Духота

У Виктории Всеволодовны был юбилей. Шестьдесят лет она тащила на себе знамя личной победы над всеми сложностями жизни: в школе была отличницей, с красным дипломом закончила университет, за сорок лет трудовой деятельности получила не один знак отличия и – как результат – Ветерана труда, была неоднократным призером лыжных марафонов и матчей по баскетболу, в свободное время занималась сельским хозяйством и получала удовольствие и доход от выращенной продукции... В семейной жизни, правда, Виктории Всеволодовне повезло не очень, если не сказать, что вовсе не повезло: муж выпивал, частенько срывался на супругу криком, дочь тоже не оправдывала надежд, вставая на сторону отца или отмалчиваясь. «Одного поля ягоды! В его породу, не в меня!» – говорила она про Лиду, которая на удивление была абсолютно не такой, как Виктория Всеволодовна: спорт не любила, читала бесполезные книжки, за деньгами не гонялась, занималась какими-то «пустяками» (Виктория Всеволодовна использовала слово покрепче и понепечатнее при определении творческих увлечений Лиды), была ленивой, безалаберной и неблагодарной, еще и мужа нашла себе под стать, а теперь балует сына!
Юбилей Виктория Всеволодовна пышно решила не отмечать: во-первых, дорого, во-вторых, лето, все в отпусках на морях – кого собирать? Пригласила на ужин соседей по даче, ну и муж с семьей дочки присоединятся...
Огороду не расскажешь, что сегодня у хозяйки праздник и ей полагается отдых, поэтому Виктория Всеволодовна проснулась, как обычно, полпятого и до восьми напару с тяпкой обработала пятнадцать соток картошки. Сдав трудовой норматив, она поспешила укрыться от палящего солнца и духоты под крышей родного дома. Довольная собой и злая от усталости и обиды на весь оставшийся мир, юбилярша вошла на кухню, где уже возилась неблагодарная эгоистичная дочь. Виктории Всеволодовне сразу бросились в глаза водные капли на линолеуме и лужа под краном на раковине.
– Проржавеет! – крикнула она. – И кран провалится! Вытирай! И пол!
– Мам, я посуду мою, – обратилась к ней Лида, указав на горку мокрого фаянса, – домою, тогда и вытру. Какой смысл вытирать, если я ее ношу от раковины к столу, и все равно капает?
– Сразу надо вытирать! – буркнула Виктория Всеволодовна и опустилась на табуретку, тяжело дыша и стирая со лба капли пота. – Душно на улице… – сказала она сама себе и вернулась к диалогу: – И вообще, что ты ее моешь? У меня всегда чистая посуда!
– Ну да, – переворачивая тарелку обратной стороной и металлической губкой соскребая с нее жирный налет, протянула Лида, – только почему-то она грязная...
– У меня все чистое! – стояла на своем Виктория Всеволодовна. – Это отец твой может не мыть, а я все мою!
– Только с одной стороны почему-то... – едва слышно, чтобы не вызывать очередную бурю эмоций у матери, побубнила Лида.
Тут в кухню метеором влетел четырехлетний Славик, крутя сбоку раскрытый зонт и радостно демонстрируя изобретение:
– Бабушка, смотри: как будто фрезы!
– Ты где зонт взял?! – взвизгнула Виктория Всеволодовна. – Ну-ка, положи на место!
– Я дала, – спокойно ответила Лида.
– Все ты ему разрешаешь! Вот он у тебя и избалованный! – резюмировала Виктория Всеволодовна и тут же переключилась на Славика, пытающегося протиснуться с открытым зонтом в дверной проем: – Ты что творишь? Зонт сломать хочешь?! Или обои поцарапать?!
– Слав, боком его пронеси, и он не будет застревать, – подсказала Лида сыну решение его проблемы.
– Ну-ка, положи зонт на место! – крикнула вдогонку внуку Виктория Всеволодовна. – Это не игрушка! У тебя – вон – своих игрушек полно!
– Не положу! – проявил характер и голос вернувшийся из зала Славик.
