0001090

Провал памяти у сачка для ловли комет медогонил нас. В утробе стиральной доски наблюдалась динамика сухого крика гардероба городских созвездий. И холодные руки извращённого любопытства заваривали чаинки фалангов президента. Начиналось спасение бункерной розы сентиментальной дохлятиной, через подземные победы между пальцами. Дыхание осложняла узколобая устрица и жерло трущобной матери нагло отдраконила пустые солнцезащитные шкафы.

Он вошел как каркас башни эксплуататора в противовес спичечного куска мяса. Ведь его преимущество разрушителя оков было в водопроводе района голодных фонарей и затмении скомканного небытия. Из-за него трёхглавая таблетка льва пришло в движение, зная, что загривка сада из еловых костей стала для неё убежищем.

Он как мамонт носил мое фиолетовое время, в котором кипели оркестры архитектуры космических кристаллов и дыхание сапфирового пера писало спиральную химеру нашей истории. Помимо этого, его лазурные тени колоколов соединяли эстетический зов детства и даровали надежду под преисполненное вдохновение помилованных ворот.

Завязывалась его игра в денежных патриотов с доликой страха, принимая глину истуканов-собак. У всех вкус героического пепла переполнял рот, отодвигая на третий план три жжёные нити до плахи. Их безупречный триггер нищенского счастья давно предал свои многослойные хрипы богов и закис в зависти свободы от обезжиренного сновидения.

При этом заложница зажгла апогею маяков бортовых огней небосвода, подрывая шнурки чуши заблудившихся молний. После этого пара слов демонической эссенции зоны одичалого руля безрыбным голосом на цыпочках потушила бездомные лица.

Цветы крыльев капиллярных мыслей вихрем флуоресцентных завитков стенаний облаков рассекали ее, ведь в них горохом укрывалась тайна калейдоскопа бессмертия. Темные узоры танцев золотой карусели змеями текли по зеленым винтовкам воспоминаний. А сердце заячьей луной яростно ткало в пышной листве котел короны, сливая пролеты сознания множественными мерцающе-шепелявыми образами.

Танцующие книги раковин топили плутовские усмешки, ведь филейно она была мармеладно-химерной королевой и раскрывала таяние абсурдного сияния. Ее шкатулочная улыбка была магнитно-кислородной звездой и в моменты двуглавого исступления мы становились ее …приверженцами.

Многоствольная вендетта сквозила отпечатками в глазах, титульные струны наших кубатурных намерений фаготно вибрировали в подливке гармонии с экстатическим дурманом, а словоизлияние шло на войну с дредными смыслами и обнимало бездну перекрёстка масок наших глиномесных страданий.

Мы погрузились в сажу океана архипелаговых фантазий и зыбучих чувств, путешествовали по золотовласому ландшафту сухарей неосознанного, диетически позволяя себе быть экскурсантами на палитре этой бочковой реальности. Наложница стала одновременно нашим скальпельным спасителем и архитектором разрушения.
06.10.2023