Золотари

В конце 90-х, начале нулевых годов вышел разрешительный документ, дающий право физическим лицам официально заниматься добычей драгметаллов, вольный принос, как издавна повелось в народе называть такой вид деятельности.
Многие из нас помнят 90-е годы, когда большинство наших сограждан, потеряв свои сбережения, в одночасье пополнили ряды безработных. Разрешение на вольный принос стало спасительным кругом для подавляющего большинства трудоспособных мужчин.

Добыча золота, механизированным способом, – это тяжелый труд. Что уж говорить о ручном способе, который сопряжен с неимоверными затратами мускульной энергии. Несмотря ни на что, народ смело ринулся в этот непростой и нелегкий вид деятельности. Не удержался от такого соблазна и мой товарищ – Дмитрий Хамуев.
Вместе со своим приятелем, собрав весь нехитрый скарб, двинулся он, в один из некогда отработанных участков, осваивать технологию промывки золотосодержащих песков.

Работали они во время очередного отпуска. В первый свой заезд завезли все, что нужно было для успешной работы – оборудование, рабочий инвентарь, палатку, матрасы, подушки, харчи, бензин-керосин и много чего по мелочи.
После заезда прошло немало времени, и запасы продуктов были на исходе. Оторваться от работы в горячую пору, как будто не с руки. Работают вдвоем, а потеря одних рабочих рук – это существенный урон в их производственной деятельности.

Но продуктов с каждым прожитым днем становилось все меньше. Надо было, каким-то образом, решать эту проблему. О том, что пришла пора забрасывать очередную порцию провизии, догадывалась и Соня, Митькина жена. Не трудно было ей подбить, как у нас в народе говорят, сальду с бульдой.
Подсчитать сколько дней прошло с той поры, как выехали на промысел «золотари», какой запас был при них и выходит, по ее расчетам, через день, другой мужики начнут сосать лапу. Это сейчас она лихо водит машину, не боится управлять автомобилем даже в городской сутолоке.

Но в то время она понятия не имела о принципах вождения транспортным средством, тем более с механической коробкой перемены передач. Хотя и водит она, в настоящее время, проворную иномарку на автомате, но чтобы сесть за руль нашего «козлика», УАЗ–469, об этом и речи быть не могло.
Она попросила меня съездить к ребятам в тайгу, проведать их и подбросить запас провизии. Выделила для этой цели служебный УАЗик, заправила его топливом и пожелала мне удачной дороги.

В тот день моя семья была приглашена на светский раут и я, по понятным причинам, не хотел покидать пределы нашего поселка, чтобы не подвергать риску свое обещание присутствовать на обеде. Но делать нечего, Соня не оставила мне выбора. Скрепя сердце дал «добро». Не подвергать же, на самом деле, людей холодному дыханию голодного обморока. Начал собираться, глядя заодно, как с этим нелегким делом, справляется Сонька. Вроде все, что нужно, она положила. Но, тем не менее, не преминул у нее спросить:

— Водку положила? Люди ведь не в бирюльки играют, а песок вручную ворочают – для отдыха, для стимула это лишним не будет.

Но услышан я не был. В ответ прозвучал поток бессмысленных слов о вреде алкоголизма и о высоком долге принятых на себя обязательств. Человек слышит то, что хочет услышать, доказывать ему обратное – все равно, что палить по воробьям из пушки. Таково, к сожалению, наше мироустройство.

— Девочек брать с собой? — пошутил я.
— Бери, сколько хочешь, – был ответ.

Стало быть, девочки не настолько помешают ударным темпам труда, нежели умеренный прием горячительных напитков. Вот и пойми, после этого, загадочную душу наших женщин!

Обманчив женский внешний вид,
поскольку в нежной плоти хрупкой
натура женская таит
единство арфы с мясорубкой.
И. Губерман


Наконец, загруженный донельзя, я вырулил из ворот Димитрия, и взял курс на север: по дороге заглянул в магазин, ребята действительно не в бирюльки играют. Расстояние было приличным – сто с лишним километров в одну сторону по бездорожью.
Так что поспешать, не торопясь – и стало девизом последующего движения по пересеченной местности. Времени было в обрез, поэтому, вопреки своему же девизу, гнал машину нещадно – торопился очень, съехал разочек в придорожную канаву.