– Кто тебя кричать научил? – удивилась Виктория Всеволодовна. – Совсем тебя избаловали! Ремнем тебя надо!
– Тебя ремнем надо! – отражал нападение Славик ее же интонацией.
– Кто так с бабушкой разговаривает? – изумилась юбилярша. – Ты почему такой озлобленный?! Разве можно на бабушку голос повышать?
– Можно! – убегая, театрально выкрикнул Славик и скрылся из виду.
– Вот это ты все ему разрешаешь, – обратилась она к дочери, – поэтому он такой неуправляемый!
– Что я ему разрешаю? – начала злиться Лида.
– Зонт зачем дала?!
– Поиграет и вернет...
– А зачем давала?! Сломает, и не будет зонта!
– У меня другой есть, а этот и так сломанный.
– Ну и что, что другой есть! Вещи надо беречь! – оставила за собой последнее слово Виктория Всеволодовна, потом, глядя на притирающую полы Лиду, добавила: – Надо бы во всем доме пол помыть...
– Я после обеда помою, – ответила Лида, – сейчас не успею до послеобеденного сна, я ему еще к речке сходить обещала...
– Только ленивому некогда, – нравоучительно бросила Виктория Всеволодовна. – Ладно, сама притру... Никакой ни от кого помощи!.. – и потянулась к швабре, стоящей в углу рядом с мусором.
– Не надо! – решительно заявила Лида. – Пропылесосить сначала надо. Какой смысл в том, что ты своей грязной тряпкой грязный пол будешь притирать?
– Она у меня чистая! Я ее в бочке мою!
– А воду в бочке меняешь между помывками? – задала Лида риторический вопрос. – Я к вечеру сама все помою. Нормально. С чистящим. И чистой шваброй.
– А до вечера грязь будет стоять? – возмутилась Виктория Всеволодовна.
– Вчера же стояла, никто не жаловался! – заткнула ее за пояс Лида. – А от того, что ты своей грязной, немытой тряпкой тут протираешь, тоже никому не лучше, только грязь развозишь еще больше...
– Хоть пыль прибить... – пыталась настоять на своей правоте Виктория Всеволодовна.
– Тебе пыль надо прибить или чтобы чисто было? – встала в позу Лида. – Если пыль, то можно просто побрызгать из пульверизатора... Я думала, что полы моют, чтобы грязь убрать...
Виктория Всеволодовна снова хотела что-то возразить, но входная дверь распахнулась, и перед ней предстал роскошный букет насыщенно-малиновых роз.
– Викулечка, – вынырнул из-за них ее муж Леонид, – поздравляю тебя с днем рождения. Позволь подарить тебе цветы, которые так же ярки и прекрасны, как и ты! – он протянул букет Виктории Всеволодовне, та неодобрительно осмотрела его и приняла в руки.
– Денег-то много? На цветы еще тратишься! – недовольно проворчала она. – На огороде вон – полно всяких растений! Зачем еще в магазине-то покупать?..
– Все время с тобой так! – вспылил Леонид. – Разве можно что-то сделать, чтоб тебе понравилось?!
– Рыбы-то наловил? – сменила тему Виктория Всеволодовна, чтобы не развивать конфликт.
– Наловил, – бросил недовольно Леонид.
– Ну вот, накоптишь, вечером на стол будет что поставить...
Леонид к тому времени уже скрылся в комнате и не стал комментировать.
Лида отправилась к себе собираться на прогулку.
– Дверки закрывать нужно! – крикнула ей вдогонку Виктория Всеволодовна, увидев распахнутую створку на шкафу для посуды.
– Что вот ты всеми помыкаешь! – выскочил из комнаты разъяренный муж. – Что ты к ней с дверкой пристала? А то, что она все эти дверки помыла, ты заметила?! – и, зло выдохнув, выскочил на улицу, чтобы не схлопотать за несанкционированный бунт.
Виктория Всеволодовна пригляделась к гарнитуру: действительно, вроде стал немного светлее...
