Нам не страшен серый волк

НАМ НЕ СТРАШЕН СЕРЫЙ ВОЛК.

В середине восьмидесятых годов охотились мы с Мартом по вальдшнепу в Буркинском охотхозяйстве. Денёк выдался великолепный. Наполовину облетевший лес с удивительно голубым небом и ласковым тёплым солнцем создавал ощущение праздника. Высадившись с автобуса у знакомого мостика через ручей, мы пошли в сторону Волгоградского шоссе по оврагу вдоль ручья.

Вскоре ручей перешёл в заболоченную местность и мы поднялись наверх, идя краем оврага по дороге вдоль яблоневого сада. Поскольку совхозники плоды ещё не все собрали, я остановился и набрал половину рюкзака сладких багаевских яблок.

Мартышка обыскивал близлежащие опушки, позванивая привязанным к ошейнику рыболовным колокольчиком. Вот колокольчик смолк и пройдя метров пятьдесят по склону оврага я обнаружил кобеля стоящим на стойке у ручья.

Посыл, шумный взлёт пары вальдшнепов и один из них отправляется в наш ягдташ. Идём в сторону куда улетел второй долгоносик и вскоре Март становится в опушке мордой ко мне. Красивый крупный вальдшнеп вылетел на чистое. Стреляю дымным порохом и ничего не вижу, но собака приносит мне кулика.

Пройдя километров шесть по оврагу, решаюсь сделать привал. Сев на поваленую осину у ручейка, достаю из рюкзака бутерброды с сыром, термос и закусываю. Март внимательно смотрит мне в глаза. Достаю крупное яблоко, разрезаю его надвое и делюсь с другом. Кобель аппетитно хрустит белой мякотью, после чего благодарит меня, лизнув в щёку.
Ягдташ с вальдшнепами висит на дереве, к которому прислонено ружьё, кленовые жёлтые листья дрожат от ветерка, собака сидит рядом со мной и ощущение гармонии не покидает нас обоих.

Расстреляв к вечеру двадцать один патрон, взяли девять птиц. Солнце уже опустилось ниже деревьев и повеяло прохладной свежестью. Колокольчик снова смолк на краю большой вырубки. Бегу туда и вижу скульптурно стоящего Мартышку. Захожу впереди и сбоку от стойки. Вальдшнеп вылетает на чистое. Обогнав стволами, жму спуск. Облако дыма закрывает видимость, из него вылетает лесной кулик, складывается и красиво падает на ковёр из опавших листьев.

Уже в сумерках подходим к выходу из леса. Ещё метров двести и переезд, а там шоссе и попутные машины. Вдруг Март завизжал и поджав прут влетел мне в колени. В трёх метрах за ним мелькнули серые тени. Передний волк, расставив лапы, начал тормозить по листве, пытаясь развернуться. Стреляю семёркой в шею с двух метров, всё заволокло дымом и бьющийся в агонии огромный волчара лежит на расстоянии вытянутой руки от меня.

Не складывая ружья, тащу неожиданную добычу за лапы волоком к дороге.
Март скулит и бежит рядом. Он боится даже мёртвого зверя. Дотащив свою ношу последние двести метров, выходим на дорогу и складываемся. Начинаю голосовать, но никто не останавливается. Наконец останавливается "Урал" с кунгом. Это геологи, едущие с нефтяной вышки, где они отработали вахту.

Мужики удивляются, как можно с такой собакой охотиться на волка. Мартышка чувствует себя героем, он уже обнюхивает своего врага, который хотел им поужинать. Мужики тут же распечатывают бутылку портвейна, режут на столик в кунге закуску и дорога домой пролетает под рассказы про охоту.
Привезли нас прямо домой, хотя им надо было в другой конец города.

Шкуру мы сдали в охотинспекцию и получили премию в пятьдесят рублей, что в те годы было очень даже немало. На вырученные деньги была приобретена подержанная "Казанка-метла" с булями и двадцатисильным "Вихрём". Следующие выходные мы с Мартом на этой лодке выехали в Дубяшку. А ещё говорят, что с пойнтером нельзя на волков охотиться.

Случай удивительно удачный, чаще всего "серые помещики" безнаказанно воруют собак.
Вот что-то вдруг вспомнилось, поскольку это был первый взятый волк из двух, отстрелянных за всю мою охотничью жизнь.