7. Финал шахматной партии

В сей ранний час в “Славном лебеде” было пусто от посетителей, если не считать нашей Мартон, которая, спиной ко входу, сидела за столиком и щебетала с каким-то человеком в красном плаще и шляпе, похожей на мушкетерскую. Он мазнул нас глазами, когда мы с леди Винтер, не подавая вида что знаем Мартон, прошли к лестнице, ведущей на второй этаж.
-А ведь я ей поручала присматривать за Беатрисой, - сказала мне графиня. – Но стоило в поле ее зрения появиться очередному мужскому плащу в сочетании с усами и шпагой, как она тут же обо всем забыла. Что мне с ней делать, Мадлен? Пороть больше нельзя, а то в привычку войдет. У нее или у меня…
-Могло быть и хуже, - ответила я. – Представьте, что вы возвращаетесь и обнаруживаете вашу Мартон убитой при помощи заколки для волос. А моя бывшая подруга скрылась в неизвестном направлении…
-Зачем убивать Мартон? Она все равно не способна помешать.
-Как зачем? А приманка для вас? Неужели вы оставили бы Мартон неотомщенной и не бросились в погоню за убийцей?
-Гм… У тебя богатая фантазия. Но если бы такое случилось, я бы бросилась не в погоню, а бежать подальше от этой гостиницы.
Луизон встретила нас с таким умиротворенным видом, что даже неловко было вспоминать, что мы только что про нее говорили:
-Что же, вам сопутствовал успех в вашем сегодняшнем мероприятии? – поинтересовалась она.
-Еще какой, - отозвалась Миледи. – Я обнаружила двенадцать высокопоставленных чиновников датского королевства, семеро из которых уже выразили свое согласие поставлять его высокопреосвященству самую свежую информацию.
-Сразу семеро! Как же вам удалось повидать стольких за одну ночь?
-Сегодня было срочное заседание в ратуше, обсуждалось торжественное возвращение Дании в войну на стороне Франции. Мадлен расскажет вам подробности, если не поскромничает.
-Эти датские чиновники премилые люди, даже помогли нам отбиться от датской армии, - сказала я. – Но вообще-то у них есть существенный недостаток: они все покойники, те, кто в твоем списке. Дохлым номером была вся эта затея, мы гнались за мертвецами. По крайней мере, это справедливо для датской части списка.
Зябко поежившись, Луизон ответила:
-Вот потому я решилась оставить мысль когда-либо извлечь пользу из этого списка. Господу не угодно…
Не закончив свою мысль, она с отрешенным видом вышла из комнаты.
-Куда это моя подружка собралась? – спросила я у Миледи.
-Она сейчас похожа на шахматного игрока, который тянет время, не желая делать ход. Потому что сознает, что проигрывает, но не находит выхода.
-Шахматного игрока? Что это за игра? – подозрительно спросила я. Название, как мне показалось, отдавало серой – шахов и султанов наши предки каких-то четыре или пять столетий назад признавали исключительно наколотыми на шпаги, а никак не в качестве игрушки.
*(Мадлен имеет в виду крестовые походы, как она их представляет по дошедшим в детстве слухам и преданиям – Прим.автора)

-Пожалуй, я научу тебя в нее играть, если мы найдем в этом городе набор шахмат, - ответила графиня. – Раз уж донья Беатриса, кажется, снова задумала оставить мирские помыслы, не следует и нам с тобой сидеть здесь без дела.
А все-таки, волей-неволей, кое-какую службу Луизон я сослужила. Потому что, бьюсь об заклад, если бы не моя шутка про убийство заколкой для волос, Святая Каролина непременно отправила бы Мартон по ее следам.
Выждав немного для приличия, чтобы это не выглядело так, будто мы с Миледи следим за Беатрисой, мы снова спустились в зал, где обнаружили, что новый знакомый Мартон даром времени не терял – потому что теперь он не ограничивался тем, что внимательно слушал ее болтовню. Перегнувшись через стол, он своей ручищей в черной перчатке ласкал груди Мартон, которая повизгивала, изображая сопротивление.
-Придется разрушить идиллию, - шепнула я на ухо святой Каролине. – Им следовало успеть все закончить, пока мы были заняты другими делами. Не утруждайте ваши глаза этим печальным зрелищем, сейчас я мигом все улажу.
