Колдун Кашнур и заколдованный замок

Дракон Редьярд был одинок. Он тосковал. Дракону недавно исполнилось сто пятьдесят лет, он был еще юным, а первых его друзей рыцарей давно уже не было на свете. Даже молодые воины, всего лишь сорок лет назад сражавшиеся вместе с Редьярдом успели состариться, а королевством Эдгара правил теперь его внук. Поэтому даже появление знакомого чародея обрадовало дракона.
–  Мучаетесь от безделья, юноша? –  насмешливо спросил чародей, возникнув из воздуха в двух шагах от Редьярда. –  Что-то Вы стали редко летать в последние годы. Эдак недолго и спортивную форму утратить. Отчего бы Вам ни побывать, скажем, в Персии. Недурная страна, уверяю Вас, масса достопримечательностей. Климат, правда, жарковат, зато есть отличные фрукты. Три-четыре дня полета будут для Вас неплохой разминкой. Кстати, там неподалеку владения колдуна Кашнура. Буду весьма признателен, если Вы пролетите над ними по пути.
–  Что же я должен передать вашему приятелю?
–  Ничего, я даже категорически не советую приближаться в его владениях к земле. –  Чародей щелкнул пальцами и сел в появившееся за его спиной кресло. –  Осмотрите внимательно замок и прилегающую местность: башни, стены, оборонные сооружения, колдовские приспособления. Вы как дракон наделены врожденной способностью чувствовать колдовскую силу. Попытайтесь определить, где она сосредоточена, а где присутствие силы, быть может, не ощущается. Мне, конечно, самому ничего бы не стоило там очутиться, но дело в том, что колдун Кашнур мне не совсем приятель. Даже, можно сказать, совсем наоборот. Я отнюдь не уверен, что наша с ним встреча закончилась бы миром, а принимая бой на чужой территории я оказался бы в невыгодном положении.
–  Стало быть, Вы посылаете меня к волшебнику столь могущественному, что Вы сами его боитесь?
–  Во-первых, я никого не боюсь, а во-вторых, я не предлагаю Вам предпринимать против этого колдуна каких-либо действий и повторяю, что спускаться вниз ни в коем случае нельзя. Владения Кашнура окружает огромная безводная пустыня. Преодолевая ее, погибло множество храбрецов, влекомых несметными богатствами волшебника, но там-то как раз не опасно. Потом появляются реки и сады, но касаться ничего нельзя, все либо заколдовано, либо отравлено. Далее я видеть не могу, там что-то вроде завесы, непроницаемой для волшебных зеркал. Не будь ее, я не стал бы прибегать к столь примитивному средству как воздушная разведка. Добирались туда немногие, но назад никто не выходил. Лет двадцать назад тамошний халиф посылал против колдуна целую армию, назначив командиром собственного сына. Армия исчезла без следа. С тех пор число желающих познакомиться с Кашнуром значительно поубавилось.
–  Я, конечно, ни капли не испугался Вашего коварного колдуна, но весьма сомневаюсь в необходимости туда лететь.
–  Да, чуть не забыл сказать, позапрошлой зимой беседовал я с одной старой ведьмой родом из Персии. Так вот, эта ведьма припомнила, что лет сто назад какая-то дракониха расспрашивала ее об этом самом Кашнуре, интересовалась, не является ли он одним из колдунов Серой Башни. Кашнур никакого отношения к Серой Башне не имеет, но бестолковая старуха не ответила драконихе ничего вразумительного, зато подробно описала путь ко владениям колдуна.
–  И Вы два года молчали об этом?! –  возмущенно завопил Редьярд, взлетая.
В битве с колдунами Серой Башни погиб отец Редьярда –  дракон Ольгерд. Это произошло, когда Редьярд был совсем крохотным новорожденным дракончиком. Серая Башня была разрушена, но самый злой из колдунов скрылся. Мать Редьярда много лет безуспешно разыскивала сбежавшего колдуна, мечтая отомстить за гибель мужа. И вот однажды, сто лет назад, дракониха сказала маленькому Редьярду, что вынуждена оставить его одного недели на две. Велела умываться каждый день, не объедаться сладостями и не шалить, погладила сына по головке, выпорхнула за дверь и… больше не возвращалась.
Ни одна дракониха не покинет несмышленого пятидесятилетнего малыша, едва превосходящего росточком быка, поэтому никто не сомневался, сто лет назад мать Редьярда попала в беду. Редьярд был уверен –  старая ведьма разговаривала с его матерью, а значит дракониха полетела к Кашнуру, разузнать, не тот ли это колдун, которого она ищет.
Подумать только! Чародей едва не забыл сообщить Редьярду столь важную весть!
–  Так где мне искать этого мерзавца? –  из-за облаков крикнул дракон.
