de omnibus dubitandum 7. 151

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ (1590-1592)

Глава 7.151. ИМЕНЕМ ПЕРУНА ИСТИННО АЗ…

    Европейские современники XVII-го века в своих записках называют Росию империей, а царя – императором.

    Другого императора, кроме руского царя, европейцы никого не величают. Александр Касаткин ссылается в определении империи на словарь казака луганского Владимира Даля: «ИМПЕРИЯ (латин.) – Государство, которого властелин носит сан императора неограниченного, высшего по сану правителя». Мы добавим от себя, что слово-образ «ИМПЕРИА» имеет древнеарийское происхождение и расшифровывается так: ИМенем ПЕРуна Истинно Аз, то есть по-современному - Моя Власть от имени Бога.

    И сами руские цари-императоры именовали себя властителями на севере и юге, западе и востоке. Это означало абсолютную власть, по крайней мере, на континенте. Причём, во многих письменных источниках титул руского царя «Император» идёт без всякой привязки к стране, Московии, России.

    Таким образом, руский царь был Великим Императором и для московской Руси, и для европейцев, и для азиатских народов.

    В книге Джильса Флетчера «О руском государстве», изданном в Лондоне в 1591-м году, в царском чине Великого Императора стоит «King of the whole world», что означает «Царь над всем миром».

    Все современники XVI-XVII-го веков прекрасно знали, где находится Великая Империя и столица Императора. Только нынешние дипломированные продажные историки в упор не хотят этого замечать, и делают всё возможное, чтобы правда была полностью стёрта с лица земли.

    Они с упорством маньяков повторяют сказки немецких фальсификаторов Миллера* с компанией, написанные в XVIII-м веке, что якобы была в Европе некая «священная римская империя» (СРИ) с каким-то «императором», который почему-то потом передал титул рускому царю в дар.

    Более бредовой версии фальшивки трудно придумать, будто бы кто-то добровольно откажется от верховной власти. Да и титул «кесарь», который носил австрийский эрцгерцог, шёл только третьим в иерархии после императорского.

    Дело в том, что в Империи была строгая система подчинённости. Эта иерархия существовала издревле, и каждый знал своё место в этой системе.
1. Царь Всея Руси. Наследовался старшим сыном.
2. Великие князья Всея Руси. Братья и сыновья царя.
3. Кесарь. Наместник (!) царя на части света. Доля царской крови.
4. Король. Монарх, управляющий провинцией. Доля царской крови.
5. Удельные князья (курфюрсты). Управляющие удельными княжествами. Доля царской крови.
6. Князья (герцоги, графы). Ближние родственники удельных князей.
7. Бояре (бароны). Местная знать. Дальние родственники удельных князей.

    Из этой иерархии и правил выходило, что на царский трон могли претендовать только великие князья, кесари, короли и курфюрсты по мужской линии, и то в порядке очерёдности.

    Кроме того, все монаршие дома были в родственных отношениях. Царь выдавал своих дочерей за монарших отпрысков Европы, чтобы укрепить власть над подданными. Однако, эта практика имела и обратный эффект. Имеющие царскую кровь европейские монархи претендовали на царский титул, пытаясь изменить правила наследования императорского трона. И в конце XVII-го века такой финт удался одному курфюрсту, не без помощи иудейского лобби. Но об этом чуть позже.

    Всей Европе ещё в XVII-м веке было известно, что правящие дома там основаны потомками Владимира Мономаха.

    Потому что сохранилось династическое дерево с геральдикой, в основании которого – герб Мономаха. И все европейские монархии были ничем иным, как вассальными подданными Императора.

    С этой точки зрения только и можно оправдать, например, наличие царского Посольского приказа, когда никаких посольств ни в одной европейской стране от Москвы ещё и в помине не было.

    Потому что на самом деле Посольский приказ занимался управлением вассальными территориями, в компетенцию которого входило доведение царских указов (посылов) до подданных и строгий контроль их исполнения многочисленными наместниками.

    В статейных списках Посольского приказа все другие монархи Европы именовались не иначе, как «подданными (холопами) его Царского Величества». Эта реальность того времени подтверждается гравюрами XVI-XVII-го веков, где запечатлены различные посольства в разных странах. Царские послы при европейских дворах всегда стоят и в головных уборах, а европейские посланники к рускому царю всегда на коленях и без шапок. И только слепые дипломированные официальные продажные историки этого не видят.

    Вассальный статус Европы подтверждается и финансовой системой, которая существовала в XVII-м веке.

