Лыжные прогулки с пойнтером, заячий биатлон и осен

ЛЫЖНЫЕ ПРОГУЛКИ С ПОЙНТЕРОМ,ЗАЯЧИЙ БИАТЛОН И ОСЕННИЕ ВОСПОМИНАНИЯ...

Было это в середине восьмидесятых годов. Утром выпала прекрасная порошка, со сверкающим искристым снегом, с безветрием и слабеньким морозом. Поскольку на охоту мы не поехали, я взял лыжи,натёр их всесезонной мазью,обул новенькие лыжные ботинки и взяв Марта на поводок,отправился на Набережную Космонавтов, тянущуюся вдоль берега замёрзшей подо льдом Волги.

Вдоль берега тянулась хорошо накатанная лыжня и я, встав на лыжи, распустил собачий поводок. Привычный к подобным прогулкам кобель споро потянул меня по лыжне,разгоняясь всё больше и больше. Так мы прокатились вдоль набережной, проехали мимо лодочных стоянок и завернули к видневшемуся впереди небольшому островку, расположенному слева от судового хода.

Дальше лыжня повернула к противоположному берегу и помогая собаке не сбавлять хода, я слегка отталкивался лыжами от лыжни, скользя всё дальше, и дальше.Наконец мы прибыли на Сазанку, закружив по её бесчисленным протокам.

 Вдруг Март резко остановился и потянул к камышам, жадно ловя ноздрями морозный воздух. Из камышей выкатил заяц с перебитой задней лапой и сел посреди небольшого заливчика. -Надо же, подранок,-подумал я-а ведь здесь "зелёная зона" и охота запрещена.

Кобель стал, высоко подняв морду. Я отстегнул поводок. Март начал тянуть в сторону сидящего зайца.Тот, не подпустив собаку близко, быстро скрылся в камышах. Кобель проследовал за ним.

Я катил сбоку по наезженному лыжниками снегу, а Март преследовал косого в камышах. Так продолжалось на протяжении часа.Мы сделали по камышам Сазанки круг около трёх километров и опять вернулись на то место, где подняли зайца в первый раз.

Меня охватил охотничий азарт.Я прекрасно понимал, что заяц без задней лапы станет лёгкой добычей лис и поэтому решил во что бы то ни стало добрать зверька с помощью собаки.

Март наблюдая за мной, показывался время от времени из камышей, затем вновь возвращался к следу, продолжая преследовать зверька.
Наконец стойка у края камышей, по посылу бросок и поимка уставшего от погони косого.

 Тут же была установлена причина, по которой он не мог быстро бегать.На сломанной лапе была петля из тонкого троса, на конце которой был привязан вырванный изо льда колышек, который цеплялся за камыши, сдерживая движение зверька.

Я погрузил неожиданную добычу в рюкзачок с термосом и бутербродами и мы покатили к своему берегу. Уже в сумерки мы погрузились в попутный троллейбус и отправились домой.Приняв ванну и поужинав, я ушёл с Мартом в свою комнату.

 Но мне что-то не спалось. Разбирая старые фотографии, я нашёл одну большую, где мы с Мартышкой сидели в лесу, рядом лежало ружьё и ягдташ. И вдруг отчётливо пронзительно вспомнилась та давно прошедшая замечательная осень...

Тук-тук,тарам-тарам,тук-тук, тук-тук.. . Стучат колёса пригородного поезда.
За окнами в темноте проносятся полустанки, различаемые лишь по фонарям на перронах. Мы едем в Балашовский район, где на реке Хопёр по слухам,довольно часто бывают отличные вальдшнепиные высыпки.

 Вот и наша станция. Сходим, садимся на скамейку на перроне и ждём рассвета. Постепенно начинает сереть на востоке, затем горизонт светлеет, небо постепенно окрашивается в розоватый цвет,начинают проступать предметы из темноты.

 Уже виден жёлтый цвет листвы на привокзальных деревьях. Всё.Нам пора. Одеваю рюкзак и выхожу в сторону окружающего станцию леса.
Март преданно смотрит мне в глаза.Он как бы спрашивает меня:-скоро ли будем этих длинноносых искать?

