спать лечь было просто необходимо, без сил и измотанные они пользы принести не смогут. Григория Павловича накрыли махровым пледом и не стали тревожить. Вскоре спали уже все. Прошло не больше двух часов, как уверенная тряска пробуждала мужчин.
- Тише, просыпайтесь у нас проблемы. – Леонид расталкивал всех кто был рядом, характерным знаком призывая на шуметь. Его лицо выражало озабоченность, что в миг приводило всех присутствующих в чувства.
Разбудив всех он переместился к окну и стал всматриваться во двор сквозь небольшие резные оконца в створках. Сергей и отец Григорий подходили ближе. Ужаснувшись они не могли издать не звука. Вся дорога между тремя домами была заполнена плотоядными зомби. Их было больше двадцати и они явно не были медленными. Метаясь от дома к дому они скалились и рычали. Врезаясь в машины и круша попавшиеся под ноги предметы они были крайне агрессивны. Люди проснувшиеся от столь страшных вестей сейчас сидели на полу и не смели издать не одного провокационного звука.
- Как они нашли нас? – Сергей говорил шепотом, смотря по очереди то на священника то на Леонида.
- Кто ж его знает, интересно, а наши соседи знают о гостях? – Ростропович вглядывался в соседний дом.
- Это очень важное замечание, что мы будем делать? – Отец Григорий ждал вразумительного ответа, но такового не было.
Гнилые ходили между домов, они все были покрыты кровью и мягкой кучерявой шерстью. Поплевавшись выжившие поняли, что они сожрали всю скотину. Леонид думал о Буцефале, хотелось научиться на нем ездить, рассекать по пост-апокалиптической России верхом, срубая головы казачьей шашкой. Стать героем от Урала до тайги, бывший преступник, а ныне убийца зомби. Мечтательные мысли улетучивались, заменяя себя холодным рассудком. В доме мастера, пожилые люди уже не спали. Услышав предсмертные крики животных их поднял дед Олег, находившийся на посту в это время. Сделать он ничего не мог, на его глазах в деревню прибежала толпа зараженных. Огромная скорость и обезьянья ловкость поразила его, сдержав от опрометчивых решений. Дом мастеров находился на одной стороне, что и избушка в которой были герои из «Рассвета», вместе с женщинами и детьми. В доме напротив оставалось трое мужчин и три женщины. Остатки выживших из числа тех кто не имел в сопровождении детей и стариков. Молодежная компания среднего возраста собиравшаяся на пикник и попавшая на апокалипсис. Оружия у них не было, только то, что они могли найти в доме: сковородки, ножи, скалки и табуретки.
- Чертовы твари знают, что мы здесь, но догадаться не могут. – Леонид водил глазами по многочисленным зараженным.
- Помнишь вчера, медленные зомби начали кричать у загона? – Сергей толкнув локтем Леню в бок, делал верные предположения.
- Думаешь они смогли позвать подмогу? – Говоря вслух он находил все больше аргументов этой теории.
- Похоже на то, ведь сами то они вряд ли многих убить смогут, а жрать то хочется. – Пожимая плечами вор соглашался. - Есть в этом логика, что будем делать?
- Слушайте ребята, вы говорили там есть конь и машина в амбаре. Думаю если туда кто-нибудь сможет пробраться, то может и увести их отсюда. – Григорий Павлович рассуждал, сделать этого лично он точно не мог. Убить зомби или сдержать несколько штук за счет своего роста и физической мощи еще возможно, но тайная операция.
- Есть в этом смысл, думаешь мы сможем пройти мимо них? – Сергей прикидывал шансы.
- Вероятно, хотя их и не так много. Если мы займем нормальную точку то потратив все патроны уложим их. – Ростропович хотел убить их всех и в голове имел массу вариантов, как это сделать.
- На стрельбу их стечётся еще больше, звук выстрела слышится более чем на три километра. Да и патроны нам самим пригодятся. – Матроскин обрубал эту идею.
- А что делать то? – Леня искал другие варианты.
- Ничего не делать, может им надоест и они свалят. – Сергей сам не знал какой выход правильный.
Рассуждения и дискуссии продолжалось еще около десяти минут. Любое неправильное решение могло привести к жертвам. В любом обсуждаемом плане приходилось участвовать Сергею либо Леониду, а в иных случаях им обоим. Терять любого из них было неприемлемо, каждый из них умел обращаться с оружием и обладал индивидуальными навыками необходимыми для выживания в этом новом мире. Ожидание затягивалось, зараженные видимо начинали осознавать, что тут никого нет и все же слонялись между трех избушек рыча и капая слюной. По прошествии еще полу часа они полностью забыли зачем пришли, только вот возвращаться от куда пришли они не собирались. Курсируя словно муравьи по следам своих товарищей они наворачивали бесконечные круги в надежде найти или услышать очередную жертву. Если в доме, где были выжившие из тюрьмы, все происходило спокойно и мирно, то в других от напряжения начинали происходить сбои. Старики тихо причитали друг на друга, думали, как поступить, но осознавая, что у них один карабин на шестерых действовать не спешили. Группа собиравшаяся на пикник и того хуже. Они тихо, чтобы их не услышали инфицированные, спорили и ругались. Упрекали в трусости и бездействии, нервничали и делились на небольшие лагеря: в одном двое мужчин, в другом двое женщин и романтическая пара.
- Нужно выйти и напасть на них, если мы сделаем первый шаг то остальные помогут. – Парень небольшого роста в клетчатой рубашке и кепке мотивировал остальных, но выходило плохо.
- Да я видела, как ты можешь на них напасть, бежал так, что бросил Веронику на съедение этим тварям. – Девушка говорившая с ним смотрела на него глазами полными ненависти и размазанной вокруг тушью.
- Заткнись сука, я не мог ей помочь. – Парень кривился в злобной гримасе, брать на себя ответственность за чужие жизни он не собирался.
- Конечно не мог, ты же спасал собственную шкуру. – Девушка была беспощадна.
- Успокойтесь. Мы должны вместе придумать, что делать, или не делать ничего. – Парень сидевший рядом с девушкой уже устал от этих споров.
- Верно, если мы будем сидеть тихо то они нас не найдут. – Подруга этого парня тихо поддакивала.
- Я могу отвлечь их. – Спортивный парень в очках для зрения продвигался в центр комнаты.
- Что ты можешь сделать? Ты видел себя очкарик? – Молодой человек сидевший рядом с тем кого обвиняли в смерти девушки с пренебрежением переключился на него.
- Заткнись придурок, я хоть и в очках за то имею яйца. Не то что ты. – Выпрямляясь на коленях он сжимал кулаки и всем своим видом показывал, что еще хоть слово и гнилые уже ему будут не страшны.
- А что я? – Отстраняясь он избегал прямого конфликта.
- Ты еще хуже своего товарища, ты бросил в толпу зомби женщину, чтобы те отвлеклись и ты смог сбежать. – Добивая задиру фактами сегодняшнего дня пара продолжала.
- Вообще-то и ты тогда смог выжить благодаря этому. – Обвиняемый говорил с парнем сидящем в обнимку с девушкой пристально смотря и не отводя взгляда. Правда в его словах была, но цена ей человеческая жизнь и об ином результате, как бы то могло выйти, никто и не думал.
- Это низко и отвратительно. – Другая девушка не могла слушать этого.
- Зато ты еще жива, а не ходишь снаружи в поисках свежатины. – Отстаивая позиции парень в клетчатой рубахе заступался за напарника.
- Заткнись придурок. – Уходя в себя она принимала закрытую позу.
-  Даже если ты и сможешь их увезти, как ты вернешься? – Парень продолжал диалог со спортсменом в очках, он имел смысл, потому что ничего другого помимо ожидания не было.
- Наша машина, она как раз за окном на кухне. Сел и поехал, думаешь они смогут догнать? – Кивая в сторону автомобиля он ждал реакции.
- Идея вроде неплохая, увести толпу зомби подальше и вернуться. Звучит логично. – Пожимая плечами они находили согласие.
- Не надо милый, у тебя может не получиться, а эти трусы забудут о твоем поступке через пять минут. – Ирина обнимала своего парня все крепче сжимая ему предплечье.
- Вообще-то я хотел пойти с ним. – Молодой человек отдельно сидевший подключался.
- Димон ты чего? – Небольшой парень который призывал выйти сражаться ожил. Говорить и делать были абсолютно разными вещами, поэтому болтать он мог бесконечно, но услышав подобное от своего товарища начинал нервничать. Дима был человеком слова, не то что он.
- Одному будет очень тяжело, если вдруг что-то пойдет не так, кто прикроет спину. – Ложа руку на плечо очкарика Дмитрий был готов идти до конца.
- Вы действительно думаете, что все получиться? – Девушки оживали, для них они были настоящими героями.
- Стопроцентной уверенности конечно нет, но вероятность успеха имеется. – Говоря истую правду они не внушали ложных надежд.
- Сделаем это Димон? – Убирая очки в нагрудный карман парень вставал.
- Давай Витек. – Переглянувшись они находили ту связь которая обедняет совершенно незнакомых людей совершать подвиги.
Два высоких и крепких парня поднялись на ноги. Они служили вместе в армии, в одной роте и каждый видел на что способен товарищ. Действовать было необходимо, в одном доме женщины с детьми в другом старики. Каждый из них понятно по каким причинам не решается действовать и надеется пересидеть, да и те мужики с автоматами, что они сделают если эта толпа броситься на них. Патронов насколько они слышали у них немного, а умирают эти твари по их же словам, так же, как и в кино, то есть от прямого попадания в голову.
- Тихо откроем окно на кухне, вылезем и сядем в машину. Затем заводим и гоним во весь опор. Уедем на трассу, там на перекрестке развернемся и домой. – От последних слов Дмитрий погрустнел, он и до этого думал о родных и их судьбе. Только когда это все случилось он не помчался к ним, а остался со своей девушкой и этой компанией.
- Согласен, нормальный план, идем? - Молодые парни пошли к единственному окну на кухне.
Удачное его расположение и стечение обстоятельств, в плане парковки машины могло решить вопрос о спасении. Медленно и очень аккуратно они поворачивали железные защелки удерживающие деревянные рамы. Окно открывалось впуская в дом свежий утренний воздух. Остальная команда, за исключением подруги Виктора, смотрели за кишащими зомби, двором. Одна из девушек сидевших у окна показывала, что все спокойно и они могут идти. Выдохнув и собрав всю имеющуюся волю в кулак, ребята покидали семейное гнездышко в которое их определил отец Григорий. Аккуратно и бесшумно спрыгивая на землю они озирались по сторонам. Отовсюду доносились плотоядные звуки каннибалов и стоял устойчивый запах гнили. Было странно и очень страшно, тягучий аромат бил в нос опасностью и смертью. Машина припаркованная через метр от ребят ждала их, чтобы спасти деревню и показать лагерю новых героев.
- Пошел, жди снаружи. – Виктор открыл водительскую дверь и погрузился в салон. Девушка Ира, подавала напарнику Диме пару тяжелых, чугунных, сковородок.
Виктор тянувшийся к пассажирской двери, чтобы поднять флажок ручного блокирования смотрел на покрывавшееся ужасом лицо Димона. Резко обернувшись Витя скатился под сидение и руль, прямо на него бежали трое зараженных чьи силуэты становились с каждым шагом больше и больше. Заметив Дмитрия они не теряя секунды бросились к нему из кустов в которых ходили. Находясь внизу Витя пытался попасть в личинку зажигания дрожащей рукой. Получалось плохо, попав с третьего раза он не мог повернуть ключ, чтобы запустить двигатель. Трое гнилых уже были рядом и словно пантеры перепрыгивали машину. Дмитрий успел ударить одного в полете, размазав его голову, двое других обходили с двух сторон. Стартер начал крутить и по деревне состоящей из трех домов разлетелся механический звук. Зараженные окружившие Диму, обратили внимание на еще одного человека. Ударом сковороды он размозжил голову еще одному. Дверь открылась на распашку, открытой частью к каннибалу. Тварь не мешкая прыгает в салон и вцепляется в лицо Виктора раздирая его. Дмитрия сковал ужас и оцепенение, ничего не в силах сделать, сжимая ручку своего оружия до боли в руках, он просто смотрел как его армейского товарища пожирают в машине. Зараженный терзал его зубами, отрываясь и впиваясь вновь и вновь.
- Нет! Витенька, нет! – Ирина кричала не имея возможности сдержать эмоции.
Дмитрий закрыл пассажирскую дверь машины, запирая своего мертвого друга с этой тварью внутри. Сам же пытаясь вернуться в дом тем же способом, которым его покинул. Ира плакала и не пускала того внутрь. Крики и ужас заполняли каждый метр в округе. Бросая мимолетный взгляд заплаканными глазами она видела, как ее тайная любовь мучительно погибает. Сигнал клаксона периодически разносился из машины пока не затух навсегда. В это же время и немного до, в доме напротив, в тех же положениях у окна сидели Сергей, Леонид и отец Григорий. Изучая бродячих зараженных каждый для себя отмечал их особенности. Это стоило сделать так как с ними придется сталкиваться еще очень много раз и знать своего врага с его сильными и слабыми сторонами жизненно необходимо. Наблюдение затянулось уже на пол часа, но если продолжать сидеть тихо то возможно их пронесет и гнилые уйдут. Узнать этого не получилось, из-за избушки, именовавшейся семейным гнездышком раздался звук запущенного двигателя.
- Что за херня там творится? –Сергей был ошарашен этим громким, по сравнению с беззвучной ночью звуком.
- Похоже молодежь захотела свалить отсюда. – Леня выпрямился беря автомат в руки.
Затем по Надеждино разнесся отчаянный крик девушки. Лишь его вибрации достигли ушей зараженных, они как один резко развернулись. Не раздумывая хитроумных планов осады они бросились к дому. Стекаясь со всех уголков деревни в сторону предстоящего пира, бежали десятки тварей. Не тормозя ни секунды они прыгали в окна ломая своими головами деревянные ставни. Другие долбились в двери пытаясь сорвать их с петель. Остальная часть не имевшая доступа к естественным лазам разделилась надвое. Одна группа колотила руками и головами в бревенчатые стены, вторая взбиралась на крышу.
- Бедные дети. – Григорий Павлович смотрел на это с наворачивающимися слезами на глазах.
- Идем Серега, быстро! В амбар, как хотели. – Леня срывался с места к противоположному окну ведущего к загону.
Григорий Павлович наблюдавший за продолжением попыток, пробраться в дом, тихо терял рассудок. Его сердце разрывалось от ощущения ужаса происходящего в умах и сердцах тех несчастных кто был там внутри. Зараженные забравшиеся на крышу словно Санта-Клаус десантировались в кирпичную трубу. Ежесекундно дом трещал и скрипел, от него отлетали оторванные ставни и окна, дверь висевшая на одной петле держалась из последних сил. Лишь заметив малейшую брешь позволяющую пробраться внутрь гнилые прыгали туда, протискиваясь и расширяя проход. Из семейного гнездышка доносились крики и мольба о помощи, зараженные коих было больше двадцати, частично были внутри, остальные на окнах и крыше. Под их тяжестью и натиском дом не выдержал и сложился. Обрушение вызвало такой грохот и столп поднявшийся пыли, что тот застелил всю видимую картину.
- Господи, сохрани их души и пусти к себе быть подле твоего престола, аминь. – Григорий Павлович плакал, он не мог поверить в творимое перед ним. Этот ужас и эти твари, какая немыслимая злоба создала их, раз они способны на такое.
Леонид и Сергей быстрыми движениями открыли окно выходившие на амбар, мигом покинули дом и сейчас бежали по улице от укрытия к укрытию. Мимо них из леса в сторону осаживаемого дома бежал еще десяток быстрых тварей. Каннибалы измывались над мертвыми словно стая шакалов, растаскивая молодежь на запчасти и разбредались по деревне звучно пируя. Автоматы были взведены, поставлены на предохранитель и уложены за спину. Огромное здание стоящее в одиночестве от всех остальных приближалось. Сокращая метр за метром они зашли внутрь прикрыв за собой дверь.
- Лёня открывай двери! - Матроскин командуя бросился в глубь амбара.
 Машина, ожидавшая беглого зэка Свободу, стояла в том же положении, что и при последнем посещении. Аккумулятор стоял на столе, ключи в салоне, а все необходимое загружено внутри. Выгружать полезные припасы было некогда, время таило на глазах.
- Зажигалку Лёня, скорее! - Не теряя секунды на обоснование просьбы Ростропович извлек из кармана одну из сотен реквизированных с заправочной станции и бросил в сторону Сергея, находившегося позади автомобиля.
Огромные двери амбара открылись впуская первые лучи солнца освещавшую землю с рассветом. Дом который атаковали зомби был огромной кучей увесистых бревен. Было видно, как из под обломков выползали зараженные. Все в крови и с бешённым взглядом ища еще живых или с желанием отведать уже мертвых. Вся деревня и картина происходящего были перед Леонидом, тридцать три гнилых были в середине деревни, пировали или уже никуда не собирались уходить.
- В сторону!!! - Леонид отпрыгнул, не потому что услышал, он почувствовал опасность.
 Интуиция и чувство самосохранения сотни раз спасали его жизнь и свободу. Упав на соломенный пол он от удивления поднял глаза. Мимо него на огромной скорости пробегал Буцефал. Его полыхающая огнем грива была словно живая. Переливаясь ало-красными языками она резко контрастировала с окружающими потемками. В момент, когда большой черный конь проносился мимо Леонида они пересеклись взглядом. Ростропович никогда об этом никому не скажет, но он мог бы поклясться, что в его глазах он не видел ненависти, никаких ноток предательства и обиды, влажный взгляд понимания, что своей жертвой он спасет десятки невинных жизней.
- Вставай, нужно спрятаться. - Сергей оттащил Леонида в сторону.
Ничего непонимающий преступник с укором смотрел на Матроскина. Поворачивая голову в сторону деревни они видели, как Буцефал пылая огненной гривой уносился через деревню. Не сбавляя скорость он ржал все громче и пронзительнее, зазывая за собой армию мертвых. Гнилые заметившие коня пускались следом. Те кто выбирался из под обломков также бросались в погоню, те же, кто был придавлен и обездвижен с плотоядным выражением лица провожали удаляющуюся лошадь и стаю инфицированных.
- Как ты мог так поступить сукин сын? Ты же знал, что он мне… - Леонида распирала злость.
- Успокойся Лёня, он спас нам всем жизни. – Сергей смотрел ему в глаза не отводя взгляда.
- Ублюдок да я бы потратил все патроны… - Сжимая зубы до боли в челюсти он еле сдерживался.
- Хватит, ты должен понимать почему я так сделал. Прости. – Сергей обнял друга. Безмолвие и уныние заполнили сердца мужчин, слова были лишни.
Разговор был бесполезен, Буцефал увел их прочь от деревни. Мужчины и женщины погибли из-за своего желания по геройствовать. В дали виднелся полыхающий огонек исходивший от лошади. Зараженные бежали за ним и видно было, как колышется трава в далеке и их силуэты. Вскоре они исчезли из виду. Матроскин помог подняться Леониду, прикрыв за собой двери амбара они возвращались к домам. Выйдя на дорогу лежавшую между тремя дома они увидели следующее: Григорий Павлович тяжелым бруском разбивал головы зараженных, что-то при этом шепотом приговаривая. Старики и женщины с детьми оставались по свои избушкам и лишь таращась в занавешенные окна не могли отвести взгляда пряча от малолетних происходящее на улице. Вскоре каннибалы были лишены жизни и преданы земле. Отец Григорий никого до этого не допустил. Самолично могилы он сложил павших туда, закопал и прочитал отходную молитву.


Глава 6. Гниль Отца Григория.

После нападения орды на деревню, состоящую из трех жилых домов, выжившие отправились спать. Разбор завалов и наведение порядка оставили на послеобеденное время. Сказать о том, что все спали мирно и крепко, было бы ложью. Люди прокручивали в головах произошедшее. Опрометчивое решение повлекло за собой гибель всей молодежи обосновавшихся в избушке. Ворочаясь и мучаясь от никуда не уходящих мыслей, спасительное село медленно уходило дальше в ночь. Леонид перебрался на ночлег в дом к старикам, чтобы при нападении у них было две точки обороны, да и молодой человек в группе стариков предавал им сил, вместе с желанием жить и бороться. Прозорливый и с хорошим чувством юмора он разбавлял мысли о потери немногочисленных выживших, заставляя пенсионеров смеяться отстраняя негатив и скорбь. Матроскин чистил оружие по уже сложившейся традиции и точил холодное. Звук бруска об сталь тихонько разлетался по дому убаюкивая детей и даруя отвагу женщинам. Отец Григорий самостоятельно прервавший жизни двенадцати зараженных, пристроился на печке и беспокойно спал. Во сне он дергался и тихонько разговаривал, ему снился кошмар преследовавший его уже более двадцати лет. Гнетущее наваждение поселившееся в его сердце и не собирающееся уходить. История его жизни проносилась за ночь напоминая о случившемся давным-давно. Говорят, что время лечит, но нет, время заталкивает эти ужасы так глубоко, что они уже никуда не денутся. У каждого свои демоны и не дай то Бог иметь хоть что-то сродни подобному. Картины возникающие в голове менялись с частотой проносящихся вагонов. Одна за другой со своими временами и событиями. Вот он, юный семинарист ведущий службы и готовящейся уйти в монахи. Чтение, кельи, молитвы и страсти с коими приходилось бороться. Дальше его жена, любовь всей жизни уберегшая его от судьбы агнца и подарившая двух замечательных мальчишек. Они росли и мужали, но Григорий Павлович был строг и требователен. Пока другие дети играли в лапту, его сыновья молились боясь расстроить Творца. Чем больше он вбивал им священное писание, тем больше они от него отстранялись. Его мотивы были чисты, а методы обернуты в монашескую строгость. Провинившись они стояли на горохе и заучивали очередные главы, проговаривая столько раз, пока они не отскакивали от редких зубов. Отец готовил их к семинарии не спрашивая об их желаниях и интересах. В них, он пытался воплотить свои мечты до которых не дошел сам. Вера, так звали его жену, дарила детям ласку и заботу, но против воли супруга не шла. Любовь царила всюду и каждый день, каждую страницу Библии, в каждом слове из уст матери или отца. Везде, но только не в их желании следовать навязанному силой предназначению. Так они росли и мужали, на десятый день рождения когда они были на вечерней службе, Григорий Павлович возвращался от протоирея. Подъезжая на стареньких жигулях ближе, он слышал звуки пожарных машин и видел плотный черный дым застилавший небеса. Люди с ведрами, кастрюлями или тем, что у них было, тушили горящую церковь. Прихожане были внутри объятого пламенем храма, а на дверях висела огромная цепь и амбарный замок сковывающие единственный выход. Мученики кричали или молились пока заживо не обращались в пепел, или не падали надышавшись угарным газом. Паства в этот день потеряла пол сотни душ, Григорий Иващенко жену и старшего сына, останки младшего они так и не нашли. Сколько бы он не разгребал развалины пузырящимися от ожогов руками, сколько бы не вглядывался в обгоревшие лица, он не мог найти своего ребенка. Этот фрагмент кошмара продолжался дольше всего, словно из раза в раз растягиваясь на доли секунд. Поджог в храме был делом рук человеческих, дьявол и Бог были не причем. Это пошатнуло веру на несколько лет пока он не вернулся к службе. Попутно милиция вела расследование, но никаких зацепок не было. Младшего сына причислили к неопознанным, на этом и закончив. Все было, как всегда, лишь смех этого маньяка Шматько из “Рассвета” добавлял новых красок в избившийся сюжет.
