Тайна Мангупского мальчика. Гл. 32. Похищение

Глава 32. Похищение


Евсеич застыл с открытым ртом и схватился за сердце. Когда его отпоили сердечными и ему несколько полегчало, Феликс сказал:
– Не слишком ли много чрезвычайных происшествий для одной ночи?
– Рассказывай! – велел Евсеич.

– Когда Лера привела Мику к зубному, там была очередь, Лера оставила его ожидать приёма и, наказав после лечения никуда не уходить и дожидаться её прихода, ушла в музей. Когда вернулась, Мики в поликлинике не оказалось. Она сначала подумала, что он у врача, стала ждать, потом из кабинета вышел совсем другой ребёнок. Лера зашла, спросила, был ли такой-то мальчик, ей ответили, что был, полечил зуб и ушел. Санитарки рассказали, что видели мальчика стоящим на крыльце поликлиники, а куда он пошёл, не обратили внимания. Лера бросилась в милицию, там её спросили, когда он пропал и кем она ему приходится. Узнав, что днём, сказали, что мальчишка заигрался с приятелями, ничего, вернётся, а также сказали, что о его пропаже должен заявить его родственник, в данном случае дед. И сколько Лера ни уверяла, что дед мальчика на симпозиуме в США, заявление у ней так и не приняли.

– Вот проклятые бюрократы! – выругался Саша. – Ладно, будем с ними разбираться!

– Ну вот, а когда Лера шла по улице, к ней подбежал какой-то мальчишка и сунул записку, в которой говорилось, что Мику вернут только в обмен на карту. Лера снова пошла в милицию, но ей велели прийти завтра, сказав, что сегодня следователя нет и не будет. Тогда Лера пошла в музей, нашла директора и передала ему обе записки, вашу, Михал Евсеич, и записку похитителей. И попросила отправить кого-нибудь на Мангуп, сообщить о случившемся. Сама она решила остаться в Бахчисарае, чтобы завтра с утра вновь идти в милицию. А директор привел Леру ко мне. Пока она мне всё рассказала, пока я добрался, уже стемнело, а тут вот эта потасовка. Я сразу понял, что дело нечисто, ну и вмешался.

– Стоп! Я что-то ничего не пойму. Какую карту они требуют за Мику? – спросил Феликс.

– Карту Мангупа пятнадцатого века. Там помечен клад. Эта карта у меня, и я с радостью её отдам. Она спрятана в моей палатке. Поэтому я сюда и поднялся.

– Её там уже нет, – подала голос Васька, – они стащили её сразу же, как только ты исчез.
– Тогда какую карту им ещё надо?
– А ту половинку, что мы нашли.
– Вы нашли другую половину карты?

– Да. Вот в этой книге. Она была вставлена в корешок. Только мы нашли её раньше, до того, как книгу стащили.
– Неси! – сказал Евсеич. – Феликс, сходи с ней, а то мало ли что. И идёмте все в мою палатку.

Васька покорно принесла карту.
– Да, – сказал Грегори, – несомненно, это вторая часть.

– Грег, завтра мы с тобой едем в Бахчисарай, – сказал Саша, – вы, Михал Евсеич, продолжайте с ребятами копать, словно ничего не случилось. Ты, Феликс, отвечаешь за безопасность лагеря, отбери ребят покрепче. Вооружитесь хотя бы палками. Я постараюсь прислать пару-другую милиционеров для охраны. Теперь, Вася, персонально тебе. Из лагеря ни ногой, ни ты, ни Гусик, на раскоп не ходить, слушаться во всём Михал Евсеича и быть всё время на глазах у Феликса. Я свяжусь с местными службами. Обмозгуем, как быть с выкупом. Если им нужна карта, они постараются связаться с Лерой. Так что карту я пока забираю.

– Хорошо, Саша, постараемся сделать всё как надо.
– А где твои очки, Грег? – спросила неожиданно Васька.
– Я их больше не ношу. Как ни странно, от всех этих приключений зрение стало много лучше!
– А теперь, Грегори, расскажи подробно, что с тобой приключилось, – попросил Евсеич.

– Помните, я спустился в деревню, чтобы оправить письма? А Лера тогда ещё поехала в Бахчисарай. Мы дошли с ней до автобусной остановки, она уехала, а я отправился на почту. Так вот…

Рассказ Грегори был красочен и подробен, и он захватил слушателей подобно настоящему детективу.

Грегори благополучно отправил письма и зашел в магазин за фотоплёнкой. Но там плёнки не оказалось. На вопрос Грегори, где можно её приобрести, продавец ответила, что плёнка есть в магазине соседней деревни. И тогда Грегори решил дойти до него. Он расспросил, как можно поскорее туда добраться, и ему посоветовали срезать путь и идти по старой проселочной дороге, мимо бывшего колхозного сада. Грегори так и сделал.

