Коростелиное раздолье

КОРОСТЕЛИНОЕ РАЗДОЛЬЕ.

В 1983 году, работая в одной из городских ветлечебниц, я умудрялся довольно активно охотиться. В конце сентября у Дмитрия заболела его ирландка Алиса и мне пришлось её лечить.Посмотрев слизистые и померив температуру я вынес безрадостный вердикт: пироплазмоз. Таким образом Димка лишался возможности охотиться в самую середину сезона с собакой, что было для его деятельной натуры нестерпимой трагедией.

К концу недели Алиса стала похожа на синюшного ходячего мертвеца от применяемого тогда препарата Трипанблау, прозванного в простонародье "синькой". Но общее состояние собаки было стабильно удовлетворительным, поэтому мы с моим Мартом, оставив Лиску на попечение тогдашней Диминой жены Татьяны, уехали в луга.

Старый "Прогресс" Диминого папы Олега Ивановича по спокойной воде доставил нас на место, именуемое нами "осинки". Напротив стана, проезжая мимо, мы отметили большую скошенную луговину, по краям заросшую большими лопухами.
На самом островке, где мы расположились станом, были грязи, в которых традиционно водились бекасы и несколько мелких небольших озёр.

После обеда, обустроив лагерь,пошли побродить по грязям. Март тут же сработал пару бекасов, которых мы и отстреляли. До вечерней зари оставалась ещё пара часов, которые мы с успехом посвятили рыбалке.
На впервые купленную Олегом Ивановичем новую жёлтую колеблющуюся блесну "Днепр" Дима с первого же заброса поймал очень большую, килограммов на девять, щуку. Этот "крокодил", вытащенный в катер при помощи темляка, сильно напугал моего кобеля, который залез на переднее сиденье и лаял оттуда на щёлкающее зубами невиданное страшилище, ползающее по сланям.

Сварив уху, пошли на ближайшее мелкое озерко. Поскольку собака была у нас одна, решили стоять на одном озере, но таким образом, чтобы не мешать стрелять друг другу. В очень густых сумерках на Димку налетела пара крякв, одна из которых сразу же после стрельбы шлёпнулась на середину озерка, а вторая была мною бессовестно промазана.

Уже на выходе из камышей почти в полной темноте прямо над нами зашла стайка уток. Стреляем и слышим два удара о землю в прибрежном дубовом лесу.
Две минуты поисков и вот уже Март подаёт сначала первую, а потом и вторую крякву, причём обе утки были подранками в крылья.

Утром решаем переплыть на вёслах через протоку и пройтись по замеченной накануне луговине с лопухами. Только выгрузились из катера, как Мартышка сразу же стал на первой выкошенной полянке. Посыл и рыжий крупный коростель падает от нашей стрельбы, не успев отлететь и десяти метров.
Март подаёт перемешанные с грязью перья без головы и половины тушки.
Решаем не горячиться и отпускать птицу подальше, ведь у обоих по ИЖ-58 со стандартными дульными сужениями, правда у Димки 12-й, а у меня 16-й калибр.

Коростеля оказалось на редкость много и самое главное, он почему-то твёрдо держал стойку, чего обычно за этой птицей не наблюдается. Видимо сказалась обильная роса, сильно смочившая коростелиные перья. Стреляем по очереди, промахов по прямолинейно и небыстро летящей птице нет, поэтому пройдя луговину, решаем закончить это истребление дичи. Подсчитываем трофеи. Оказывается 24 птички. Очень здорово, ни разу такой высыпки коростелей не наблюдали.

Гребём назад, на стан. Вдруг Димка шёпотом говорит: -Утки, на нас заходят.
Бросаю вёсла, хватаю ружьё и лишь потом оборачиваюсь на шёпот. Низко над камышами по-над противоположным берегом летят четыре кряквы. Стреляем в четыре ствола и все утки падают в прибрежный камыш. -Ура!!!Ай да Пушкин, ай да мы!-кричит Дмитрий, не в силах сдержать восторг от неожиданной удачи. И вправду, дуплеты были красивыми. Мартышка уже спрыгнул с борта и плывёт в камыш за добычей.

На стану Дмитрий достаёт по такому случаю из рундука бутылку марочного дагестанского коньяку и мы отмечаем прекрасное охотничье утро, от начала до конца пронизанное удачей. К вечеру на грязях стреляем из-под Марта семь бекасов и одного дупеля. Лёт на заре начался необычайно рано.
Ещё при свете
солнца над нашими озерками стали одна за одной заходить большие стаи чирков. Обазартившись, начинаем беспорядочную стрельбу с минимальными для себя результатами. Расстреляв до конца патронташи, берём всего лишь семь маленьких уточек. Рассмотрев их внимательней, понимаем, что это пролётные, не гнездящиеся у нас трескунки.

