Байка о дереве

Жили были дед да баба. Ели…   Ели что придется.  Сводили концы с концами еле-еле. Ассортимент в магазинах скудный. Даже неприятно это называть звучным импортным словом ассортимент. Иностранное слово дефицит было бы куда уместнее. Короче, никакого тебе ассортимента.  Мент – другое дело. Дефицита ментов не наблюдалось.

Так они жили и долгое время не задумывались, почему так.  Точнее, дед задумывался. Потому что ходил к нему сосед. И когда они пропускали по стаканчику другому, а то и третьему, - этой дури, как и ментов, всегда хватало, - тогда и задумывались. Почему ассортимент сужается и уходит в космос, как след от баллистической ракеты. И ответы на этот щемящий вопрос, выстраивались у них разнообразные. В  зависимости от выпитого. Но у каждого свои.

У соседа все сводилось к одному, ассортимента нет и не надо. От ассортимента один разврат. Сталина на них нет. Был бы Сталин, тогда бы знали, что главное не в ассортименте, а в боезапасе.

Дед соглашался, что живи Сталин, жизнь была бы совсем другой. Но вот какой?  Нострадамуса нет.  А те, кто говорят с трибуны – ну явно не Нострадамусы. И дед углублялся в разговор с самим собой. О Сталине и о стране. Дед, как и его сосед, застал времена Сталина. Суровые времена. Он мог согласиться с соседом: суровые, но славные. И в какой-то мере справедливые. Но сколько ни прикладывал сталинскую справедливость к нынешнему времени, никак не мог сообразить, что из этого получится. 

Ну а что думала начет ассортимента его баба, кому это интересно. Потому что баба об ассортименте думает по-бабски. Без высших материй. Она думает, как накрыть стол. А накрыть стол представлялось возможным.  Огородик при доме был. Картошка и капуста, лучок и петрушка.  На газ и водопровод в округе.  На участках колодцы. А в домах печки.  И возможно, дедовы мысли только и крутились бы вокруг печки и колодца, если бы не проклятая «стекляшка». Она коварная, вывернула ему мозг сомнением.

Таких стекляшек разбросано по всей стране на каждом углу. Дешево и сердито. Как говорят экономисты, рентабельно.  А эта была возведена совсем недалеко от дедова дома. И оказалось, что угол, на котором она построена - необычный угол.  Об этом чуть ниже. А пока о стекляшках.
 
По задумке высокого мудрого руководства такие стекляшки должны помимо наполнения бюджета снимать напряжение и уводить население от вредной философии.  И названия у них были соответствующими. Бодрящими. Как в парфюмерном отделе. Цветочными или женскими именами.  «Василек», «Ромашка», «Сирень», «Жасмин», «Светлячок», «Наташа», «Светлана» «Надежда».  А дедова   стекляшка называлась «Родничком». Даже солиднее называлась: кафе «Родничок». Хотя походила на станционный буфет. Потому что кроме бутербродов с колбасой, сырка «Дружба», батончиков «Аленка», крутых яиц, березового сока и крепленого вина в кафе ничего не было.   Даже кофе нальют. Но стекляшка носила гордое имя кафе. Ну и что?  Огуречным лосьоном, продававшимся в   парфюмерном отделе, не только можно кожу протирать. 

Как во всех стандартных стекляшках, вошедшего встречала стандартная табличка, на которой выведенными через трафарет большими красными буквами было начертано: «ПРИНОСИТЬ И РАСПИВАТЬ ЗАПРЕЩЕНО». Дед в «Родничок» изредка заглядывал.   Просто ряди удовольствия окунуться в приятную атмосферу приличного общества. Иногда доведется  послушать знающих людей.

 Вот тут-то мы и подходим к изюминке данной стекляшки - ее завсегдатаям. Если, как было раньше сказано, таких стекляшек на каждом углу, то «Родничок» отличался от прочих городских стекляшек тем самым углом, на котором он расположен.  Во-первых, это был дальний уголок на самом выезде из города. Вокруг частный сектор. А в частном секторе все свое.  Какого частника в стекляшку потянет? Но стекляшка не сиротела. Недалеко была расположена воинская часть, офицеры которой, от прапорщика до майора, в «Родничок» захаживали.


