Опасный колодец

ОПАСНЫЙ КОЛОДЕЦ.

Как-то в середине восьмидесятых годов приехал я на автобусе в одну из деревень Лысогорского района Саратовской области. Там жил ныне покойный друг моего отца Николай Иванович, по прозвищу Оратор. Работал он в своё время и егерем охотхозяйства "Инякинское",и водителем лесхоза, и лесником. Дом его стоял на краю села, а окна выходили на лес, который Николай Иванович знал как свои пять пальцев.

Оратором его окрестили друзья-охотники с лёгкой руки его супруги, которая однажды во время застолья и произнесения им долгого тоста, сказала:-Заканчивай, оратор, людям спать пора. Характер у Оратора был очень добрый и охотником он был знатным. Знал все тропинки в лесу, понимал все привычки зверей и птицы. Держал как все деревенские охотники, гончих.

В тот раз приехали мы с моим верным Мартом в октябре, надеясь побродить по вальдшнепу. Николай Иванович обрадовался, рассказал, что собирая опята, поднял вальдшнепа. Сам он не мог составить мне компанию, поскольку надо было выкопать картошку и складировать её в погреб.

Особенно много вальдшнепов, со слов Иваныча было вокруг заброшенной лесной деревеньки в пяти километрах от его дома. Там остались одни холмики от давно разрушенных домов и заброшенные огороды, в прегное которых и любили ковыряться клювами лесные кулики.

Утром в субботу мы с Мартом вышли из калитки, за которой сразу начинался лес под названием Калинники. Пройдя с километр по песчанной дороге, я спустил собаку с поводка и зарядил ружьё. Справа от опушки леса начиналась череда лесных озёр. С первого озера от заплывшего в тростник кобеля с громким кряканьем поднялась утка, которая после выстрела девяткой картинно свернулась и шлёпнулась в затопленные кусты. Сразу же после выстрела вылетело сразу три кряквы и ещё один селезень стал нашей общей добычей.

Скоро начались заросли молодого клёна и почти сразу же Март твёрдо стал в направлении поляны. Посыл, подъём двух вальдшнепов и великолепный дуплет из императорской тулки модели Б 16 калибра. Погода стояла превосходная. Жёлтые, красные,зелёные листья дрожали под дуновением лёгкого ветерка. Удивительно голубое прозрачное небо ласкало всё вокруг тёплыми лучами осеннего солнца. И весь лес с наполовину облетевшей листвой, полянками, как бы специально засеянными изумрудной травой, вселял в душу восторг и неповторимость происходящего.

Побродив по дубовым гривам и спугнув оленей, грациозно пробежавших мимо нас, направились на поиски вожделенной заброшенной деревушки, в которой я ни разу не был. Наконец, дойдя до реки Медведица, мы повернули обратно. В мелком осиннике-карандашнике опять стойка, вылет вальдшнепа на чистое и два моих позорных промаха. Не успел я взвести курки, перезарядив ружьё, как новая стойка на краю крапивы и вылет коростеля, которого удалось благополучно взять, взведя правый курок во время вскидки ружья.

Через триста метров новая стойка и вылет петуха фазана.
От неожиданности чуть было не промазал. Потом выяснилось, что через речку в элитном охотхозяйстве разводят фазанов и после выпуска многие из них разлетаются и даже зимуют. Наконец уже почти под вечер нашлась затерянная деревушка. О её присутствии говорили лишь холмики и остатки фундаментов давно разобранных домов. Находилось всё это на поляне шириной метров в триста и длинной полкилометра, в середине которой проходила когда-то проезжая лесная дорога.

По краям рос орешник и ольха, сбоку журчал ручеёк. Март сразу преобразился и начал ходить на потяжках от развалин к развалинам, затем метров через пятьдесят твёрдо стал. По посылу вылетела пара вальдшнепов и я сделал второй за этот день удачный дуплет. Обойдя поляну по периметру, мы подняли десять птиц, шесть из которых попали в наш ягдташ.Последняя стойка перед очередными развалинами, подъём зайца, выстрел, шаг вперёд с разложенным ружьём. И... больше ничего не помню.

Очнулся я на дне какой-то квадратной ямы около двух метров по периметру. Сверху горели звёзды и скулил Мартышка, царапая когтями скользкое дерево вверху. Вокруг были подгнившие брёвна, невероятно скользкие. Сколько я ни пробовал выбраться, всё время срывался и падал вниз. Колодец-понял я. Видимо он был прикрыт сверху осыпавшимися досками, дёрном и зарос мхом, поэтому я его и не увидел. Ягдташа и ружья со мной не было.

-Мартыша, дружок, иди домой, к дяде Коле, пожалуйста-просил я собаку. Но кобель только скулил, выл и лаял. Наконец всё стихло. -Март-позвал я собаку-в ответ тишина. Постепенно воображение моё начало рисовать картины, одна страшнее другой: собаку мою съели волки или атаковали кабаны. Мне уже никогда отсюда не выбраться. Я начал погружаться в сон. Проснулся, когда стало очень холодно. Опять возобновил попытки вылезти из колодца. Всё было тщетно.

Вдруг ухо моё уловило отдалённый лай и треск мотоцикла. Звуки приближались ко мне. Наконец в проёме среди звёзд показалась ушастая и брылястая голова моего пойнтера и раздался радостный лай. А уже через минуту Оратор с его другом-егерем спускали мне длинную складную лестницу. Наверху Март сшиб меня с ног и не успокоился, пока не облизал всего с ног до головы. Я не сопротивлялся, а только гладил собаку и целовал её в бархатную дрожащую морду.

Мне повезло, что ничего из костей моего скелета не было сломано. Глубина старого засыпанного колодца была около пяти метров. Оратор рассказал, что когда я до темноты не пришёл, то они стали сильно беспокоиться. В это время прибежал Мартышка, начал лаять на них и тянуть в лес. Он догадался, что я упал в колодец, взял складную лестницу, верёвку и вместе с егерем поехали на мотоцикле "Урал" потихоньку за собакой, которая и привела их к заброшенной деревеньке. Ружьё моё и ягдташ лежали рядом с битым зайцем в метре от злополучной ямы.

Николай Иванович рассказал за поздним ужином под самогон, что в этом месте одна женщина несколько лет назад, собирая грибы, провалилась в скрытый погреб и сломала обе ноги, после чего осталась инвалидом на всю жизнь. В следующие свои поездки в Урицкое я обходил стороной заброшенную деревушку и никакие вальдшнепы меня уже не могли заставить пойти в это злосчастное место. А Март стал мне с тех пор ещё ближе. Родители после этого случая стали баловать его ещё больше и он получил подпольную кличку Спасатель. После него не сразу я взял следующую собаку, которой стал Атос. Но об этом как-нибудь попозже...