–  Я специально для Вас нарисовал подробную карту, –  ответил Чародей, взлетая вместе с креслом. Зависнув в воздухе рядом с Редьярдом, он протянул дракону появившийся в руке красивый свиток пергамента.
–  Не забывайте об осторожности, юноша, –  вновь повторил Чародей. –  Осмотрите замок –  и назад. Если Вы погибнете или попадете в плен, Вашей матушке это ничуть не поможет.
Но Редьярд уже летел прочь.

Пустыня действительно была огромная. Редьярд даже устал над ней лететь и пожалел бедняг, вынужденных передвигаться здесь без помощи крыльев, песок был раскален, почти как сковорода. Наконец появился звонкий серебряный ручей, потом сад полный такими дивными плодами, что у Редьярда даже голова закружилась от желания их отведать. Но нельзя, Чародей утверждал, будто это великолепие сплошь ядовито.
Впрочем, он, должно быть, ошибался. Гуляющие по саду девушки в легких одеждах ели и пили безо всякого вреда для себя. Они заметили дракона высоко в небе, махали ему руками, приглашая в свой сад. Редьярд был весьма тронут, не часто дамы решаются пригласить в гости незнакомого дракона. Он прокричал сверху слова благодарности, но задерживаться не стал.
Сад остался позади, взору открылся разрушенный замок. «Вот так дела! –  подумал дракон. –  Неужели колдуна кто-то уже победил?» Хотя, вряд ли замок был захвачен врагами. Золото и драгоценные камни щедро украшали разрушенные залы. Блеск бриллиантов слепил глаза. Под снесенной до основания башней оказался открытым взору подвал. Бесценные сокровища заполняли его едва ни доверху. Похоже, колдун неважный хозяин, при таком количестве золота восстановить старый замок не было бы проблемой.
Редьярд полетел дальше, но его нагнал рыцарь на крылатом коне.
–  Остановись, трусливое чудовище, благородный рыцарь Карающего меча желает переломить с тобой копья!
–  Где Вы видели у дракона копье?
–  Тьфу, черт! В общем, понятно, что я имел в виду. Давай драться, если не хочешь, чтобы я тебе хвост отрубил!
–  Должен Вас предупредить, что для битвы с драконом требуется специальный волшебный меч. Желательно, также, иметь защищающий от пламени щит, иначе огненное дыхание оставляет не слишком симпатичные следы на лице.
–  Дурак, знаешь ли ты с кем говоришь?!
–  Вы только что назвали себя.
–  Я побеждал чудовищ величиной с гору! Таких змеенышей как ты я убивал десятками, нет, сотнями. Защищайся или я раздавлю тебя, ничтожный червяк!
–  Если Вы столь великий воитель, я с удовольствием сражусь с Вами, но не сейчас. Я здесь по делу и связан обещанием не вступать в поединки. Скажите, где Вас найти, и я прилечу к Вам, как только освобожусь.
–  Трус! Жалкий трус! –  потрясая мечом, вопил рыцарь.
Редьярд, отвернувшись от собеседника, полетел дальше.
–  Подлый раб! Порождение ящерицы и летучей мыши! –  неслось ему вслед.
Наконец, голос вздорного рыцаря смолк вдали, а впереди показалась высокая башня. Почти на самом верху стояла на балконе красавица и горько рыдала.
–  Отчего Вы плачете? –  подлетев, взволнованно спросил Редьярд.
–  Я принцесса. Меня крохотной девочкой заточил в эту башню злой колдун Кашнур. О, помоги мне, великодушный дракон! Сегодня на закате негодяй обратит меня в камень за отказ выти за него замуж.
–  Не бойся, принцесса, полезай на мою спину.
Редьярд осторожно протянул принцессе крыло, коснулся нежной ручки. В тот же миг и принцесса, и башня –  все исчезло, а вместе с ними пропал и дракон. Редьярд очутился в темнице, прикованный к стене тяжелой цепью.
–  Поздравляю, –  сказал непонятно откуда идущий незнакомый голос. –  Вы дошли почти до самого конца. Столь же далеко проходили до Вас двое –  монах с Тибета и крестьянский сын из Скифии. Миновать же эту ловушку удалось одной лишь драконихе. Мне пришлось ловить крылатую змею самому, приняв облик ее маленького детеныша.
–  Негодяй! –  завопил Редьярд, отчаянно пытаясь вырваться, ты взял в плен мою мать! Что с ней, отвечай!
–  Не волнуйтесь понапрасну. Условия ее содержания вполне приемлемы. Умирают у меня только от старости. Как только Вы станете вести себя спокойнее, цепи ослабнут, и Вы сможете перемещаться по камере. При хорошем же поведении в течении пяти лет, цепи исчезнут совсем.