 Дед в «Родничке» уже примелькался, как может примелькаться обычный гражданский без галстука, в телогрейке, и даже, бывает, со щетиной.  А в таком виде как человека оценить по достоинству?  На лбу не написано, что умный.  Другое дело офицер.  Если даже у того на лбу только след от фуражки, зато на плечах и груди полный расклад. И ромбик училища. И наградные планки. А если на плечах погоны с двумя полосками, так несомненно компетентный человек.

И вот сидел как-то дед в «Родничке».  Перед ним триколор. Краснел портвейном граненный стакан и белел на синем блюдечке кусок хлеба. А за соседним столом приземлились товарищи  при погонах. И услышал дед, как один из сидящих по соседству офицеров рассказывает  байку.   

Жили-были в городе N люди, - начал рассказчик, - Очень средненько жили. Не слишком счастливо.  Особенно, если оглянуться да сравнить. И видят, «что они не делают не идут дела».  А ведь есть среди них толковые, даже талантливые. И вовсе не в понедельник их мама родила. И календарь у них есть. И всяких природных ресурсов навалом. А ни туды - ни сюды. Они рады только, что родители их жили хуже, деды еще хуже. Ну, а прадеды вообще жили при проклятом прошлом, о котором и говорить неприятно. Но людям надоело жить плохо.  Особенно если оглянуться, да сравнить. Почитали они руководств: как жить счастливо.  Попробовали жить по руководству.  Без толку. И тогда пошли они к звездочету и мудрецу за советом. Тот жил неподалеку в башне на горе. Звездочет делегацию выслушал, в свою подзорную трубу их город оглядел и произнес.

- Рыба гниет с головы. Вся проблема в вашей центральной площади. Там, как я разглядел, бронзовый колосс воздвигнут и огромное дерево растет.  Колосс вам солнце заслоняет. Его нужно скинуть с пьедестала. А дерево выкорчевать. Потому что дерево разносит ядовитую пыльцу.

- Какую пыльцу? – удивились горожане, - Оно цветет так прекрасно. Залюбуешься. Украшение площади.
 
 - Вы к пыльце настолько привыкли, что не чувствуете.  А она губит все вокруг. И поэтому все ваши дела коту под хвост.

- Может быть, нам проще котам хвосты пообрубать?

- Коты тут ни при чем, - сказал звездочет.

Почесали репу послы. Вернулись в город.  Объявили горожанам прямо в газете, что нужно сделать. Конечно, много нашлось тех, кому дерево жалко.  Как и колосс, визитная карточка города. В тени его раскидистых ветвей так приятно. Но вот при большом стечении народа сбросили бронзового колосса с пьедестала. А дерево выкорчевывать не стали.  Много возни. Корни огромные. Этак всю красоту, каменную кладку на площади придется перекладывать. Решили сделать иначе. Спилили дереву  ветки и верхушку. И сделали прививку – веткой от другого дерева. Лет десять вроде бы все шло нормально. А потом покатилось по-старому. И снова пошли горожане к мудрецу. Тот за это время одряхлел. Но встал к своей трубе, долго изучал через нее город и сказал:

- Так вы же дерево не выкорчевали! Чего же вы жалуетесь?

- Так мы же к нему подвили   ветку с другого дерева.  Разве не видно? Как Мичурин делал.

- У вас как у Мичурина не получится, - ответил мудрец, -  Сколько ни прививай, пыльца будет ядовитой. А может стать еще более ядовитой. Или выкорчевать, или так продолжите жить плохо.

Дед потому эту байку запомнил, что следом за соседним столиком форменный скандал разгорелся.  В стекляшке в ту пору посетителей почти не было.   Шестеро в форме за сдвинутыми столиками, и дед в телогрейке – невольный свидетель их ругани. И довелось ему удивляться, почему краснолицый майор, привстав, запустил стаканом в капитана сидящего, напротив.  А когда майора попытались немного урезонить, тот закричал, что  нечего его, настоящего патриота, за руки хватать. А изменников за подобные байки нужно расстреливать без суда и следствия. И даже в Сирию их направить – великая честь.

  Дед не понял, с какой стати майор так рассвирепел. Поделился с соседом. Тот положил лицом вниз доминошинки и задумался. Поразмышлял, глядя в угол комнаты, и сказал.

- Сталина на них нет.