Мартон не слышала, как я подошла, пока я не окликнула ее. Услышав мой голос, она подскочила на месте, поспешно отталкивая руку кавалера и запахивая шнуровку на груди. Мои глаза встретились с глазами местного мушкетера, я подумала, что должно быть, ужасно неприятно, когда у тебя вот так вот, без предупреждения, отбирают податливую игрушку, там что он, вполне возможно, захочет послать меня подальше, но с другой стороны, если я схвачу со стола тяжелую кружку и приложу к его голове, он будет долго лежать на полу, а если я возьмусь за нож, который сейчас мирно дожидается своего часа в моем башмаке, будет много крови, а если…
Кажется, он каким-то образом уловил мои мысли, потому что лицо его быстро приняло безразличное выражение.
- Kvinders snak er s; tr;ttende, - услышала я. (Женская болтовня так утомительна. Датск.)
Мартон же большой интуицией не обладала, поэтому не могла скрыть недовольной гримасы.
-Госпожа графиня хочет узнать, где сейчас Луизон, - заговорщически прошептала я, поймав ее за рукав. – Ты ведь проследила за ней, как она тебе поручила?
Мартон на моих глазах заметно побледнела; она чуть не падала в обморок от страха, представ перед своей госпожой.
-Мадлен, милая, не слушай меня сейчас, когда я буду делать внушение этой барышне, -сказала мне графиня. - Не хочу поколебать в твоих глазах мой светлый облик…
И она действительно сказала Мартон несколько слов, которых я не смогла разобрать, после чего, видимо махнув на нее рукой в прямом и переносном смысле, увлекла меня к выходу из гостиницы.
-Мы ведь заслужили немножко культурного отдыха, не так ли, дорогая? Я хочу научить тебя игре в шахматы, а то ты, кажется, уже решила, что это какая-то бесовщина…
-Все игры немного от дьявола, - ответила я. – Я же вам рассказывала, как я в детстве играла, будто прутья это шпаги, ну и получила прутом по уху. А позже, сколько я в жизни ни встречала людей с настоящими шпагами, никто меня так и не заколол.
-Поверь, в жизни есть более интересные игры, чем стегать друг друга по ушам ивовыми розгами, - возразила она. – Надеюсь тебя в этом убедить.
В какой-то лавке мы нашли шахматную доску с полным набором фигурок, на ходу Святая Каролина рассказала мне правила. Судя по всему, мы были самыми щедрыми постояльцами в “Славном лебеде” – графиня за все платила сразу, не откладывая на долгие месяцы, как большинство здешних завсегдатаев. Поэтому нам достался лучший столик возле камина, наполовину отгороженный от общего зала высокой спинкой дивана. Мы честно кинули жребий, и мне выпало играть белыми фигурами, что показалось мне добрым предзнаменованием, потому что силам добра следует всегда одерживать верх над силами зла. Я начала с единственной фигуры, которая в шахматах может выходить на поле брани, не будучи заперта частоколом слабых безликих пешек – с коня. Надо сказать, шахматный конь ведет себя совсем не так, как живой – ну где вы видели лошадь, которая, прыгая на два туаза вперед, заодно всегда берет один туаз в сторону? Тем не менее, я рассчитывала именно с его помощью убедительно разгромить черных, потому что на войне удар кавалерии всего сокрушительней. Леди Винтер двинула навстречу моему коню центральную пешку черных, перетянув ее с поля е7 на е5, но разве это могло остановить меня? Я продолжала гнать своего коня вперед, торопясь добраться до шаха или султана черных, который стоял под защитой своего визиря, не осмеливаясь принять вызов.
Через несколько ходов Миледи самым коварным образом съела моего коня, поставив на его место одну из своих пешек.
Неудача не обескуражила меня, но я поняла, что следует быть более осмотрительной. Следующей я двинула с места одну из пешек, но лишь для того, чтобы выпустить на простор своего ферзя. Эта фигура самая сильная – она ходит по всем направлениям, сметая со своего пути вражеские фигуры. Вряд ли кто-то мог бы остаться спокойным, зная, что ферзь угрожает его позициям. В драке очень важно чем-то отвлечь внимание противника. Пусть Миледи думает, как ей быть с ферзем, а тем временем я…
Увы! Через какое-то время и ферзя постигла та же печальная участь.
Так получалось раз за разом: мои фигуры покидали доску одна за другой, в то время как Миледи, почти не обдумывая ходов, переставляла свои, так что они все ближе подбирались к моему королю. Трактирная служанка, явившаяся, чтобы принести нам заказанный завтрак, на мгновение заслонила доску от глаз леди Винтер.
Я в это время думала, как мне уберечь единственную уцелевшую у меня к тому времени ладью, в опасной близости к которой появился конь графини. Быстро оценив преимущество момента, я спрятала ладью в рукав платья. У меня-то целее будет!
У Миледи в глазах промелькнуло удивленное выражение, когда она снова увидела доску, потом она небрежно-ленивым движением поставила на то же место мою первую ладью, которая давно пребывала у нее в плену.