Голос умолк, больше дракон не мог добиться никакого ответа.
Солнце село и опять встало, прежде чем Редьярд получил еду. Ведро воды и каравай хлеба появились перед ним сами. Едва Редьярд сделал жадный глоток холодной воды, из угла раздался слабый голос:
–  Пи-и-ть…
Растянув цепь на всю длину, дракон подошел. Никого.
–  Пи-и-ть… –  прошептал тот же голос.
–  Где ты?
–  Здесь!
Редьярд увидел, что у стоящего в углу деревянного столба приоткрывается трещина, похожая на рот. Она-то и издает слабые звуки.
–  Никогда не слышал, чтобы деревянным столбам требовалась вода.
–  Умираю!
Дракон плеснул в трещину немного воды. Та раскрылась сильнее.
–  Еще!
Когда Редьярд влил в щель почти полведра, у столба появились глаза, голос зазвучал отчетливо.
–  Лей, лей, не жадничай!
–  Погоди, дай я отхлебну.
–  Я четыреста лет страдал от жажды, не получая ни единой капли воды, –  с упреком сообщил столб, и дракон отдал ему оставшуюся воду.
–  Умираю от голода, –  пожаловалось странное существо.
–  Редьярд молча положил в его рот половину хлеба.
–  Еще!
–  Оставь на вечер, здесь, похоже, кормят раз в сутки.
–  Нет, сейчас!
Хлеб, за исключением небольшой краюшки, исчез в ненасытной пасти.
–  Еще!
–  Послушай, я тоже не ел со вчерашнего утра!
–  Вчерашнее утро! У меня четыреста лет крошки хлеба во рту не было! Дай этот кусок мне.
–  Ну ешь, раз уж так проголодался.
Доев последнюю кроху, столб дернулся, и, сорвавшись вдруг с места, превратился в человекоподобное волосатое существо громадного роста.
–  Знай же, ничтожный, ты освободил могущественнейшего из Дэвов!
–  Рад был помочь.
–  Что же ты не трепещешь?
–  А зачем мне трепетать?
–  Затем, глупец, что в моих силах обратить тебя в прах.
–  Рад за Вас.
–  Трепещи же!
–  По-моему, трепещущий дракон являл бы собой весьма жалкое зрелище.
–  Мне нравится делать всех жалкими и ничтожными!
–  У Вас ярко выраженный комплекс неполноценности. Вас, должно быть, обижали в детстве, или родители были к Вам излишне строги.
–  Я проучил бы тебя, дерзкий червяк, но должен отомстить сперва подлому Кашнуру, заточившему меня здесь четыреста лет назад за попытку похитить его сокровища.
–  Было весьма низко с его стороны выдвигать столь позорное обвинение против честного Дэва, о краже не помышлявшего.
–  Что бы ты понимал в сокровищах, мальчишка! Разумеется, я о них помышлял, и сейчас помышляю больше, чем когда-либо раньше.
Дэв начал вдруг расти, пробил головой потолок, затем потолок следующего этажа. Трескался пол под увеличивающейся тяжестью, падали узкие в плечах стены. Редьярд едва успел выпорхнуть из рушащейся темницы.
Дэв стряхнул с себя обломки замка, выпрямился во весь рост, огромный, как гора. В руках Дэва появилась соответствующая его размерам дубина, и тот принялся крушить ею все вокруг.
–  Ты зачем сломал мою хижину? –  спросил появившийся возле развалин чернобородый человек в чалме и халате.
 –  Кашнуришка, негодяй, теперь тебе не уйти! – радостно завопил Дэв, и дубина в его руке превратилась в меч.
Колдун метнул в великана молнию, но тот ловко загородился появившимся в левой руке щитом. Безуспешно бросив еще три молнии, Кашнур превратился вдруг в дракона, взмыл за облака и стрелой понесся вниз, нацелившись железными когтями на голову врага. Дэв мигом обратился в скалу, надеясь, что колдун разобьется о каменную вершину. Но прежде, чем коснуться скалы, Кашнур превратился в крохотное крылатое семечко. Легко упал в узкую щель, пустил корни, вырос мгновенно в огромную сосну, сильными корнями пронзил скалу насквозь, дробя прочный камень.
Неожиданно исчезла скала, обратившись в ветер. Дерево пошатнулось, но не упало, корни успели дотянуться до земли. Накинулся ветер на сосну, пытаясь ее сломать. Теперь хитрый Кашнур обратился в мельницу, завертелись от ветра огромные крылья, заскрипел внутри тяжелый жернов. Ветер достиг силы урагана. С бешеной скоростью вращались крылья мельницы. Казалось, вот-вот постройка разлетится в щепки, но Дэв старался изо всех сил, а разрушить ее никак не удавалось.
