Разгулялась бабья сила...

   В то время ещё первые дачи городским у речки разрешили строить. Сначала  кусты убирали и коренья выжигали вместе с ними, потом где-то канавы пришлось прорыть, чтобы лишнюю воду в речку отвести. Копали несколько мужиков ещё довольно молодых, а больше баб было разного возраста и вида, как грудастые, так и худощавые. Конечно среди баб выделялась одна грудастая и широкая в бедрах с ярко-рыжими волосами, пронзительно синими глазами и глубокой ямочкой на подбородке.
   - Вот мужики, я предлагаю сначала обустроить мой участок, я я за это вас на ночлег к тётке в соседнюю деревню возьму и обещаю залюбить досыта вместо того, чтобы деньги вам платить. Деньги разойдутся, а любовь долго помнится.
   - Да я согласен,- сказал такой же рыжеватый здоровый мужик, только если в бане намыться перед любовью.
   - Да баня-то у тётки по-чёрному, полок покосился и половицы какие менять надо.
   - Дак это мы вдвоём с двоюродным быстро отремонтируем. Хватит ли у тебя сил на нас двоих?
   - Да силы-то из меня прут, правда есть у тётки дочь, моя двоюродная , меньше мня росточком, хотя и работящая, а сегодня не пришла мне помогать, прыщей своих стесняется.
   - Дак ведь давно известно, что прыщи от любви рассасываются. Ведь у баб, которые с мужиками живут прыщей нет. Но лучше действует после месячных сразу, а ещё лучше перед месячными.
    Рыжая придвинулась с мужику, более тёмному волосами, скорей шатену и спросила на ухо:
   - А двоюродный твой не женатый, чтобы если девушку сделает в бане женщиной, женился...
    -Ну если крепко слюбятся, что им помешает?
    Губы их были так близко, что баба обняла  и поцеловала взасос.
    Её участок быстрее втроём  сделали ровным, сгребя в углубление камни и корни, ветки кустов, потом всё это , как подсохло на ветерке и солнце, сожгли. Когда присели на распиленную берёзу  на самом почти берегу речки, достали у кого что было, чтобы выпить и закусить, отдохнуть от  работы ломовой. Пока пили и закусывали уже начало темнеть, с соседних участков кто пешком. кто на мотоциклах и велосипедах подались в городок.
   -А перед тем как в деревню к тётке вас на ночлег  вести, предлагаю помыться, а я самое грязное из одежды хоть немного замою, остальное в бане. 
    Когда уже мужики накупались и поймали несколько налимов под камнями, разделась и рыжая. Только она  вынырнула и вышла к бережку, мужики как прилипли к такой фигуристой и смазливой . Тут же на бережку и полюбились.
  Потом , когда пошли от речки она запела:
   -Разгулялась бабья сила,
    Что ей лес и что ей пни?!
    Вспоминаться будут , милый,
    Золотые наши дни!
    Будут помнить сеновалы
    Даже старая поветь,
    Как в любви я расцветала,
    Чтоб от счастья захмелеть!
  Когда пришли в деревню пока бабы чистили рыбу, мужики наносили воды в баню, затопили и немного подремонтировали.
  В застолье сначала говорила рыжая Катя,  а потом русая, но с рыжеватым отливом хозяйка, глядя на красную от смущения, прыщавую дочь.
 -Я для дочери и племянницы не пожалею одной амбар, другой сеновал. Если сделать подруб и прорубить окна, на первое время сойдут за дачные домики, а потом достроите, как в силу войдёте, да богаче жить будете. Уж я за вас помолюсь Николаю-угоднику.
   В баню ходили парами, а в застолье ели уху и  яичницу,жареную картошку со сморчками, пили чай с пирожками.
  Потом вышли на крыльцо, посидеть , полюбоваться звездами.
  Двоюродная  Зина во всём подражала Кате и так же как Катя, обнимала и целовала Ивана, она  прижималась с поцелуями к Пете:
   -Я тебя полюбила с первого взгляда!
  И вдруг запела:
  То берёзка, то рябина,
  Куст ракиты над рекой.
  Край родной, навек любимый.
  Где найдёшь ещё такой?
  Катя могла бы подпеть, но у неё был другой настрой:
  Мы сошлись с тобой надолго,
  Не расстанемся навек,
  Словно с берегами  Волга,
  С человеком человек.
 Далеко за полночь они ласкались в любви и наслаждались друг другом.
 С печи хозяйка говорила:
 - Когда  при Хрущёве завели сахарную свёклу, у нас была здоровая баба и всё полола эту свёклу с утра до вечера и рожала по дочери каждый год.
  - А кто отцы -то?- спрашивают её.
  - Да мне некогда было оглядываться за прополкой.
  - Ну ночью-то, когда в постели?
  - Да мать лампу уносила, жалела керосину, а в темноте разве разглядишь, кто любит да и веки от усталости не открывались. Главное, чтобы послушными и работящими , как я , девки выросли!
    Иван не утерпел и тоже рассказал:
   -Я кроме гармошки пробовал на трубе играть, а мой друг на самой большой и тяжёлой -тубе. Один раз то ли охмелел быстро, то ли устал, присел на край скамейки, на которой девки и бабы сидели, а когда вздремнул, туба с колен упала.
Он нагнулся  за ней и громко пукнул.
   - Надо же сама заиграла!
   Бабы долго хохотали. А одна предложила ему как такому здоровому мужику:
   -Если пойдёшь ко мне шкап передвинуть, чаем с мёдом напою.
   И оставила друга ночевать. Тут уж не надо гадать, в кого здоровущие дети рожались.