Он шёл по дороге, любовался окрестными пейзажами, насвистывал и был доволен собой и всем на свете. Солнце ещё не жарило. Свежий, пропитанный росой воздух бодрил, а лёгкий ветерок приятно обдувал лицо. По толстому слою белой пыли, покрывающему дорогу, шагалось легко и мягко. Он шёл и представлял себя в далёком прошлом: старая безлюдная дорога, тишина, горы, поросшие лесом, вот-вот выскочат из зарослей вооружённые всадники...

В какой-то момент ему почудились за спиной шаги, но он не придал этому значения. Мало ли кто идёт в соседнюю деревню той же дорогой.

Он уже прошёл сад и вступил в лес, как вдруг его чем-то сильно саданули сзади по голове. Грегори упал и потерял сознание.

Очнулся он от звука голосов. Говорили двое. Грегори лежал, делая вид, что всё ещё без сознания, и внимательно слушал. Первый голос говорил о том, что не надо было так сильно бить, а то вдруг помрёт, и они не узнают, где карта. Услышав о карте, Грегори стал слушать с удвоенным вниманием. Второй голос ответил, что карту они и так разыщут, она наверняка где-то в его вещах на Мангупе.
– А ты хорошо его обыскал? – снова спросил первый.
– Да. При нём карты нет. Я же говорю, она на Мангупе, – ответил второй.

Грегори почувствовал, как над ним нагнулись и пошарили в его карманах.
– А он, того, не очнулся?
– Не-е! Долго ещё будет загорать.
– А что делать с ним?
– Сейчас машину пригоню, увезём в …

Грегори не разобрал названия.
– Карту найдём, перевод допытаем, а потом его можно и в расход. Нам лишние конкуренты ни к чему. Тоже мне, наследник!

– А это точно, что он наследник?
– А кто же ещё? Он да тот мальчишка. Всё сходится.
– Это ты хорошо придумал, что проследил за ним. Вот он тут тёпленький!
– Чем бы его связать? И как это ты веревку забыл!
– Да она в машине. Захватишь по пути.
– Ну-у, после тебя искать! Иди сам за своей верёвкой!
– Ага, в такую даль переться! Мог бы и поближе машину заныкать.
– Где заныкал – там заныкал. Не твоего ума дело!
– Ну, ладно, пошли, что ли. Только быстрее, вдруг очухается.

Грегори почувствовал, что на него снова смотрят.
– В ближайшие два часа не очнётся! Крепко приложили.

Голоса стали удалятся, затем совсем стихли. Грегори полежал ещё немного с закрытыми глазами, затем приоткрыл один глаз. Вроде бы никого. Он приподнялся и огляделся. Это был небольшой грот, скрытый от посторонних глаз зеленью кустов и дикого винограда. Грегори сел. Потрогал шишку на затылке. Она саднила. Голова кружилась, но не сильно, и его слегка поташнивало. Одно стёклышко в очках треснуло.

Грегори вспомнил недавний разговор и решил, что надо как можно скорее уносить ноги. Время у него есть, судя по разговору, они спрятали машину далековато отсюда. Он выполз из грота и встал на ноги. Куда идти? По дороге нельзя. Следы, оставленные в густой пыли, сразу выдадут его. И Грегори полез вверх по склону. Он понимал, что далеко ему не уйти. Поэтому надо найти подходящее укромное место и залечь до темноты, а там уже как-нибудь выбираться. Вдруг ему пришла в голову сумасшедшая мыль.

Он спустился к дороге и, ступая как можно тверже, чтобы остались хорошие следы, перешёл на другую сторону дороги. Следы получились четкими и глубокими. Потом он снял обувь и на носочках, ступая в свои же собственные следы и стараясь не оставлять в них отпечатков, перебрался обратно.

Довольный собой, Грегори стал взбираться на склон. Растительность была густой и непролазной. Он поднялся выше в надежде найти хоть какое-нибудь прибежище. И ему повезло. Он наткнулся на горизонтальную щель между двумя огромными, подёрнутыми мхом и увитыми плющом валунами. Грегори протиснулся между ними и залёг, стараясь утихомирить бухающее сердце. Пространство между валунами оказалось довольно вместительным, и он даже смог вытянуться во весь рост. Со стороны отыскать эту щель было довольно трудно.

Сколько он так пролежал, Грегори не знал. В какой-то момент донеслись голоса. Потом злобные ругательства и чертыхания.
– Я же говорил! Я же говорил! – орал один голос.

– Ладно, хватить блажить! Никуда он от нас не денется. Вон, смотри, следы на дороге! Значит, в ту сторону побёг, гадёныш! Если поспешим, то нагоним.

– Удавлю гада!

Голоса вновь стали удаляться. Грегори ещё долго слышал, как они перекликались по ту сторону дороги. Постепенно голоса стихли.