    Единая валюта – талер (на Руси их называли «ефимки») – чеканилась при всех монарших дворах, но внутри стран не имела хождения, а использовалась в межгосударственных расчётах, и частью (в виде дани - Л.С.) отправлялась на царский двор в Московию.

    Чеканка производилась по единым стандартам веса и чистоты. И на всех на них чеканились изображения Георгия Победоносца (Ездеца).

    Та часть, что уходила в Москву серебряными талерами, была просто данью, налогом метрополии. Причем, сначала налог свозили в определённые города (Венеция, Амстердам, Любек и Гамбург). И только потом на кораблях отправляли в Архангельск.

    Англичане получили царскую привилегию на печатание копеек и в XVI-XVII веках просто завалили Европу этой разменной монетой, намного опередив в этом деле немецкие, шведские и датские монетные дворы.

*) МИЛЛЕР Герард-Фридрих (Muller Gerard-Friedrich), 1705-1783 - историограф и академик. Родился 18 октября 1705 г. в Вестфалии, в семье ректора гимназии; посещал Лейпцигский университет.
Отец его был ректором гимназии в Герфорде. Умер не позднее 1730 (в 1730 Герард Фридрих отправился в зарубежную командировку, поводом к поездке послужила смерть отца и необходимость в связи с этим налаживания семейных дел).
Мать происходила из семьи профессора теологии и советника консистории г. Ринтельна Герарда Бодинуса.
Его брат Генрих Юстус Миллер (1703-1783), похоронен в Санкт-Петербурге.
Жена Г.Ф. Миллера - Христина Христофорова (?-?)
Сыновья Г.Ф. Миллера:  Карл, 1748 г.р. и Яков, 1753 г.р.
"Из книги Шлоссера, который был у Герардовых детей домашним учителем, известно, что, падчерица 1741 года рождения, так как он пишет, что в 1761 году, когда пришёл к Миллеру, было детям 13, 8 и падчерице 20 лет. Большой сюрприз - в том же году у Герарда по словам Шлоссера "совсем маленькая дочка".
Е.Е. Рычаловский. Переписка академика Г.Ф. Миллера и Ф.А. Остермана
Остерман даже просит не рассказывать об этом супруге Миллера. Капитан Шлюссель являлся мужем падчерицы академика.
В 1725 г. Миллер приехал в Россию и определен студентом в только что основанную Академию Наук. Поддерживаемый влиятельным Шумахером, Миллер первые годы по приезде преподавал латинский язык, историю и географию в академической гимназии, вел протоколы академических заседаний и канцелярии, издавал "Санкт-Петербургские Ведомости", с "Примечаниями", рассчитанными на более обширный круг читателей. В 1731 г. Миллер получил звание профессора, но лишился расположения Шумахера; между ними возникла непримиримая вражда. С 1732 г. Миллер стал выпускать сборник статей, касающихся России: "Sammlung russ. Geschichte" (1732 - 1765, 9 т.). Это было первое издание, основательно знакомившее иностранцев с руской землей и ее историей. Тем временем снаряжалась так называемая "Вторая камчатская экспедиция", в которой по поручению академии, принял участие и Миллер. Не попав на Камчатку, Миллер объездил главнейшие пункты западной и восточной Сибири, в пределах Березов - Усть-Каменогорск - Нерчинск - Якутск (31 362 версты пути) и тщательно перерыл местные архивы, открыв, между прочим, сибирскую летопись Ремезова. Десятилетнее (1733 - 1743) пребывание в Сибири обогатило Миллера массой ценных сведений по этнографии инородцев, местной археологии и современному состоянию края. Особенно важна была вывезенная Миллером громадная коллекция архивных документов; сам он использовал только ничтожную часть их, но они служили и до сих пор продолжают служить доныне важным подспорьем для отдельных ученых и для целых учреждений. Князья М.М. Щербатов, Голиков, Словцов, Новиков  для "Древней Российской Вивлиофики", граф Румянцев для "Собрания Государственных Грамот и Договоров", археографическая комиссия и др. многим обязаны Миллеру. В Петербург Миллер вернулся в самый разгар академических интриг и, кроме Шумахера, нажил себе другого непримиримого врага в Ломоносове. В 1748 г. Миллер принял руское подданство и назначен историографом. В 1749 г. Миллер имел большую неприятность по поводу речи, приготовленной им для торжественного заседания, академии: "Происхождение народа и имени российского". Некоторые академики (Ломоносов, Крашенинников, Попов) нашли ее "предосудительной России (Московскому государству - Л.С.)". Миллер обвинялся в том, что "во всей речи ни одного случая не показал к славе руского народа, но только упомянул о том больше, что к бесславию служить может". Нетерпимость, с какой была встречена теория скандинавского происхождения варягов - основателей руского государства, значительно объясняется тогдашними политическими отношениями России (Московского государства - Л.