–  Остановись, он собирает твою силу! – испуганно закричал Редьярд.
Ветер тут же обратился в пламя, но не успели разгореться его слабые языки, как мельница превратилась в воду. Угас с шипением огонь, лишь последнюю искру успел подхватить Редьярд, протянув сухую ветку. Огромная волна поднялась, пытаясь захлестнуть дракона с его ношей.
–  Живей шевелись, крокодил крылатый, – испуганно трещало, разгораясь, пламя.
Волна не смогла настичь Редьярда, рухнула вниз и, тотчас обратившись в огромную птицу Рух, кинулась вдогонку. Мигом гигантская птица настигла дракона, выхватила из лап пылающую ветку, но пламя, превратившись в черную змейку, ловко выскользнуло из громадных когтей. Падая, змейка обратилась в стрижа и пустилась наутек. Помчалась за стрижом птица Рух, да несподручно ей крохотную птаху ловить. Сделалась птица Рух ловким соколом, но стриж, спустившись на землю, превратился в маленького охотника-эльфа. Натянул охотник лук, пустил легкую стрелу. Вмиг перья сокола стали железными, отлетела от них стрела. Сам же сокол обратился в ворона и накинулся на охотника. Охотник, превратившись в леопарда, отмахнулся от ворона лапой. Отлетел ворон в сторону и стал носорогом. Леопард бросился бежать, носорог за ним, вот-вот нагонит. Но тут, остановившись внезапно, превратился леопард в деревянную стену. Застрял в стене рог налетевшего носорога. Колдун мигом освободился, приняв облик бобра, вгрызся в дерево острыми зубами, только опилки посыпались. Внезапно стена обратилась в волка. Сомкнул хищник страшные зубы на шее бобра, но тот успел превратиться в камень. Сломались острые зубы. Страшно зарычал волк, пнул со всех сил проклятый булыжник и тут же взвыл, поджав отбитую лапу.
Булыжник, отлетев, упал прямо в роскошную шкатулку, где лежал огромный светящийся невиданной красы камень. Дивная драгоценность, зазвенев, раскололась, свет ее угас. На обломках шкатулки сидел чернобородый колдун с огромной шишкой на лбу и, держа в руках осколки, ошеломленно бормотал:
–  Не может быть… Не может быть… Невозможно повредить магический камень.
–  Твердый, должно быть, у Вас лоб, –  пожал плечами Редьярд.
–  Камень мой, камень, сила моя чародейская, –  причитал Кашнур.
Волк, отвлекшись от своей больной лапы, взглянул на расстроенного колдуна, глаза его засверкали людоедским блеском.
Кашнур спешно расстелил небольшой коврик, бухнул на него тяжелый сундук, уселся рядом и взлетел перед самым носом подбежавшего волка.
–  Сундучок, сундучок отдай! – зарычал волк.
Превратившись в орла, Дэв ринулся было за улетающим ковром, но поврежденное крыло действовало плохо. Орел, теряя перья, свалился на землю.
–  Ладно, –  вздохнул Дэв, приняв обычный облик, –  тут и так достаточно. Эй, драгоценности, собирайтесь-ка в мешок!
Со всех сторон полетело к нему золото: распахивались сундуки, вылетала из шкафов посуда, срывались украшения со стен, с оконных рам снималась позолота. Образовавшаяся драгоценная гора сложилась в невообразимых размеров мешок. Толстый канат сам завязался узлом. Дэв принялся расти, но видно силы были уже не те, он все же оставался значительно меньше своего мешка. Тогда, сохраняя достигнутый рост, Дэв обратился в муравья, точнее, в похожее на муравья громадное чудовище. Кряхтя и тяжко вздыхая, Дэв пытался ухватить неподъемную ношу.
–  Может подтолкнуть? Я довольно сильный, –  неуверенно предложил Редьярд.
–  Но! Но! – встрепенулся Дэв. –  Как говорится, на чужой лаваш рта не распахивай!
Взвалив, наконец-то, на спину мешок, муравей, едва волоча ноги, со стоном пополз прочь.
Меж тем развалины замка словно таяли. Из-под обломков принялись вылезать состарившиеся в неволе пленники. Выбралось поредевшее персидское войско. Сын халифа поинтересовался сперва, кто сейчас у власти, и лишь затем горячо поблагодарил Редьярда за свое освобождение. Дракон честно признался, что справился с Кашнуром не он, а Дэв.
Вышли на волю существа вовсе невиданные: грифоны с головой орла и телом льва, кентавры, соединившие в себе черты коня и человека, двуглавые великаны, люди с головами животных. Последней выбралась обычная дракониха. Взглянув на Редьярда, она отступила вдруг назад, испуганно прошептав:
–  Ольгерд?!
–  Я Редьярд! – закричал дракон, бросаясь к матери.