– Правда, что ли, мыла? – мягким тоном уточнила она у дочери.
Лиде не хотелось отвечать: она не любила делать что-то напоказ, не любила, когда ее театрально хвалили, но все же она решила открыться:
– Да, три дня назад.
– Вот молодец, – начался пряничный период в речи Виктории Всеволодовны, который раздражал Лиду не меньше, чем крик матери. – А что ж плиту не помыла?..
Лида не отреагировала: она помнила, как несколько лет назад мать так же приставала с мытьем окон, а когда Лида их вымыла в ее отсутствие, даже не заметила изменений. Вместе со Славиком она прошла мимо и коротко пояснила:
– Мы гулять.
– Панаму наденьте, а то удар будет, жара и духота какая на улице! – крикнула вслед полезный совет Виктория Всеволодовна, который был бессовестно проигнорирован.
Оставшись одна, она хлопнула себя по коленям и заговорила сама с собой:
– Так, рассиживаться некогда! Надо еще салатов приготовить, и картошки к ужину начистить, и мясо достать...
Готовить в кухне Виктории Всеволодовны позволялось только Виктории Всеволодовне, потому что только она знала, что и где лежит и как и что брать, чтобы сохранить порядок. Иногда от усталости она ругалась на Лиду, что та не может помочь и пожарить котлеты или сварить суп, но, когда Лида начинала искать продукты и чистить морковку не по методике Виктории Всеволодовны, впадала в отчаяние из-за безалаберности дочери и понимала, что проще сделать все самой. Муж поначалу тоже что-то пробовал сам готовить, и Виктория Всеволодовна даже признавала, что результат у него получается вкусный, но ее нервы не справлялись с побочным эффектом: забрызганными маслом стенами и подгоревшими сковородками, – поэтому и ему путь к плите был перекрыт.
Вдоволь наковырявшись в морозилке в поисках достойного ужина и разделавшись с салатом, Виктория Всеволодовна снарядилась в магазин за свежими продуктами к столу. Во дворе и так дышать нечем было от иссушенного летнего воздуха, а еще стоял запах дыма от коптящейся рыбы. Леонид развешивал сети между постройками так, что трудно было пройти.
– Опять ты со своей леской! – проворчала Виктория Всеволодовна, стараясь подлезть под сеть в стремлении достичь выхода со двора. – Развесил! А ходить как?! Пропади она пропадом, твоя рыба! Столько ее не съешь, сколько неудобства!
Леонид молча продолжал приводить в порядок снасти, делая вид, что не слышит супругу, потому что знал, что – ответь он ей хоть что-нибудь – конфликт неизбежен.
В это время внимание Виктории Всеволодовны оттянул на себя хлопнувший калиткой внук:
– Бабушка, мы мидий на речке наловили! – бежал к ней, вытянув вперед переполненную раковинами молюсков руку, возбужденный Славик.
– Ты почему калитку не держишь? – назидательно спросила Виктория Всеволодовна. – Она же так сломается!
– Смотри, какие мидии! – пропустив мимо ушей нравоучения, подсунул Славик ей под нос руку.
– Ты слышишь, что я тебе говорю? – строго спросила Виктория Всеволодовна.
– Мам, он не слышит, – вмешалась Лида. – Но и ты его не слышишь. Он на другом сосредоточен. Ты же взрослый человек: посмотри, какие у него мидии...
Виктория Всеволодовна приняла заинтересованный вид:
– Ой, какие ракушки! Это ты на речке наловил?
– Да, – с воодушевлением начал делиться приключением Славик, – мы на речку ходили, там столько мидий! Они в песке в воде лежат! Мы их бросали по воде!
– А эти ты зачем принес?
– Играть буду...
– Слав, – подала голос Лида, – они же живые. Им вода для жизни нужна, а без воды они погибнут... Показал бабушке, и надо на речку обратно отнести, выпустить...
– Еще чего! – возмутилась Виктория Всеволодовна. – Ходить еще туда-сюда! Вон: молотком подолбить и курам отдать...