-Что это, сударыня? – осведомилась я. – Зачем вы возвращаете мне свою законную добычу?
-Я решила дать тебе фору, - ответила она. – Уступка, которую сильнейший игрок делает слабейшему.
Ее слова почему-то задели меня за живое.
-Знаете что я вам скажу, госпожа графиня, - запальчиво заявила я. –Никто толком не умеет играть в эту игру. Вот смотрите – на каждом ходу вы в лучшем случае забираете только одну фигуру противника. А если сделать вот так… - я положила ладью на бок и щелкнула по ней пальцами. – Видите, моя ладья сбила три ваших фигуры. Попробуйте – играть так гораздо эффективнее.
-Гм… я хотела бы попробовать играть по этим правилам, - сказала графиня. – Давай вернем в игру все наши фигуры и попробуем.
Теперь дело пошло веселей. За четверть часа мы придумали множество новых способов сокрушать своими фигурами боевые ряды противника. Выбитые фигуры мы тут же возвращали в игру, а счет вели мелом на поверхности стола. -Теперь я понимаю, - задумчиво сказала Миледи, - почему сильные мира сего так легко жертвуют фигурами. Они не просто видят мир как большую доску, они и правила придумывают сами, вот как ты сейчас. А если сам придумываешь правила, самая талантливая и одаренная фигура для тебя не более, чем пешка. – Она достала откуда-то медальон. Тонкая, словно паутина, в сказках тянущаяся из волшебного ореха, на свет появилась полоска бумаги, исписанная мелким почерком. – Все эти люди в списке, Мадлен, не более чем пешки в большой игре. Те, о ком мы читали вчера в ратуше, выбыли из игры навсегда, только и всего.
-Да забудьте вы о них, - отозвалась я. –Лучше обратите внимание, что вашим войскам, слишком кучно собравшимся, грозит удар моего ферзя. Берегитесь!
-Тогда я, пожалуй, введу новое правило – можно прикрывать фигуры рукой… ну ладно, не рукой, а только краем перчатки, аккуратно придерживаемой над боевыми позициями…
Остановились мы, когда было уже некуда записывать наши удачи и потери. Запыхавшаяся Мартон осторожно следила за нами, остановившись в нескольких шагах.
-Мартон, - окликнула ее Миледи. – Протри стол от мела. От наших игр не должна страдать мебель заведения.
За одним из соседних столиков сидела Луизон-Беатриса, бледная и потерянная. Впрочем, у нее достало сил встретить нас усталой улыбкой.
-Как вы провели время?
-Бесподобно! У Мадлен настоящий талант к шахматам. Вы не знали об этом, дорогая Беатриса?
-Боюсь, вам намного лучше, чем мне, удается раскрывать ее таланты, - ответила Беатриса. –Должно быть, теперь вы с ней покинете Данию? Кто там следующий в списке?
-Ах да, список. Я совсем забыла о нем, потому что мне нужно было защищать боевые позиции с помощью перчатки… Донья Беатриса, не смотрите на меня как на сумасшедшую… Мартон, что ты сделала?!!
Огонь в камине весело пылал. Медальончик валялся на полу, возле каминного камня, раскрытый и беззащитный. Волшебный орех треснул, чудесную паутину унесло ветром. Тонкой бумаги, покрытой именами мертвых и еще живых фигур и пешек короля Генриха, нигде не было, только белел легкий пепел, покрывавший раскалившиеся до красна дрова в камине.
-Мартон, ты, когда вытираешь со стола, смотришь, что на нем лежит? Или смахиваешь в камин все не глядя?!
Растерянные глаза графини так честно смотрели на меня, так явно показывали ее искренние сожаления о столь нелепой случайности… Я старалась не вспоминать о не предназначенных для моих ушей словах, которые она сказала Мартон час назад. Старалась не думать о том, куда бегала Мартон, пока мы ходили покупать шахматы – недаром же она вернулась вся запыхавшаяся. Отгоняла от себя образ маленького толстого человечка, которому графиня вчера говорила о птичках и козочках.
Скоро этот человек или кто-нибудь из его подручных поедет в Париж, к кардиналу. Или не поедет – я ведь верю, что Святая Каролина забыла про медальон, увлеченная нашей игрой, а незадачливая Мартон не заметила его и смахнула со стола, так что список оказался в камине и стал кучкой пепла.
Слова святых нельзя ставить под сомнение.
Так для нас с Луизон закончилась история с медальоном короля Генриха. Он принес нам много приключений, но любые приключения рано или поздно заканчиваются, сменяясь повседневными заботами, не стоящими внимания менестрелей и сказителей.
Впрочем, кто может знать, что несет ему грядущий день?