1153. Хуторская чертовщина. Попутная подвода

                Если наверху горы ещё преобладали сумерки, то внизу в балке в свои права вступала ночь, вползая в долину из самых потаённых и тёмных мест, набрасывая своё тёмное покрывало в низинные места.
                Темнота лучшее время для всякого рода проделок, скрывая собой коварные замыслы сомнительного паскудства.
               И чего бы не воспользоваться подобным обстоятельством имея в этом личную заинтересованность.
                Глянув в сторону отъезжающей повозки, а в его же интересах раздумывать было некогда и Злотазан, как в былые молодые годы, помчался вниз по склону в погоню за едущими в ней двумя хуторянами.
             Следовало поднажать, чтоб подцепиться за задний борт и уже всем скопом преодолеть брод через речку.
            Скакать по большим голышам, да ещё в тёмное время суток рискованное занятие, одно неосторожное движение и есть вероятность оказаться в воде, промочив свои ботинки.
            Удивительное заключалось в том, что за всё время своего существования хутора при поместье здесь так и не построили мост для своих же удобств, чтоб без особых хлопот ездить кратчайшей дорогой в станицу. 
               Проще оказалось привезти за тридцать вёрст голышей из Малки, забросать дно русла и выложить примитивный переход, который в большую воду покрывался бурлящим потоком.
               Надо отдать должное лошади, иначе Злотазану не успеть было бы догнать перед речкой повозку, войдя с полого берега в речку, она решила испить водицы, а тут и он подоспел, тайком подкравшись сзади, прицепившись за задний борт.
               Навострив свои уши, лукавое создание стало прислушиваться о чём беседовали Павло с Викешкой.
                Поначалу вроде бы ничего интересного, обычная мужицкая болтовня по самой не значительной проблеме, чем лучше смазывать колёса для лучшего скольжения их на оси.
             Нашли о чём свои языки чесать, могли о чём – то и обстоятельном поговорить.
              Лошадь, напившись воды, приподняла голову, тряхнула ей, фыркнула, тут же Григоренко шлёпнув её вожжами по спине, прикрикнул и она, повелеваясь своему хозяину, потащила за собой повозку через брод.
               Вроде бы не значительное препятствие, а на другой стороне речки, Охрименко с Павлом начали обсуждать иную тему и очень даже полезную для хуторского чёрта, упомянув в своём разговоре про Назара Савича.
                Сразу стало понятно, что они не одобряли его настырных действий, считая возмутительной наглостью его очередную выходку.
             Уж до того стало интересно узнать, какой он выкинул очередной фортель, да в самый увлекательный момент, как назло, подъехали к извозу. 
              Григоренко, как заботливый хозяин, было собрался пройтись пешком, чтоб облегчить своей уставшей лошади выволочь повозку в гору, отчего пришлось самому Злотазану проявить заботу и подтолкнуть её сзади, только бы узнать подробности дальнейшего разговора.
                Вот уж когда приходиться с удовольствием потрудиться, подталкивая повозку в гору.
             Хуторской чёрт так усердно напирал сзади, что лошадь едва успевала переставлять свои ноги, не затрачивая никакого усилия волочить за собой повозку.
               Удивительную резвость лошади не мог не оценить Викентий, на что Григоренко дал утвердительный ответ, его Мирон, почувствовав близость дома, поспешает добраться туда, где его ожидает кормёжка и отдых.
                Вполне согласившись с таким доводом Охрименко вновь заговорил о Назаре Савиче.
                Из подслушанного разговора ловкий проныра узнал много чего интересного, оказалось, что Назар молчком от всех вывез в поле свою конную косилку и конные грабли, опять наняв себе работников в лице бывших пахарей Алексея Ерохина и Николая Дубасенко, да и без всякого спроса от всей общественности принялся скашивать траву на сено.
                А для того, чтобы приструнить Савича и привести его к порядку, как раз ездили доложиться в станицу, как говориться найти на него управу.
                Но там не особо торопились с этим разбирательством, посоветовав самим по воздействовать на возмутителя спокойствия, пригрозив в случае неповиновения принять строгое воздействие на самоуправство, вплоть до наложения штрафов и изъятия орудий труда.
                Вот завтра прямо с утра и поедут Викентий с Павлом в степь, где и состоится у них с Назаром утвердительный разговор.