- Господи! – Проснувшись в холодном поту и от бешенного биения сердца Григорий пытался дышать глубже. В носу стоял устойчивый запах горелого, бегавшие глаза искали источник света. Найдя шар полуденного солнца в занавешенном окне, давление и дыхание нормализовалось. – Проклятое наваждение, прости Боже!
Осенив себя крестом три раза, Григорий слез с печи и направился к умывальнику. Смыв большие соленные капли застилавшие глаза, он осмелился посмотреть в свое отражение. Побледневшая кожа лишь подтверждала серьезность этих кошмаров. Редких, но таких сильных, что после них болит душа. Смотря в зеркало было заметно, новая белоснежная прядь тянулась от виска и до бороды. Грустно потупив остекленевшие глаза можно было еще раз себе напомнить о прошлой жизни, той, что еще была позавчера. Приведя себя в порядок он выходил на улицу, солнце светило ярко ничем не напоминая о ночных грезах. Выжившие занимались различными делами и никто без дела не прозябал.
- Доброе утро отче, как состояние, слишком уж вы беспокойно сегодня спали? – Матроскин, выходивший из-за угла и тащивший за собой телегу, улыбкой встречал батюшку.
- И вам Сергей. Почему я до сих пор бока пролеживаю, пока честной народ трудиться? – Упирая руки в бока он смотрел на пышущую жизнью деревню в три дома, а точнее уже два.
- Будет вам Григорий Павлович, успеется. – Сергей двигался к сложившейся вчера избушке, со стариками они уже разобрали половину на дрова и материал. Хоть и на улице стояло лето, но о рациональном подходе к древесине забывать было нельзя.
Отец Иващенко провожал Сергея взглядом. Осматривая «Надеждино» он видел, что каждая душа была занята делом. Женщины готовили обед, стирали вещи и шили новые. Дети помогали Леониду оттолкать машину в которой вчера погиб молодой человек желавший увести зараженных, как можно дальше от деревни. Ростропович хотел убрать ее подальше от лишнего напоминания и в будущем разобрать на запчасти. С первого взгляда казалось, будто они живут тут уже не первый год, небольшая община в которой каждый занимался своим делом на благо остальных. Легкая улыбка расправила лицо священника убрав последние признаки ночных наваждений. Отец Григорий снял с себя подрясник, своего рода рубашку с узкими манжетами, укладывая ее на крыльцо он плевал на широкие ладони готовясь к тяжелому физическому труду. Его мощное тело, от природы большого и сильного мужчины, бросилось в глаза паствы. Идя к разрушенной избушке, он резинкой подбирал лезущие в глаза и уши волосы. Подходя ближе к старикам, которые уже соорудили небольшие козлы и сейчас пилившие двуручной пилой, Григорий оторвал от земли длинное бревно, водрузил его на плечо и пошел следом за Матроскиным тянувшим за собой загруженную телегу с пиломатериалом.
- Силен батюшка, можешь зомбакам бошки голыми руками откручивать! – Ростропович сидевший на старенькой ладе вместе с детьми наблюдали за проходящими мимо них офицером и святым отцом.
- А ты чего сачкуешь Леонид? – Григорий смотрел на молодого мужчину окруженного детворой.
- Я батюшка отогнал со шпаной машину, а сейчас мы возьмем удочки, которые сделали с утра, и пойдем на рыбалку. – Леня сидевший на багажнике щурился от слепящего солнца, перекладывая сигарету в зубах и широко улыбался. Сбросив взятую на заправке толстовку он выставил на общее обозрение галерею запечатлённую на его теле. Покрытый синей тушью чистыми оставалось лишь лицо и подмышки.
- Возьми с собой автомат и следи за детьми! – Григорий бросал тяжелейшее бревно длинною в три своих роста и сразу же шел к Сергею помогать разгружать телегу. – А то голову откручу тебе.
- Обижаешь отче, как за своими присмотрю. – Подмигивая он тушил сигарету об подошву ложа в рот тонкую соломинку.
- Это и пугает. – Матроскин добавлял нотку сарказма на дорожку.
- Грубишь легавый. – Леня перекинул через плечо футболку, дернул головой в знак старта их путешествия.
На этом разговор и закончился, схватив у стены амбара приготовленные снасти и удилища ребятишки утягивали взрослого с которым было так интересно. Всего их было пятеро, четыре мальчика и одна девочка. Дети обожали Леонида и чувствовали себя в безопасности, а еще на перебой спрашивали, что означает та или иная наколка, просили сделать им тоже, только, чтобы мамы не видели. Дядя Лёня категорически не отказывал, просто просил их вернуться к нему с этой просьбой лет через десять. Дружной компанией они шли по направлению к федеральной трассе, по дороге сюда он видел небольшое озеро в котором они и должны были испытать удачу.
- Так мальки, слушай сюда! – Ростропович с перевешенным через грудь автоматом и ведром со спиннингом в руках остановился осматривая свою команду. – Если увидите зомби, а он вас нет, тихо и быстро идете к остальным, говорите не шуметь и зовете меня. Если вдруг увидел, бежать, как можно быстрее и кричать, чтобы я пришел на помощь. Это понятно?
- Да! – Наперебой детские голоса включаясь в игру, ценой в которой была их жизнь.
- По поводу рыбалки, не расходимся и не разбегаемся, ведем себя тихо и организовано, чтобы не пугать рыбу. Степан! – Маленький блондин, являвшийся старшим из них всех, а ему было от силы лет десять, внимательно слушал. – Ты с Кирой всегда, ни на шаг от нее, ты старший и на тебя вся надежда.
Маленькая девочка подходила к мальчишке беря того за руку. Попытавшись машинально отстраниться он все же принял ее ладонь. Дети взрослели очень быстро, они понимали, что жизнь уже не будет прежней. Слишком много всего плохого и страшного произошло за последние дни, чтобы это просто можно было забыть или пропустить мимо себя. Сделав главное объявление они продолжили путь до озера. Сквозь высокую траву в которой виднелись протоптанные тропы местных рыбаков они продвигались к месту выбранному старожилами деревни. Преодолев небольшое заграждение в виде высокой растительной преграды перед ними открывался шикарный вид отделенного ото всех, маленького рая. Небольшая река проходившая, неподалеку образовывала тут заводь, окруженная песочным берегом и скрытой от чужих глаз естественной преградой, тихое место. Организовывая рыбалку Леонид не торопился, о подобном времяпрепровождении он мечтал последние несколько лет. Усадив всех на имеющуюся здесь самодельную лавочку, Леня развел костер, сделал несколько рогатин на которые можно было установить удочки, дабы не держать их в своих руках все время предназначенное для ловли. Расправив леску и приготовив заранее выкопанную приманку начиналась игра «насади червя». Ребятня хохотала и пугалась склизких представителей земного мира, но, как только один справился тут же это захватило остальных. Вскоре забросив каждому его орудие труда и усадив внимательно наблюдать за активностью ярких и не тонущих поплавков настала минута тишины, потом тихие разговоры и непонимание происходящего. Клева долго ждать не пришлось, поэтому очень скоро дети гонялись за выловленными рыбами по берегу не давая сбежать обратно. Им было весело и интересно, с Леонидом они узнавали много новых слов и их значений, учились подсекать и подтягивать добычу к сочку. Вскоре они наполнили три имеющихся ведра большими щуками, все было прекрасно, за исключением постоянного ощущения, что за ними наблюдают.
- Хорош молодежь, на сегодня хватит, объявляю общий сбор через пять минут! – Расправляя ноющие плечи он ощущал жжение кожи и проявление первого загара.
- Но дядя Лёня, давай еще порыбачим? – Хором они упрашивали задержаться здесь подольше.
- Нет, скоро уже стемнеет, а мы и так тут весь день. Собираемся без разговоров и быстрее. - Через десять минут они были готовы к возвращению в деревню.
Удочки были смотаны и готовы к транспортировке, улов сложен в ведра, а все дети на месте. Путь до нового дома был спокоен и ничем не примечателен, вернувшись в деревню матеря бросались к детям будто не видели их несколько лет. Хоть они чувствовали себя в безопасности и были уверены в Леониде, только вот с инстинктами ничего не поделаешь. Мужчины разбиравшие избушку уже закончили. На том злополучном месте оставался только фундамент, как и на месте всех остальных домов в деревне. Ужин был приготовлен из запасов хранящихся в «Надеждино», женщины приготовили большие кастрюли заполненные салатом из помидоров и огурцов, супом с щавелем и вторым из картофеля клубнями и мясным гарниром. На улице за общим столом кушали все выжившие. Трое наших героев, пятеро детишек, четыре женщины и старики. Набив животы после продолжительного рабочего дня они продолжали сидеть за столом обсуждая их дальнейшую жизнь. В принципе все были согласны остаться здесь, обустроить свой быт в новом мире и продолжать жизнь дальше. Такой поворот событий радовал. Не было необходимости придумывать новые маршруты и пути следования. Прекрасное место которое они со временем оборудуют, укрепят и сделают таким, чтобы принимать людей. Решено было заняться завтра забором и создать первую линию обороны. В искорках вечернего костра улавливались первые симпатии, каждый придумывал себе свое идеальное будущее. Конечно еще рано было крутить романы, но на ментальном уровне нити уже были брошены. Потушив источник света и тепла жители расходились спать, чтобы завтра вновь бороться и продолжать жить. На ночлег распределились также, как и вчера: Леонид с пенсионерами, Григорий и Сергей с женщинами и детьми.
- Проснись и пой, проснись и пой! – Другой голос, знакомый и зловещий орал эти детские двустишья. – Попробуй в жизни хоть раз!
Проснуться нормально не получилось, ударами приклада автомата им разбивали головы предварительно накинув на лица простынь. Стаскивая за ноги Григория Павловича с печки и Сергея с кушетки, по ним приходились тяжелыми ботинками. Били сильно и много, простынь застилавшая весь вид пропитывалась кровью склеивая глаза. Из соседнего дома донесся выстрел.
- Что там происходит? – Спрашивал певец детских песен.
- Дддумаю Шшамиль кого-то убил. – Заикающийся голос с веселой ноткой приговаривал отбивая мышцы ног то одному, то второму.
Женщины находившиеся в доме плакали и прижимали к себе детей. Вступить на защиту они боялись, оно и естественно, от неожиданности нападения в них вновь просыпался цепенеющий страх. Избив проповедника и надзирателя до такой степени, что они чисто физически сейчас не могли сопротивляться их перевернули на животы связывая руки. Сергей отключился после первого удара, поэтому все дальнейшие выпады приходились по бессознательному телу. Отец Григорий был крепок, да и все попадания приходились по таким точкам и траекториям, что он оставался в фокусе. Связав тех кто мог оказать сопротивление один из разбойников утаскивал за ногу Сергея на улицу. Разглядеть сколько их было в доме не представлялось возможным, кровавая простынь прилипла к лицу лишая зрения. Тот кто был здесь не произносил ни слова и не двигался, поэтому понять, где он, было невозможно. Со стороны улицы слышался ливень, сильнейший поток влаги долбил по крыше покрытой шифером лишь усиливая эффект напряжения. Спустя десять минут в дом зашел человек, тяжелые шаги и скрипящие половицы говорили о его крупных габаритах и весе. Взяв батюшку за ногу он тащил его на улицу, ощущения того, что такого мужчину, как отец Иващенко могут тащить держа за одну ногу наводило на мысли о недюжинной силе. Григорий весил сто двадцать килограмм и не имел существенных жировых отложений, а тому было хоть бы что. Услышав скрип открывающейся двери и ощутив несколько ударов головой об ступеньки он также не потерял сознание.  Волочимый, со связанными руками он был беспомощен, удачно придавив простынь руками из-за спины, она сползла с лица открывая вид. Летящий под прямым углом дождь очищал лицо давая возможность видеть. Огромная спина мужчины в старой стеганной куртке, очень большого размера, Григория тащили к амбару в котором горел свет. Ливень лил так сильно, что на земле образовывались лужи, прямые струи бивший с небес омывали лицо позволяя отрезветь. Вырвать ногу он мог, может быть даже успел бы встать, но что дальше. Каратистом Иващенко не был, а значит провести один нокаутирующий удар свободной конечностью вряд ли бы смог.
- Бббудет весело, бббудет здорово, когда я размозжу вам голову. – Грохоча басом он смеялся. Заикающийся гигант даже не смотрел на святого отца. Держа крепко его ногу он бы почувствовал любое движение направленное на освобождение или побег.
Двери амбара были нараспашку. За стоящей машиной приготовленной для побега ничего не было видно. Григория тащили по соломенному полу не обращая на того внимание, ощутив под рукой что-то холодное он тут же это схватил. Длинный ржавый гвоздь брошенный судьбой попал точно батюшке в руку. Приподняв голову он увидел Леонида, того подвесили на цепь перекинутую через несущую балку, еле касаясь пола кончиками пальцев он истекал кровью и был без сознания. Бросив свою ношу гигант подошел к Лёне и провел пару ударов тому по ребрам. Проснувшись от ударов тяжелыми кулаками он харкнул красной жидкостью, хотелось верить, что это та часть которая собралась во рту, думать о пробитых лёгких не хотелось.
- Просыпайся солнышко, а то проморгаешь все представление. – Обхватывая огромной рукой челюсть Ростроповича он покрутил его голову влево-вправо внимательно всматриваясь. – Симпатичный и наверное вкусный.
- Убери руки гнида красноперая! – Очнувшись и увидев перед собой лицо мучителя Леонид выпучил глаза и обложил того трёхэтажным матом. – ****ва вонючая! Только я выберусь бычара я тебя вскрою клянусь!
- Ха, ты еще и огрызаешься. Ничего, скоро можно будет тебя распотрошить, зажарить и съесть. – Облизываясь он приблизился к лицу рецидивиста, с резким сожалением он отпустил его и сделал шаг назад. Огромный, он был выше и шире Григория, смотря на подвешенного Леонида ему приходилась наклоняться.
- Как ты вообще выжил, бык колхозный и с кем ты там веселишься? – Леня пытался разговорить громилу, знание количества нападавших могло дать первую пищу для размышления.
- Скккоро уззнаешь птенчик. – Толкнув Ростроповича в лицо, тот качался подвешенный за запястья.
Заикающийся здоровяк взял отца Иващенко, перетащил к стене и усадил связав тому ноги. Оглянувшись пару раз на прощание он с улыбкой покидал амбар возвращаясь к домам. Леонид пытался вырваться, но не мог, сил, чтобы подтянуться не было, находясь в таком положении самостоятельно он выбраться не мог. Григорий ковырял подобранным гвоздём путы которыми его связали. Такая же простынь перекрученная на несколько раз стягивала руки, медленно он протыкал ткань ослабляя ее силу.
- Ты как батюшка, хреново выглядишь. – Леня сохранял силы, словно прима балета он встал на пальцы так, чтобы дать рукам отдых и быть готовым предпринять хоть что-то.
- Ты не лучше сынок, где Сережа? – Озираясь он искал его, но следов не было. – Я слышал выстрел, думал это тебя.
- Я был сразу отключён поэтому не знаю. Был еще один подонок, он убил деда Гену после того, как тот бросился мне на помощь, но он его ножом. – Леонид был расстроен, потеря любого человека в такой ситуации расстраивает.
Звук ливня потихоньку утихал, зато слышался звук падающей капли где-то рядом. Ища глазами источник они одновременно остановились на машине. С багажника забрызганного кровью текла алая жидкость. Поняв, что Сергей там они стали призывать к нему, достать до автомобиля, чтобы ударить его или толкнуть не представлялось возможным.
- Да очнись ты легавый, они же убьют нас! – Ростропович нервничал и ощутив на себе взгляд Григория Павловича поведал о том, что знал. – Этот бык, Харя, каннибал сидевший в пресс-хате и ломавший неугодных начальнику тюряги. Их там куча таких мутантов, жили вместе и делали, что скажут, чтобы их только не перевели к остальным.
- Почему? – Григорий продолжал расцарапывать путы.
- Да мы бы их сразу на рабочке за станком прирезали. Ты что отец, больные ублюдки, хуже зомби. – Леонид харкнул кровью в сторону, говорить и думать об этих нелюдях не было никакого желания. – Надо выбираться и как можно быстрее отец, я тебя уверяю времени у нас очень мало.
- Я не могу развязаться Леня. – Григорий не переставал стараться, но оковы были слишком прочны.
- Не хочу расстраивать тебя Палыч, но сейчас они пьют вино и насилуют женщин, а может и детей. Раз они из тюрьмы то фляга у них брызнет довольно скоро. До утра мы не доживём, я тебе гарантирую. – Леня не отводил взгляда от лица батюшки.
- Ты говоришь ужасные вещи. – Григорий не хотел верить в услышанное, такие ужасы бывают только в кино.
- То, что я говорю даже близко на правду не походит, для них этот зомби апокалипсис подарок Палыч, они теперь могут отрываться по полной. - Такие откровения бередили кровь в разы сильнее, Григорий старался разорвать ткань стягивающую кисти.
Леонид твердо стоял на пальцах копя силы для решающего действия, то что оно скоро произойдет сомнений не было, они могли вернуться сюда в любую минуту. Из багажника машины раздалось шевеление и сдавленный стон. Сергей находившийся там и обильно истекающий кровью приходил в себя осознавая и ощущая последние события.
- Давай скорее Серега, ты в багажнике японца. Выбирайся скорее, в деревне Харя с дружками. – Почувствовав сознание Матроскина он выкладывал все факты сразу.
- Чёрт! – Сергей прилагая силы старался выбраться, но все было тщетно, он также был связан. – У меня связаны руки.
- Там можно открыться изнутри, перевернись и скинь ботинки, пальцами ног отодвинь флажок посередине, где замок. – Леня напрягал мозг вспоминая, как именно в этой машине сделать требуемое.
Спешка и многословие было обусловлено обстоятельствами, в «Надеждино» вторглись сбежавшие заключенные не самого лучшего формата. Суета и движение слышались в багажном отделение старенького японского седана. Внутри, в кромешной темноте покрытый кровью Матроскин пытался развернуться, одной ногой скинуть с себя ботинок и стянуть носок. Получалось плохо и долго, но вскоре у него все вышло. Крышка отпружинила вверх и на тусклый свет амбарных ламп показался солдат. Волосы слиплись и отдавали багровым оттенком, левый глаз заплыл, а губы были раздуты и порваны посередине.
- ****ь у тебя рожа. – Леня с ухмылкой улыбался, картина была страшной, но тот факт, что он освободился приободряло не на шутку.
- Заткнись. – Переваливаясь через край Сергей свалился на пол, превозмогая боль он на коленях шел к сидящему у стены Григорию Павловичу. 
- У меня гвоздь за спиной Сереж, возьми и освободи нас. - Матроскин сидя на коленях перед батюшкой, развернулся к нему спиной и развязывал ноги. Освободив их первыми он подполз ближе и уже рядом с ним, они вдвоем в четыре руки пытались развязать друг друга.
- Левее Палыч, еще, стой! Тяни за эту херню, аккуратней, еще! – Направляя связанных не видящих своих пут он помогал им освободиться.
Через пару минут Сергей был свободен, сразу же он принялся за ослабление простыни которой пленили святого отца. Потирая покрасневшие запястья они готовились к самому сложному. Ростропович висел над полом подвешенный цепями. Для начала ему под ноги был подставлен небольшой ящик с инструментами. Растекаясь в блаженстве он был счастлив, хотя если бы его освободил счастья было бы в разы больше. Его связали очень хорошо, предварительно перекинув через балку, просто обмотали каждую руку цепью и скрепили небольшим навесным замком. Думать о том, как его спасти приходилось долго. Отец Григорий, который смотрел на избушки в которых до сих пор горел свет опустил Сережу за плечо.
- Они идут. – У Григория виднелся страх в глазах, что делать он не знал.
- Серега лезь обратно в багажник, сиди там и держи крышку. Нападем на них одновременно, сколько их дядя Гриша? – Леонид думал быстро, второго шанса у них не будет.
- Трое, они пьяные. – Выглядывая из-за машины он изучал разбойников. – Там этот Харя и двое поменьше, один совсем мелкий. Вспомнил, он назвал его Шамилем.
- Прекрасно, такой же ублюдок, как и Харя только поменьше. – Матроскин знал всех постояльцев «Рассвета».
- Ладно, одного я схвачу ногами и смогу задушить, Григорий Павлович с вас нейтрализация Хари. – Амбал был главной угрозой, хотя понимая, что это за твари и на что способны, опасность распределялась поровну. – Ты серый бьешь со спины.
- Хорошо, попробуем, по местам. – Сергей был согласен, эффект неожиданности должен был сыграть главную роль.
Договориться об условном знаке они не успели, убрать ящик инструментов из под ног Леонида тоже. Благо Григорий Павлович успел накинуть простынь на ноги восстанавливая картину связанного и избитого священника. Трое захватчиков приближались. Харя выделялся своим богатырским ростом и телосложением, очень большой и очень широкий, благо, что толстый, как боров. Второй это тот кого они называли Шамилем, кавказкой национальности, худой, но жилистый, сквозь висящую мешком одежду прослеживались очертания мышц, двигался он легко и очень пластично. Третий был Шматько, проклятый ублюдок спрятавший свои длинные патлы под кепку. Заходя внутрь он не отрывал взгляда, такой же холодный и опасный, почти-что без эмоциональный, но было заметно, что его вот-вот прорвет. Подходя ближе они стояли полукругом захватывая Леонида и Григория.
- Ну вот мы и встретились, ух как я долго этого ждал, ты не представляешь. – Шматько смотрел на Иващенко не отводя взгляда. – Какой же чудесный день проповедник, как в наши стародавние деньки.
- Я не понимаю? – Григорий Павлович напрягал память пытаясь вспомнить, но одновременно с этим казалось, что это очередная больная фантазия слившаяся с реальностью.
- Конечно не понимаешь, ты же правильный и смотрел только в Библию, всю жизнь не обращая внимания на остальных, а я? – Садясь на корточки он сверлил его взглядом.
- Ты? – Не понимая о чем он говорит Григорий ждал продолжения.
- Да я, думаешь мне было легко? Я был хорошим, но ты божий человек меня испортил, сделал таким, каким я стал и за это тебе спасибо. Только вот те испытания, что я пережил, за них ты поплатишься жизнью, конечно после того, как я полностью уничтожу тебя морально раза так два. – Разгоняясь он даже не менялся в лице, но энергия исходившая от него кипела тьмой.
- Я с тобой это сделал, да я первый раз тебя вижу. – Иващенко вообще не понимал о чем говорит этот полоумный.
- Конечно, первый раз Гриша, а в семинарии? Помнишь у тебя был странный одногруппник Всеволод? – Глаза Григория Павловича расширились до невообразимых размеров. – Вот, вижу проблески сознания.
- О чем он говорит? – Леониду было интересно, да и подходящего момента напасть не было, они все стояли немного поодаль от них.
- Давайте-ка я поведаю вам историю, короткую, но приправленную жизненными факторами от которых у вас будет стынут кровь. – Выковыривая длинным и нестриженным ногтем кусок мяса между зубов он его осматривал и забрасывал обратно. - Всеволод хотел стать монахом, но также увлекался девочками, как и сейчас впрочем. – Хищно обводя взглядом своих соратников он возвращался к Григорию.
- Как и сейчас. – В голос повторяли его прихвостни смеясь и потирая промежности.