 Где там они попрятались? Ух мы им покажем! Ты только стреляй их, мой любимый повелитель, а я уж их всех найду,которые только есть на этом свете.-кобель возбуждённо чихает и трётся мордой о штанину моих военных брюк.

А говорят, что собаки мыслят только условными и безусловными рефлексами.Уверен в обратном.Иногда кажется, что они такое понимают, такое читается во взгляде, что даже оторопь берёт.

Собираю ИЖа, прячу чехол в рюкзак, вешаю на один бок двухрядный закрытый патронташ,на другой же водружаю новенький кожаный ягдташ, доставшийся нам с Мартом как приз на выставке за первое место в классе.

 Уже совсем рассвело. Лес уходит от железной дороги вдоль озимого поля, вклиниваясь в него небольшими колками. Я иду по дороге вдоль опушки, а кобель старательно обыскивает лес, время от времени показываясь мне и снова уходя в поиск.

Что-то долго не слышно собаку. иду туда, где кобель шумел последний раз и вижу застывшую белую статую среди золотого великолепия. Каждый раз волнуюсь, подходя у стойке. Посылаю. Вальдшнеп, закрывшись собакой,улетает низом,но на опушке делает свечку и мне отчётливо виден момент, как он зависает над деревьями, переходя в горизонтальный полёт.

Стреляю не раздумывая и вижу как птица комом падает вниз. Через некоторое время Мартыша показывается из кустов бересклета с вальдшнепом в зубах. Он как будто бы улыбается, показывая мне свои ровные белоснежные зубы. Вторачиваю птицу, перезаряжаю ружьё и движемся дальше.

Вот и река. Вдоль берега густой лес, а течение видимо сильное,слышно как журчит вода, огибая затопленные деревья. Внизу много погрызов от бобров, а вот и плотина с хатками. Ходить здесь невозможно,поваленных деревьев столько, что можно ноги переломать. К тому же там растёт крапива, что совсем не по душе моему короткошёрстному пойнтеру. И мы поднимаемся наверх.

Движемся по дороге вдоль берега Хопра. На повороте открывается величественная картина. Далеко внизу,под высоким холмом, петляя бежит река.
Сбоку от неё раскинулись озимые поля, изумрудным шёлком колыхаясь под дуновениями лёгкого ветерка, а на холме,где стоим мы с собакой, сплошным золотым массивом уходит к горизонту лес.

Отмахав больше десяти километров вдоль лесных опушек,спускаемся с холма вниз. Теперь мы идём в противоположную от реки сторону. Пора возвращаться к "железке". А вот и перестук колёс,доносящийся слева,где-то в километре от нас.Вальдшнепов больше почему-то мы не нашли. Выходим из леса, пересекая озимое поле. Впереди небольшой осиновый лесок, "колок", как называют такие места у нас.

 А Март уже стоит там, впереди на опушке. Скорей,скорее туда. Бегу по полю, ягдташ и патронташ больно бьют меня по бёдрам,но я этого не замечаю. Отдышавшись, посылаю собаку. И тут началось.. . Один, второй,третий, в стороне четвёртый вальдшнеп поднялся. Мажу безбожно от избытка чувств из обеих стволов.

Трясущимися от азарта пальцами меняю патроны в ружье. Кобель опять стоит. Опять посыл и опять промах,второй поднимается,жму машинально.. . и кобель приносит вальдшнепа. Успокаиваюсь, начинаю попадать и обойдя лесок по периметру, собираю шесть полновесных лесных куликов.

 Взглянув на часы, понимаю, что надо спешить на обратный поезд. Но надо сделать фото. Достаю старую "Смену",устанавливаю фотоаппарат на пеньке напротив, ставлю на автоматический спуск и усаживаюсь на бревно, обняв кобеля. Затвор щёлкает, оставляя на плёнке кусочек чёрно-белой памяти.

И снова гонка на станцию,опять переживания:-успею-не успею, дорога домой, планы на следующую поездку. Крутится колесо жизни, бежит наш поезд, стучат колёса. И никогда нам не вернуться в прошлое.Только в памяти как в кино прокручиваются милые и не очень для сердца сюжеты. Пока мы помним, мы живём...