Дом

— Все началось с того, что он мне приснился…
— Кто?
— Мой дом. Еще до того, как я его купила. Даже до того, как я вообще узнала о его существовании… Не знаю, важно ли это?
— Если вам кажется важным, то расскажите, — предложил Игнат, психолог, к которому обратилась Леся.
— Я всегда хотела иметь собственный дом. Мой папа военный, и мы с родителями постоянно переезжали с одной квартиры на другую, из одного общежития в другое. Дольше года нигде не задерживались. Потом университетская общага. И дальше — по съемным квартирам. У меня никогда не было места, которое я могла бы назвать своим домом, куда могла бы вернуться, случись что плохое в жизни. Некуда было возвращаться. А потому о доме я мечтала всегда, сколько себя помню. В какой-то момент эти мысли стали идеей фикс. Я много работала, откладывала каждую копейку.
И вот однажды мой дом мне приснился. Это был деревенский одноэтажный домик, сложенный по типу домов, которые я видела на Кавказе в детстве. Дом был каменный, но снаружи стены чем-то обмазаны, типа штукатурки. Точно не знаю всей этой технологии… Но из-за этой обмазки внешние стены не очень ровные, хотя в этом тоже есть своя прелесть.
Дом во сне был именно таким: с неровными, но белыми стенами. Он находился в глубине участка, в окружении старых ветвистых деревьев. А сам участок был огорожен забором, чем-то напоминающим стены самого дома. Забор глухой, без единой дырочки. Только калитка соединяла эту территорию с внешним миром.
Во сне я будто впервые приехала в этот дом. Я отчетливо понимала, что он теперь мой, я его купила и являюсь его полноценной хозяйкой. Но все время было подспудное ощущение, словно я там в гостях, как будто кто-то за мной постоянно наблюдает.
Во сне я пыталась убедить себя, что могу делать в этом доме все, что мне хочется. Но при этом мне все время хотелось спросить разрешения…
— Может, это связано с тем, что вы никогда не чувствовали себя хозяйкой ни в одном месте, где жили?
— Я тоже так подумала. И почти забыла об этом сне. Пока однажды не увидела этот дом вживую. Он был один в один, как дом из сна. Это случилось, когда я поехала смотреть очередной участок. Свернула не туда. Точнее, вообще заблудилась. Навигатор вдруг резко сбросил все настройки, и я оказалась в непонятной деревеньке. На улице было тихо, людей я не встречала. Тогда был пасмурный день, и все, видимо, сидели по домам.
Я медленно ехала по деревенской улице, пытаясь хоть как-то определить, где я. Все надеялась, что кого-то встречу. И тут увидела, как из калитки одного из домов выходила женщина. Я быстро подъехала к ней, вышла спросить дорогу и увидела, что она крепит к калитке объявление о продаже дома.
Вы наверно решите, что я чокнутая, но на тот момент я подумала: вдруг это знак? Вдруг я не случайно заблудилась? Конечно, я спросила Инну, эту женщину, о доме. Рассказала ей, что сейчас как раз ехала смотреть участок, но раз уж оказалась тут, то можно было бы и дом посмотреть.
Она впустила меня. И я обомлела — это был дом из моего сна! Инна немного испугалась, увидев мой остекленевший взгляд. Да и я сама испытывала странные ощущения. Не верилось, что такое бывает в принципе. Тем не менее, я зашла внутрь.
Женщина рассказала, что дом построили ее бабушка и дедушка более ста лет назад, когда они, сбежав от своих родных, приехали в эти края и решили тут обосноваться. Им было около 35, когда они закончили строительство дома и поселились в нем. Почти сразу у них родилась дочка — мать Инны, которая рассказывала о счастливых детских воспоминаниях.
Этот дом был для семьи настоящим пристанищем. И все было прекрасно, но однажды, когда дочке было 12 лет, отец ушел.
Инна говорит, что бабушка никогда не переживала. Она всегда знала, что муж вернется. Да так и не дождалась его.
Когда бабушка умерла, Инна предлагала матери продать дом и переехать к ней, в город. Но та не соглашалась — она все надеялась узнать, что случилось с отцом и куда он пропал. Инна помогала матери раздобыть хоть какие-то сведения о дедушке, но он словно в воздухе растворился. Осталась только одна старая выцветшая фотография…
— Вы ее видели? — Вдруг спросил психолог.