— Все это издержки быстрой езды, – решил я,
— Надо бы остановиться «на бурхане», – мелькнула мысль, – побрызгать, не то и до беды недалеко.

Но времени катастрофически не хватало, приходилось утапливать педаль акселератора до самого полика. Доехать до места – одна задача, но надо было еще найти ребят среди массы развороченной породы, превратившей природный ландшафт в бесконечную гряду горного массива.

— Кто ищет, тот всегда найдет, – памятуя об этой мудрости, я ничуть не переживал.
 
И вот мои рыскания по песчаным просторам золотоносной жилы, увенчались, наконец, успехом. Моим очам предстала суровая картина серых будней из жизни покорителей золотого песка. Оба живы, здоровы и даже в меру упитанны.
Услышав до боли знакомую мелодию родного УАЗика, Митька первым поднял голову от лотка, посмотреть, кого нелегкая принесла на его машине. После того, как машина круто развернувшись, уткунулась носом подле их стойбища, ребята побросав свой немудрящий инструментишко, тотчас, забыв даже поздороваться, оба кинулись распаковывать баулы с провизией.

Разобрав и разложив все по местам, сели, как полагается, пить чай. Ребята уставшие, чумазые сидят и молча швыркают чай.

— Ох, нелегкая эта работа – тащить из болота бегемота, – подумав так, не стал к ребятам приставать с расспросами.

Они и сами в разговоры вступать со мной не торопятся. Всё больше искоса поглядывают на меня, словно чего-то дожидаючись. Какая-то могучая думка засела у них в мозгах, не дает им покоя. Сопят оба молча. Чересчур уж серьезные.
«Поговорив» с ними, таким образом, и напившись чаю, собрался в обратную дорогу.

 — Путь предстоит неблизкий, хотелось бы вовремя, и без ненужных приключений добраться до дома. Так что, прощевайте ребята, – мысленно простившись с постными лицами, загрустивших ребят, пошел к машине.
Иду, а спиной чувствуя, как они буравят меня ненавидящим взглядом. Сел за руль, запустил двигатель. Ребята всё ещё продолжают сверлить меня глазами. Долго, «понарошку» копаюсь в потаенных закоулках чужой кабины, все не могу «найти». Наконец, нашел – достал пару бутылочек вожделенного напитка.

Мои действия возымели эффект разорвавшейся бомбы. С диким гиканьем, увядая ногами в рыхлом песке, оба кинулись ко мне. Вырвали из-за руля и один из них, как пушинку поднял меня на руки. Весом и ростом я был поболее их обоих, отдельно взятых. Но подняли легко. Говорят в минуты смертельной опасности, силы у человека увеличиваются многократно. Видимо, один из них почувствовал ту самую «cмертельную опасность».

Не только ребята меня на руки подняли, но и обслюнявили всего. Чувствую, еще немного, и капнет из глаз моих ребят та самая «скупая слеза». Куда только подевалось их сумрачное настроение?
Разговоры, шутки, смех – все это было уже после меня. Вдосталь насладившись произведенным эффектом, я отправился восвояси. Дабы не обкрадывать их, пожертвовал даже своим «фронтовым» пайком, который был бы, как нельзя кстати для дезинфекции организма, после перенесенного стресса от их телячьих нежностей.

Хорошее настроение не покидало меня всю обратную дорогу. И дорога уже не казалась такой ухабистой, и стала почему-то намного короче.  И машина, словно чуя, что идет домой лихо брала все высоты и препятствия. А мерный рокот двигателя отдавался в ушах сладчайшей мелодией, которая, как бы просилась  наружу залихватским напевом:

Та гей, бики! Чого ж ви стали?
Чи поле страшно заросло?
Чи лемеша іржа поїла?
Чи затупилось чересло?
С. Руданьский

Радость моих друзей, неимоверно радовала и меня самого. Всю дорогу непрошеная улыбка не сходила с лица. И даже их лобызания в порыве чувств, не вызывали теперь тошнотворного рефлекса.