                Но как покажут в дальнейшем события, прибыв в степь и остановившись у шалаша, оставив там свою лошадь с повозкой, Охрименко с Григоренко прошли на скошенное поле, где в это время Савич по краю косил траву, наматывая круг за кругом и напустив на себя важности, потребовали того остановиться для деловой беседы.
            На высказанные претензии в свой адрес Савич попросту усмехнулся, посчитав это детским лепетом, косил он траву и будет косить, а Охрименко ему не указ, чтоб подчиняться его указаниям.
                Явно начинала назревать конфликтная ситуация, а заводить себе врагов и тем более в такое время, себе же будет дороже и может выйти уже не тем боком.
                А чтоб разрядить напряжённую обстановку, следовало предпринять важный шаг и сделать встречное предложение.
               Хотя Назар и понятия не имел о шахматной игре, но как оказалось сумел сделать важный ход, поставив местного ферзя перед заманчивым выбором, предложив Викентию свою услугу, помочь скосить траву и на его долю.
              Также включив в это дело и Григоренко, чтоб не было большой обиды, указав им обоим места их делянок.
               Разойдясь на обоюдных выгодах, Савич продолжил косить траву, а довольные таким удачным исходом Павел с Викентием отправились к шалашу, где колготились с котелком у костра Ерохин с Дубасенко в ожидании, чем же закончатся переговоры.
               По довольным лицам уважаемых хуторян и продолжающей косьбе Назаром, было понятно без всяких объяснений, что обе стороны пришли к обоюдному соглашению.
                Охрименко с Григоренко укатили обратно в хутор, даже не предложив старикам угоститься ядрёным табачком, ну как сказать, Савич обеспечил их своим табаком, только этот табак был из его давних запасов, уж больно драл горло, отчего курцы заходились вынужденным кашлем.
              Работа на первых порах у стариков была не особо трудной, сиди себе у шалаша да ожидай, когда скошенная трава под вянет под солнцем, а в этот год она на славу удалась, далее в послеобеденное время не большая помощь поменять косилку на колёсные грабли и смотри себе, как Назар сгребает траву в аккурат выкладывая её в валки.
                Казалось бы, это Назар должен был сидеть у шалаша и наблюдать за работой своих помощников, но он как заботливый хозяин бережливо относился ко всякой технике и не мог её доверить другим, по причине того, что могут сломать.
              Ведь чужого никогда не жалко, а тут глаз да глаз нужен, чуть зазевался, не заметил куста из толстых будылок или брошенной палки, да вовремя не остановил лошадей, считай сгубил дуром косилку.
              А ведь её ремонт обойдётся в копеечку, да и где теперь взять сломанную деталь, днём с огнём не найти, да и кузницы своей нет, а идти к другим кланяться, только время терять.
              А сенокос в этих степных краях короток, не успел в назначенный срок запастись сеном, то считай, что скотину обеспечил на вынужденную бескормицу.
                Ответственную работу следует исполнять самому, тогда и обижаться не придётся на других, коль сам не досмотрел, то сам и виноват, уж кого после этого клясть, так только самого себя.
                А с себя у Назара был большой спрос, чего он всегда требовал и от других, если взялся за работу, то сделай её на совесть, как и положено в таких случаях. 
              Оба старика не просто околачивались у шалаша, а ожидали того момента, когда подсохнет трава поверх валка, чтоб пройтись с вилами и перевернуть его на другую сторону.
                Работы в отдалённой части степи хватало всем, даже Назаровому ишаку Мишке приходиться изрядно попотеть, таская за собой тележку, возя в ней Васятку с Володькой, которым приходилось подвозить воду, провиант и дрова для костра.
              А дрова они по наказу дядьки Назара ездили добывать в усадьбу, особо не лазая по развалинам дома, опасаясь оказаться жертвой огромадного змея.
              Вроде как к этому времени прекратились разговоры на счёт живущего змея в подвальном завале, то вдруг опять об этом начинали говорить.
              И самое интересное, что нельзя было узнать и определить, кто первым начинал распускать эти слухи, вроде как само собой всё и получалось.

              Но не будем отвлекаться на дела предстоящих дней, а вернёмся к тому моменту, когда лошадь дотащив повозку до перекрёстка и свернула на хуторскую дорогу.
             Ещё немного прокатившись, Злотазан отцепился от заднего борта, выхватил свой портфель из короба и остался стоять на дороге, провожая своим взглядом Викентия с Павлом уезжающих в ночной мрак, в совсем недавнем времени выползший из низины на верх.