С.) к Швеции. Речь, уже напечатанная, была уничтожена, но появилась в 1768 г. в "Allgemeune historische Bibliothek", т. IV, под заглавием: "Origines Rossicae". В 1750 г. академические дрязги отозвались на Миллере разжалованием его из академиков в адъюнкты и понижением жалованья с 1000 до 360 р. в год. Скоро, однако, Миллер был прощен, под условием предварительно подать прошение о прощении. Сам Миллер, впрочем, далеко не всегда оказывался безупречным в своих отношениях к сочленам. В 1750 г. он напечатал первый том "Описания Сибирского царства" - "первый правильный ученый труд по сибирской истории" (Пыпин). 2-й т. увидел свет лишь в отрывках, напечатанных в "Sammlung russisch. Geschichte" и "Ежемесячных Сочинениях". Миллер очень медлил с работой, и академия поручила продолжение ее академику Фишеру; но "Sibirische Geschichte" последнего (Санкт-Петербург, 1768; руский перев. Санкт-Петербург, 1774) - не продолжение, а лишь сокращенный пересказ сочинения Миллера (как напечатанного, так и остававшегося еще в рукописи). Работу Фишера Бюшинг считал простым плагиатом. - С 1754 г., в звании конференц-секретаря академии, Миллер вел обширную переписку с заграничными учеными, вызывал профессоров для Московского университета. В 1755 - 1765 годы он редактировал "Ежемесячные Сочинения, к пользе и увеселению служащих" - первое периодическое учено-литературное издание на русском языке. В нем участвовали все современные писатели, пользовавшиеся известностью; сам Миллер поместил там много статей, касающихся Сибири. Из числа собственно исторических трудов Миллера, кроме "Origines Rossicae", главнейшие: "О летописце Несторе" ("Ежемесячные Сочинения", 1755), "Известие о запорожских казаках" ("Ежемесячные Сочинения", 1760), "О начале Новгорода и происхождения российского народа" ("Ежемесячные Сочинения", 1761, и "Samml. russ. Gesch.") "Опыт новой истории о России" ("Ежемесячные Сочинения"). Хотя "Нестор" Миллера есть лишь повторение и развитие мыслей, высказанных еще раньше Татищевым, но так как труд последнего ("История Российская", т. I) появился лишь в 1768 г., то положения Миллера (автор первоначальной летописи - Нестор; у Нестора были предшественники; указаны продолжатели) имели значение новизны; собственно с них начинается история научного знакомства с рускими летописями.
Напуганный судьбой своей речи 1749 г., Миллер в 1761 г. проводит мысль, что основатели руского государства были роксолане, с Балтийского моря. Позже, в сочинении "О народах, издревле в России обитавших" (Busching's "Magazin", т. XV, русский перев., Санкт-Петербург, 1773), он указал на присутствие варяжского элемента на юге.
В "Опыте новой истории о России" автор хотел продолжать Татищева, но Ломоносову не нравилось, что Миллер занимался исследованиями о "смутных временах Годунова  и «Расстриги» (Гришка Отрепьев – Л.С.) - самой мрачной части российской истории", и ему удалось добиться прекращения этого труда.
Миллер принимал участие в составлении Вольтером "Histoire de l'empire de Russie sous Pierre le Grand", сообщением материалов и своих замечаний. В 1765 г. Миллер был назначен главным надзирателем московского воспитательного дома, с оставлением при Академии Наук в звании историографа, а через год определен начальником Московского архива иностранной коллегии (ныне Московский главный архив министерства иностранных дел).
Пораженный параличом (1772), Миллер продолжал неустанно работать до самой смерти (11 октября 1783 г.). Московский период в жизни Миллера ознаменовался изданием таких ценных памятников и трудов руских ученых, каковы: Судебник царя Ивана Грозного, Степенная Книга, "Письма Петра Великого графу Б.П. Шереметеву", "Ядро Российской истории" (Манкеева), "История Российская" (Татищева), "Географический словарь" (Полунина), "Описание Камчатки" (Крашенинникова). В "Опыте трудов вольного российского собрания" (IV, V) Миллер поместил ряд статей о рождении, воспитании, воцарении и короновании Петра Великого, об учреждении первых гвардейских полков. Назначая Миллера в архив иностранной коллегии, императрица Екатерина  поручила ему составить "Собрание руской дипломатики", по примеру Дюмона.
Старик не мог уже сам много сделать, но он подготовил учеников; в его школе выработался такой прекрасный архивист и ученый издатель, как Н.Н. Бантыш-Каменский. По смерти Миллера осталась коллекция автографов и рукописей (в 258 портфелях), важных для изучения истории, этнографии, статистики и промышленности России и, в частности, Сибири.