- Хотел Всеволод погулять перед строгой и полной обетами жизнью, а Гриша был старостой и сдал меня с потрохами, но за это меня предупредили. Эх эти девочки, такие красивые и гладкие. – Поджимая мечтательно и зло губы он не останавливался. - Потом я первый раз убил, задушил щенка застрявшего в заборе, потом утопил котенка и раздавил голубя, я не мог остановиться и каждый месяц обязательно вносил в список своих трофеев, что-то новое. По привычке я хранил все трупы в переносном холодильнике. – Ностальгируя он закатывал глаза, в его больном мозгу тот убийца кем он стал, рождался заново. – Так и шло, а я мечтал о большем, грезил, что сделаю что-нибудь плохое и буду замаливать свои грехи до конца жизни, понимаешь.
- Боже мой. – Григорий вспоминал этого подростка отличавшегося особой жестокостью ко всему живому.
- Ты меня сдал и в тот раз, меня выгнали, отправили в психушку и там я уже не мог найти обратного пути, только месть тебе! Большая и изощренная, приправленная убийствами сладкая казнь. Но, чтобы мне не было скучно я начал учиться. Если бы ты промолчал, если бы ты только промолчал, закрыл глаза на мой сундук сокровищ, на ругал бы меня наедине не вынося все на общее обозрение. – Ударяя Григория в лицо кулаком он выходил из себя. - Я готов был оставить свои развлечения ради Бога, я готов был бросить все ради его любви. – Хватая Иващенко за уши он потянул его к себе.
- Ты больной дегенерат, да с такими наклонностями тебя вы все равно упекли в дурдом рано или поздно. – Леня был шокирован от этой истории, то что это было правдой сомневаться не приходилось. За этого Шматько рассказывали многое и с ним попросту боялись оставаться наедине.
- Я больной, а этот святой человек рассказал тебе правду? Сказал, что он твой отец? – Изумление и пауза повисли в воздухе. Резко встав он в упор смотрел в глаза Леонида, как будто пожирая весь шок сковавший его. – Вижу по реакции что нет! Я следил за вами, за вашей семейкой, твоей женой Верочкой и сыновьями! – Опускаясь к священнику, он продолжал с ним. - Тогда-то я и поджог чертов храм! Я понял, что ты смирился, принял жизнь, догадался, что им была не интересна твоя судьба. Хороший отец хотел подарить на день рождение свободу выбора.
- Что? – Леня переводил взгляд с Григория на Шматько и обратно, в его голове это не могло уложиться. – Что ты сказал?
- Ага, сжег чертов храм предварительно заперев двери. Как они кричали, а какой запах, чувствуешь Харя? – Поведя носом он оглядывал своих прихлебателей.
- Жаренная человечина. – Без единого заикания протягивал гигант.
- Агония, смерть, загубленные души и полная беспомощность со стороны. Но потом он сбежал. – Смотря на Леонида он сверлил его глазами готовый перерезать горло. - На моих глазах парня выкинули в окно спасая от пожара, только приток воздуха добил остальных слишком быстро. – В голосе чувствовалось расстройство. - Мелкий ублюдок растворился в стране, а ты остался. Время шло, но ты не сдавался, искал его из года в год и я тоже. Помнишь мелкий засранец, я бежал за тобой пару километров, чтобы прикончить? – Поднявшись он впервые улыбнулся почувствовав вкус погони.
- Сука! – Леонид был зол, этот момент из памяти он благополучно стер оставив прошлое так далеко и глубоко, что не смог бы вспомнить этого самостоятельно.
- Ага, я такой. – Шматько зловеще уставился на Лёню, потом переведя взгляд на Григория продолжил. – Отец, проповедник, алкаш забывшийся на дне стакана. Умирал подыхая от спирта и горя, рыдал и проклинал бога пока один из его товарищей не отыскал тебя. – Скалясь он злился. -Думаешь он просто так приехал в «Рассвет»? К тебе маленький Паша, Пашечка, Пашуля. Точно. –Резко вставая он обернулся. - Пока я не забыл, чтобы воссоединение происходило на высшем уровне мы устроим возвращение в прошлое в тот момент с которого все прервалось, Шамиль!
Кавказец дергающийся в конвульсиях и странно улыбающийся побежал к домам. Сокращая дистанцию он смеялся и припрыгивал от предвкушения, потом он что-то подобрал с земли поджег и бросил в дом. Пламя охватило часть стены и крыши, зажигательная смесь разгоралась под крики людей запертых внутри. Огонь поднимался выше крыши рассеивая темноту. Мелкий поджигатель танцевал сатанинскую лезгинку на фоне горящего дома все больше уходя в транс.
- Давай Серый! - Крышка багажника откинулась, заставляя обоих маньяков обернуться и сделать шаг назад.
Леня с размаху ударил Харю в ухо выводя того из равновесия, дальше он закинул обе ноги на шею Шматько, обхватывая ее и сжимая со всей силы. Матроскин выпрыгивая из своего небольшого убежища оказался у ног Хари, не дожидаясь действий гигант ударил того ладонью так сильно, что лишил сознания. Григорий Павлович поднялся и они сцепились с каннибалом. Нанося удары он вышибал из того дух и зубы, но падать или отключаться Харя не желал. Терпя удары он ждал пока святой отец выдохнется и ослабит натиск, но Григорий вкладывался в каждый следующий, чтобы убить ублюдка. Шматько под захватом Леонида хрипел и брыкался, ему приходилось удерживать его на весу и стараться не задохнуться, достав из кармана отвертку он воткнул ее Леониду в ногу. Захват был мигом разжат, перекидывая инструмент из руки в руку он приближался к батюшке.
- Осторожнее папа! – Леня кричал не выбирая слова.
Григорий Павлович машинально отмахнулся сбивая с ног Шматько, от сильнейшего удара тот упал в одну сторону, а кепка прикрывающая его элегантную прическу другую. Отползая к машине он открыв дверь залез внутрь сразу попытавшись завести двигатель. Установленный каннибалами аккумулятор дал идеальную искру оживляя самурая. Не смотря куда ехать он просто надавил на гашетку включив первую попавшуюся скорость. По счастливой случайности Сергей лежал сбоку от машины и не попадал под траекторию движения. Автомобиль со свистом сорвался задним ходом. Леонид среагировавший вовремя задрал ноги на уровень плеч и пропустил набирающую скорость машину мимо себя прямо в стену. Шматько сбил Харю пробивая его тушей стену и причинив тому травмы не совместимые с жизнью. Григорий Павлович стоял в недоумении, в его руках только что был здоровенный боров, а сейчас лишь его рукав и воротник. Машина со Шматько удалялась прочь от «Надеждино» сигналя и моргая фарами. Шамиль стоял на пороге амбара весело скалясь и плотоядно улыбаясь, позади него горел дом с людьми которые вопрошали о помощи. Иващенко не контролируя себя от злобы побежал на кавказца. Разбегаясь и набирая скорость батюшка позабыл о всех побоях и нагрузках происходившим с ним недавно. Подбегая ближе он схватив его на бегу, поднял над головой и воткнул в сырую землю. После проведенного броска Шамиль остался на месте, лишь изредка подергиваясь в конвульсиях.
 - Спасай людей!!! – Кричал Леонид привязанный цепями. Он всем сердцем хотел, чтобы все остались живы. Сергей лежал на влажной соломе, а рядом с его головой проходил четкий след рванувшей с места машины.
Поняв, что медлить нельзя Григорий Павлович бросился к горящей избушке. С силой и природной массой он вырвал деревянную дверь не обращая на это внимание. Спасая выживших батюшка выбрасывал с крыльца напуганных детей и истрепанных женщин сохраняя им жизни. Сами люди лежали бес сознания надышавшись угарными газами. Каждая минута проведённая в пожаре могла закончиться для них смертью. Вынося взрослых он старался, как можно скорее вернуться, после недолгой борьбы, когда все дети были спасены крыша обвалилась, под завалами остались все старики и одна женщина, мать Степана. Делая искусственное дыхание одному за другим он возвращал их к жизни, благодаря всевышнего за каждую спасенную душу. Вернув последнего, Григорий упал на землю без сил. Тяжело дыша он переваривал случившееся, не так он представлял откровение перед сыном. Женщины спасенные из огненной ловушки осматривали детей и всех тех кто был снаружи. Погорельцам был необходим уход и забота, помогая выжившим вернуться в реальность и прийти после ужасной ночи они заметили Шамиля который пытался встать после жесткого броска преподобного. Девушки не кричали, не издавали шума и не поддавались панике. Мельком переглянувшись они поднялись на ноги и направились к последнему из трех выродков. Поднимавшийся на локтях, он ощутил взгляд направленный на него десятков глаз. Женщины подходили ближе держа в руках все, что смогли найти за этот короткий путь. Григорий видел, но в нем не было сил, чтобы сказать или остановить их, да и если бы он даже попытался у него этого не вышло. Словно дикие фурии они накинулись на него тыкая ножами, вилами, бья лопатами или просто вбивая в землю элегантными босоножками. Осознание и покой пришли лишь после нескольких минут экзекуции, они отомстили самолично и сожалеть об этом не собирались.

Глава 7. Гниль Отца Григория.

Сергей поднимался с влажного соломенного пола покрытого кровью. Его лицо и голова были разбиты, поэтому не переставали кровоточить. Левый глаз попавший под один из ударов приклада заплыл полностью не позволяя видеть. Леонид находился на прежнем месте, вися на цепях, казалось он не чувствовал боли, лишь туманные глаза застыли прокручивая в мозгу все случившееся. Вспоминая каждую встречу с Григорием, разговор, обсуждаемые темы, его выражение лица, когда он слышал историю его жизни, всё за время их знакомства, но уже с позиции родной крови. Сергей искал способ освободить Ростроповича. Осматривая столешницу он увидел отбрасывающие блеск связку ключей. Понимая очевидность и абсурдность ситуации он попробовал приставить ключи к замку и о счастье они подошли. Звонким лязгающим скрипом, душки отлетели в сторону заставляя пленника упасть на пол. Цепь следующая за своим обладателем сделала полный оборот по несущей балки и опустилась рядом, Матроскин освободил вторую руку и усадил Леонида к стене. Выглядывая бывший надзиратель видел, что подожжённая избушка сложилась освещая деревню яркими угольками, спасти больше никого не удастся. Смотря пристально на Леонида он прервал его бурную мыслительную деятельность усевшись рядом.
- Думаешь он сказал правду? – Сергей доставал трясущимися руками сигареты, сам он не курил, но носил пачку с собой. Засунув одну из них Леониду в зубы и взяв одну себе он прикуривал их по очереди, хранящейся в пачке зажигалкой.
- Да. – Ответил он сухо, но потом продолжил вслух. - Мое детство я старательно пытался оставить в прошлом, но отец священник, мама Вера, мой брат Саша. – Леонид уставился в стену, руки пребывавшие в вертикальном положении сейчас просто свисали не желая слушаться. – Он хотел освободить нас от навязываемой судьбы. Знаешь, а мне действительно нравилась это богословская работа, просто его напор отталкивал меня.
- А про горящую церковь? – Сергей сдул пепел образовавшийся на сигарете Ростроповича, не давая тому упасть раскалённым углем на изнеможённое тело.
- Да…понимаешь у нас в тот день было день рождение. Десять лет. – Соленые капли спускавшиеся по щекам толкали впереди идущую, заставляя разбиваться об пол. - Мы отправились на вечернюю службу по уже сложившейся традиции, но в один момент храм вспыхнул словно спичка. Я забыл это представляешь? Пылало всё: стены, пол, фрески, потолок. Один мужик выбил окно располагавшееся довольно высоко, он единственный кто не собирался смириться с неминуемой гибелью. – Затягиваясь всеми легкими перед глазами всплывало лицо этого мужественного человека. - Подсадив меня на окно я видел с высоты творимый ужас внутри. Люди горели заживо, старики молились, а другие стучали в запертые двери, дьявольская какофония для мальца. Он взял на руки свою маленькую дочку и подавая ее мне наверх завис. Я видел, как потух свет в его глазах, надышавшись угарным газом он заваливался на пол… я до сих пор помню их лица: выражения небывалого отчаянья и все они устремлены на меня, я спрыгнул вниз на землю, слышал, как работали пожарные расчеты, слышал, как отец бился в закрытые земли.
- Дальше! – Матроскин старался держать в сознании Леонида, пускай и путем возвращения в воспоминания.
- Я не мог решиться, возвращаться домой в привычную среду, где в меня бы силой вбивали писание и навязывали роль монаха до конца моих дней или... Постояв несколько минут и продышавшись я решил не возвращаться. Представляешь, маленький сопляк принял взрослое решение, я бежал по знакомым дворам прочь от дома, моих мертвых мамы и брата, и еще нескольких десятков знакомых.
- Шматько? – Сергей помнил, что эта тварь говорила о погони.
- Меня действительно преследовал какой-то псих, но я думал это кто-то из деревни желающий вернуть меня домой. Я даже представить не могу, чтобы он со мной сделал если догнал. – Только сейчас осознавая каким чудом спасся он замолчал.
- Жесткая история. – Сергей понимал Леонида, или Павла, как его назвали родители двадцать лет назад. – Встать можешь?
- Не могу, но надо, помоги Серег. - Поднимая под руки Леню, они вяло стояли на ногах.
- Сделав несколько шагов вдвоем они выходили на свежий воздух. Женщины и дети сидели в небольшой куче обнявшись, а отец Григорий лежал на земле без сил. Медленно выходя в центр деревни и идя мимо тела Шамиля они окидывали его мимолетным взглядом, выглядел он крайне плачевно. Сломанная шея и неестественно повёрнутая голова провожала бандита и солдата. Дом подожжённый этой сволочью сгорел полностью, лишь большие бревна сложившиеся в огромную кучу горели угольками разрезая ночь. Услышав приближающиеся шаги Григорий встал, виновато опустив плечи и взгляд, он стоял напротив своего сына.
- Да ладно тебе бать, конечно нашу встречу я представлял другой, но воссоединение семьи в зомби апокалипсис это круто. – Улыбаясь сквозь боль он совсем иначе смотрел на этого человека.
- Ты простишь меня когда-нибудь? – Григорий не мог найти слов кроме прощения.
- За что пап, ты желал только хорошего. Я сбежал и посмотри кем стал, одним из величайших карманников в современной России, должен был отправиться на Урал, где меня бы забили палками или заморозили в ШИЗО. – Отмахиваясь он не жалел о прожитой жизни, жаль, что отец был жив и он с ним не общался.
- Я так долго тебя искал, хотел извиниться. – Григорий стоял, как виноватый, он так долго готовился к этому разговору, но это не походило ни на один из вариантов которые он репетировал.
- Забей бать, у нас куча дел помимо этой сентиментальной лажи. Мы вместе, живы и нам нужно позаботится о женщинах и детях, остальное мелочи. - Отец Григорий обнял сына, сжав в медвежьих объятиях.
Сердце разрывалось от боли и счастья, он так давно мечтал прижать его, сказать, что нашел его и больше никогда не оставит. В головах обоих проносились моменты когда они беседовали в тюремной кельи, смеялись и играли в нарды. Все это было настолько сильными воспоминаниям, что обрастало новыми красками из-за вновь сложившихся обстоятельств. Сергей был с женщинами и уговаривал их зайти в последний уцелевших дом. Молодые мамы смотрели на оставшуюся избушку с нескрываемым страхом. Спрашивать о том, что там происходило пока мужчин избивали и держали связанными было неуместно. Дети чувствовали себя хорошо, конечно этот вывод делался из физического состояния. Хотя и психологическое было тоже в норме, благо эти ублюдки не тронули ребятишек.
- Нам нужно привести себя в порядок и подсчитать припасы. – Сергей помогал женщинам встать, было ясно, что оставаться в этом доме у них нет никакого желания.
- Они все мертвы? – Спрашивали они по очереди.
- Нет, тот что в кепке сбежал. – Смысла врать не было, Шматько был опасен и скорее всего находился где-то рядом. Услышав новость, что главный заводила избежал смерти они расстроились пуще прежнего.
Заходя в дом Сергея бросило в холодную дрожь. Кровати были расправлены и забрызганы кровью, невооруженным глазом становилось видно, что Шматько с компанией развлекались тут, как в последний раз. Пустые бутылки с алкоголем разбросанные на полу, автоматы и ружье лежали на столе для устрашения. Вся обстановка говорила о том, что они пользовали женщин на глазах детей и стариков, потом наигравшись заперли всех в другом доме, чтобы позже сжечь перед пленниками. Собрав съестные припасы в походные рюкзаки, наполнив бутылки водой и забрав оружие выжившие собирались в путь. Уговаривать их остаться было бесполезно, если изначально по детям не было видно насколько им тяжело и отвратительно, то только они перешагнули порог, как это становилось очевидным. Настаивать они не стали, побитые и уставшие всем становилось ясным ироничность населенного пункта “Надеждино". Летняя ночь потихоньку окрашивалась стремительно светлеющим небом, птицы начинали запевать напоминая о новом дне и безопасности. Григорий, Леонид и Сергей обсуждали маршрут их следования положив на капот старый дорожный альбом имевшийся в доме местных олигархов.
- У нас есть собственно пара вариантов. – Сергей обведя цветным карандашом их точку местоположения указывал на два направления. – Первое это обратно в Тюмень, миллионный город полный гнилых, если доберемся и займем какую-нибудь высотку, то вполне сможем соседствовать с тварями и иметь доступ ко всему, что осталось после их нашествия.
- Хреново, что машины эти твари испортили, можно было крепануться недельку и выдвинуться на трех тачках. – Посмотрев на одного и другого он понимал, что это невозможно. - А твой первый тоже так себе вариант, если бы мы были втроем то еще ладно, но нас то смотри какая банда. – Леонид понимал все плюсы города: бесконечная вода и ресурсы в шаговой доступности, только вопрос в том смогут ли они занять место в этом кишащем зараженными мегаполисе.
- Согласен с Леней. – Григорий вопросительно посмотрел на сына и на Сергея ожидая их реакцию. Молчание повисло лишь на минуту, пока Ростропович не разрядил обстановку будущих отношений.
- Я уже привык к этому имени, с ним связанна моя настоящая жизнь в которой я стал тем, кем стал. Давайте тогда так и оставим, конечно если хочешь можешь обращаться ко мне сын, но давай без путаницы, Паша остался в церкви вместе с мамой и Сашкой. – Григорий Павлович все понимал, он нашел сына и тот его принял. Теперь придётся немного уступить, чтобы укрепить отношения в столь тяжелые времена, хотя и принципиальной разницы, как обращаться не было. Минутное молчание прервал Сергей.
- Хорошо, вернемся к вариантам. Второй это железнодорожная станция лежащая через лес, по карте и приведенному масштабу не такой и большой участок, за половину суток дойдем. – Показывая наглядно он ждал реакции на этот вариант.
- Лес, а он не опаснее города? – Григорий Павлович размышлял на тему количества зверей которыми эти твари могли бы питаться, если верить этой теории то их там не меньше чем в городе.
- Думаю, что нет. Животные намного умнее людей, да и к тому же обладают феноменальным чутьем, а от этих тварей несет, как от помойки. – Сергей размышлял вслух.
- Согласен, воняет от них дерзко. Тогда пойдем через лес и выйдем на станцию, если там никого, то сможем отдохнуть и отправиться по железке. – Леонид смотрел внимательно на карту и предстоящий маршрут.
- Даже если поезда или электрички в исправном состоянии нету, мы сможем выбрать следующий шаг по свежим картам. –Вариант был хороший и единственный из рациональных.
- Поддерживаю. – Отец Григорий понимал, что остаться здесь не получиться, хотя место было нормальным и уже обжитым. Раз идти так идти, спасти детей, женщин и попробовать жить в этом новом мире.
- Продано, железнодорожная станция за пятьдесят километров от сюда. – Леонид хлопнул ладонью по капоту улыбаясь своими золотыми зубами.
Решение было принято, женскому коллективу было плевать куда и сколько идти, лишь бы подальше от этого дома о котором прекрасно знает тот сумасшедший. Сборы были завершены через час. Сумки, рюкзаки были уложены и распределены между всеми членами похода. Выдохнув они пошли, Матроскин во главе колонны с автоматом, Леонид замыкает с тем же самым и казачьей шашкой заправленной за шиворот. Отец Григорий по середине с детьми и женщинами. Ему вручили ружье и патроны, хоть он и открещивался, что не умеет стрелять. Быстро объяснив, что карабин бьет убойно и сильно, поэтому подпустить поближе и всадить пулю в зомби не должно составить труда. Выходя на улицу они попрощались с деревней которая даровала им приют и спокойствие в течении пары суток. Восходящее солнце освещало землю на многие километры, птицы летали небольшими стаями сигнализируя об отсутствии зараженных. До начала лесной чащи пришлось идти около половины часа, вскоре они шагали длинной очередью по тропинке, которую прокладывал впереди идущий Матроскин. Насколько бы люди не были разбиты и уставши, они молча преодолевали каждый метр расстояния не взирая на бессонную, полную ужасов, ночь. Детям нравился лес и его магия, спокойствие и колыхание листвы от малейших порывов ветра, птицы следившие за новыми лицами у себя во владениях, белочки снующие по кронам деревьев в поисках нового тайника и еще сотни мелочей которые пропускали глаза, но улавливало сознание. Каждому члену экспедиции была выделена ноша с припасами и медикаментами, все что будет необходимо в дороге и на пару дней после. Вода и еда стали самым ценным ресурсом в это время, конечно еще оружие и патроны, все это напрямую влияло на продолжительность жизни людей. Их путь уже проходил два с половиной часа и по темпу ходьбы было заметно, что людям необходим отдых. Под стать обстоятельствам Сергей заметил подходящее место через пару сотен метров.
- Вижу впереди небольшую поляну, устроим недолгий привал. – Оборачиваясь проверить целостность группы он видел блестящие глаза детей и женщин, они были счастливы. – Передайте дальше, но только не громко.
Веселый шёпот детей и одобрительный гомон женщин прошел через всю колонну дойдя до Ростроповича. Леонид закурил последним выходя на лужайку. Действительно место было идеальным, чистая лужайка с невысокой травой огороженная деревьями. Они могли спокойно отдыхать и заниматься своими делами не боясь, что к ним смогут незаметно подобраться. Заняв небольшой луг группа расстелила несколько покрывал, чтобы спокойно перекусить не обращая внимание на насекомых. Дамы готовившие запасы на ближайшие недели и месяцы сейчас раскладывали овощи и пойманную намедни рыбу, выпотрошенная и очищенная от чешуи она пошла на суп. В большую кастрюлю висевшую над открытым огнем засыпались овощи и перемолотые специи. Испеченный хлеб и сухари тоже были прекрасным дополнением к обеденной трапезе. Перекусив и полежав на земле с набитыми животами, ребятишки с матерям успокоились. Только маленький Степан никак не мог свыкнуться с мыслью, что он остался один. В душе он понимал и помнил, что в фильмах про зомби очень часто гибнут близкие, но кто бы мог подумать, что это коснётся его. Леонид подсел к новоиспеченной сироте и закурил. Трепля того по голове и взлохмачивая густые русые волосы, малец непринужденно улыбался. Глаза начинали разгораться, а печаль с тоской уходить на второй план.
- Как тебе супец Степка? Из твоей рыбехи сделали. –Толкая того в бок он скрытно давал ему сигарету, но тот поморщась отказался.
- Очень вкусный дядя Леня, только Сережа сказал, что это все его заслуга. – Потешным картавым голоском он добивался поддержки от своего взрослого товарища.
- Дядя Сережа? – Ища глазами Матроскина он уже готовил для него пару реплик.
- Нет, маленький конопатый, Кирин ровесник. – Болтая головой он тихо смеялся, прекрасно понимая, что дядя Лёня за него заступиться.