Уже было совсем темно, когда Грегори вылез из своего укрытия. От долгого лежания ноги и руки его затекли, и их покалывало миллиардами маленьких иголочек. Но надо было идти. И Грегори двинулся вперёд по склону, параллельно дороге, так и не решаясь на неё ступить. Поздно ночью он добрался до деревни. Справа остался небольшой кряж. И, судя по запаху, можжевеловая роща. Он перелез через каменный забор первого попавшегося дома, проскользнул по двору и спрятался в сарае.

Проснулся он от бьющих в лицо ярких солнечных лучей.
– Воришка! – послышался старческий голос, а затем раздался дребезжащий смешок.

Грегори приподнял голову. Перед ним, опираясь на клюку, стоял седой морщинистый старик. Из-за дверей выглядывала огромная собачья морда. На всякий случай Грегори решил не шевелиться.

– Нет, не воришка. Просто переночевать залез. Стучать не стал – жалко будить было, – продолжая лежать, ответил Грегори.

– Оно и видно, на воришку-то не очень похож. Морда интеллигентная, в очках. И одежонка, вроде б, не ремки. Ну, давай, мил человек, говори всё как есть, а нето волкодава спушшу!

– Дедушка, а можно я сяду? – спросил Грегори, с опаской поглядывая на собаку.
– Ну, садись, нешто, да всю правду говори. Откуда, кто, что здесь делаешь?
– Я археолог, дедушка, с Мангупа. Слыхали про такую гору?
– Да как не слыхать! И слыхал, и бывал по молодости-то. Ну, а дальше что?

– Меня Грегори Лестер зовут. Я англичанин, по отцу. А по матери русский. Живу в Англии. Приехал на Мангуп к профессору Гавсарову. Вчера спустился с Мангупа в деревню на почту, потом решил до соседней деревни дойти. По дороге меня ударили по затылку, оглушили и чуть не похитили.

– А-а, вон оно что. И сильно ударили?
– Сильно. Даже сознание потерял. Шишка на затылке до сих пор болит.
– И что, ограбили тебя?
– Да нет, у меня и брать-то нечего было, так, мелочь в кармане, хотел фотоплёнку купить.
– Больно хорошо по нашему-то говоришь, англичанин.
– Да я же говорю, мать у меня русская. А по-русски меня бабушка говорить научила.

Так мало-помалу Грегори выложил деду всю свою историю.
– Да, складно врёшь! – сказал дед.

– Да не вру я, дедушка. Я не знаю, что делать. На Мангуп мне нельзя, они меня точно найдут и убьют, потому что я их видел. А сообщить в отряд надо, а то меня уже, наверное, потеряли. А это какая деревня?

– Малосадовое, Сюрень по-старому.
– О, Сюрень! Так ведь тут Люся и Мила копают!

– Люся и Мила, говоришь. Знаю, знаю. Давай позовем их, они и скажут, кто ты на самом деле есть.

– Давайте! – обрадовался Грегори, но потом вдруг сник. – Не получится. Люся и Мила ребят в поход увели.

– И это знаю, – улыбнулся вдруг старик, – ну пойдем в хату, парень. Кормить тебя буду.

Так Грегори оказался у деда Нигрея. Дед приладил к шишке Грегори примочку, накормил его борщом, затем отвел в маленькую комнатку и велел носа оттуда не выказывать.

Вечером приехал внук старика Захар, и Грегори вновь рассказал ему всё, что с ним приключилось.

– Ладно, – сказал Захар, – помогу тебе. Копал я на Мангупе под началом Гавсарова, когда еще школьником был. Правильный мужик. Вот из-за него и помогу. Так ты говоришь, он сейчас в Америке? Ну, нехай этих американцев уму-разуму учит. И Евсеича твоего знаю, приятель мой. Почитай уж лет двадцать как приятельствуем, еще с первой моей экспедиции. Видимся, правда, теперь редко. Всё дела… Да парень, история! Одно скажу, на Мангуп тебе точно нельзя. Охотятся за тобой. Завтра в Бахчисарай к друзьям съезжу, покумекаем, куда тебя пристроить. А ты пока располагайся, да во дворе-то не очень маячь. И записку Евсеичу напиши. Приеду – отнесу. Вот и повидаемся.

Через день Грегори оказался в Бахчисарае. Его поселили в служебке при музее, притащили парик, тёмные очки и велели отпустить усы. Так Грегори превратился в аспиранта Гошу, приехавшего для сбора материалов по истории Бахчисарайского дворца.

– Леру я несколько раз в музее видел, – продолжал Грегори, – но подойти, естественно, не мог. Один раз она несколько кварталов бежала за мной.

Всё это время Грегори был в неведении, что стало с его картой. Он предполагал, что её могли найти, но всё-таки надеялся, что этого не произошло. Планшетка с картой, по мнению Грегори, была упрятана достаточно надёжно, в потайном кармане днища рюкзака.


http://proza.ru/2023/10/09/339