    Считается, что при выборе Махаила Федоровича на царский престол (избирательная грамота и др.): Михаил был избранником Божиим по родству со старой династией, т.к. царь Федор Иванович был двоюродным братом его отца патриарха Филарета. Дело в том, что царь Федор Иоанныч был младшим сыном Иоанна Грозного от его первой жены Анастасии Захарьиных-Юрьевых, то бишь, Романовой.

    В 1547 году венчались Анастасия и Иоанн Грозный. От этого брака в 1554 году родился Иоанн (Иван V Иванович "Молодой" - Л.С.), который был якобы убит отцом в 1581 году. В 1557 году родился Федор, который стал царем в 1584 году. В 1560 году умерла Анастасия. Остальные четыре ребенка Анастасии и, Иоанна умерли в младенчестве.
      
    Тому, что Романовы не были потомками Рюрика историческая наука обязана Г.Ф. Миллеру (1705-1783). В 1749 г. он произнес речь на торжественном заседании Академии наук в связи с годовщиной вступления Елизаветы Петровны на престол, в которой впервые сформулировал основные положения «норманнской теории» возникновения Руского государства.

    Доклад вызвал резкую оценку со стороны других членов академии и Двора. На год Миллер был переведен из профессоров в адъюнкты. В 1765 г. направлен Екатериной II в Москву надзирателем Воспитательного дома, а затем директором Архива Московской конторы Коллегии иностранных дел. Был избран депутатом в Уложенную комиссию. Последние одиннадцать лет жизни, несмотря на паралич, продолжал работать.

    По мнению Миллера, его «Опыт новейшей истории о России», являлся продолжением «Истории Российской» В.Н. Татищева. Миллер ввел в научный оборот важнейшие источники по руской истории: Судебник Ивана Грозного, разрядные записи XVII в., письма Петра, дипломатическая переписка и т.д.

    "Ещё одним направлением научной деятельности Миллера оставалась генеалогия.
По-видимому, уже тогда Миллер начал систематически собирать данные по родословию различных ветвей Рюриковичей и других руских дворянских фамилий.

    В 1746 г. это обернулось для него большими неприятностями. Историк-любитель П.Н. Крекшин подал на рассмотрение Сената "Родословие великих князей, царей и императоров", в котором род Романовых возводился к Рюрику.

    Работа была передана в Академию наук, где попала на отзыв к Миллеру, составившему собственное родословие Романовых, в котором историк доказывал их происхождение от Захарьиных-Юрьевых.

    ...Миллер и Крекшин были хорошо знакомы и прежде, по-видимому, поддерживали добрые отношения и обменивались рукописями: Крекшин был коллекционером, обладателем неплохого собрания руских летописей, а Миллер, в свою очередь, делился с ним своими материалами. В момент конфликта у Крекшина находились какие-то тетради Миллера с выписками из иностранных сочинений о России.

    Узнав, что Миллер составил родословие, опровергающее его выводы, Крекшин подал на Миллера донос в Сенат в том, что историк хранит у себя записи, содержащие "поносительные, ложные и укорительные дела".

    Сенат вынужден был заняться разбирательством, вызывая на свои заседания и президента Академии, и отдельных академиков в качестве экспертов.

    Академики на сей раз выступили на стороне своего немца по национальности и собрата по корпорации, что, видимо, и спасло Миллера, хотя формально дело было закрыто лишь в 1764 г., когда Сенат постановил сдать его в архив, поскольку "зачалось оное по самопроизвольному от Крекшина представлению".

    Однако президент Академии граф К.Г. Разумовский... издал указ, по которому Миллеру было объявлено, чтобы он "ни в какие родословные исследования не токмо высочайшей фамилии Ее Императорского Величества, но и партикулярных людей без особливого на то указу не вступал и никому таких родословий под опасением штрафа не подносил"." (А.Б. Каменский "Судьба и труды историографа Г.Ф. Миллера" в кн.Г.Ф. Миллер "Сочинения по истории России. Избранное",- М.: серия Памятники Исторической Мысли, РАН. Наука, 1996. с.381-382)
      
    Подход П.Н. Крекшина основывался на большом количестве документов, в том числе и дипломатических. Так, в «Грамоте Алексея Михайловича Филиппу IV» от 4(15) июня 1667 года написано: «Ведомо Вам, великому государю, брату нашему, в. к. в-ву, что от древних нескольких сот лет на великих и преславных государствах Российского царствия были великие государи прародители наши от рода Августа Кесаря, обладавшаго всею вселенною, и от сродичей его, от великого князя Рюрика, от великого князя Владимера Святославича, от великого государя и великого князя Владимира Всеволодича Манамаха, от грек высокодостойнейшую украшением главы чести восприимша.
      
