Щелкунчик

Под Рождество мир полон чудесами -
еловый запах ночью в небеса
Стремится, вальс танцуя со снегами,
Задорные подбодрив голоса:

В такие времена поверить в сказку
Мечтается... но верится с трудом.
Быть может, книга станет мне указкой
Забвения в безумствии ночном?

"Щелкунчик"... Рождества волшебный вестник.
Пожалуй, это правильный абзац:
Итак. Сражение. Победа. Песня.
Какой наивный, приторный пассаж...

Феерия, финал - все зло исчезло
Когда открылся крайний разворот...
Бесспорно. Волшебство. Но что же, если
В той сказке было все наоборот?

Щелкунчик стал игрушкой добровольно,
Наперекор романтике легенд,
Не подчинился он волшебной воле,
Как приговор, отрезав свой ответ,

И бой жестокий с королём мышиным
Вершил, лишь ради честного пари,
Лишь чтобы в шествии противно-чинном
Услышать благодарность от Мари,

А из-за тех, кто часто с сердцем хрупким
Так бессердечно ранее шутил,
Любовь свою в ореховой скорлупке
Бедняга наш навеки заточил?

Быть может, так. Но что я знаю точно -
Трагедия игрушечной судьбы,
Печальные, гуашевые очи
Да на камзоле барельеф резьбы -

Все это так болезненно знакомо.
Так сильно отражается в душе,
Что, кажется, немой вопрос искомый
Ответ находит в сказочном клише...

Порою, грубой деревянной куклой
Себя внутри почувствует любой,
Кто стер своё нутро в золу и угли
Увидевшись с растоптанной мечтой.

И, поддаваясь безрассудства гонкам
На этом фантазийном рубеже,
Он ждет свою Мари, совсем ребёнком
Оставшись в каменеющей душе.