- Ну с мальками разбирайся сам, да и что нам, пускай бьет себя в грудь пяткой. Мы то с тобой-то правду знаем, кто вытащил ту большую щуку. – Подмигнув Ростропович, тушил сигарету и прятал недокуренный бычок в карман. В ином случае он конечно так бы не сделал, но в этом новом мире нужно быть немного экономнее, чем всегда.
- Да, пускай думает, что он лучший рыбак, может с этими мыслями он в другой раз поймает что-нибудь большое и вкусное. – Принимая эту тонкую поддержку Степан загорался глазами.
- Очень правильные мысли говоришь Степа, ну что отдохнул, готов идти дальше? – Поняв, что цель достигнута, нужно было срочно менять вектор разговора на действие.
- Да! – Веселый и озорной говор поднимал настроение, побежденная меланхолия после сбора и продолжения пути, осталась на том лугу.
После привала дорога проходила в том же темпе, что и в начале. Пройти предстояло около пятидесяти километров, а силы для обороны и благополучного завершения пути должны всегда оставаться в запасе. Леонид замыкающий колонну часто оборачивался, того ощущения, как на рыбалке, когда он чувствовал на себе чужой взгляд не было. Только теперь если оно появиться он уже не проигнорирует его так легко. Обернувшись в который раз он заметил поднимающаяся черную струйку дыма со стороны деревни. Внимательно вслушиваясь до него донесся легкий хлопок на который кроме него никто не обратил внимание. Расстояние которое они прошли приближалось к пяти километрам. Леня спрятал несколько патронов под половицами и если бы кто-нибудь на них наступил то получил пулю в пятку. Раз шел дым и раздался далекий выстрел, то видимо этот псих вернулся и поджег последний дом. Говорить о случившемся Леонид не хотел. Так они продолжали идти в спокойном и не принужденном темпе еще двадцать километров, редко останавливаясь по нужде и необходимости. Путь продолжался, Григорий Павлович идущий в середине колонны рассказывал библейских притчи детям на доступном им языке, кивая и внимательно слушая они укреплялись в вере и понимали, что изо дня в день слышат голос совести, который, как компас ведет их сквозь жизнь.
 - Тихо! – Матроскин находящийся во главе колонны замер опустившись на одно колено и снимая автомат с предохранителя. Вглядываясь в даль он что-то изучал в глубине леса.
Леонид заметивший поведение бывшего солдата поступил точно также. Отец Григорий стоял на своем месте и с высоты своего роста осматривал периметр чащи вокруг них. Женщины были насторожены и прижимали к себе детей, как можно крепче. Сергей бывший на самой передовой с перехваченным дыханием не двигаясь и не издавая ни звука смотрел на следующую поляну, открывавшуюся только его взору. Небольшой участок двадцать на двадцать метров был заполнен зараженными. Около десятка инфицированных находились в статике ожидая любого постороннего шума, чтобы броситься в атаку. Понять какого вида они были не представлялось возможным, они как и прежде ходили кругами и скалились друг на друга. Резкий выстрел раздавшийся из-за спины заставил всех обернуться к центру колонны. Отец Григорий не заметивший, как к нему подобрался медленный зомби на инстинктах от неожиданности ударил его прикладом и выстрелил в упавшего гнилого мгновенно лишая жизни. Шорох и протяжный вой раздался с той стороны, где сидел Сергей, топот по ломающимся веткам приближался.
- С моей стороны, защитите гражданских. - Сергей отходил на несколько шагов назад, узкий проход образовавшийся из-за плотно растущих деревьев позволял замедлить наступление пустив гнилых через искусственный коридор.
 Прося у Господа сил защитить невинных Матроскин положил рядом с собой заполненный магазин и приложил автомат к плечу. Зараженные приближались, но уж очень медленно. Плотоядные звуки, шаркающие десятки ног, все нагнетало положение, но они не показывались. Сергей сделал пару шагов к открывающейся чаще обомлев выронив автомат. На поляне, где недавно гуляли зомби бушевал огромный бурый медведь. Гигантский царь зверей разносил инфицированных пачками. Его обступали более тридцати каннибалов, но к счастью они все были медленными. Это позволяло косолапому встав на задние лапы косить их, снося гнилые головы одним ударом. Присмотревшись бывший надзиратель разглядел медведя. Покрытый рванными ранами, с порванной мордой и вспоротым брюхом. Его глаза были налиты кровью и явно не из-за ненависти к чужакам в его владениям. Матроскин не понимал, что делать, зараженных было слишком много, но они все были медлительны. Медведь был огромен и быстр, расправляясь с толпой инфицированных его все больше охватывала жажда крови. Врываясь в толпу он терзал их и выкидывал хватая за отдельные части тела, но их было много и те раны что он причинял для многих были не критичны. Каждый из них представлял огромную опасность и неизвестно, как бы они повели себя, если бы он открыл по ним огонь. Вполне вероятно могли объединиться, чтобы отведать человечины. Разворачиваясь быстро он на полусогнутых возвращался к группе.
- Там зомби-медведь разносит зараженных. – Ожидая реакции он смотрел на выживших, но они молчали. – Ладно, обходим их по правую руку, там есть небольшая река по руслу которой мы пойдем дальше.
- Зомби-медведь? – До Леонида только дошел смысл этого сочетания, пропуская вперед Сергея, Григория и остальную группу он не удержался и подошел к кустам, чтобы увидеть это воочию.
Бурый хозяин леса трепал зараженного мужчину словно куклу. Вся поляна на которой происходила битва была усеяна трупами-трупов и останками их тел. Армия мертвых тянулась со всех сторон, их было очень много. Появились быстрые зомби которые забирались на деревья и пытались заставить косолапого врасплох, но его мощь и натиск они не могли преодолеть, он был с ними одной крови и парочка укусов ему не приносили абсолютно никакого вреда. Оставив медведя сражаться с зомби Ростропович шел следом за группой. Быстро нагнав выживших Леонид с удивлённым лицом замыкал колонну. Отойти от такого зрелища он уже не мог. Зараженные животные, это даже хуже людей, если к человеку можно было более менее привыкнуть, то как выработать навыки против собак, птиц и так далее. Очень философский вопрос, решение которого напрямую влияет на продолжительность жизни в этом новом мире. Новый маршрут проложенный Сергеем, через пять минут вывел всю группу к руслу узкой реки идущей сквозь лес. Место и сам берег были прекрасны, но устраивать привал под боком бьющихся друг с другом зараженных не хотелось. Продвигаясь все дальше и ощущая легкий ветерок подхватывающий свежесть бегущей речки прибавляло дополнительные силы. Вскоре выжившим надлежало перейти мостик, чтобы вернуться на прежний путь. Если бы они шли без препятствий так же, как и до этого, то вышли бы на высокий берег с которого невозможно было спуститься своими силами. Все что происходило играло на пользу и лишь ускоряло их движение. Перейдя небольшой речушку они вновь возвращались в густой лес, только здесь он имел присутствие человеческой руки. Идя дальше за деревьями показалась небольшая избушка, присмотревшись можно было разглядеть трубу и выходящую из нее тонкую струйку дыма.
- Это чей-то дом, вон там за теми высокими елями. – Матроскин указывал направление на которое засмотрелись выжившие.
- Точно, надеюсь зомби не эволюционировали и не стали мерзнуть и топить печи. – Леня говорил серьезно, хотя в его голосе слышался легкий сарказм.
- Идем, если кто-то тут живет, то мы сможем перевести дух в безопасности и двинуться дальше. – Отец Григорий хотел отдохнуть, да и дети загруженные различными пакетами и рюкзаками мечтали дать отдых плечам.
Решив, что вариантов нету они всей своей компанией подходили ближе, пока одним осторожным движение Сергей не задел натянутую сигнальную растяжку. Звонко брякнув несколькими подвешенными банками по ухоженному двору разлетелся предупреждающий звук. Через несколько секунд на пороге дома показался мужчина с ружьем. Обычный человек, в старенькой телогрейке из овчины с густой бородой. Он с интересом оглядывал пришельцев. В его дворе стояли пятеро ребятишек, три женщины, батюшка, и двое мужчин с оружием.
- День добрый мил человек! – Отец Григорий пытался заговорить, в подобные времена нужно быть аккуратным с новыми знакомствами, особенно с теми людьми, кто имеет оружие в руках. – Мы идем к станции и хотели бы попросить вас принять нас на отдых.
Мужчина осматривал выживших, его лицо источало свет. Все его морщины расправлялись заметив детей. Прокатывая по плечу и убирая ружье за спину, он спускался к гостям. Пока он преодолевал свой путь в десяток шагов не произнося ни слова, люди могли оглядеть владения в которые просились на постой. За домом виднелся небольшой огород с насаждениями, в другой стороне стояли несколько ящиков для пчел, дальше пара небольших сараев во дворе которых был сделан огороженный невысоким забором, выгул для животных.
- Здравствуйте люди добрые, я Дмитрий Николаевич, это мой дом. Я местный егерь и живу здесь со своей семьей. Прошу вас, проходите и располагайтесь. Можете ничего не бояться я оборудовал окрестности так, что всегда узнаю о гостях раньше, чем они увидят мою избушку.
Пропуская вперед выживших он помогал женщинам сбросить с себя тяжелые мешки с припасами. Узнав, что в переносных сумках не осталось ничего такого, что могло бы испортиться на улице он приглашал людей в дом. Приговаривая, что у него нет электричества, а подпол забит соленьями и овощами на рассаду у него точно нет места сложить скоропортящиеся продукты. Дом лесника выглядел отлично, снаружи он был украшен резьбой: оконные рамы словно перья жар-птицы, дверные рамы и крыльцо, каждый сантиметр был сделан с любовью и причудливым узором. Заходя внутрь гостей встретило простое, но элегантное убранство сделанное своими руками, со вкусом и толком подходя к работе с деревом, и всем тем, что имеется в доступе такого человека, как лесничий больших угодий. Внутри всюду мелькали чучела различной живности, которые сидели на ветках пущенных по стенам и потолку. Старинная печь с несколькими отделами бросала легкий отблеск горшков томящихся на медленном огне. Усаживая всех за большой обеденный стол на две имеющиеся лавочки. Дмитрий зажигал свечи для лучшего освещения, не донимая путников вопросами. С каждой разгоревшейся становилось светлее, открывая для всякого видящего новые уголки этого шедевра. Резная столешница, лавки, гарнитур, все из массивов древесины. Узоры, плавные линии уходящие во все стороны и летящие от дверей с изображенным медведем напоминающим о местоположении. Сидящий на берегу реки и оборачивавшийся, чтобы взглянуть на решившего нарушить его покой в моменты единения с природой. Распускаясь вдоль стен украшенных полками, для глиняной посуды, обрамленными ветками и цветам, неброско, раскрашенных женской рукой. Чем больше ты заостряешь внимание на какой-либо части, тем больше находишь деталей из которых вырисовывается цельная картины семейного гнезда отделенного от целой вселенной. 
- У вас очень красивый дом. – Анжела хвалила уютную избушку посреди леса кишащего плотоядными зомби. Молодая девушка попала в эту компанию случайно, оставшись на той поляне и присоединившаяся к остальным.
- Спасибо дорогая. Дети, сладостей хотите? – Дмитрия можно было разглядеть, зрелый мужчина, добрый отшельник по своему образу и поведению.
- Да!!! – Звонкие голоса ребятишек, словно, попавших на фабрику мороженного разлетелись по передней.
- Тогда прошу садиться за стол, эти места оставьте моей жене и сыну. Сейчас я накормлю вас горячим, нужно восстановить силы с дороги. - Егерь приоткрыл одну из крышек стоящего в печи горшка. Освобождая наваристый запах тушенного мяса он уносился под потолок ароматным паром. Увидев счастливые глаза детей осматривающих каждый сантиметр дома он хотел задобрить их еще больше. Для этого он достал корзину со свежесобранными ягодами и поставил на середину стола. – Угощайтесь пожалуйста, моя бабка говорит, что ягоды и фрукты нужно кушать сначала, а потом уже заваливать их горячим, чтобы лучше переварились.
Детям его отношение и политика нравилась. Сказав, что на улице есть рукомойник заполненной водой, он предложил умыться с дороги. Вся дружная орава выживших выходила во двор и обратно соблюдая очередь и субординацию, не хотелось оставлять наедине с хозяином кого-нибудь из тех кто не сможет дать отпор сам. Когда все умылись и убрали оружие в сторону, он усадил гостей за стол и начал раскладывать в деревянные миски горячий обед с тушенными овощами. Давая сидящим за стол две булки свежеиспечённого хлеба в доме родился дух уюта. Достав пару бутылок ореховых настоек он сам садился за стол. Желая всем приятного аппетита они начали кушать, разламывая руками хлеб и передавая дальше. Со стороны они выглядели одной большой семьей. Так могло бы быть в «Надеждино».
- А где ваша семья Дмитрий? – Отец Григорий пытался быть вежливым к тому, кто принял у себя такую кучу народа.
- Жена с сыном в комнатах, скоро я вас обязательно познакомлю. Кирюша будет так счастлив, он же совсем ровесников не видит. Проводит время только со взрослыми или в домашних делах. – Дмитрий говорил о своей семье увлеченно и со всей имеющейся любовью.
 Дом в котором они находились был намного больше, чем казался снаружи. Большая обеденная комната была лишь одной из многих. По всему периметру стояли двери ведущие в другие уголки дома. Гости набивали пузо немного стесняясь исходившей от них наглости, но Дмитрий Николаевич был настолько обходителен и учтив, что вся робость проходила после первой ложки жаркого. Пустые желудки и долгие прогулки по лесу не могут оставить ни одного человека равнодушным. Отобедав и налив детям и женщинам чай, а мужчинам по стопке настойки он призвал всех выпить за любовь и здоровье всех присутствующих. Через пару тостов, выжившие отказались от дальнейших вливаний настойки лесника. Дмитрий не расстроился понимая их опасение, упомянул, что знает о заразе и сталкивался с ней десятки раз, мужчины немного успокоились. Конечно подобное поведение было оправдано если бы он не знал о случившемся, но теперь все пришло в норму. Посидев немного и выпив чаю с конфетами сделанными на сковородке из сахара он попросил разрешения сходить за своей семьей, чтобы представить ее многочисленным гостям. Дети полностью расслабились, искали многочисленных зверей спрятанных в искусственном лесу пущенном по всему дому, смеялись и мечтали сделать памятные фото. Женщины пересилив себя сделали по глотку настойки. Им необходимо было быть сильными и немного притупить желчь от недавних воспоминаний. Сергей, Леонид и Григорий вели непринужденную беседу обсуждая, где они находятся и сколько еще осталось до станции. Определив на глаз по карте, что они преодолели большую часть пути они немного успокоились, если они продолжат не позднее чем через пол часа то вполне возможно успеют попасть на железнодорожный узел до темна. Размеренная и спокойная обстановка с непринужденными разговорами ничем не напоминающим о происходящим вокруг безумии, было прервано скрипом открываемой двери. Лесник заходил в комнату ведя на цепях жену и малолетнего сына. Его семья была заражена, ребенок чист и причесан, жена в белом платье и легким макияжем. Увидев подобную картину многие поперхнулись фруктами и хлебом. Не придавая значения столь не ординарному появлению он усадил свою чету на их стулья рядом с живыми.
- Господи прости. – Отец Григорий просто не в силах был сдержать порыв. Рядом с ним на соседнем стуле сидел зомби ребенок, медленно и плотоядно осматривающий гостей. Напротив была жена в белоснежном сарафане в тон подходившей мертвенно-бледному оттенку ее кожи. Они не нападали, сидели на отведенных местах не позволяющим им дотянуться до соседей
- Знакомьтесь, моя жена Людмила и сын Кирилл. – Не видя ничего странного в том, что за столом с живыми сидели два ходячих мертвеца в цепях, он представлял свою семью с нескрываемой любовью глядя на них по очереди. – Это Анжелика, Вика и Анастасия, дети, пожалуй начну от старшего к младшим, Степан, Сергей, Захар, Саша и девочка Кира. Дяди это Григорий Павлович батюшка, Леонид и Сергей. Вроде все правильно. - Аккуратно убирая платком жидкость с уголка рта невесты он складывал ее руки на стол сохраняя прежнее добродушие.
- Дим, это ты имел ввиду говоря, что твоя семья отдыхает? – Леонид был взвинчен, он сталкивался с зомби на заправке и пускай он был медленным, но все же мог убить его. Сергей под столом приготовил пистолет, он не взводил его, чтобы не пугать механическим звуком присутствующих, но был наготове. Всех обуял страх, они все видели на что способна одна такая тварь.
- Конечно, они были у себя и играли, а вы чего такие невежливые? Не здороваетесь и не представляетесь? – Лесник начал хмурить брови, было видно, что подобное поведение гостей выводит его из равновесия.
- Извините нам пора! – Отец Григорий встал со своего места.
- А ну сядь на место священник! Ты что не хочешь пожать руку моему сыну? – Выпучив глаза он ждал ответа.
- Извини Дмитрий, но нет. Ты видел, что стало с твоей семьей? – Егерь повернулся смотря на своего сына весело поедающего руками жаркое попутно обкусывая свои пальцы. Отец аккуратно ему помогал не давая нанести себе раны и кормя его с ложки, потом повернулся на свою зомби-жену и поцеловав ту в щеку вернув взгляд на батюшку.
- Что с ними не так? – Видно было, что лесничий не понимал того, что ему пытались донести остальные. Не понимал или просто не хотел принимать, он относился к ним, как к живым. Заметив остатки коричневой влаги на губах Дмитрия от поцелуя с женой, Леонид еле выдержал чуть не вернув хозяину дома его угощение. – Поздоровайтесь с моей семьей или!
- Короче хватит этих спектаклей, мы уходим. – Отец Григорий поднимал женщин под локти предавая тем инерцию для скорейшего ухода их этого дома.
- Нет! – Дмитрий Николаевич не на шутку разнервничался, поднявшись со своего места он сделал шаг назад к ружью, которое было прислонено к кухонному гарнитуру. Звук взводимого курка прервал его движение на половине пути.
- Слушай сюда друг, под столом у этого молодого человека с заплывшим глазом, пистолет направленный на твое хозяйство, я в свою очередь могу бросить эту великолепную вилку тебе в шею если ты будешь продолжать тянуться к оружию. – Леонид филигранно крутил столовый прибор в своих руках перекатывая с пальца на палец.
- Дети, дамы, на выход. Медленно и аккуратно. – Григорий выводил выживших через свою сторону загораживая своим телом ребенка лесника, который заметивший передвижение обратил внимание на живых оставив остывать жаркое.
Егерь был на взводе, в своем сознании он впустил в дом толпу неблагодарных личностей, накормил, дал отдых перед дальнейшим походом, они же в свою очередь не оценили его гостеприимство, неуважительно отнеслись к его семье выставив психом. Григорий скомпоновал людей у входной двери, взял ружье, открыл и пошел на улицу первым. Не сводя глаз с лесника, Леонид и Сергей ждали пока все остальные покинут дом. Со стороны улицы раздался выстрел, Дмитрий рванул вперед раздвигая гражданских, Матроскин обходил стол попутно прицеливаясь, Ростропович бежал следом. Егерь первым оказался снаружи, через секунду за его спиной уже стояли рецидивист и бывший надзиратель, перед их глазами разворачивалась странная картина. Отец Григорий выстрелив дуплетом, перезаряжал ружье трясущимися руками роняя патроны, перед ним в паре метров сидел на заднице огромный зомби-медведь и непонимающе взирал на батюшку ползающим у крыльца.
- Не надо стойте! Это Балу, мой питомец! – Дмитрий Николаевич закрыл косолапого собой не давая открыть огонь. Бурому было абсолютно плевать, он облизывал ухо хозяина и аккуратно обнимал сзади.
- Питомец, это он рвал зомби на поляне пол часа назад! – Сергей смотревший на вставшего на защиту зверя лесника, узнавая животное.
- Он охраняет окрестности, я воспитал его еще медвежонком. – Мужчина раскинув руки загораживал собой медведя в полтора раза больше него. Балу лизал ему голову портя прическу и весело мотал головой.
- Хочешь сказать он не агрессивен? – Леонид спрашивал о чем первом подумал. Сам возвращал шашку на прежнее место, мысленно обещая с ней не расставаться.
- Нет, он домашний. – Лесник чесал большую голову за ухом, пока хищник довольный урчал. – Оставьте нас в покое и уходите, мы живем уединенно и никого не трогаем. Позвольте мне остаться со своей семьей какой бы она вам не казалась.
Непонимание и смятение поразило всех присутствующих. Каждый хотел сбежать отсюда, как можно скорее, только вот, что делать с лесником которой держит на привязи зараженных родных и инфицированного медведя. Оставить их в покое или же лишить жизни. Подобные мысли проносились у всех взрослых, дети же с любопытством разглядывали почти-живого медведя заботливо трущегося об хозяина. Григорий поднял патроны и зарядил ружье, сейчас он уже успокоился и не собирался открывать стрельбу. В прошлые разы это происходило от неожиданности, но сейчас. В душе он видел, что человек глубоко влюблен в своих родных и не хочет их отпускать. Только что случиться если они бросятся на него и у них возобладают природные инстинкты. Было странно, но тем не менее это его выбор и не им судить. Из всех присутствующих не было таких, которые могли бы предложить уничтожить всех присутствующих в этом лесном хозяйстве и остаться жить здесь. Хотя такие мысли и пролетали в некоторых головах.
- Хорошо Дмитрий, мы уйдем. – Отец Григорий убирал карабин за спину поднимая один из тяжелых мешков с продуктами. – Подскажи только, как нам пройти к железнодорожной станции.
- Спасибо, идти пешком тут около четырех часов, пойдёте вот по этой тропинке все время двигаясь за садящимся солнцем. К полночи вы будете на месте. – Егерь указывал путь, выдыхая с облегчением, что они смогли разойтись миром.
- Нам что-то нужно знать по дороге? – Леонид внимательно смотрел за реакцией Дмитрия, тот говорил спокойно и почти то в той же манере, как и при первой их встрече.
- Нет, все должно быть спокойно, идите с Богом. – Осенняя уходящих крестом он стоял с потерянным видом в объятиях огромного медведя.
Сухо попрощавшись с хозяином чудесного дома, выжившие уходили по направлению которое указал лесничий. Оставив одного с медведем молча провожать их, люди терялись в густой листве. Дальнейший путь проходил молча. Каждый прогонял в памяти дом, отношение к гостям, учтивость и вежливость хозяина, его жену и ребенка, а также ручного медведя. Группа уходила дальше и дальше, лишь на небольшом привале был короткий разговор в котором учувствовали Сергей и Леонид.
- Ты что правда мог кинуть тому вилку в шею и убить? – Пока Лёня курил, Сергей мазал мазью гематомы и синяки которые будут сходить в течение недели.
- Конечно нет, я же знал, что у тебя ствол не заряжен, типа импровизация. – Улыбаясь он смотрел на товарища.
- Я даже поверил когда ты начал его так лихо крутить. – Матроскин попытался это изобразить при помощи тонкого тюбика, но ничего не получалось.
- Да это так, ловкость рук и никакого мошенничества, делать нечего было просто в один из вечеров. Главное он тоже поверил. – Доставая длинный гвоздь из кармана-кенгуру он крутанул его пару раз в руке, что меняло положение хвата в момент.
- Нормальный прикол, покажи еще раз! – Такой навык будет полезен, посмотрев за руками Леонида и поняв принцип и движения Сергей переменил тему. - Ну да, что думаешь по поводу мутировавших животных?
- Очень опасное сочетание, если простые зомби еще куда не шло, то это реально пугает. – Думать об этом приходилось, но ответов как всегда не хватало.
- Думаешь впереди нас ждет еще что похуже? – Сергей выжидающе смотрел на Ростроповича.