Идём на стан, опять есть повод тяпнуть по рюмашке из недопитой бутылки коньяку. Диман достаёт из своих запасов свежий лимон, режет его дольками и оставшийся вечер проходит под бурное застолье.
Затягиваем:
-В плавнях шорох и легавая застыла чутко...

Утром мы уже опять на заветной "коростелиной" луговине. Март уже не просто обыскивает луговину, он сознательно идёт к зарослям лопухов, под которыми они и прячутся. Берём ещё семнадцать коростелей и к своему глубокому разочарованию, констатируем, что патронов мы взяли явно маловато в эту поездку. Все патроны с мелкой дробью у нас обоих закончились.
Не снимая палатки, едем назад в город.

Оставив лодку на базе на плаву, прямо в сапогах топаем по проспекту Кирова в единственный тогда в городе охотничий магазин. Нас пускают туда вместе с собакой. Дарим продавщицам по пятку коростелей и в ответ получаем возможность покупки дефицитных тогда патронов с дробью N8, по сотне штук на брата, тогда как в те времена была разнарядка, не выдавать в одни руки больше тридцати патронов.

Садимся на троллейбус, доезжаем до Диминого дома, отдаём птиц в морозилку, берём ещё несколько бутылок припрятанного коньяку и снова на базу.
Перед уходом я осматриваю Алису. Динамика стабильная и есть надежда ещё поохотиться с ней в текущий сезон по вальдшнепу. Отчаливаем от базы и через полтора часа на пустой лодке под тридцатисильным "Вихрём" мы уже снова на стану.

Обедаем и ложимся спать. Вечером опять "отстреливаемся" от чирков, заходящих на нас как "мессершмитты". Кряквы к нам не прилетают, видимо мы отбили у них охоту. Вечером опять продолжение банкета и дуэтный концерт песен Розенбаума.

Утром мы снова на заветной луговине. Март показывает прекрасные работы, правда коростели начинают сильно бегать, видимо влажность поменялась и они стали вести себя как обычно. Стреляем ещё двенадцать штук и на луговине коростелей больше не остаётся. Проходя мимо одного озерца, Март плюхается в воду и плывёт к другому берегу в камыши. Оттуда с громким кряканьем начинают "рваться" кряквы. Сбиваем по паре и пока перезаряжаемся, кобель поднимает оттуда ещё штук двадцать. Последняя уже почти улетела, но быстрый Диман успевает закрыть ружьё и сбитая утка шлёпается на сухое посреди коростелиной луговины.

Едем на катере в Дубяшку, блесним щук, приезжаем на стан, готовим обед.
Вечером на грязях стреляем ещё по паре бекасов и встаём на зорю.
Чирки тоже перестали летать к нам. Стоим и скучаем. Вот где-то высоко, чмокая летит бекас. До него метров пятьдесят. Дима стреляет и быстрый длинноклювый летун падает почти в середину камышей соседнего озера.
Март очень долго плавает в камышах, но наконец-то я слышу характерное похрюкивание. Кобель приносит долгоносика и отдаёт его мне в руки.

Идём на стан, ужинаем, выпиваем по сто грамм приятного золотистого коньяку и сидим молча, слушая тишину. Неожиданно начинает накрапывать мелкий противный дождик и мы прячемся в палатку. Засыпаем.
Просыпаемся от какого-то дискомфорта. Оказывается, что поднявшийся ветер сломал большую ветку дерева, которая упала на нашу палатку, придавив нас к земле. Поднимаем тяжёлую ветку, заново натягиваем растяжки палатки.

Дождь кончился, спать уже не хочется. Разжигаем костёр. Димка говорит, что на Волге не бывает мокрых дров, а бывает мало бензина. Сжигаем упавшую ветку, кипятим чайник, принимаем ещё по сто грамм коньяку и нам становится хорошо. Мартышка спит в палатке.

Просидев у костра до утра видим, что погода резко изменилась.
Небо затянуто тучами, поднялся холодный ветер. В этот день на охоту не идём, а сидим в палатке, со скуки играя в карты на вожделенный коньяк.
В результате опять выпиваем по двести граммов, закусываем жаренными на сковородке жирнющими коростелями и жизнь опять нам кажется прекрасной.

На другое утро опять повторяем поход по луговине, но видимо пролёт закончился. Мартышка находит всего двух коростелей, один из которых оказывается подранком и он его ловит без выстрела. -Не всё коту масленница-констатирует Дмитрий-Поехали домой.

Давно заросли камышом и тростником бекасиные грязи, очень много лет уже не косят прежние добычливые луговины, давно сменились и не раз, наши собаки.
Но в памяти остаются те добрые прекрасные мгновения, когда мы были молоды и бесшабашны.