— Да, Инна показала ее. Фотография висит в доме, в прихожей. Как Инна говорит, так хозяева дома встречают своих гостей. Лиц практически не видно, только застывшие позы мужчины и женщины. Девушка сказала, что раньше было больше фотографий — бабушка часто их рассматривала, показывала внучке, сопровождая все это воспоминаниями из молодости. Она словно никогда не обижалась на мужа, что он ее оставил.
— Возможно, на то были причины… — предположил Игнат.
— Да, бабушка Инны тоже так думала. А вот ее мама злилась. Так и не смогла простить отца. Это она сожгла все его фотографии. Только самую главную, которая висит в прихожей, не тронула.
А потом и мамы не стало. Вот Инна и решила распроститься с домом — ей стало незачем туда приезжать.
Инна рассказывала все это, пока мы ходили по дому, смотрели комнаты. Она уже вывезла все мамины вещи, поэтому дом был почти пуст. Но у меня создавалось впечатление, что он никогда не бывает пустым. Он был очень радушным.
— В смысле, Инна была радушной?
— Нет-нет, именно дом. Он словно испытывал эмоции, был приветливым и гостеприимным. Все время, что я провела там, я чувствовала себя так легко! Мне кажется, я уже тогда знала, что куплю его. Без раздумий. А потом Инна назвала цену — это была ровно та сумма, которую мне удалось скопить.
Знаете, я не верю в знаки, хоть иногда и предполагаю, что они существуют. Но тут уверилась на сто процентов. Сначала сон. Потом сломанный навигатор привел меня к этому месту, где я познакомилась с Инной и увидела дом. А потом еще и цена, которая меня полностью устраивала.
— И вы купили дом?
— Да! Сделку оформили очень быстро. Уже через неделю я туда заезжала. Привезла свои вещи, обживала комнаты. Я была счастлива! Вы даже не представляете это чувство эйфории, когда впервые я назвала какое-то место своим домом.
— А потом?
— А потом началось то, с чем, в общем-то, я к вам и обратилась. Я стала бояться этого дома. Я боюсь туда возвращаться, боюсь там оставаться. Все чаще я ночую у друзей и знакомых в городе. И не могу понять, что со мной происходит. То ли я накручиваю себя, то ли это сказывается стресс из-за разрыва отношений с бывшим молодым человеком, то ли еще что… Не понимаю…
— Давайте подробнее. Что именно вызывает страх? Чего вы боитесь?
— Самого дома, — сказала Леся неуверенно. — Он как будто живой. И это ощущение было у меня с первого знакомства. Когда я сказала, что дом словно испытывает эмоции. Вот именно это ощущение стало нарастать… Как бы объяснить…
Когда я только переехала, мне казалось, что обо мне кто-то заботится, как о близком человеке. Мне в доме было хорошо, очень хорошо. Я всегда крепко спала и высыпалась. Меня не тревожили ни соседские петухи, ни собаки, ни какие-то птицы — в доме было тихо и спокойно. Даже когда шел сильный дождь, внутри было уютно.
Утром в комнате даже в пасмурную погоду было тепло и светло.
У меня стало лучше получаться готовить. Блюда были такими вкусными, словно их готовила моя бабушка — а она была лучшей в этом деле!
Даже вода в чайнике закипала будто бы быстрее обычного.
Всегда была чистота. Я, конечно, не грязнуля и делаю уборку. Но мне начало казаться, что в доме еще кто-то постоянно наводит порядок. Я крайне редко замечала где-нибудь пыль. И эта забота меня обволакивала. Мне не хотелось лишний раз уходить из дома.
Странно, что дому не требовался ремонт. Крыша нигде не текла, штукатурка не сыпалась. Хотя Инна сказала, что ремонт они там не делали. Дому более ста лет, а он так хорошо сохранился! Хотя, признаюсь, это мне было на руку, потому что после покупки дома ремонт я бы не потянула.
— Пока вы описываете только приятные впечатления. Откуда ж взялся страх?