- Надеюсь, что нет, хочется просто найти свое место и осесть там. – Смотря на девушек занимающихся детьми он задерживал взгляд на Анджеле. Симпатичная, с приличными формами и милой улыбкой, с такой можно было бы закрутить амур.
- Звучит круто, только плохо реализуемо. – Сергей мечтал о нормальном сне и отдыхе. В его понимании нормальная жизнь напрямую зависела от отсутствия гнилых и чувства опасности.

Глава 8. Гниль Отца Григория.

После небольшого привала выжившие шли дальше по направлению указанному лесником. Путь действительно был спокоен, а значит не насыщен проблемами и препятствиями. Проходя последний километр за уходящим солнцем, группа выходила на обрыв который открывал замечательный вид. Перед взором идущих открывалась широкая лесополоса с проложенными железнодорожными путями, пиронами, тупиками, ангаром и двумя административными зданиями. Строения были обычного Советского типа в неброских тонах серого цвета и выложенные обычной кирпичной кладкой. На длинных путях, загнанные в тупик, стояли несколько электричек и стареньких паровозиков. С виду казалось, что этот отдаленный уголок цивилизации не затронула зараза обрекшая привычный мир на уничтожение. Предчувствие было хорошее, но чем больше они вглядывались, тем яснее становилось, что это место тоже постигла инфекция с ее извечными сопровождающими-гнилыми. Кровавые разводы на бетонных стенах, запекшиеся лужи через каждые несколько метров, выбитые стекла ларьков и приставленный к стенам полевой инструмент, видимо так и не примененный для защиты от чересчур агрессивных нападавших. Окна на первых этажах вокзала были плотно заколочены. Вырисовывалось мнение, что люди которые тут были, отбились от первой волны и теперь готовятся к эвакуации. Ждать и высматривать признаки жизни или зараженных, через пять минут порядком надоело. Решив в коротком диалоге кто пойдет и какими условными знаками они обменяются в случае непредвиденных обстоятельств, мужчины расходились. Отец Григорий вместе с сыном шли к железке, чтобы разведать обстановку не подвергая женщин и детей опасности. Слишком уж было сложно защищать, беззащитных. Спускаясь по крутому обрыву батюшка и вор цеплялись за растущие кустарники, чтобы замедлить движение. Оказавшись внизу они низко пригнулись, их силуэты, в потемках, не бросались в глаза на однообразном горизонте. Матроскин осмотрев периметр более детально, дал отмашку для начала движения. Перебираясь через искусственные насыпи путей они спускались на основные линии дорог. Оружие было готово и поставлено на предохранители, в подобные времена каждая секунда в стрессовой ситуации будет напрямую влиять на продолжительность жизни. Перебираясь все ближе к перрону они присели у восходящего уступа, смотря на Матроскина сканирующего обстановку и ожидая команды. Увидев взмах руки, Леонид быстро забрался наверх осматривая те части сельского вокзала, которые были недоступны наблюдателям. Григорий Павлович поднимался дольше, ловкость в нем отсутствовала, справившись он прислонился к стене переводя дух.
- Хорошо бать, идем аккуратно и не спеша. Посмотрим вокзал, потом администрацию. – Леня советовался и одновременно делился соображениями о дальнейших действиях.
- Делай, как считаешь нужным, я за тобой. - Открывая дверь они проходили в узкий коридор вокзала. Сделав несколько шагов перед тем, как войти в основное помещение их остановили. С лестниц второго этажа и из-за перевернутого стола прямо перед ними, на них были направлены стволы огнестрельного оружия.
- Кто такие? – Хриплый голос доносился откуда-то сверху, понять и увидеть сквозь отбрасывающий блики стеклянный коридор, не представлялось возможным.
- Живые. – Леонид держал автомат у бедра направляя его на стол за котором пряталась пара человек. Для них и него было ясно, если он откроет огонь, то там раненых точно не будет.
- Видим, что живые, чего надо? – Хриплый голос продолжал выкидывать цель и намерения пришельцев.
- Мы пришли из Тюмени, по лесам и деревням, видели сотни смертей и несчастий. Теперь мы хотим осесть и быть в безопасности, с нами женщины и дети. Прошу вас поговорить с нами и не прогонять. – Отец Григорий говорил своим басом наполненным верой и служением Творцу.
- Из города. – Тихим шепотом по ополченцам пролетело удивление. Они сталкивались с зараженными и знали на что они способны. До города расстояние свыше сотни километров по дорогам, все в сумме добавляло очков этой группе. – Откройте двери и впустите их!
Сдвижные двери раздвинулись в стороны посредством усилия натянутых тросов. Григорий и Леонид проходили внутрь, к ним навстречу с верху спускался седой мужчина в возрасте. Старая кепка и униформа рабочего станции висела на нем словно на вешалке, куря сигарету он подходил ближе ложа на стоящий сбоку стол свое ружье, протягивая руку.
- Глеб Иванович Харламов, старший механик вокзала, в прошлой жизни. – Хриплый голос принадлежал ему, от мужчины исходил лидерский дух и сила, неудивительно, что именно он вел свою паству.
- Григорий Павлович Иващенко, святой отец без прихода, очень приятно. – Батюшка в своем полном одеянии, приготовленном еще в Надеждино, выглядел совсем необычно на фоне последних событий.
- Леня Ростропович. – Леонид не собирался распыляться на пышные россказни о своей лагерной жизни и беглой судьбе во время зомби-апокалипсиса. Подобная информация могла бы быть лишней.
- Женя, встреть людей, устрой, накорми и выдели места! – Глеб Иванович отдавал команды по старой армейской привычке, командный-хриплый голос действовал отлично.
- С ними вооруженный мужчина, лучше если кто-то из нас пойдет с вашим человеком. – Отец Григорий хотел предостеречь Евгения от бессмысленного похода туда и обратно.
- Пойдёмте вместе и встретим их! – Харламов был хорошим человеком, он прожил жизнь зарабатывая честным трудом, крутя гайки и поднимая с колен поезда. Теперь жизнь изменилась, хотя это были лишь внешние обстоятельства изменившие привычный уклад и привычки.
- Так будет даже лучше. – Леня ставил автомат на предохранитель, заранее освобождая ствол от патрона и возвращая в магазин.
- Неплохо обращаешься с автоматом сынок. – Глеб Иванович подметил ловкость Леонида.
- Так по малолетке в тир ходил, да в военный класс. – Ростропович улыбался, давая понять, что он темная лошадка в этой компании. Жаль, что это была ложь, в тире он никогда не был и учился стрелять пока жил в цыганском посёлке. Школы и военного класса в его жизни тоже не было, после побега и кочевой жизни он понял, что образование и аттестат с паспортом, в его карьере будут помехой, а детская колония только довершила выбор его будущей профессии.
Выйдя на улицу вместе и двигаясь к путям в сопровождении пятерых вооруженных мужчин они подходили ближе к горе на которой должны были ждать остальные. Люди Харламова, все в одинаковой чистой униформе, Российских Железных Дорог. Складывалось впечатление, что они переоделись в чистое которое имелось тут в достатке. Показывая заранее условленными знаками, что все в порядке, Леонид призывал их спускаться и идти к ним. Минутное промедление и за густыми зарослями показалось движение. Сергей выходил первым еще раз все оглядывая и подавая очередной знак пальцами рук. Ростропович отвечал двойным кивком головы. Отец Григорий о деталях этой тайной передачи знаков знал и поэтому был не удивлен, в отличии от вооруженных мужчин с вокзала. Убедившись окончательно в точности сигнала, из-за его спины стали появляться силуэты женщин и детей, всего девять человек считая Матроскина. Помогая друг другу спускаться с обрыва и встречая их внизу, они коллективными усилиями оказались на одной плоскости.
- Сергей. – Матроскин обменялся рукопожатиями с командой Харламова представляясь сам и стараясь запомнить других. Получалось плохо, но главного он отпечатал в своей памяти хорошо. Лицо Сергея после Надеждино приходило в порядок, но следы побоев явно виднелись.
Женщины подавали свои рюкзаки и мешки переносимые с собой, дети довольными глазами осматривали дядек в одинаковой форме, словно военных которые пришли их спасти. Не задерживаясь на улице они спешили внутрь. Пройдя стеклянный коридор и оказавшись внутри их проводили на второй этаж здания, туда, где располагались выжившие. На верху изменив стандартное пространство, повсюду были расставлены палатки и натянуты веревки с простынями, ограждающие от любопытных глаз личную жизнь семей. Этаж был полностью заполнен: старики, дети, женщины и мужчины. Сотня человек ожидали спасения, рассматривая пополнение и разбавляя привычную обстановку новыми лицами и событиями. Выделив места женщинам и детям в одной из огороженных комнат, приставив к ним человека объясняющего порядок правил установленного для всеобщего блага и безопасности, мужчин пригласил с собой Харламов. Удаляясь в глубь административных помещений они зашли в большую комнату бывшей здесь штабом.
- Я, Глеб Иванович Харламов, вы Григорий, Сергей и Леонид? – Указывая на мужчин он запоминал их окончательно прокладывая последний мостик в новых взаимоотношениях. – Вопросы?
- Те люди, кто они все? – Отец Иващенко задавал самый первый и очевидный вопрос, чтобы впоследствии узнать историю этого места, и как им удалось выжить.
- Начну с начала, ведь это было несколько дней назад. – Закуривая он садился к окну выглядывая наружу и открывая форточку. - Обычный день, как и десять лет до этого, крутили гайки, проверяли колеса, встречали и провожали поезда. В полдень пришел состав идущий в столицу, я был на перроне в стороне от общего потока перекуривая после плотного обеда в компании мужиков. Лишь двери поезда открылись, как из него хлынули пассажиры. Паника и крики разносились по вокзалу не давая понять, что вообще случилось. В потоке криков терялось главное, но через минуту мы всё увидели сами. За пассажирами из вагонов бросались…я их и людьми назвать не могу, бесноватые что ли. Они валили пассажиров на землю вгрызаясь в них зубами. Их было немного, но зараза распространялось с каждым погибшим. Я удачно стоял со своей бригадой на краю платформы, с противоположной были люди Степаныча. Мы пошли с двух сторон, чтобы остановить их, было сразу понятно, что добра от них не дождёшься. Зажав их в клещи мы одолели их ценой десяти жизней. Когда эта чума закончилась мы еще долго понять не могли, что случилось. Потом раненые начали умирать и восставать, чтобы убить нас. Мы и с ними справились, став более хладнокровными и жесткими. К концу дня мы похоронили мертвых и ждали сообщения от мира. Ни один человек не мог дозвониться до родных пускай и шли гудки, тоска захватила каждого. – Затягиваясь он сжимал зубы до боли в челюсти, видимо тоже потерял кого-то. - Ночью они пришли опять, теперь у нас стоят часовые и мы готовы к обороне. Через два дня случилось ужасное, часть людей переметнулась на сторону зла. Никаких ран, увечий или признаков нападения, просто в один миг они стали другими. В тот день мы потеряли еще двадцать четыре человека.
- Переметнулись на сторону зла, вы имеете ввиду они стали гнилыми? – Леня смотрел на своих товарищей вопросительно их оглядывая. Они были вместе все это время и ничего подобного ни с кем кто с ними был не приключилось.
- Гнилыми, так вы их называете, нет подгнить им никто не дал. – Харламов говорил с очень грустной иронией, следовало перевести тему, чтобы продолжить диалог. – Просто они в один миг стали превращаться и набрасываться, понимаете, совершенно разные люди. Здоровые, больные, находящиеся в разных концах станции.
- Это довольно странно? – Григорий пытался понять, но доходило очень медленно.
- Случилось это как и в первый раз, тоже самое, также внезапно и в случайном порядке. – Харламов делился тем, над чем уже было проведено масса времени и сделан один вывод. – Это случилось дважды, может случиться и в третий раз, поэтому одиночное нахождение запрещено.
- Все понятно. – Лёня закуривал сам. - Чертов зомби-вирус и это точно, а какие еще могут быть параллели между всеми этими фактами.
- Согласен. – Матроскин был солидарен, всё походило именно на это. – Люди, кто они все? – Сергей уточнял откуда столько человек.
- Все выжившие с поезда и персонал станции, также те кто пришли с ближайших сел и деревень. – Харламов был рад сменить тему, разговоры об этих тварях уже порядком осточертели.
- У вас есть электричество? – Леонид смотрел на выключенный телевизор в углу комнаты, с нижнего края которого горел красный огонек питания.
- Оно и не кончалось, станция работает и со следующей есть связь. Только они говорят, что это ненадолго, какой-нибудь узел побольше накроется и мы останемся сами по себе. – Глеб тушил окурок в большую пепельницу, закуривая следующую.
- Вы ждете спасения, связывались с кем-нибудь, что в остальном мире? – Сергей понимал, как работает армия и до гражданского населения должны были донести хоть какую-нибудь информацию.
- Спасения не будет, правительство занято тем, чтобы спасти собственные задницы. Города мы потеряли, а в остальном мире все точно также, и даже хуже. – Очень быстро и неутешительно он выпалил ворох печальных новостей.
- Вы просто осели здесь, у вас есть план? – Отец Григорий хотел услышать слова надежды, ведь именно она довела их до этой точки.
- Мы увели поезда с путей и развели ближайшие стрелки, чтобы к нам на полной скорости не прилетел сюрприз. Мы готовим два состава, чтобы уехать отсюда. Один на котором приехали люди на случай стабильной подачи энергии, второй на угле, что более рационально в связи с крайней нестабильностью ситуации. – Отодвигая штору он показывал видневшиеся составы внутри большого ангара.
- Транспорт готов к отправке, куда вы отправитесь? – Матроскину эта новость нравилась, на локомотиве зомби их точно не достанут, а если даже и проникнут их будет не сложно убить.
- Поезда готовы, а люди нет. У нас только один вариант с которым согласны, почти, все люди. Ниже по направлению дороги есть советский санаторий с железнодорожным подъездом. Там и обоснуемся. – Кивая в сторону противоположной от которой пришли выжившие, он выпалил все и сразу.
- Звучит нормально, а на разведку туда уже ходили? – Лене тоже идея нравилась, неудивительно, что ее поддерживало большинство.
- Да, вчера вернулась группа Эдуарда. Место приемлемое и целое, огороженное со всех сторон и ни кем пока не захваченное. Бесноватых там немного, поэтому проблем не будет. – Потирая щеки заросшие жесткой щетиной он щурился в раздумьях, а не много ли лишнего он им сообщил.
- Бесноватых? – Григорий обратил внимание на повторения этого термина.
- Они все люди которых захватил дьявол. Разве вы святой отец не склоняетесь к этой мысли? – Переключаясь на религиозные элементы случившейся пандемии, он отметал мысли сомнения включаясь в дебаты.
- Я думал об этом, но слишком много факторов которые говорят в пользу человеческой ошибки. Ваш рассказ, сообщения от правительства, что заразе был подвержен весь мир, повторения обращений. - Батюшка верил в бога еще больше после последних событий, только все происходящее на его промысел не было похоже. – И главный вопрос что спровоцировало случившееся, ошибка или злой умысел.
- Ваши доводы в пользу отказа от Армагеддона? – Теория Харламова была железной и непогрешимой, но рассуждения святого отца вселяли в него сомнения.
- Я делал выводы от обратного. – Григорий доставал библию из внутреннего кармана ложа на стол, но открывать не спешил. На секунду показалось, что он почувствовал неловкость и хотел поскорее спрятать ее обратно. - На последние дни это не похоже, нету признаков конца времен, просто неконтролируемый хаос с тысячами жертв. Нет, ни ангелов, ни знамений, зараженные могут убить любого, хоть грешного, хоть святого. Не взирая на божий план, просто поймать и лишить жизни. Больше похоже на какую-то заразу делающих людей безумными. Понимаете мир и природа живет так, как и жила неделю назад. Ни катаклизмов, ни катастроф, ни ядерной войны.
- Я считал вы все подведёте под церковную точку зрения. – Харламов был удивлен подобной трактовки от человека отдавшего свою жизнь на служение господу. - Хотя может вам виднее.
- Я старался, но все слишком сложно. А в вопросах провиденья должно быть проще простого. – Григорий был убежден в своих доводах.
- Интересная позиция, вы думаете это деяние глупцов разрушившие привычный мир? – Глеб Иванович пытался продолжить избившийся разговор обзавёдшийся новыми фактами и теориями.
- Или очень умных. – Ирония слышалась в этой фразе, присутствующие ждали продолжения, но преподобный был задумчив и молчалив.
- Объясните? – Сергей теперь стало и самому интересно, о случившемся он не задумывался стараясь просто выжить.
- Может нас специально вычистили, чтобы создать новый мир на фундаменте нашего. – Григорий убирал книгу обратно. - Поймите, сколько ресурсов и технологий останется в их распоряжение когда эти твари исчезнут. Весь мир в их руках, строй новый со своими порядками оставляя рычаги управления у себя и только.
- Это ли не антихрист? – Еще одно подтверждения последних дней, да и менять свою позицию Глеб Иванович еще был не готов. Слишком уж много бессонных часов он подводил все факты под эту теорию.
- Нам этого не дано знать, а сеять проповедь не зная наверняка будет лицемерно. Мы должны сохранить разум и остаться людьми после всех этих испытаний, вот наш крест, который мы должны нести пока в нас бьется жизнь. – Григорий подводил жесткую черту этой беседе.
- Круто сказал, аж зарядил энергией. Ты прирожденный оратор отец. – Ростропович расправился в улыбке, его виденье о будущей жизни отражалось в одной фразе.
- На этой ноте мы закончим экскурсию и ввод в курс дел на станции. Располагайтесь, набирайтесь сил, а завтра мы найдем вам занятие по душе. – Старший механик ремонтного депо собирался уйти, чтобы заняться насущными делами, но его остановили благодарности.
- Спасибо Глеб Иванович. – Григорий Павлович жал руку взявшему на себя ношу спасения всех тех кто к нему прибыл.
- За что батюшка, вы же сами сказали, что мы должны оставаться людьми. - Благодарные взгляды, слова и улыбки озарили комнату, каждый был доволен увиденным и услышанным.
На станции появились новые члены с оружием и соответствующими навыками, женщины способные преображать любой уголок в котором будут жить, создавая новый дом, дети которые вырастут в изменившимся мире и положат начало очередному поколению. Никого не смущали новые рты, каждый понимал, что общность в сумме с индивидуальными способностями сыграет лишь на пользу, а если они устроятся, то и пропитание тоже будет всегда. Сейчас начало лета и времени приготовиться к зиме еще предостаточно. Вернувшись в общий зал они навестили женщин и детей. Справившись об их самочувствии, девушки рассказали о том, что еще узнали об этом месте.
- Люди тут уже три дня. – Анжела рассказывала, а остальные кивали. – Они уже организовали детский садик, распорядок дня, кухню и охрану. Люди живут и работают тут по сменно, каждому нашли дело или же просто делятся на бригады и делают то, что необходимо прямо сейчас. Поезд на котором всех эвакуируют, загружают строительным материалом и всем, что может пригодиться на новом месте. Вроде все.
- Спасибо Анжелика, очень хорошие новости. – Леонид подмигнул женщине и рассказал то, что удалось узнать им, включая в себя историю вокзала и новости из мира. Девушка ему нравилось, болтали они мило и как будто не замечая остальных, но почувствовав сверлящие глаза быстро прервались переходя на деловой лад. – Короче вот так.
- У них не только электричество, но еще и водопровод. Кстати мы заняли очередь через два часа можно будет привести себя в порядок. - Данная новость вызвала восторг, мечта о спокойном приеме ванной или душа была в списке на одной из первых позиций.
Вздремнув до момента похода в душевые, женщины были уже готовы и собраны. Пропустив девушек и ребятишек вперед они снова завалились спать. Когда их подняли вновь, то все выжившие из Надеждино выглядели отлично. Уставшие лица разгладились, появился запах свежести и банного мыла, исчез потекший макияж и перепачканная в крови одежда. Осмотрев своих соседок по несчастью, мужчины осунулись и почувствовали себя смущенными. Их вид, запах который от них исходил, весь преобразившийся образ, который никак не складывался с только что увиденным. Грязные волосы и разбитые лица доверия и симпатий не вызывали, но долго увядать в смущение им не пришлось. Собрав все, что им пригодиться до и после ванны, они были готовы. Отправившись по указанному направлению они оказались в комнате для пассажиров дальнего следования. Переделанная в моечную она обзавелась несколькими кранами и душевыми ручками, несколькими плитами для нагрева воды и средствами личной гигиены. Горячую воду подавали посредством электрического бойлера и распределили по всем кранам. Не стесняясь и немедля они сбрасывали одежду и бежали под струи горячей воды
- Охренеть сколько грязи. – Сергей осматривал темные струйки уходящие в низину, где те стекали в канализацию.
- Водица, парное молоко. – Отец Григорий оценивал максимально сдерживая эмоции, но простые мирские радости трогали душу заставляя забывать обо всем.
- Кайф. – Леонид был счастлив, это то, что было необходимо для полнейшего осознания цивилизации.
И так продолжалось пока этим троим не надоело. Впечатлений было масса, сейчас стало действительно ясно, мир на этом злосчастном вторжении не закончился. Дыхание перехватывало от прохладных струй, когда кто-либо из них прибавлял себе кипятка. Очереди за ними не было, поэтому они могли наслаждаться водными процедурами пока не надоест. Приготовленные для них одноразовые бритвенные станки, пена и одежда ожидали когда до них дойдет очередь. Сергей и Леонид сбрили ненавистные редкие волосы растущие из самых неожиданных мест небольшими пучками. Имея возможность они убрали лишнюю растительность и на остальном теле. Парикмахерская машинка висевшая в углу, также была применена по прямому назначению. Оболванив обоих молодых людей до минимума, Иващенко привел в порядок бороду и подровнял торчащие концы. Закончив с душем и приведением своего вида в оптимальный порядок они пошли в свой уголок. Сергей сменил свой потрепанный и грязный китель на форму РЖД, Леонид взял имеющиеся джинсы и кожаную куртку, поверх однотонной футболки черного цвета. Григорий постирал свой обряд и сейчас расхаживал в огромном банном халате. Вернувшись они могли все вместе перекусить и поделиться впечатления от нового места. Батюшка был счастлив, казалось он обрел сразу двух сыновей в этот апокалипсис. Немного позже в зале выключили свет и объявили отбой.
Уснуть получилось у всех кроме Леонида, взяв сигареты он пошел на крышу с которой выжившие вели дозор. Проходя узкие коридоры и лестничные марши он взбирался выше и выше, откинутый люк озарялся светом луны и звезд призывая выйти наружу. Только сейчас, когда действительно чувствовалась безопасность можно было оставить напряжение и не думать о гнилых, сумасшедших, погибших, потерявших родных и близких, тех у кого снесло башню под непреодолимым желанием, не смотря ни на что, выжить. Раздав пачку сигарет Леня оставил парочку себе и медленно пускал сизый дым всматриваясь в горизонт. Перед его взором открывался широчайший обзор и контраст картин. Города которые пали, дороги захламленные машинами и останками происков мародёров, леса в которых ходят зараженные животные любящие своего хозяина лесника. Все было рядом, но детали, они наводили огромную грусть и отчаянье. Невольно приходили мысли о всех тех кто не дожил до этого дня, момента когда стало немного легче. Люди уже знали своего врага, учились выживать и противостоять, еще немного и города начнут подниматься с колен пока человечество вновь не вернет право на планету себе.
- О чем задумался сынок? – Григорий тихо ходить не умел, но этот поток мыслей унес так далеко от реальности, что Леня ничего и не заметил. Присаживаясь рядом он брал дымящуюся сигарету у сына и делал глубокую затяжку.