               По любопытствовав, свернёт ли Григоренко к своим воротам или же подвезёт Викешку под самый его двор, не спеша побрёл им вслед.
             С одной стороны, хотелось хуторскому интригану, чтоб Викешка прошёлся своими ножками по тёмной улице хутора, имея большое желание подгадить ему.
                А с другой стороны, если Павел подвезёт его под самый двор, то непременно он будет приглашён Викентием к себе на ужин.
                И если постараться и подсуетиться, то есть вероятность напроситься в гости, нежданно негадано объявившись из проулка.
               А почему бы со вкусом не поесть и не попить, ведь в обязательном порядке на стол будет выставлен выпивка, а там само собой и деловой разговор завяжется.
                Слово за слово, а там глядишь в процессе пустословия, Викешка проболтается на счёт своих дальнейших планов, а далее методом лести и похвалы его хозяйственного подхода к делам предстоящим, попробовать выудить адрес барыни или хотя бы уловить намёк её примерного проживания.
                Но весь этот изумительный замысел был разрушен как карточный домик от лёгкого порыва сквозняка, видя, как Григоренко свернул к своему двору.
               Крепко ругнувшись на возникшую неудачу, Злотазан встал в полной растерянности, обозлившись на Павла, не соизволившего подвезти своё начальство к парадному крыльцу.
                Ну что за человек, только о своём и думает, понятное дело, что припозднились, но надо и заботу проявить, а не заворачивать лошадь к своему двору.
                Это ж надо было этому Павлушке загубить такой величайший замысел, одним махом срубить идею под самый корень без всякой жалости к последствиям, а не случись этого, он бы, по всей вероятности, уже завтрашним днём прибыл во Владикавказ и направил свои стопы ко двору Анны Владимировны.
              Но на всей этой не сбыточной фантазии можно ставить жирный крест, не видать теперь никакого застолья и сердечной беседы о предстоящих планах Викешки, не узнать его подлых и хитрых задумок, а насчёт адреса вообще лучше не заикаться.
                И что за подлость такая, вот так взять одним махом и испортить всё настроение, по сути вещей не для этого он собирался заглянуть в свой хутор, чтоб, ещё не входя в саму улицу заполучить полнейшее разочарование.
                Уже не было никакого желания увязаться за Викешкой и подстроить ему какую ни будь гадость, потешив своё самолюбие.
               Да и особого смыла не было входить в сам хутор, что ему нужно было он узнал, а остальное его не очень-то и интересовало.
             А просто шляться, не зная для чего, тоже не выход, вот так ни с того, ни с чего и нападает хандра.
               Скучно до одурения, когда нет достойного занятия, к тому же стало совсем тоскливо, когда Григоренко с Викешкой въехали в его двор, понятное дело, по ужинать с дороги.
                Скорбное и гнетущее чувство охватило Злотазана, не зная куда бы ему сейчас податься, развеяв скуку и хандру.
               Входить в хуторскую улицу не было никакого желания, даже попробовать выследить, где Николай писарь может прятать свои накопления, не вызывало интереса.
             Оставалось одно, обойти хутор стороной и тайными тропами пройти в усадьбу, где на её развалинах предаться новым мечтаниям. 

              Проходя хуторским выгоном, к своему удивлению, натыкается на Заблудая, этого несносного и прыткого ишака, невероятным образом покинувшего свой закуток, сумев преодолеть запоры, вновь обхитрив старика, своего давнего хозяина.
             Вышла радостная встреча без всякого притворства и напущенного лицемерия, именно в этот момент хуторской чёрт действительно был рад его появлению на выгоне, восторженно произнеся.
-Гусики – бабусики, да кого я вижу!
- Неужели это мой давний знакомый и разлюбезный Заблудай!?
-Какими судьбами пожаловал в наши края?
-Не уж то заела скука по весёлому развлечению?
-Тогда твой приход оказался как ни кстати.
- Не поверишь, но на меня также навалилась хандра, скука и лёгкая грусть.
-Это ты правильно сделал, что пришёл в мои владения, будет теперь нам с тобой чем заняться.
             Богдан подошёл в плотную к Злотазану и принюхался к его портфелю, имея желание узнать, нет ли в нём чего – то вкусного.