— Он нарастал постепенно. Сначала я попыталась провести интернет в дом. Я работаю удаленно, но мне нужна сеть. Первая компания, в которую я обратилась, сказала, что не обслуживает этот район. Во второй постоянно срывался звонок. Третья компания в последний момент отменила мой вызов без объяснения причин. А ребята из четвертой компании, выехав на вызов, заблудились, после чего уехали. Хотя соседи совершенно спокойно провели себе интернет.
Я не придала этой истории особого значения. Сначала. Купила себе модем и работала спокойно.
Потом ко мне должен был приехать мой молодой человек. Первые пару раз он так и не доехал. То машина сломалась, то на работе задержали. Как будто что-то не пускало этих людей ко мне…
Потом мы с Мишей — это как раз мой бывший — приехали вместе. Он сразу начал критиковать меня за то, что купила этот дом, не посоветовавшись с ним. Сказал, что это развалюха, которая на ладан дышит. Но и дом словно был не рад присутствию гостя. Миша спотыкался обо все порожки, несколько раз наступил на торчащий в полу гвоздь, хотя я потом щупала то место рукой — гвоздя не было. Он постоянно ставил себе занозы, обжигался, когда прикуривал, обливался.
— И вы начали думать, что это делает дом? — Игнат улыбнулся.
— Не сразу. Как человек здравомыслящий, я пыталась отметать подобные идеи. Миша ругался, говорил мне неприятные вещи, что я инфантильная, безответственная, принимаю необдуманные решения. Мы стали часто ссорится. И чем больше он мне грубил, тем больше ссадин у него появлялось. А потом он принял решение разойтись: хлопнул дверью и выбежал из дома. Я увидела, что он забыл телефон, взяла мобильник, понимая, что он сейчас за ним точно вернется. Миша, и правда, уже ломился в дверь, но не мог ее открыть… Ха-ха! — Леся не сдержала смех. — Дальше все как в глупых романтичных фильмах. Телефон у меня в руке зазвонил, высветился номер какой-то девушки. Я на автомате подняла трубку, а там милый голосок щебетал, что ждет Мишу на ужин, а их сынишка так мило агукал… — Леся на минуту замолчала.
— И вы увидели его истинное лицо…
— Да. Дом мне помог. Только когда я все услышала, дверь легко открылась. Он выхватил телефон и уехал. Правда, уже уходя так сильно упал у калитки, думаю, что даже вывихнул руку. Надеюсь, ему было больно. По крайней мере, орал он громко, — Леся улыбнулась.
— А вы что почувствовали?
— Я вернулась в дом, закрыла дверь… И мне показалось, что дом плачет вместе со мной, утешает меня…
— В чем это проявлялось?
— Не знаю… Ни в чем… Просто было такое четкое ощущение, что я там не одна. Тогда я поняла, что это чувство у меня возникло сразу, как только я увидела этот дом. Я там всегда была не одна. И никогда не была там хозяйкой…
— То есть повторились те ощущения, что вы испытывали во сне?
— Точно! Но я их не придумала! Чем дальше, тем больше я замечала: я в этом доме в гостях. И правила устанавливаю не я. Конечно, дом меня оберегал и заботился обо мне. Это он прогнал Мишу. Это он не пускал птиц в сад, чтобы они не будили меня по утрам…
— Я не понял про птиц…
— Рядом с домом не было никаких животных. На участок не забегали кошки, собаки обходили забор, не смея задрать лапу. А птицы даже не пытались гнездиться в огромных ветвях деревьев, что растут на участке. И комаров ни разу не было… Вот как это объяснить?
— Дом без комаров — мечта! — Попытался пошутить Игнат.
— Наверно… — Леся продолжила. — Я стала замечать, что мне сложнее покидать дом. Не из-за привязанности. А буквально — я просто не могла открыть дверь. И чуть ли не каждый раз начиналась жуткая погода, часто мне приходилось отменять все поездки. Дом меня не пускал.
— В какое время года это происходило?
— На исходе зимы, — Леся замялась. — Да, вероятно, снегопады и метели должны быть и в январе, и в феврале. Но ведь апрель и май, когда погода уже наладилась, я провела в доме. И каждый раз, когда мне надо было уехать по работе или на встречу с друзьями, я отпрашивалась!
— У дома? — Игнат вновь улыбнулся.