- Смотрю на то, что стало с нашим миром за несколько дней. – Леонид поджигал вторую. – Ты думаешь действительно бог не причем?
- Я считаю, что ему все известно, он знал об всем, что случиться, знал о жертвах и всех ужасах произошедших с его детьми. Нам не понять его план, просто нужно верить, что причины намного глубже тех, что мы видим. Это для нас ужасы, скорбь и потери. Для него это испытания направленные в сердца людей.
- Жестоко. – Смотря в глаза отца его немного пугали методы творца.
- Отнюдь, это же нам не понятно с высоты своего ума. Он бесконечен и един, добр и справедлив. Раз он попустил нам эту битву, то выйдя из нее победителями люди вновь начнут ценить малое, станут намного ярче добрые люди и темнее плохие, возродится мораль и любовь.
- В последние времена с моралью и любовью действительно было туго. – Леня иронично проговаривал свои мысли, эти стороны жизни он видел, как никто другой.
- Нам все равно доподлинно не известно, остается идти и сохранять в себе душу попутно помогая тем кому мы сможем, мы не умерли и значит еще нужны зачем-то. – Григорий улыбался, он искренни верил в сказанное убеждая в этом остальных.
- Значит еще рано пускаться во все тяжкие? – Леонид с лукавым прищуром смотрел на отца, выжидая ответа.
- Конечно, разве мы зря шли весь этот путь, чтобы к его концу осиротеть к добрым поступкам и делать лишь то, что будет радовать тело и эго. Об итогах жизни мы узнаем лишь расставшись с ней.
- Может их нет? Может это все сказки и вранье? – Леонид доставал последнюю сигарету которая была с собой.
- Ты можешь сомневаться, задавать вопросы и упираться в стены. Есть или нет, мы узнаем только когда наша нить жизни прервётся, так почему бы ее не прожить достойно. Так, чтобы тебя запомнили защитником, мужем и отцом, человеком чести и слова в те времена, где все перевернуто с ног на голову. – Григорий вкладывал в каждое слово душу, звучало это прекрасно и благородно. Остальные дозорные бывшие неподалеку и услышавшие последнюю речь молча соглашались.
- Умеешь ты говорить бать. – Передавая сигарету, он не сводил глаз с отца.
- А ты слушать. – Принимая он делал одну затяжку возвращая ее.
- Я хотел извиниться за то, что сбежал тогда. – Голос Леонида дрожал.
- Не надо, ты выбрал свой путь и прожил жизнь так, как хотел именно ты. – Ложа руку ему на плечо Григорий его не осуждал.
- Жизнь преступника. – Сейчас он задумался, какая бы она была его жизнь останься он дома.
- Думаю если мы поможем устроиться всем людям в этом новом мире, то Господь простит твое мелкое воровство.
- Ну не такое мелкое. – Леня смотрел отцу в глаза, они невольно засмеялись. Отец и сын не виделись двадцать лет за которые все изменилось, но теперь они рядом и не оставят друг друга до последнего вдоха.
- Не переживай, когда мы предстанем то наша жизнь будет словно открытая книга и не повезет тому у кого в ней нет светлого зёрнышка не способного переубедить всевышнего. - Богословские беседы о вечном и насущном продолжались еще несколько часов. Заметив, как небо начинало светлеть и покрываться багровым румянцем они вернулись в здание автовокзала, чтобы немного поспать. Они в гостях и вряд ли будут просиживать штаны до того момента пока поезд тронется в сторону спасительного санатория.


Глава 9. Гниль Отца Григория.


Пробуждение началось в шесть утра. Открывая глаза прибывшие вчера, видели насколько организованы и мотивированы собранные под этой крышей выжившие. Каждый старался, как можно скорее собрать свое спальное место, расправиться с завтраком и утреннем туалетом. Спустя один час большая часть была уже на улице. Менялись караулы и часовые, расширялась зона обороны и дозора. Женщины и старики готовили и сортировали съестные припасы и добычу, которую приносили ночные группы выходящие на вылазки в окрестные магазины и деревни. Еда, медикаменты, одежда и вода укладывались для скорой погрузки. Те кто был покрепче или умелее, разбирали здания, склады, товарные вагоны, чтобы пополнить будущий дом строительными материалами. Доски избавлялись от гвоздей складываясь в ровные стопки, из оконных рам извлекались стекла и шпингалеты, стены разбирались на кирпичи и блоки. Каждый был занят делом и жизнь кипевшая здесь вполне складывалась с обстоятельствами пошатнувших привычный мир. Выживших из Надеждино распределили по местам: женщин забрали в прачечную, кухню и швейный цех, детей в садик, где были учителя и воспитатели. Мужчины же спускались вниз оценивая силы обороны и то, что удалось создать за несколько дней с начала эпидемии. По дороге на улицу они осматривали все, что функционировало внутри или виднелось в окна. Оружейный станок для изготовления пуль, несколько шкафов для оружия и комплектующих, фрезеровочный на котором по чертежам высверливали барабаны для револьверов и собирали уже готовые самострелы. Лагерь для ведения тактических боев в закрытых и открытых пространствах, инструктор ближнего боя и многочисленная одежда с толстыми стенками и твердым покроем. Классы узкоспециализированной направленности, где обучали электриков, механиков, столяров и плотников. Масштаб и подход к организации общины не мог не радовать.
 Григория, Сергея и Леонида провожали в ангар, где стоял транспорт приготовленный для спасения. Мощный, брутальный фасад, железного паровоза середины века, смотрел на людей тремя большими галогеновыми лампами и пятиконечной красной звездой. Удаляясь ввысь на несколько метров вырисовывалась главная часть локомотива. Квадратная голова с торчащей трубой, небольшой откос, кабина в которой был пульт управления, механизм топливоподачи на несколько тон в печь размерами с кухню в «Хрущёвке» и охлаждающий резервуар на десятки кубометров воды. Оценивая произведение инженерной мысли к новым жителям подошел глава поселения Харламов.
- Феликс Дзержинский господа, ветеран войны и покоритель магистральных путей. Наш спаситель и путь к свободной жизни. – Глеб Иванович встречал новых помощников презентуя машину. – Паровоз способный работать на всем, что горит, но к счастью в нашем распоряжении есть пара вагонов угля.
- Внушительная хреновина! – Леонид впервые видел наследие советского машиностроения так близко. Могучий прадед современных поездов, снятый с эксплуатации из-за своих габаритов, веса и других факторов приведших к новому скачку в индустрии.
- Он работает? – Григорий притрагивался к холодной стали машины, пытаясь почувствовать ее силу и дух.
- Конечно, простота и надежность не зря были кредом рабочего класса и инженеров, некогда, великой страны. – С злобой Харламов плюнул на пол, он искренни любил советский союз и рьяно ненавидел тех кто приложил руку, чтобы его развалить.
- Ты говорил про электричку? – Сергей осматривал депо, но кроме удаляющихся вагонов ничего не видел.
- Мы же не знали кто вы, но женщины болтушки, как вы знаете. Теперь нам все известно и мне очень жаль о тех испытаниях, что выпали на вашу долю. – О тех горестях и страданиях, что выпали женщинам они вряд ли ему так охотно рассказывали. - Оставим это и перейдем к главному: мы выкатим Феликса в центр вокзала прицепим остальные вагоны, всё проверим и завтра уедем отсюда.
Переглянувшись мужчины понимали, как они не открывали карты перед первыми встречными, так и они в ответ. Времена были тяжелые и лишний раз подстраховаться никому не мешало, да и никто не задавал им вопросов про их тайные знаки. Глеб рассказывал о локомотиве, как о своем ребенке, хвалил, гладил и всем сердцем мечтал прокатиться на нем куда-нибудь подальше территории станции. Лелея эту мечту он не мог предположить, что подобные обстоятельства сделают это жизненно необходимым. Показав состав, главный машинист говорил о простоте механизмов, с ними же были и трудности. Каждая платформа или вагон, тормозили лишь с помощью человека. Пневматической системы, как на современных там не было, поэтому ограниченность в количестве и длине поезда накладывали некую печать на его снятие с массового производства и переход в новую эру.
- Обстановка по периметру? – Харламов говорил по рации, услышав через минуту, что на всем радиусе обороны чисто, он отдал команду своим помощникам.
 По депо разлетелся звук пробудившихся двух с половиной тысяч лошадей. Приведя локомотив в движение он медленно покидал ангар появляясь на свежем воздухе и отбрасывая свет солнца от черной кожи. Эффект от движения вызвал бурный восторг и реакцию выживших. Вот он спасительный транспорт который доставит их в новый дом. Феликс показавшийся из недр своей пещеры тянул за собой вереницу вагонов: первый за его головой был с топливом для дороги, он являлся частью локомотива. Потом пять пассажирских, снятых с современной электрички, за ними закрытые товарные с уже сложенными сыпучими материалами, а именно щебнем, керамзитом и песком. В следующих продовольствие: семена, продовольствие, одежда, медикаменты и книги. После крытых, появлялись открытые платформы: на первых двух из которых стояли автомобили, дальше, загруженные блоками, досками и металлическими конструкциями. Всего двадцать три вагона исключая лишь сам локомотив. Выехав на середину вокзала люди накинулись на него, как муравьи. Перетаскивая и передавая друг другу они заполняли поезд всем необходимым. Учувствовали и были заняты абсолютно все, каждый мечтал покинуть временную станцию, чтобы осесть окончательно. Полторы сотни душ, такое количество, с которого действительно можно начать возрождение человечества на отдельном участке земли. Хорошие новости приходили по радио частотам говоря, что они не одни предпринявшие шаги для действительно массового спасения. Новости были под стать погоде и настроению. Малые города, станции и столица выживших Екатеринбург подняли оружие и головы, чтобы умереть или вернуть себе землю. Шли часы утреннего труда и остановились, как только по станции разлетелось слово объявляющее всем о перерыве.
- Обед. – передавалось из уст в уста, от группы к группе, чтобы не поднимать шум.
Разлетевшийся клич призывал оставить работы и экономить силы, времени оставалось предостаточно, так что, напрягаться не имело смысла. Счастливые граждане нового мира сидели на платформах разламывая хлеб и передавая тарелки с едой. Дружно, весело, без намека на меркантильность и эгоцентризм. Для всех, для общего блага, за новый мир, за человечество.
- Тук, тук, тук, скучал мой старый друг? Говорит Шматько, долго болтать я не собираюсь поэтому послушаем музыку! – Знакомый голос дрожью пробежал по каждому жителю Надеждино, ужас во плоти здесь и сейчас. Выключая громкую связь и клацая кнопками люди ждали следующего шага. Тишина рабочего дня сменилась дикой трелью разлетевшейся на всю округу, известной всем, как “Полет Шмеля”,
- Откуда он говорит? – Леонид поднимался на ноги убирая в сторону тарелку с супом извлекая казачью шашку из ножен, сегодня она точно испробует крови.
- Скорее Глеб, место?! - Сергей взводил пистолет который всегда был с ним, с верным «Макаром» он чувствовал себя спокойнее.
- Административное здание. – Самопровозглашенный мэр качал головой. С рассказов переданных со слов женщин пришедших вместе с батюшкой и товарищами, субъект был крайне опасен. - Саша с ними!
 Глеб Иванович видел озабоченные лица выживших и его это тревожило не на шутку. Полет шмеля разгонялся заполняя округу и зазывая всех ближайших гнилых на обед. Очаги неразберихи и легкой паники возникали с каждой стороны вокзала. Передававшие по рации запросы терялись в классической музыке включенной до отказа.
- Поднимай тревогу Харламов! – Леонид, Сергей и Григорий Павлович бежали за Александром, которого назначил старший механик. Слова Ростроповича он воспринял с должной серьёзностью, но было поздно. Каждый караульный передавал сигналы бедствия и призывы о помощи со своих постов.
 По станции, на перебой классической музыки, звучал сигнал тревоги. Люди находившееся в здании вокзала должны были взять все самое необходимое и прибыть для эвакуации. Изначально приоритеты спасения были направлены на детей и оружие, с остальным разберутся по ходу ситуации.
- Тварь! - Леонид подгонял Александра, желание убить Шматько было непреодолимым. – Убью падлу, давай Шура скорее!
Ускоряясь по направлению к административному зданию им попадались убитые часовые. С перерезанными глотками они лежали на холодном бетоне встречая и провожая пробегающих мужчин. Двери в здание были открыты на распашку, а надоедливая трель резала уши. Оказавшись внутри Леонид подобрал небольшой лом и передал отцу, также он поступил с короткий топором отдав его Вилкулу. Внутри было еще двое убитых, маньяк расправлялся с каждым встречным забирая с собой оружие. Взбираясь на второй этаж и ища дверь радиорубки они продолжали движение к концу коридора, где была комната из которой исходил сигнал громкой связи.
- ****ь, да как же так? – Все трое стояли у железной двери. Запертая на ключ и не имевшая даже ручки она ограждала выживших от источника звука. – Саня, как вырубить ее?
- Щас, щас, электричество, щитовая в подвале. – Александр Вилкул обычный слесарь с деревни пришедший за спасением и нашедшие новый дом и товарищей. Низкий и полный он двигался так легко и быстро, что худые Матроскин с Ростроповичем еле успевали.
Сбегая по крутым лестница они спешили в подвал, чтобы обесточить громкоговорители. Началась стрельба с трех сторон улицы. В окно которое мельком попалось Григорию Павловичу, он видел, как на осветительную вышку взбирались два зараженных. Гнилые были здесь. Чертов сумасшедший привел их для уничтожения новой надежды. Спускаясь ниже и ниже на последнем лестничном марше он заметил, что загнанный наверху человек не выдержал напора и не желая погибать от зубов каннибалов бросился вниз разбиваясь о рельсы. Подвальные помещения имели освещение и озарялись на многие метры в глубь. Устойчивый запах сырости дополнял картину вторжения. Автомат с переключателями электроснабжения находился в считанных метрах от входа. Александр отщелкивал их один за одним погружая, до этого темное помещение в кромешную тьму. Последний из рубильников оказался нужным, опустив его Вилкул даровал покой ушам. На смену «Полету Шмеля» пришел вой гнилых. Доносящийся с нескольких сторон протяжный гул плотоядных тварей, с течением секунд они затухали и им на смену приходили крики ужаса и просьбы о помощи доносившиеся со всех краев станции. Раздавшийся двойной гудок поезда возвещал о начале экстренной эвакуации.
- Скорее, иначе мы останемся здесь! – Александр бежал вперед подтягивая свое тучное тело за перила. Оставаться на переполненном вокзале с зараженными никто не хотел.
Плотной очередью они сворачивали с лестницы в центральный проход здания. Выход находился по центру, поэтому до него также следовало сокращать дистанцию. Александр взявший первенство в этом спринте спешил к дверям. Распахнув обе двойные двери за ними оказалась орава инфицированных шедших на источник звука. От страха упав назад, мимо его лица пролетели несколько пар окровавленных пальцев.
- Ползи твою мать, толкай ногами! – Леонид тянул толстяка за одну руку которую успел подхватить до падения. Перебирая маленькими ножками он скользил по плитке лишь замедляя спасение.
Матроскин начал стрелять в упор, от неожиданности он выпустил все девять пуль в заряженных. Лишив жизни четверых зомби, которые своим видом напоминали выкопанные трупы подвергшиеся разложению, на них наступало еще столько же. Рыча и скалясь они шаг за шагом заходили внутрь. Позади них со второго этажа спрыгивали те кто пробирался в рубку через решетчатые окна, но услышав плотоядную смену в голосе у более медленных товарищей, бросились вниз. Эти были быстрые и ловкие, они просто прыгали на спину впередистоящих заваливаясь всей гурьбой на пол. Григорий Павлович орудовал ломом поднимая его и опуская точно на голову. Разбивая прогнившие черепа он дарил им покой, но их соплеменников это только подзадоривало. Сергей пинал тяжелым кирзовым ботинком в лица каннибалов вышибая зубы, оружие у него с собой кроме опустевшего пистолета не было. Ростропович утягивающий Вилкула, не выпускал из рук шашку, отбиваясь от особо наглых. Протыкая их лица, один из трех расставался с жизнью навсегда. Отойдя глубже в коридор они смогли встать на ноги и перевести дух.
- Ты в порядке? – Леня осматривал Александра на наличие ран, он прекрасно помнил рассказ человека покусанного в кафе и обратившегося на их глазах в Газели.
- Да, да, все нормально. – Тяжело дыша он смотрел на входящих в здание зараженных. Несколько из них поднялись после падения и теперь шли в первых рядах. Быстрых особей среди них к счастью не было, но это не убавляло проблем. Двигались они средним шагом, а в условиях коридора это происходило очень быстро.
- Что делаем? – Сергей поднимал тяжелую шлифовальную машину в народе именуемую «болгарка». Пробуя зажать курки они не реагировали, полная изоляция энергии в здании этому способствовала. Выбрасывать он ее тем не менее не стал.
- Можно сделать круг через второй этаж и выйти уже через свободный вход. – Александр осматривали всех присутствующих на наличие согласных с его теорией.
- Не выйдет, идем в лоб! – Леонид показывал на окно, за которым медленно проезжал локомотив. – Нужно решать сейчас пацаны, иначе скоро мы вместе с ними будем двигаться.
- Сдюжим мужики, за мной! - Отец Григорий делал несколько шагов впечатывая в ближайшего от себя зараженного тяжелый ботинок.
 Попав четко в середину груди, инфицированный разбросав руки улетал назад цепляя рядом стоящих. Шаг за шагом они шли клином, впереди батюшка с отбрасывающим ударом и ломом, с краев Леня и Сергей, Александр замыкал. Откидывая дальше и одновременно добивая тех кто не мог встать или приблизиться, они прорывались ко входу. После нескольких ударов шлифовальную машину пришлось бросить из-за ее большой тяжести и застраивания в черепах нападавших. Поезд издал еще один протяжный сигнал.
- Быстрее, теперь уже ждать точно никого не будут! – Александр бросился вперед расталкивая команду. Открытые двери были завалены трупами, трупов. Не взирая ни на что он бежал по их головам и телам.
- Вроде бы они все мертвы. – Леня провожал взглядом улепетывающего толстяка, выходящего на перерез поезду. – Была на была.
В два прыжка преодолев препятствие Леонид призывал отца и друга торопиться. Последовав его примеру они оказались на свободе. Феликс Дзержинский проходил серединой состава мимо них. На каждой его платформе люди бились с инфицированными пытавшимися забраться или уже забравшимися на борт. Заняв возвышение и начав отстрел у поезда и его пассажиров было все более менее нормально.
- Быстрее, успеваем! – Подбадривая отца и брата набирать скорость они бежали, чтобы хотя бы ближе к хвосту забраться на него. На станции не осталось живых, люди либо погибли, либо примкнули к зараженным, либо уже были на составе. Александр начавший забег раньше остальных бежал вдоль идущего поезда высматривая лучший момент и место, чтобы взобраться. Каждая его попытка прерывалась заплетающимися ногами или зомби на борту. Не теряя надежду он удвоил порыв нагоняя виднеющуюся возможность. Ни смотря под ноги он наткнулся на торчащие флажки и вынужденно принял на себя роль отвлекающего маневра. Падая кубарем он каком-то чудом избежал колес. Лежа на крупном щебнем его разум заполнялся отчаяньем. Видя, что его заметили он смирился со смертью даже не попытавшись что-либо предпринять, лишь вытянув руки в останавливающем жесте зажмурился, отвернув лицо. Зомби видевшие легкую и беззащитную цель набрасывались сверху пожирая героя. Те, что преследовали поезд со стороны леса, со стороны административного здания, все кто был на земле бежали к электрику даруя спасительный коридор остальным.
- Быстрее! - С пассажирского вагона, перекинув ремень через магазин и таким образом придерживая стабильность карабина в воздухе, попутно стреляя, им кричал человек с обожжённым лицом.
Не оглядываясь они ускорялись. За их спинами наевшиеся каннибалы бросали павшую добычу сливаясь в один поток и преследуя выживших передвигавшихся по земле. Обожжённый мастерски отстреливал наиболее опасных зараженных заходивших по такой траектории, с которой они могли бы напасть. Подбадривая и тянув руки с вагонов и платформ, люди пытались хоть как-то помочь этим троим, остальные кто не мог себе позволить отвлекаться из-за надоевших зомби, сражались. Догнав локомотив у конца пирона Леонид кинул шашку и забрался сам, платформа, где он оказался была забита шпалами. Матроскин и батюшка бежали следом, но уже по земле и рельсам. Ростропович кидал тяжелые бруски в зараженных которые бежали сзади, спотыкаясь они падали замедляя общее преследование Григорий Павлович отставал, сил в нем уже не было. Видя это Сергей развернулся и обогнув того сзади, начал толкать в спину. Метр за метром они приближались к поезду, оказавшись рядом Григорий не мог схватиться, чтобы в последствии запрыгнуть одним движением наверх. Леонид смещался к ним ближе, чтобы помочь. Сергей сильнейшим толчком отправил Григория к стенке вагона на которую он запрыгнул и повис. Леня вцепившись в отца не давал ему сползти с борта и разбиться об рельсы. Усилия приложенные, чтобы удержать его на борту истратили все силы, но обожжённый пришел на помощь в последний момент затягивая батюшку наверх. Другие люди старались дотянуться до Сергея, но его скорость падала с каждым шагом, а локомотив наоборот набирал. Матроскин без сил остановился. Упирая руки в бедра он стоял на путях и провожал удаляющийся поезд. Один, без оружия, в паре километров от станции, между спасением и армией мертвых. Силуэт уменьшался с каждым метром, моментально скрываясь с открытого места и теряясь в кустарниках. Вместе с Матроскиным позади оставался и дикий смрад армии мертвых. Отец Григорий лежал на полу платформы беззвучно рыдая. Леонид сидел рядом облокотившись на борт, закуривая и переводя дух он молча переваривал потерю товарища. Обожжённый поняв, что все в порядке возвращался на свою позицию, которая располагалась на крыше товарного вагона.
- Он остался там один из-за меня, а люди которые погибли, все это причина его ненависти ко мне. – Григорий выдавливал из себя слова сожаления. – За что господи ты взвалил на меня этого дьявола в человеческом обличии?
- Успокойся отец, Серега шустрый пацан и не пропадет, по поводу остальных, это тоже спорный момент. – Верилось в это слабо, толпа зомби преследовала состав многие метры и вряд ли остановилась свыкнувшись с мыслью, что они упустили сотню живых.
Глеб Иванович шел от машинного отделения через жилые вагоны и товарные платформы по направлению к хвосту, где до сих пор были отец и сын. Осуждающим взглядом он осматривали все последствия внезапного нападения подсчитывая потери и то, что осталось на вокзале. Становясь рядом с Ростроповичем он прикуривал самокрутку спичками и внимательно смотрел за уменьшающейся станцией оставшейся позади.
- Григорий Павлович, какого черта произошло и кого вы привели за собой? – Харламов был строг и требователен, злиться он имел полное право.
- Это сумасшедший преследующий нас с самого начала апокалипсиса. – Григорий поднимался, он не мог позволить себе оправдываться за пошедший не по плану побег, лежа на полу.
- То есть вы привели его за собой, он устроил диверсию в которой погиб десяток человек и осталась третья часть заготовленных припасов? – Глеб Иванович сложив руки на груди хмурил брови сверля Иващенко.
- Да. – Батюшка не мог отрицать своей причастности к данным событиям.
- Ваш человек, где он? – Осматривая платформу он искал глазами Матроскина, вечного спутника этой компании.