    Даже и до великого государя повсюду хвалам превысокаго блаженныя памяти прадеда нашего, великого государя, царя и великого князя Иоанна Васильевича, всеа Росии самодержца, и сына его, великого государя, деда нашего, блаженныя памяти великого государя, царя и великого князя Феодора Ивановича, всеа Росии самодержца, и отца нашего, блаженныя памяти великого государя праведнаго, в милости и истинне изрядно возсиявшаго и великостолнейшаго и неисчетным хвалам достойнаго, греческою вознесенною славою и честию в наследие от рода в роды Богом венчаннаго». (ЦГАДА, ф. 58, оп. 1, д. 11, л. 5—15)
       
    По тексту ясно сказано, что у Алексея Михайловича был дед - царь и великий князь Федор Иванович, а прадед Иван Васильевич. Таким образом, понималось, что патриарх Филарет и был царем и великим князем Федором Ивановичем, дедом царя Алексея Михайловича. А они все имели общего предка Рюрика, который был в родстве с Августом Кесарем.

    В 1762 г. в результате дворцового переворота к власти пришла Екатерина Великая, бывшая немецкая  Принцесса Анхальт-Цербстская София-Августа – Фридерика, которая была по родословной потомком Рюрика.

    П.Н. Крекшин подавая донос на Миллера в Сенат был уверен, что концепция происхождения рода Романовых от Рюриковых была официальной. Тем самым он рассчитывал на поддержку Сената.

    Но в 1762 г. была аудиенция Миллера у императрицы Екатерины. Г.Ф. Миллер редактировал немецкий перевод Манифеста о восшествии на престол, поэтому ему была предоставлена аудиенция. На аудиенции он преподнёс императрицы комплект "Sammlung Russischer Geschichte" и получил поручение помогать фельдмаршалу Миниху в написании мемуаров. Тогда же он мог обосновать Екатерине преимущество своего подхода на родословную Романовых.

    Суть в том, что династия Романовых не была потомками династии Рюриков. Они попали на престол как выскочки будучи родственниками жены царя Ивана Грозного. Императрица Екатерина является потомком Рюрика. Поэтому ее приход к власти является исторической справедливостью.

    Так появился исторический миф. Парадоксально наряду с историческим мифом существует большое количество дипломатических и политических документов, где сказано, что династия Михаила Федоровича Романова является продолжением рода царя Ивана Васильевича. Один документ уже приводился выше.

    В Статейном списке первого посольства И.Г. Кондырева и М. Неверова в Голландию и Францию 1615-1616 годов написано: Лета 7123-го ...И Иван и Михайло говорили: «Прежнему великому государю нашему царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии самодержцу, нынешнего великого государя нашего царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Русии самодержца деду, с прежним государем вашим, з Гендриком королем францужским дружба и любовь и ссылка бывала ж. А ныне великий государь наш царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец, ведая деда своего великого государя царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца с прежним государем вашим з Гендриком королем францужским любительную дружбу и ссылку, так ж з братом своим с великим государем вашим Лодвиком королем хотя быти в братцкой любви и дружбе и в ссылке...» (Первое посольство России во Франции // Исторический архив № 1. М. 1996)
      
    В документе прямым текстом сказано, что Михаил Федорович является внуком Ивана Васильевича. Тогда его отец патриарх Филарет является сыном царя Ивана Васильевича.

    Но все эти документы историками традиционных взглядов игнорируются. Объяснение существования таких документов они объясняют тем, что Романовы якобы хотели примазаться к древнему роду Рюриков. А зачем? Если царь легитимно избранный, то зачем ему другому правителю говорить о себе неправду. Ведь дипломатический протокол хотя и изменяется по форме, но остается тем же по содержанию.

    Проверяется легитимность представителя власти другой страны. Если легитимность есть – то переговоры ведутся. Если нет – то и переговоров нет. При этом какая-либо ложь при подтверждение легитимности не принимается. В консервативном средневековом мире на эти правила дипломатического протокола особо обращали внимание. Поэтому какой-либо лжи о своих предках просто не могло быть.