— Именно! Мне надо было рассказать, куда я еду, с кем встречаюсь, когда вернусь. И если что-то не нравилось дому, он меня не отпускал. Всегда что-то происходило такое, почему я не могла уехать. Вновь почувствовала себя подростком, вынужденным отпрашиваться у мамы.
— Вы переживали, что пропускаете важные для себя моменты в жизни?
— Сначала так думала. Потом оказывалось, что дом был прав. Как с Мишей. Говорю же, дом меня защищал и оберегал от всего плохого. Но у меня постоянно нарастало чувство тревоги: я ложусь спать, а на меня кто-то смотрит. Я завтракаю, а за спиной кто-то стоит. Пытаюсь работать и слышу, словно кто-то ходит в другой комнате, что-то передвигает, поправляет. Как-то раз я словно случайно задела фотографию в прихожей и ушла — рамка осталась висеть криво. Я точно это заприметила. А когда я вернулась, все было в порядке. Кто ее поправил?!
— Вы оставили фотографию?
— Не смогла ее снять. Один раз попыталась. Но сразу повесила на место. Было четкое понимание: нельзя ее трогать.
— А сейчас из-за всех этих переживаний вы боитесь возвращаться домой?
— Боюсь. Очень некомфортно жить с ощущением, что за тобой постоянно следят. Пусть и желают добра. Но там определенно что-то происходит, что я не могу объяснить. И это тоже тревожит.
— Вы не думали продать этот дом?
— Думала, но не знаю, как сказать ему об этом? А вдруг дом меня накажет за предательство? Ваня — с ним мы познакомились на одной выставке, куда меня дом отпустил, — сказал, что мне надо пообщаться с психологом и все-таки продать дом. Видимо, я слишком прониклась его историей, плюс наложился сценарий из моего сна. А на фоне стресса я все преувеличила и напридумывала всякого… Кстати, Ваня был в доме. Но он ни разу не ударился, не поставил ни одной занозы, не наступил на гвоздь.
— Может, вы и правы: наложилось сразу много всего, и вам просто было тяжело эмоционально с этим справиться… — Игнат вдруг резко замолчал и неожиданно для Леси предложил продать дом ему.
— Вам? Несмотря на то, что я вам рассказала?
— Вы его все равно хотите продать. А из вашего рассказа, если убрать эмоциональную составляющую, я сделал вывод, что дом в отличном состоянии, там тихо, и нет комаров, — Игнат попытался улыбнуться. — Я сейчас пишу диссертацию, и именно таких условий мне не хватает в городе.

***

Леся и Ваня уже собрали все вещи и ждали, когда Игнат подъедет посмотреть дом перед продажей. Леся заметно нервничала, ожидая, что дом учинит над ней расправу. Ваня подшучивал над ней и старался всячески успокоить.
Они услышали, как к забору подъезжает машина. Игнат бережно отворил калитку и мягко прикрыл ее за собой.
— Какое прекрасное место! — Он улыбнулся, осматривая дом, на стенах которого весело запрыгали солнечные лучики.
— Пойдемте внутрь, — предложила Леся, — только будьте аккуратны. Тут порожки, можно споткнуться.
Но никто не споткнулся и не ударился. Когда входная дверь открылась, солнечный свет, ворвавшийся в дом, осветил прихожую и фотографию бывших хозяев. Выцветшая картинка словно приветствовала гостей, предлагая чувствовать себя как дома.
Леся показывала Игнату комнату, он послушно ходил за ней, мельком осматривая дом.
Все было спокойно и доброжелательно.
Они вышли на кухню, где на столе Леся уже приготовила все документы, которые осталось только подписать. Вопреки ее ожиданиям, ни один лист не испортился, ручка не потекла и исправно работала при подписании договора.
— Как вы себя чувствуете? До сих пор тревожно? — Участливо спросил Игнат.
— Не-ет, — протянула Леся с улыбкой. — Сейчас ощущение, что все встало на свои места. Все так, как должно было быть изначально.
Когда с документами было покончено, Леся с Ваней направилась к своей машине. Игнат проводил их до калитки и вернулся на кухню. Яркий солнечный свет заливал комнату, от чего на стене то и дело двигалась тень Игната.
Он поставил чайник, оперся руками на стол и нежно его погладил. В этот момент на стене появилась вторая — женская — тень. Он улыбнулся:
— Наконец-то мы вместе! Я так скучал…