- Не смог забраться на поезд. – Леонид поддерживал под руку отца, еще очень плохо стоящего на ногах.
- И тут есть ваша вина, слишком много жертв вокруг вас святой отец. – Глеб Иванович не хотел сваливать вину на одного человека, но слишком узконаправленные произошли обстоятельства, начинающиеся и заканчивающиеся на этой группе, и конкретно на этом человеке.
- Каюсь есть. – Григорий был подавлен, он корил себя в мыслях не заканчивая самобичевание.
- Хорошо, я рад, что вам не плевать. Нужно осмотреть поезд еще раз, вдруг притаилась какая-нибудь тварь. Мне необходимо вернуться в кабину и следить за состоянием воды и движением. Вы, за мной, остальные, идите и помогите остальным!
 Рявкнув на десяток мужиков наблюдавших за этой картиной он пошел. Оборвав диалог Харламов направился к своему посту во главе локомотива. Оставлять машину ведущую их к спасению в чужих руках он не хотел. Удалившись и оставив их вдвоем он скрылся за многочисленными вагонами попутно раздавая приказы подчиненным.
- Далеко до пункта назначения? – Леонид хотел сменить риторику в более благоприятное русло спрашивая у обожжённого.
- Около полутора часа с двумя остановками для перевода стрелок. – Понимающе он смотрел на отца и сына, в его сознании он не винил их и не осуждал, предпочитая думать о себе.
Григорий и Леонид пошли следом, хотелось ретироваться после оплошности приведший к гибели людей и потери Сергея. Идя все дальше, перешагивая с платформы на платформу им на глаза попадались кровавые разводы, погибшие и тяжело раненые. Выжившие понимали перспективу нахождения мертвецов на поезде. Брав павших с двух сторон они сбрасывали их с поезда, везти их в санаторий, чтобы похоронить даже не обсуждалось. Раненые просили пистолет и пускали себе пулю в голову. По составу таких одиночных выстрелов разнеслось не меньше семи. Потом настала тишина и монотонный звук движения поезда.
- Жестокий, жестокий мир. – Григорий шел бубня себе под нос слова сожаления и молитвы.
На каждом встречном участке было по два человека, один вел наблюдение, второй был закреплен за ручным тормозом. Такая необходимость обуславливалась двумя крутыми поворотами в которые предстояло зайти на крейсерской скорости. Преодолев двенадцать перемычек соединяющие грузовые вагоны они добрались до жилых. Заглянув в дверное окно виднелась живость происходящего внутри. Люди отдыхали, им было тяжело в столь непростые времена, но выбора не было. Очередное ужасное напоминание о случившейся катастрофе. Многие очень тяжело воспринимали смерти членов новой общины, хотя и теряли знакомых изо дня в день.
- Я не хочу туда заходить сын, давай побудем на свежем воздухе. – Отец Григорий переживал очень сильно, хотя осознавал потребность людей в диалоге с божьим человеком.
- Хорошо отец, но я должен забрать свой автомат, без него я чувствую себя, как без штанов. Тебе захватить, что-нибудь? – Пожимая плечами он сквозь силу улыбнулся.
- Оставь сигарету сынок. – Приняв от Леонида никотин и огонь, батюшка ушел в себя. Он вновь вел людей к спасению, а они гибли. Не проходило и дня, чтобы ему не приходилось молиться за павших или хоронить знакомого.
 Оставшись снаружи и бросая короткие взгляды в жилой вагон было заметно, как люди переговариваются обсуждая случившееся. Выжившие разделились на два лагеря, одни винили священника и всех тех кого он привел с собой, другие случай сложивший все так печально. До скандалов внутри не доходило, каждый понимал, что смысла в ругани внутри движущегося поезда нет. Им все равно придется жить со своими соседями и пытаться сохранить жизнь и рассудок в мире заполненном плотоядными гнилыми и сбрендившими людьми. На Леонида проходившего по коридорам они не обращали внимания. Оружейная комната находившиеся в следующем вагоне наградила его второй порций сплетен и склок выживших. Забрав оружие и боеприпасы он возвращался обратно, в тамбуре между вагонов его одернула старушка курящая папиросу.
- Сынок, скажи батюшке, чтобы он оставался сильным. Если он отчается, это добьет их дух до конца. Ему следует оставаться примером смирения и характера в этом мире. Скажешь? – Седая женщина в очках и дачном оранжевом халате сгорбившись у окна не сводила мутных глаз с Леонида. Делая глубокие затяжки она держала папиросу искусственными зубами.
- Конечно скажу мать, спасибо за добрые слова. – Лёне аж полегчало, в толпе хоть и проскакивали подобные речи, но они терялись в их бесполезных дебатах.
Оставив бабушку докуривать советское прошлое, он проходил в последний вагон, который должен был вывезти его к грузовой части состава. Открывая металлические двери он видел столпившихся людей в конце вагона. Они заполнили все видимое пространство встав плотной стеной, кто сидел наверху на откидывающихся кроватях, кто просто рядом. Весь состав пассажиров был там освободив половину вагона. Проходя ближе он слышал негромкий голос своего отца говорящего с паствой. Люди внимательно слушали, одобрительно кивая и обнимая друг друга даря поддержку и силы.
- У нас тяжелый путь, Господь дает нам испытания и силы для их преодоления. Мы же в свою очередь выбираем сами, бороться или же опустить руки. Посмотрите налево и направо, вокруг мужчины, женщины, дети и старики. Всем страшно, мне самому страшно и это правильно. Страх помогает нам преодолевать сложности видя осознавая свою смертность. У нас есть выбор, бороться и помогать слабым, жить и продолжать жизнь. Или отдаться в нечестие стараясь любыми способами спасти свою шкуру не взирая, что рядом гибнут люди, плачут дети и молят о помощи слабые. Мы не должны осуждать немощных, в наших силах придать им уверенность, подставить плечо, ибо вместе нам покоряться дороги.
- Батюшка, а что же будет дальше? Как жить то? – Вопросы из толпы были обыденной частью разговоров на службах.
- Живите по совести, у нас есть дом в котором мы начнем все заново. Будем растить детей и возделывать землю, сквозь все преграды мы пойдем вперед, ибо другого выхода у нас нет.
- А эти, твари? – С другой стороны доносился озабоченный голос.
- Испытания, сложности, проклятья, бесы, демоны, зомби, гнилые. Называйте, как хотите, но сути это не меняет. Они хотят нас убить, это неопровержимый факт с которым согласиться каждый видевший их. Только нам с этого что, мы должны защитить себя продолжая путь.
- А не будет считаться грехом убийство одного из них? – Такая риторика меняла отношения от ненависти к более дружественному формату.
- Очень правильный вопрос. Думаю если мы защищаем себя, родных, близких и слабых, то нет. Если же нам захочется теша свое самолюбие разбивать головы этих несчастных обратившихся в зло во плоти: ради развлечения, ради потехи, убивать некогда обычных людей, как и мы с вами, то думаю да. Бог создал и этих тварей, в них все равно должна остаться частичка души, но только бездумно упираться в принципы смертного греха закрывая глаза на то, что одна из этих тварей будет убивать всех и каждого на твоих глазах, а у тебя единственного будут силы ее остановить и ты не станешь. То думаю за это всевышней спросит по полной. Задаст Петр вопрос у райских врат, почему ты ничего не сделал и сказать-то будет нечего. Я не хотел убивать, но он то убивал, на твоих глазах он лишал жизни и продолжал лишать, в твоих руках была возможность его остановить, а ты даже не попытался.
Благодарности шли с каждой стороны, отец Григорий пытался донести принципы писания в максимально простой форме и исходя из обстоятельств. Им сейчас не нужны были примеры того, что две тысячи лет назад один святой поступил так или иначе. Здесь и сейчас их окружали опасности, смерть в лице зомби, но самым опасным врагом оставался человек. Тот кто наплевал на все ради своих целей, на этом он акцентировал особенно, если с зараженными все было примерно понятно и мотивы их ясны, то человек становился опаснее зверя. Именно в этих обстоятельствах проявлялось все его самые темные стороны, то что дремало в глубине души и желало вырваться, чтобы сеять страх и ужас. Вот кто настоящий враг на данный момент. Поговорив с паствой Григорий немного отвлекся от самобичевания и угрызений совести, да и сами люди подбадривали его, но все равно оставались те кто не изменил свою точку зрения. Заметив Леонида в окружающих его людях, облегчение помножилось на двое. Забрав сына с собой они выходили на улицу. Выжившие же разбредались по своим вагонами и местам наполненные благочестивыми речами и пояснениями святого отца. Батюшка действовал на них всех лучше всякого психолога, леча разум и душу одновременно десяткам человек. Снаружи было свежо, жаркие день сменился пасмурными тучами и легким ветром.
- Тебе стало лучше? – Сын спрашивал отца, а именно так сейчас оно и звучало. Беспокойство и желание облегчить боль и страдания дорогого тебе человека.
- Немного, отвлекся говоря с ними, приободрять людей у меня всегда получалось неплохо, только вот самим с собой получалось справиться не очень. – Отцу было тяжело, на него свались слишком многое за эти дни, но он продолжал держаться изо всех сил.
- Да ладно, скоро приедем, осядем и жизнь пойдет в нормальном русле. – Леонид смотрел в глаза и дополнял свои речи легкой улыбкой, хотелось передать часть своего приподнятого духа.
Маршрут локомотива подходил к завершению, за время пути они сбавили ход, чтобы перевести стрелки и вернуть их в обратное положение после прохождения. На обочинах полей по которым они приезжали лежали перевернутым поезда. Опрокинутые с рельсов они еще немного дымились. Один из людей Харламова сказал, что это произошло на днях и живых там явно не осталось, а вот гнилых стало на несколько сотен больше. Подобные цифры пугали, даже одна такая тварь могла напасть и убить целый отряд. На вопрос куда они все подевались выжившие указывали на лес, последний участок, пройдя который они окажутся в крепости. Оздоровительном санатории возведенный пятьдесят лет назад для партийных рабочих и деятелей культуры. По описанию, место было чудесное и огороженное, стены удваивали привлекательность будущего дома вдвое. Погружение в светлые мысли прервал гудок раздающийся со стороны хвоста поезда.
- Слышал это бать? – Леонид пытался выглянуть, но двадцать платформ груженых материалом для строительства, машинами и продуктами питания, не давали этого сделать. Люди находящиеся на возвышении подавали сигналы руками вперед, жестикулируя о гостях.
- Думаешь это он? – Григорий выглядывал в сторону, но состав делал поворот оставляя один край открытым с картиной заросшим полем пшеницы.
- Надеюсь это Серега. – Клаксон тянулся в нескончаемом порыве. – Я туда, ты со мной?
Леонид спрашивал на бегу, размышлять было некогда. Закидывая автомат за спину он мчался в сторону исходящего звука, меч пришлось бросить между стопок досок дабы он не мешал и не сбавлял скорости. Григорий бежал следом, за их спинами открывались двери жилых вагонов и за ними выходил вооруженный отряд. Много людей они выделить не могли, у каждого были свои задачи. Закрепленные люди не могли бросить своих постов перед скорым торможением рядом с пунктом назначения. Пробираясь все ближе и ближе до них доносились выстрелы, не частые, но постоянные. Темп увеличивался, но на скорость он не влиял. Загруженность платформ ограничивала манёвренность. Добравшись ближе и переступая последние перемычки за кирпичными стопками сидели люди Харламова. Присев к ним, так как от единственного укрытия разлетались камни и пыль от попаданий, Леонид приводил автомат в действие.
- Что там творится? – Взводя затвор и ставя на предохранитель, чтобы не выстрелить в соседа случайно, Ростропович узнавал подробности случившегося.
- Какой-то полоумный на машине едет за поездом по рельсам и стреляет по нам. – Мужчина с рыжими волосами и такой-же яркой бородой с двустволкой в руках говорил в очень высоком темпе.
- И почему вы еще его не убрали? – Лёня пытался выглянуть, но периодическая стрельба не давала поднять голову.
- Там ваш друг в заложниках, он и закрывает весь обзор. – Рыжий продолжал тараторить трясясь от страха.
Сигнал клаксона не прекращался ни на секунду, а выстрелы стали реже. Выглянув из-за укрытия Леонид обомлел прячась обратно. За поездом впритык гналась машина, старенькая японская иномарка из амбара в Надеждино. На капоте, распятый и привязанный проволокой висел Матроскин: избитый, покрытый кровью, изрезанный красными полосами. Лобовое стекло было пробито таким образом, что ублюдок просунув дуло автомата упирался им об плечо Сергея. Держа руль одной рукой он пальцем давил на сигнал.
- Да что за придурок этот Шматько? – Леонид ударив об пол рукой пытался родить хоть какую-нибудь здравую мысль.
- Шматько, маньяк из Свердловска? – Спрашивал обожжённый, с ужасом выглядывая, чтобы убедиться.
- Ага, точно он собака серая. Знакомы, что ли? – С ненавистью обожжённый посмотрел в глаза Леонида.
- Это его рук дело, чертов псих спалил интернат в котором я работал. – Показывая на свое лицо он приходил в ярость, еще одна жертва сумасшедших проделок маньяка.
- Что делать то будем? – Леонид думал, но придумать ничего дельного не мог.
- Могу убрать его одним выстрелом, только сохранность вашего друга я гарантировать не смогу. – Накручивая ремень на руку и огибая магазин говорил жертва поджога.
- Хреновый вариант, думаешь у него есть еще патроны? – Не дожидаясь ответа Леонид высунул руку вверх из-за укрытия провоцируя преследователя. Выстрелы раздались тут-же, осыпая выживших кирпичной крошкой.
- Убейте его! Лёня пожалуйста! – Сергей кричал изо всех сил пытаясь перекричать сигнал автомобиля. – Больной ублюдок!
- Ты можешь вопить или плакать, разговаривать я не разрешал. – Отпуская автомат маньяк брал нож втыкая в спину Сергея и ковыряясь.
- Сука! Лёня твою мать, я уже точно не жилец! – Матроскин сквозь боль старался докричаться до друга призывая его хоть к каким-либо действиям.
- Не понимаешь легавый, сейчас я научу тебя манерам. – Нажав на педаль газа машина рванула с места выбрасывая из под колес фонтаны щебня. Набирая скорость он протаранил платформу ломая Сергею обе ноги и ломая им лобовое стекло. Крик который он издал перекрыл клаксон, шум поезда и все остальные звуки в округе.
- Думай башка, думай. – Леонид долбил большим пальцем по флажку предохранителя. В это время рядом с ними у соседней стопки кирпичей присел Григорий, переводя дух он смотрел куда-то мимо мужчин.
В головные вагоны и середину локомотива ударялось что-то тяжёлое. Лоси, косули, волки, кабаны, все жители леса, словно полоумные бежали сквозь многотонную машину. Не взирая на смертельную опасность они испытывали удачу, чтобы перемахнуть через движущеюся препятствие. Страх и слепое желание пробежать, оставляли многих из них лежать тяжело дыша в предсмертной агонии. Так было по всей длине поезда. Поворачиваясь в сторону леса куда смотрел отец у них открылись рты. На полном ходу к ним на платформу приземлялся лось. Широчайший размах его рогов зацепил обоих напарником Леонида унося с собой в сторону пшеничного поля. Григорий распластавшись на деревянном полу переводил дух смотря на вмятины оставленные копытами полу-тонного животного. Выползая из своего укрытия не поднимая голову Леонид смотрел на отца, убедившись, что он в порядке переводил взгляд на лес. По всему периметру густого ельника виднелись силуэты животных и людей, хотя людьми они вряд ли были. На приличной скорости все приближались к движущемуся составу. Со всех вагонов раздался клич о тревоге, передаваемый в сторону будки машиниста. Из леса мчались звери преследуемые армией быстрых зомби, зараженных привлёк сигнал японца, а животные были на перепутье. Испуганные лесные жители не сбавляя хода бросались под колеса поезда, запрыгивали на открытые платформы и врезались в крытые товарные вагоны расшатывая их. Копытные, которых была огромная часть перескакивали движущиеся препятствие и уносились в поле, конечно если не разбивались об сложенный материал или борта состава. Гнилые на скорости повторяли их путь забираясь на платформы и стены вагонов, некоторые из них заметив людей на составе оставались здесь, чтобы полакомиться человечиной. По всему составу начали разноситься раскаты выстрелов и очередей. Сместившись по касательной к своему укрытию Леонид стрелял бегущих на встречу зверей и зомби. Волна приближалась огибая по свободной стороне локомотив, другие, кто был ближе к голове и середине гибли под многотонной машиной или же бросались вдоль нее, попадая в руки каннибалов.
- Леня прошу, я не могу выносить эту боль! – Голос Сергея резал душу тупым ножом. Сожаление и беспомощность не позволяли сделать первый шаг.
Отец Григорий смотрел сквозь щели в своем укрытии на плененного друга. Матроскин был распят на капоте, Шматько привязал его за запястья стальной проволокой которая врезалась в кожу и рвала ее каждым движением, его ноги превратились в кровавое месиво, ступни, голени и колени колыхались от езды по неровной дороге. Видеть это было невыносимо, но еще хуже было лицезреть зловещую мину маньяка. Сволочь улыбалась убрав автомат и теперь ковырялась в Сергее не давая тому покоя и отключиться. Григорий не выдержал этого испытания, поднял карабин обожжённого поднял его на уровень глаз и упер в плечо. Заметив священника с оружием Шматько пораженный огромным любопытством наблюдал за тем, что будет дальше.
- Пожалуйста…– Сергей смотрел с надеждой, он хотел умереть, чтобы не чувствовать эту боль. Кричать он уже не мог, лишь шептал заветную просьбу, которая была понятна без слов. Умереть, чтобы не жить в этом новом мире калекой без права на восстановление, быть обузой и ношей он не мог, хотя его никто бы и ни за что не бросил. Но больше всего он желал, чтобы жизнь этого ублюдка оборвалась.
- Прости сынок! – Григорий держал карабин который шатался в его руках, выучка, нервы, обстоятельства были против стабильности в этом шаге.
Автомобиль преследующий поезд, прибавив скорость, подъезжал ближе. Издеваясь над объектом своей ненависти и духовного превосходства, ломая веру и убеждения, Шматько был настолько близко, что промахнуться стало, просто, невозможно. Нажимая на курок он стоял колом, предохранитель оберегал от случайных выстрелов и греха убийства. Леонид выхватил карабин у отца, снял с блокировки, взвел затвор, выпуская уже заряженную в ствол пулю, приготовился. Сначала он хотел закончить страдания друга который появился благодаря этой гнилой угрозе, потом этого ублюдка. Уехать и сбежать у него сегодня точно не получиться. В этот момент в автомобиль врезался медведь сбивая его с рельс. Выстрел раздавшийся в шуме стука колес высек искру далеко позади. Кувыркаясь транспорт лишался стекол и торчащих деталей, скрываясь из виду. Обомлев они не могли найти слов, обернувшись на поезде шла битва. Оборона состава продолжалась недолго, быстрые зомби в нестандартной обстановке на движущейся плоскости останавливались, как вкопанные, ловя стабилизацию в пространстве. Этих нескольких секунд хватало, чтобы расправиться с ними парой метких выстрелов. Так было не везде и не всегда, ловкие и агрессивные они ныряли под пули и летели в ноги выживших сбивая с локомотива или же начиная лакомиться при первой возможности.
 Через десять минут все было кончено, эта волна унесла жизни тридцати членов новой общины. Большая часть жертв была в жилых зонах, туда где проникали копытные и гнилые устраивая там хаос и неразбериху. Ельник кончился и сигнал призывающих каждого мёртвого к движению тоже. Через двадцать минут они сбавив скорость заезжали на территорию санатория.
- Красотища какая! Какой он большой! Смотри гараж! Провода на месте! Тут есть свой пруд! – и еще десяток высказываний сопровождающих их путь.
Сосновый бор и ровные ряды исполинских деревьев удалялись ввысь. Феликс Дзержинский усилиями людей сбавлял скорость проникая в узкие ворота. Несколько человек спрыгнув закрывали ворота и шли следом. Высокий закольцованный забор бежевого цвета возвышался на четыре метра от земли. Несколько вышек по периметру были примечены теми кто выбрал для себя роль стражей. Пологий поворот показывал все достопримечательности угодий проезжая мимо. Ударная группа накрутив самодельные глушители зачищала окрестности избавляясь от гнилых постояльцев. Два основных здания были малой этажности, а точнее их было три. Зато тянулись образовывая п-образный бастион. Несколько хозяйственных построек из кирпича разбросанных по периметру и транспортный гараж на десяток автомобилей со всеми оставленными принадлежностями. Понять, что стало после того, как санаторий попал в частные руки было невозможно, хотя хозяйская рука виднелась в каждом метре. Ухоженные огороды и ряд теплиц радовали женский глаз и любителей копаться в земле, а подземное хранилище для складирования продовольствия на сотню человек в оптимальной температуре и сухости, лишь дополняло их пристрастия. Главное здание было просто великолепно за исключением кровавых разводах на плитке и полу. Детские отделения и все для них, были опечатаны и нетронуты. Комната заваленная кроватями для взрослых радовала больше всего, теперь не приодеться спать на твердом полу подкладывая стопки одежды. На последних этажах были административные кабинеты, библиотека и маленький кинотеатр. Комната директора заваленная различным советским хламом и работающей рацией огромного диапазона. Это был новый дом, их новый дом.

Глава 10. Гниль Отца Григория.

После последних событий прошло шесть месяцев. На планете настала зима и взяв в свое полное правление, завалила все снегом и наградила деревья шапками. Глеб Иванович Харламов умер в ноябре от инсульта, но прежде он сумел сделать очень многое. Сейчас отец Григорий продолжал его дело внушая уверенность и надежду в людей. Дом стал по-настоящему безопасным и полностью облагороженным. Последняя линия обороны лежала на расстоянии двух километров: вышки, шалаши на деревьях и посты охраны в самых неординарных местах на подступах к цитадели. Поля картофеля, капусты, кукурузы и моркови раскинулись на месте последней, самой крупномасштабной битвы, обеспечив всех проживающих в санатории и еще две соседние общины, в несколько раз меньше. В лесу окружающий санаторий были выделенные места для сбора ягод, шишек и грибов. Два озера снаружи и одно внутри стали искусственной заводью для разведения рыбы. Гараж который заполнился машинами и сельскохозяйственной техникой не прозябал ни дня. Этому способствовала близ лежавшая военная база материального обеспечения специализирующаяся на топливе. Нужды в горючем не было, поэтому бензовоз являлся постоянно-курсирующей машиной. Электричество было восстановлено при помощи огромной станции работающей на дизеле, ее пришлось перебирать несколько раз, но теперь она одна давала питание всей базе. Для шума-изоляции ее глубоко закопали в землю, капитально обложив коробками из под куриных яиц с оптовой базы в ближайшем городе. Жизнь была восстановлена и шла своим чередом. Люди тянулись в это место со всех сторон и о нем ходили легенды. Советский санаторий ставший прибежищем всех, кто сможет до него добраться или получить сигнал о помощи. Для этого во всех разведанных деревнях, городах и ближайших дорожных знаках оставлялись метки с радиочастотами и координатами.
