Совсем не хорошо

СОВСЕМ НЕХОРОШО.

История эта произошла довольно давно, в бытность моей работы в охотничьем хозяйстве. Так повелось издавна, что зимой члены охотколлектива, отстреливая копытного зверя, положенного по лицензии, мылись в баньке, отдыхали "культурно" на базе и к концу выходных разъезжались по домам.

И всё было бы хорошо, если бы не подранки, оставленные охотниками, которых нам, работникам о/х-ва приходилось добирать на следующий день.
Вот об одном из таких доборов и хочется мне поведать эту грустную историю.

Однажды в конце сезона на копытных по просьбе высокого начальства к нам прибыли хоккеисты известной местной команды. В последнем загоне на один из номеров вышел секач. Стрелок растерялся, пропустил момент верного выстрела и слегка заранил кабана в переднюю правую ногу.

Вечером, когда все уезжали, оставляя егерю Ивану лицензию, я сказал, что у меня к 16 калибру пулевых патронов больше нет,после чего владелец лицензии оставил мне свой новенький ИЖ-27 12 калибра и десяток патронов с пулей Майера.

Лаек рабочего возраста к тому времени на базе не было, так что пришлось нам с Иваном, скрепя сердце, взять с собой стареющую русскую выжловку, испорченную в своё время охотами по копытным. Снегопада ночью не было, так что мы довольно легко обнаружили кровяной след, пустив по нему собаку.

Гон пошёл по высоким тростникам довольно большого лесного озера.
Мы старались забегая на лыжах вперёд гона по льду, перехватить вепря на полянках среди кустов. Так мы и продвигались около двух часов.
Кабан кружил по тростникам, показываясь лишь на миг и не давая возможности произвести по себе прицельный выстрел.

Время перевалило за полдень, взошло ярко-красное солнце, которое слепило нас, светя как раз со стороны камышей, по которым передвигался кабан.
Мы решили сменить тактику. Иван встал в середине тростников возле звериной тропы у куста на полянке, а я продолжал передвигаться по периметру, подстраиваясь под гон.

В один из таких моментов,раздался истошный визг и прямо со стороны слепящего в глаза солнца я вдруг увидел летящую выше тростников собаку.
В следующее мгновение я увидел кабанью голову с опущенной мордой буквально в метре от носков моих лыж. Изо рта вепря валил пар,маленькие свиные глазки не предвещали ничего хорошего, уши были прижаты, а клыки блестели двумя маленькими белоснежными шпажками.

Последнее, что я успел сделать инстинктивно, это резко развернуть назад и в сторону правую ногу, делая подобие боксёрского сайд-степа. После удара в правое бедро я упал, выронив ружьё. Кабан удалялся от меня по льду в десяти метрах, когда перевернувшись лёжа, мне удалось всё-таки схватить ружьё и выстрелить в угон. От отдачи я потерял сознание.

Когда очнулся, то первое что я увидел, были искорёженые стволы новенького чужого ружья. Видимо, когда я упал, в них попал снег и в месте дульного сужения нижний ствол разорвало. Подняв глаза, я увидел кабана, пытающегося уползти по льду буквально в пятнадцати метрах от меня. Всё вокруг него было забрызгано кровью, а в двух метрах валялась напрочь по бедро отстреляная задняя нога.

Попытавшись встать, я снова упал. Правая нога отказывалась меня слушаться.
Вскоре я услышал рёв мотора и по льду прямо ко мне подкатил "Буран" с санками. Иван бережно переложил меня в санки. -Посмотри собаку, она там, в камышах-попросил я его-Живая, но кишки выпущены-ответил он.
И спросил-шить будешь? Я кивнул в ответ. Вскоре выжловка лежала рядом со мной в санках на спине и тихо поскуливала.

Внезапно сани остановились. -Рассчитайся с обидчиком, добей его-сказал Иван, протягивая мне свой СКС. С пяти метров на чистом промахнуться было невозможно, поэтому пуля попала прямо в правый глаз зверя, навсегда прекратив его мучения.

Ванька снял с карабина ремень и сделав петлю, зацепил кабана за морду сзади клыков, а второй конец прикрепил к санкам. Так мы и приехали на базу, кто в санях, а кто и волоком за санями.
Единственное, о чём я твердил всю оставшуюся дорогу, так это о том, что я скажу владельцу ружья и как буду оправдываться перед ним.

Потом я оперировал собаку, санируя брюшную полость, удаляя разрубленую клыками селезёнку и зашивая брюшину. После этого мы попытались снять мои пропитанные кровью брюки, но ничего не получилось. Пришлось разрезать штаны и накладывать тугую повязку. После этого врачи приехавшей "скорой помощи", оказали мне первую помощь и выписали направление в ортопедический иснтитут, так как было подозрение на повреждение связок мениска правого колена.

Так всё оно и вышло. Диагноз врачей оказался правильным и дальнейшие три недели я провалялся в СарНИИТО. Рана на внутренней поверхности бедра оказалась хоть и глубокой, но не опасной, крупные кровеносные сосуды по счастью, не были задеты клыком вепря. Выжловка та прожила ещё год, но по кабанам её больше не брали. Напоминанием об этой истории у меня остался шрам на внутренней поверхности бедра. Но, как это ни странно, кабанов бояться я не стал. Просто стал осторожнее.