              В свою очередь хуторской бродяжка легонько шлёпнул его по ушам и потрепав ишаку загривок, многозначительно произнёс.
-Извиняй дружище, но ничего съестного при себе не имею.
-Такие вот ныне дела, хотя я не думаю, что ты особо проголодался.
-При таком обилии разнотравья и твоей неприхотливости, думаю утробу – то свою успел набить.
- Понимаю, как не понять, что хочется подъесть какой ни будь вкусняшки, но как видишь ничем тебя порадовать не могу.
-Надеюсь, ты на меня особо серчать не станешь, пойми меня правильно, я не ожидал тебя встретить здесь.
-Меня одно удивляет, как это тебе получается всегда оказываться на моём пути.
-Даже берёт сомнение, иной раз гляну на тебя и вижу, по всем параметрам ты из породы ишачьей, но как подумаю, так сомнение берёт, ведь в тебе сидит совсем иная натура.
- Ты случаем не из породы мудрых ишаков, имея в своей башке великие познания с умением предсказывать предстоящие события?
-Если это так, то ответь мне на такой вопрос, в скором ли времени мне представиться возможность стать полноправным обладателем этого громадного поместья?
- Могу допустить это случиться в ближайшую осень, то тогда подай знак одним выкриком, если в начале зимы, то сделай это дважды, ну а в случае следующего начала года, то подай трёхкратное восклицание.
            Богдан призадумался, чего-то важного прокрутил в своей голове и трижды выкрикнул противным взвизгом.
                Злотазан удивлённо хмыкнул, потрепал ишака за ухо, с неким замешательством призадумался, а затем с явным смущением произнёс.
- Ну всё правильно, как ни крути, а торопиться не следовало бы.
-Понятное дело, что главным тормозом в этой сделке станет бумажная волокита, да и по первой барыня заломит невероятную цену, придётся не один раз к ней ездить на поклон.
-Ну что Заблудай, ради такого важного известия не сходить ли нам в одно местечко, да не выпросить ли себе угощеньица?
-Есть у меня на примете здесь неподалёку один человечек, зависящий от меня по всем жизненным позициям, вот его мы с тобой и навестим сейчас.
- Как – то пришлось мне его обманом искупать в речке, да образумить в свою веру.
-Ну что идём, если имеешь желание вкусить пищи человеческой.
                Богдану без особой разницы было куда идти, для него важнее всего весёлая компания, ведь его кладбищенский приятель горазд на всякие забавные придумки.
             Вначале косиной через выгон Богдан в сопровождении Злотазана прошли к хуторским задам, а затем вдоль межевой канавы направились на восточный край хутора ко второму двору, если считать от начала минуя сожжённое подворье Чуриковых, где проживал со своей женой Пётр Мальцев.
               По былой договорённости, которая была нарушена самим же хуторским чёртом, своевременно не забрав приготовленные ему продукты, имел надежды в этот раз заглянуть в укромное место, глядишь и повезёт, а нет, так самому напроситься на огонёк, да и вытребовать свою долю съестного.
               Пройдя задами и перебравшись по другую сторону межевой канавы, выдвинулись опять же подворьем погорельцев Игнатовых, в недавнее время также подвергшее поджогу в знак назидания приверженцам власти Советов.
              Богдан послушно следовал за своим приятелем, ни на шаг не отставая от него, имея полную уверенность в скором исполнения данного им обещания, рассчитывая не меньше чем на пирожок с начинкой.
               Вот Злотазан неожиданно остановился, а ишак сходу ему воткнулся в то самое место, чуть по ниже спины, предполагая, что они пришли к намеченному месту.
                Но это было не совсем так, в хозяйственной части двора Петра Мальцева шли какие – то приготовления, по всей вероятности к выезду ранним утром в степь.
               Хуторской чёрт, не поворачиваясь, похлопал по мордахе Богдана, тихо говоря себе под нос.
-Кажись мы вовремя подоспели.
- Надеюсь на удачный исход своей задумки.
-Чуешь Заблудайка сдобный дух пирогов?
-Будет нам с тобой чем разговеться.
-Но для начала давай с тобой проследим, да выведаем, что к чему.
               Богдан ничего против не имел и был полностью согласен с мнением своего поводыря, а в знак согласия с ним оповестил округу своим ишачьим взвизгом, неожиданно раскрыв своё тайное присутствие.

                06–07 октябрь 2023г.