Отец Григорий поседевший почти полностью всё еще вел свою паству. Под его чутким руководством и крылом сейчас находилось триста двенадцать душ. Открыты: детский сад на две группы, школа со всеми классами, но не очень большим количеством учеников, больница, столярная, кузница, плотницкая. Каждый человек мог заниматься тем, чем хочет в свободное от прямых обязанностей время. Поэтому библиотека из одной комнаты захватила весь этаж исключая лишь кинотеатр, в котором каждые три дня шли сеансы, и кабинета директора, которая по совместительству была кельей. Книги в это время стали на вес золота, интернет отключился полностью и теперь получить или углубить знания можно было только при помощи бумажных вариантов. Так со временем появятся новые мастера и ремесленники самого наивысшего умения и таланта.  Находясь в келье, как и прежде Григорий сидел с раскрытой библией внимательно вглядываясь в страницы священного писания. Благополучие было синонимом проходившей жизни, но о каком-то полном восстановлении речи не было. Гнилые нападали на людей, как и прежде, каждый день люди пополняли их ряды не давая сгинуть этой заразе навсегда. Порой возникали эти спонтанный вспышки и ничтожный процент обращался в гнилых совсем неожиданно и порою смертельно. Выжившие привыкли и адаптировались, многим считали себя счастливыми. Оно и не удивительно, ведь, появлялись семьи, беременели женщины, а дети росли образуя пары и влюбляясь. Только грусть поселившаяся в Григории Павловиче уже давным-давно сдавливала его сердце неугасающей убежденностью на жизнь здесь до конца времен. Поникнув головой и душой, Григорий шепотом обращался к Творцу за знаком, который бы изменил уже сложившейся порядок вещей.
- Господи, неужели всё так и будет продолжаться, не уж-то это зараза никогда не сгинет? Я вел людей сквозь смерть и мерзость исходящую от худших твоих творений, говорил им слова в которых прославлял твой промысел, заставляя бороться. Да мы устроились, у нас есть кров и пища, но главное. Какое будущее ждет детей выросших и родившихся в этом мире, неужели уже не будет спокойствия, городов и чертовых телешоу с идиотскими темами. Я не смею осуждать твои действия, но мне кажется я устал. Прошу господи, дай мне знак, дай надежду, что все сделанное мной не зря, что у нас есть шанс увидеть мир, где не будет ни одной гнилой твари. Аминь.
 Слезы капали на пожелтевшие листы писания, бесконечная борьба за жизнь выматывала не на шутку и даже тот, кто служил у престола Бога большую часть своей жизни был способен опустить руки. Уткнувшись в незримую точку, в голове и разуме стоял полнейший штиль. Солнечный лучик проходящий сквозь окно бил точно в глаз заставляя щуриться. Обратив взор в желании увидеть знак, на дальних подступах горизонта показался всадник. Приняв это за ответ всевышнего Григорий улыбнулся вставая со своего места. Детский голосок доносившейся с улицы привлек его внимание, он выглянул в окно ведущее в центральный двор и на главные ворота прислушиваясь. Закрыв книгу и положив ее на стол он шел на улицу. Идя по коридору он заглядывал в открытые двери библиотеки в которых, как всегда было многолюдно. Выжившие получали новые знания и вспоминали историю прошлого мира, ту, в которой еще не было гнилых, желающих убивать и поедать живых. В кинотеатре показывали мультик про маленького львенка, батюшка зашел на том моменте, где взрослые и дети рыдали над гибелью благородного отца и судьбой его маленького сына с совсем непростой судьбой. Улыбнувшись из-за наплыва чувств он ясно видел, что люди еще способны испытывать простые эмоции, как слезы и смех. Полюбовавшись он шел дальше. Крутые лестницы вели его вниз ко вторым этажам на которых проживали выжившие. Пустые комнаты напоминали о середине дня и всеобщей занятости. Семейные гнезда, комнаты для холостых и детские, все было обставлено и обустроено для нормальной жизни. Спускаясь ниже тут была творческая работа и суета передней. В холле кипела жизнь, вахтерша тетя Надя причитала на бегающих мальчишек не желающих следовать навязанным правилам.
- Здравствуйте Григорий Павлович, эти непослушные дети скоро меня доведут. – Заметив главу поселения и духовного лидера, Надежда покрылась легким румянцем и чтобы скрыть свои чувства здоровалась с батюшкой уже третий раз за день.
- Будет вам Надежда Николаевна, вы и сами бегали так по коридорам в школьном фартуке и белых бантиках. – Немного смущаясь она забыла о шаловливых детях утопая в мечтах, когда отец Иващенко сделает первый шаг.
Григорий подмигнув женщине продолжая путь на улицу. Оглядывая просторный зал он любовался прекрасной росписью. Установленные строительные леса по периметру были заполнены молодыми ребятами под чутким руководством заблудшего туриста. С кисточками и валиками, покрытые кляксами от красок молодые парни и девушки: рисовали, смеялись, флиртовали. Их бригадир, художник ненецкого происхождения попавший сюда волею судеб, сейчас доделывал высокий потолок избавляя последние участки от серости и однообразного тона. Работая с молодыми помощниками, он приукрасил все внутреннее пространство заполнив картинами несущими доброту и свет. С кухни доносился запах готовящегося обеда из свежих овощей и жаркого. Небольшая ферма располагавшееся в дальнем краю территории содержала под своей крышей коз, овец и коров, что обеспечивало постоянное наличие мяса и молока в рационе. Открыв двойные двери ведущие на улицу Григория обдал морозный воздух. Во дворе был почищен снег и проложены тропинки к производственным помещениям. Санаторий был похож на дворец из зимней сказки, юноши и девушки играли в снежки, другие лепили фигуры к предстоящему Новому Году и Рождеству.
- Дедушка!!! – Маленький мальчик со звонким голосом, в старом синем пальто и расправленной шапке-ушанке бежал к батюшке.
- Степка, а где мама? – Григорий подхватывал внука на руки смотря по сторонам.
- Мама идет следом, дед, поиграем сегодня в шахматы? – Маленький сирота был принят Леонидом и Анжелой с которой тот обручился и ждал уже своего собственного первенца.
- Степан, ну что я тебе говорила!? – Женский голос доносился из-за спины. Анжелика шла к ним не успевая за маленьким сорванцом. Держа руки на животе она ощущала толчки долгожданного ребенка переполняемая чувствами. – Григорий Павлович, вы не видели Леню?
- Он должен был починить снегоуборочную машину и прийти ко мне. – Отец знал, где его сын. Вместе с Николаем он с самого утра ушел в лес на охоту с луком. У нее сегодня был день рождения, а она просто обожает жареных перепелов. Это естественно был не главный подарок, на десерт у него была готова шуба из норки, которых он обнаружил на секретной ферме за северным склоном. – Вот и он, смотрите!
Леонид заходил в центральные ворота с перевешенным через спину охотничьим луком неся в каждой руке по мешку с битой дичью. Николай сопровождавший Ростроповича тащил за собой самодельные носилки, из веток ели, на которых лежало две молодые косули. Охота удалась и вечером их ждет небольшой пир. Подходя ближе он передавал добычу молодым ребятам и страстно целовал жену, которая была с ним рядом с самого начала этого проклятого апокалипсиса, хотя искренности чувств и откровений пришлось ждать еще неделю после обустройства.
- Фу! – Степан сидевший на руках деда реагировал, как и многие дети. Просто так, без отвращения или чего-либо подобного, невинная детская реакция на открытое проявления высших чувств.
- Ну чего ты, скоро и тебе невесту найдем. – Григорий щекотал мальца заставляя смеяться.
- Не нужна она мне. – Внук не задумавшись выпалил первое, что взбрело в голову, хотя и посматривал на девочку из своей группы в садике.
- Ага не нужна, я видел, как ты конфеты своей Леночке таскаешь, небось сами уже вовсю зажимаетесь. – Леонид пронзительно смотрел в глаза сына, прекрасно зная правду о его первой, еще не осознанной любви.
- Нет. – Маленький мальчик надул губы, невольно вспоминая девочку и ее золотые волосы, как у мамы.
- Отличный улов сынок, все спокойно в лесу? – Григорий переходил к важному, гнилых, которые уже на людей совсем не походили из-за нерегулярного питания, не видели уже неделю.
- Тихо, как в танке. – Леня по уже устоявшейся привычке говорил отцу не переходя с жаргона въевшегося в его кровь с юных лет.
Зараженных действительно стало меньше, раз их останавливали на подходе, зачищали в деревнях и на дорогах, лишая врага разведки и глашатаях способных призвать целую тьму таких тварей. Конечно они еще могли образовывать большие стаи в городах, но тут об этой заразе уже стали понемногу забывать.
- Хорошо, пойдёмте внутрь, выпьем чаю и согреемся. – Григорий не отпускал внука разворачиваясь.
- Люди! – Со смотровой вышки кричал караульный. – Два человека на лошадях!
- Это уже интересно. Наши? – Леня отпускал жену с ребенком, они прекрасно знали, что есть небольшие банды не желающие жить нормальной жизнью. Те кто промышлял грабежами и разбойными нападениями на караваны, и подобные поселениям.
- Нет, точно не наши! – Караульный взводил винтовку, на соседних вышках следовали его примеру. Осторожность и жизни людей оставались высшим приоритетом. – Открывать ворота?
- Открывай. – Леонид доставал трофейный Тульский-Токарев, взводил, ставил на предохранитель курком пряча в карман. Поправив саблю на поясе он был готов применить и ее.
Григорий передал ребенка Анжеле которая уходила, уводя с собой самых маленьких ребятишек вышедших на прогулку. Стоя плечом к плечу отец и сын наблюдали за приближающимся силуэтами двух всадников. С окон высовывались те кто находился в здании, это могло быть ловушкой и очередной попыткой захватить общину обосновавшуюся в санатории. Люди стали теперь самым опасным фактором, не сдерживая порывов они могли убить прохожего за ботинки или банку тушенки. В этом месте такое было искорено в первый месяц обустройства, хотя свои печальные прецеденты случались. Странники заезжали внутрь, в разведённых в сторону руках они держали ружья.
- Медленнее господа, без резких движений передаем ружья нашим людям и спешиваемся. – Леонид командовал силами обороны, в такт его словам к гостям подходили выжившие и лишали тех огнестрельного оружия.
Слезая с коней они подходили ближе. Первый в зимнем спортивном костюме с поверх одетым пуховиком, перемотанный лицом шарф оставлял открытым часть лица покрытую инеем и скомкивавшимся на бровях и бороде ледышками. Опуская шерстеное забрало он широко улыбался осматривая убежище с несколькими сотнями людей и тем бытом, что им удалось тут создать. Второй лучезарный старик в ушанке и дубленки в пол, вел он себя, как и главный. Третий оставался позади, в медвежьей шкуре и капюшоном из морды надвинутым на голову. Наблюдал за скапливающимися зеваками он оставался недвижим. Людям были интересны новые лица и новости из мира, поэтому такая реакция неудивительна.
- Кто такие? – Григорий делал шаг вперед, показывая кто именно является голосом этого места.
- Меня зовут Жора Улюкаев! – Представляясь он начинал речь заготовленную давным-давно. Мужчина говорил такие вещи, что услышанное с трудом сдерживало сумасшедшую реакцию у людей. – Мы нашли противоядие и я продвигаюсь в глубь страны, чтобы оживлять города! Я немного заблудился, но к счастью нашел вас! Нас сотни, а в пути мы уже очень долго.
- Доказательства! – Леонид не верил ему, он вообще уже мало кому верил.
- Перейдите на частоту, я не знаю цифр, вот бумага. – Потянувшись в карман его остановили резкими выкриками и щелчками снятых с предохранителей ружей и автоматов. Замерев на месте он не делал ни одного лишнего движения. Одобрительно он обводил взглядом действительно большое и самобытное поселение.
Леонид сделал несколько шагов к Улюкаеву извлекая из его кармана бумажку заламинированную с двух сторон, дабы избежать промокания и других повреждений. Передав ее помощнику связного тот мигом удалился в кабинет Григория Павловича, в котором была установлена радиостанция. Ожидая реакции все замерли не двигаясь с места и ожидая результата. Напарник Жоры не двигался и не говорил, лишь смотрел на выживших.
 - Откуда вы и что за лекарство, можете поведать пока мы ждем. – Григорий хотел разбавить небольшое напряжение еще остававшееся между гостями и выжившими.
- Я из Тагила, но мой город пал, как и многие другие. Я был заражен, как и многие, мне не повезло, стал я таким благодаря первой вспышке. – Его рассказ заставлял всех замереть и не отводить даже взгляда. – Потом пока я был зомби и питался выжившими соседями, в наш город приехал Кирилл Петров. Это наш герой, он выкрал из частной лаборатории антивирус и стал оживлять города.
- Петров, антивирус, вспышка, лаборатория. – Пока рассказчик переводил дыхание, чтобы продолжить в толпе воспроизводились его слова.
- Помните был такой проект атмосферной вакцинации, вот так нас и отравили. Потом Кирилл по их же станциям стал распространять антидот. Я стал вновь человеком вспоминая, как сон жизнь в образе гнилого. – Люди стали шептаться, мол и в Екатеринбурге зомбаков также называют. – Мы возродили часть городов и теперь наша группа разделившись на сотню маленьких добирается в глубь страны, чтобы вернуть людей к жизни.
- Погоди, то есть вы сможете вернуть всех обратно? – Леонид обмозговывал информацию. – И даже тех кто уже развалился на части?
- К сожалению нет, те кто имеет раны не совместимые с жизнью просто умрут. – В его словах была грусть, казалось он потерял кого-то дорого таким способом.
- А ваши друзья, они не говорят? – Леня бегло смотрел на сопровождающих, один озирался пытаясь говорить с выжившими, но его игнорировали, второй вел себя словно немой.
- Старик идет со мной уже несколько сотен, поэтому он часть команды, а второго я встретил в десяти километрах отсюда, он вышел из леса и я попросил указать дорогу до Тобольска, ну мы по дороге заехали к вам. – Леонид убирал руку в карман, обхватывая ручку пистолета и взводя курок, одновременно снимая с предохранителя. Тобольск лежал в другой стороне, и если бы они хотели в город то сюда бы их точно не занесло.
- Подними капюшон и покажи свое лицо, быстро! – Леонид доставал пистолет направляя в грудь незнакомца.
 Откидывая капюшон одной рукой он оголил свой лысый череп с заросшими патлами на висках. Продолжая движение рукой и извлекая пистолет лежащий у его шеи моментально открывал огонь не целясь. Первым выстрелом он попал в стену санатория, вторым ранил Улюкаева в спину, опуская пистолет и продолжая стрелять все ниже, он двигался в направлении Григория. Караульные открыли огонь, но столпившиеся выжившие, слушавшие рассказ о вирусе и лекарстве, образовали живой щит. Часть тех кто стрелял попадали, но толстая шкура медведя поглощала выстрелы не причиняя смертельного вреда. Пистолет пересекся с Григорием и раздалось сразу три последних выстрела. Батюшка падал на землю заливая белоснежный снег кровью, нападавший тоже, все произошло так быстро, поэтому нельзя винить охрану или любого другого человека. Леня посмотрев в его лицо узнав Шматько, ублюдок выжил в той страшной аварии, добыв себе шкуру и пропитание, чтобы ждать момента для последнего удара. Лёня сжимая зубы бежал к отцу истекавшему кровью.
- Врача вашу мать, скорее! – Заиграла музыка из кабинета Иващенко, радио было найдено и по нему крутили старенькие рок композиции. Сейчас играла именно та с которой отец Григорий приходил в «Рассвет» на работу, чтобы повидаться с сыном.
Люди бросались за доктором, которому было плевать на все кроме работы, хотя если бы он знал, что за интересный гость к ним пожаловал то с удовольствием послушал и не пропустил такое событие, просиживая целый день в кабинете под спиртом. Батюшка плевал кровью, пули пробили шею, легкие и живот. Три смертельных попадания, даже если удастся оперативно справиться с двумя то третье не даст священнику жить. Остекленевшие глаза смотрели в небо, а он сам немного улыбался. Было странно видеть умирающего человека с таким блаженным лицом. Он видел свою жену с сыном спускавшихся с небес, чтобы забрать его к себе подальше от этого сумасшедшего мира, благодарил творца за знак и надежду на нормальный мир без зомби, был доволен прожитой жизнью и той судьбой, что его наградили. Григорий Павлович Иващенко умер не дождавшись врача. В предсмертном забвении он сжимал руку сына, Леонид не мог смириться с потерей отца, когда его оттащили, чтобы убрать батюшку с земли, он подобрал свой пистолет и разрядил его в лицо Шматько.
- Я вышел на связь! – Помощник настроивший рацию был счастлив и благодарил бога за установленную связь, к этому он прилагал молитвы за своего батюшку который не смог увидеть своими глазами расцвет нового мира.
Юбилей был отложен сменившись поминками, траур захватил каждого жителя санатория. Женщины плакали навзрыд разрывая душу, как себе, так и всем остальным. Дети замолкали осознавая, что дядя Гриша завтра не расскажет им поучительную историю из жизни святых и не научит чему-то хорошему. Мужчины горевали тихо и молча, прячась в своих цехах, они без слов пили роняя тяжелые слезы. Труп Шматько сожгли, а пепел оставили на том месте, как напоминание о злейшем враге, когда гнилые были уже не причем. Леонид был потерян и разбит, он привык к отцу и не мог свыкнуться с мыслью, что его больше нет. Заходя в кабинет ему докладывали полученную информацию проигрывающуюся между композициями. Рядом стоящий раненый Жора Улюкаев держал в руке пару оранжевых шариков вакцины подтверждая каждое слово.
- Живые освободили большую часть Урала и Центральной России, караваны с лекарством пущенные во все концы света передают об успехе. С каждым дошедшим до точки назначения, к жизни возвращались сотни или тысячи людей. – Сообщение проигрывалось вновь и вновь прерываемое музыкальной композицией. Стоя все вместе вокруг радио они молча радовались такому исходу. – Срочно, мы в эфире! Экстренное послание для всего человечества! Новая столица человечества в Екатеринбурге пала! Разрушенная силами отравившими мир они оставили нас без оплота сопротивления и лекарства. Каждый караванщик, что слышит эти строки, вы единственные у кого остались образцы вакцины, берегите их и выйдете на связь по экстренному каналу!
У присутствующих все упало внутри, за хорошей новостью шла одна из самых страшных. Попробовав связаться с радистом они уперлись в невидимую стену, эфир был занят, значит сеансы связи состояться позже. Правду знали лишь находящиеся в этой комнате и предстояло сделать так, чтобы не расстраивать людей приободренных спасительной новостью. Грустить было решено вместе с печалью на поминках отца, так можно было скрыть полное отсутствие настроения и выиграть время для следующего шага. Получив все последние новости Леонид отпустил людей, чтобы они могли поесть, а он побыть один.
- Разрешите? – Старик сопровождающий Улюкаева заглядывал в келью. Не дожидаясь разрешения и видя, что Леонид один он заходил внутрь. – Я конечно понимаю, что не вовремя, но у меня есть важная информация, по крайней мере Жорик так сказал. Он уже в курсе и сказал передать вам лично и желательно наедине.
- Говори уже отец. – Леонид разворачивался на офисном стуле закуривая и предлагая гостю. Выращенный здесь табак был бы приличным конкурентом если бы рынок и производители остались.
- Нет спасибо, я бросил. – Проходя внутрь он прикрывал за собой дверь. – Я Петр Мамонтов, но это совсем не важно. Я сбежал с Украины когда начался этот кавардак, я работал на кукурузнике и орошал поля различными химикатами, но это ни суть. – Щурясь и поджимая губы он старался найти слова наиболее точно транслирующие его мысли. – Короче я после случившегося прятался неделю в деревне, а потом приготовился, завел самолет и отправился подальше от этих ужасов.
- Ближе к делу Петр, я слышал таких историй наверное уже тысячу. – Леониду было плохо, очередной рассказ только нервировал его.
- Да, да, да. Вот я лечу, а внизу деревня, живая с людьми и скотиной, я думаю сяду, заправлюсь полечу дальше, но в миг поднялась буря. Черная и непроглядная, а из нее сотня гнилых. Такой запах был вы не представляете.
- Суть! – Лёня тушил сигарету, еще минута и он выпроводит его подальше.
- Разрушив деревню и убив всех они развернулись и пошли обратно. – Выпучив глаза он ждал реакции, но той, что его наградил Жора тут и не пахло. – Короче они просто развернулись и все вместе вернулись в бурю исчезая в темноте!
- Хочешь сказать они действовали быстро и не трапезничая развернулись возвращаясь откуда пришли? – Ростропович задумался, прокручивая в голове второй раз, это действительно показалось странным.
- Именно, а мертвых и раненых они забирали с собой. – Переходя на шепот Петр оглядывался ища того, кто мог бы их подслушивать.
- Ты уверен в своих словах? – Нужно было знать наверняка и подумать об этом.
- Да и Жора настаивал, чтобы я сообщил вам, а вы уже в столицу. – Не зная правды старик искал спасения и ответов на все вопросы в потерянном городе.
- Хорошо я тебя услышал, иди отец: покушай, выпей или просто отдохни с дороги. Утро вечера мудренее. - Сидя на его кресле он туманным взглядом упирался в стену.
 Голову разрывала вина за смерть отца, Сергея, и за то что этот ублюдок каким-то дьявольским чудом выжил. Еще эти странности в поведении гнилых которые уже должны были сдохнуть развалившись от нерегулярного питания. Душа болела, он опять думал о папе. На этих словах он ожил и его блуждающий взгляд остановился на писании, которое он всегда носил с собой. Хватая книгу он открывал ее и жадно впивался в случайный стих.
Послание к Римлянам 8:37-39 «Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем.»
От переизбытка эмоций он винил творца, за то что он забрал отца, отнял у всех, когда он был так нужен, когда он так сильно верил, больше всех верил и в нем всегда была надежда, которая поднимала их и заставляла двигаться дальше. Ударив книгу рукой она отлетела со стола в угол комнаты. Громко ударившись об стену она отрезвляла разум Леонида, смотря на содеянное, в комнате лавируя влево и вправо спускался исписанный листок падая и улетая под стол. Не контролируя себя Леня на коленях полз за ним, подбирая его он облокачивался об стену читая строки написанные там.
- Леонид, понимаю, что это может быть неожиданностью и очень резкой новостью для тебя, но я твой отец. Надеюсь ты помнишь, что когда то давно тебя звали Пашей Иващенко, у тебя был брат Саша и мама Вера. Когда наша церковь сгорела я перевернул все, что было в храме, заглянул каждому усопшему в глаза, но тебя там не было. Похоронив твою мать и брата, я ни на секунду не мог смириться с мыслью, что ты тоже умер. Я искал тебя каждый день, но в вперемешку с этим заливал свое горе. Шли дни, недели и месяца и я не мог приблизиться к тебе ни на шаг. В один прекрасный день я увидел тебя в новостях и сразу узнал своего Пашку, хотя там тебя и называли по-другому. Я вышел на твой след и ты был всегда у меня на виду. Я больше никогда тебя не терял, отправлял передачи и писал это письмо сжигая тысячи раз. Я не знал, как признаться тебе, что я твой отец, я нашел выход чтобы видеться с тобой. Я стал тюремным священником и следовал за тобой из лагеря в лагерь и лишь спустя два года мы встретились в келье тюрьмы «Рассвета». Я не мог сказать тебе правду, мне было достаточно с тобой говорить и играть в нарды. Было приятно узнавать тебя с той стороны, с которой ты бы никогда не раскрылся признавшись я сразу. Прости меня сынок, но отец всегда должен защищать своего сына и я делал это как мог. Сегодня тебя должны отправить в одно страшное место, о котором ты говорил намедни, я решил передать тебе это письмо и сказать, что я рядом. Как прочитаешь, сожги его! Я отправлюсь следом и попытаюсь вызолить тебя, не переживай, я либо просто выкуплю тебя либо организую побег. Запомни, я Больше никогда тебя не оставлю и тем более не дам тебе погибнуть не признавшись.
P.s. Твой отец Григорий Павлович Иващенко.

Конец