Западня

ЗАПАДНЯ.

Конец восьмидесятых. Поздняя осень. Завтра заканчивается мой очередной отпуск. Последняя вечорка сезона на Волге. Мы с Мартом стоим в сумерках на перешейке между двумя озёрами. На осинках,окружающих нас,полностью облетела листва. На пожухшей осоке под рано взошедшей луной серебрится иней . Сзади слышится свист крыльев,всплеск в камышах и интенсивное кряканье. На фоне луны видны силуэты уток,заходящих спереди на посадку. Курки императорской тулки взведены,приклад ложится в плечо, стволы обгоняют переднюю крякву и мой палец привычно жмёт спуск. Огонь ослепляет на мгновение,затем вижу мелькнувшую вниз утку и слышу удар об землю на берегу. Март приносит крупного крякового селезня. Ждать больше нечего,кругом становится темно от зашедшей за тучки луны и мы бредём к палатке.

Разжигаю костёр, вешаю разогреваться чайник и котелок с остатками щучьей ухи. Кормлю Мартышку последними оставшимися в лодке мясными консервами.
Ужинаем, слушаем последние известия по маленькому радиоприёмнику и залезаем в палатку. Беру кобеля в спальник под бок и укрываюсь сверху овчинным полушубком. Потихоньку засыпаю. Март во сне дрыгает лапами и поскуливает. Ему что-то снится. Глажу собаку по тёплой бархатной шерсти.

Утром встаю и удивляюсь. На месте озёр грязь вперемешку со льдом. Путь к протоке по озеру нам отрезан. Вот так фокус. Видимо, на ГЭС в Волжском сбросили воду и луга обмелели. Мучительно думаю, как выбраться из этой западни,но в голову ничего не приходит.Катер мой стоит на сухом там,где вчера было воды глубиной больше полутора метров. Принимаю решение выгрузить всё тяжёлое из лодки и попытаться по грязи дотолкать её до протоки.

Время остановилось. Лодка кажется неподъёмной, ноги вязнут в тине. Протолкав свой корабль всего лишь на десять метров, падаю в грязь. Поднимаюсь,немного отдыхаю и всё начинается сначала. К вечеру удаётся продвинуться метров на двести. Но впереди десять метров сухого перешейка,которые надо преодолеть до воды. Сил уже просто никаких не остаётся. Решаюсь перенести по сухому вещи со стана.Иду туда,снимаю палатку, складываю вещи и потихоньку за несколько заходов, переношу их к перешейку.

Нахожу большую толстую ветку упавшего дерева.Пытаюсь использовать её в качестве рычага, подкладывая под катер и приподнимая её вверх. Таким образом удаётся продвинуться сантиметров на тридцать за один толчок. Хорошо, что корпус катера из стеклопластика,он хоть как-то скользит по траве. Уже ночью предпринимаю последнюю попытку и она наконец удаётся. Но катер спускается на воду и отплывает на несколько метров от берега без меня. Март сидит на берегу и жалобно скулит.

Делать нечего, раздеваюсь догола и прыгаю в обжигающе холодную ноябрьскую воду.Дыхание захватывает, кожа немеет, но я в несколько быстрых гребков подплываю к лодке. Никак не могу влезть в неё с кормы,ноги то и дело бьются о дейдвуд поднятого "Вихря", винт больно рассекает мне правое плечо,течёт кровь. Меняю тактику.Заплываю с правого борта,цепляю руками кнехт, подтягиваюсь вверх и буквально переползаю в лодку. Становится необычайно холодно. Зубы выбивают чечётку.На берегу Март лает на меня. Достаю из рундука старую телогрейку,натягиваю на себя и на вёслах гребу к берегу.

Закрепив катер,срочно одеваю на себя всё, что попадается под руку,развожу костёр и греюсь сколько могу. Пытаюсь загрузить вещи в катер, но у меня сводит судорогой икроножные мышцы на обеих ногах.Растираю их с силой. Вроде бы отпустило.Загружаю вещи,сажаю кобеля в рундук,дёргаю стартёр. Мотор заводится сразу.Включаю реверс и даю полный газ. Светит полная луна,видимость отличная. Выхожу в Каюковку и вдоль левого берега мчусь вниз по реке. Берега приблизились, часть прибрежного камыша на сухом.

К четырём часам утра я был на лодочной стоянке. Посидев на базе с вахтенным до шести часов, мы с Мартышкой, взяв с собой только ружьё и дичь, успешно погрузились в первый утренний трамвай,который быстро привёз нас к дому.
Зайдя в квартиру и посмотрев на себя в зеркало, я увидел какого-то грязного бомжа,забрызганного кровью. Отмывшись,позавтракав и переодевшись, через час я уже был вполне готов пойти на работу.Произошедшее со мной уже не воспринималось мною как трагедия, а казалось обычным охотничьим приключением.