– Куры у тебя и так сытые, а у нас повод еще раз на речку сходить будет, – запротивилась Лида. – Да, Слав?
Славик довольно кивнул.
– Иди, Слав, – продолжила Лида, – положи мидий в ведерко с водой, а вечером мы их обратно отнесем. И дверью не хлопай больше, хорошо?
Славик еще раз кивнул и помчался к бочке с водой.
– Делать вам нечего! – проворчала Виктория Всеволодовна. – Ну и ходите по десять раз на речку, а мне в магазин надо: ужин без меня никто ж не приготовит!
– Так ты сама никого не подпускаешь! – возмутилась претензии Лида, хотя ее вполне устраивало, что кто-то ее кормит и не нужно тратить время на стряпанье.
– Да потому что вы все только пачкаете, – махнула рукой Виктория Всеволодовна и потянулась к калитке.
– А в магазине ты что хочешь купить? – остановила ее Лида.
– Нарезку, фруктов...
– Зачем? На огороде полно ягод!
– Вдруг кто апельсинчика или бананчика захочет?..
– Много только не покупай, – только и успела добавить Лида перед исчезновением матери за калиткой.

***
Ольга Павловна с Николаем Васильевичем пришли в гости с небольшим опозданием. Виктория Всеволодовна к тому времени вся извелась, кружа возле ломящегося от яств стола в большой комнате, и уже несколько раз собиралась идти за соседями сама.
– С днем рождения, дорогая! – потянулась обниматься Ольга Павловна, когда возникла на крыльце дома юбилярши.
Виктория Всеволодовна расплылась в улыбке:
– Проходите-проходите, гости дорогие... А то на улице жарища-духотища!
– Поздравляю! – растянул слово Николай Васильевич, держащий в руках широкую и плоскую упакованную коробку.
– Спасибо! Спасибо! – раздавала благодарности и кланялась Виктория Всеволодовна и тут же неожиданно развела руками: – А где же Светочка с Анечкой? – искренне недоумевала она.
– Они попозже придут, – успокоила ее Ольга Павловна, – Света клубнику обобрать не успела, закончит – придет.
– Вот какая у тебя Светочка молодец! – восхищалась Виктория Всеволодовна, направляя гостей в комнату для празднования торжества. – Настоящая помощница!
Ольга Павловна всплеснула руками и улыбнулась:
– Да я ей сказала, чтоб бросила она эту клубнику, она мелкая, больше измучаешься, чем варенья наваришь, но она все равно решила обирать...
– Ну и правильно: зачем добру пропадать?! Молодец у тебя Светочка! Лида – вон – вообще к грядкам не подходит, разве что вкусненького чего сорвать, – поделилась своей обидой Виктория Всеволодовна.
– Как же? – удивилась Ольга Павловна. – Я вчера видела, как она усы у клубники обрывала!
– Лида? – засомневалась Виктория Всеволодовна. – Не может быть! Это она, наверное, ела ягоды...
Ольга Павловна спорить не стала: зачем в чужую семью лезть с советами? Вместо этого она выпрямилась и перед тем, как сесть за богато убранный стол, переключилась на поздравление:
– Вика, в такой радостный солнечный день поздравляем тебя с юбилеем! Желаем тебе счастья, здоровья, достатка, богатого урожая, помощи от родных и близких, чтобы подрастающее поколение, – проводила она взглядом примчавшегося откуда-то Славика, – перенимало твой опыт и деятельный подход, умеренной усталости от трудов, но самое главное – хорошего отдыха! – она обняла Викторию Всеволодовну. – Хотели тебе опрыскиватель подарить, но подумали, что и так вся жизнь с огородом связана, и вручаем вот это.
Николай Васильевич торжественно передал что-то в упаковке Виктории Всеволодовне в руки:
– Повесь на стену и наслаждайся.
– Ой, зачем, – начала жеманничать Виктория Всеволодовна, – ещё на подарок тратились, так бы пришли. Ну, спасибо, спасибо, – перебила она намерение Ольги Павловны возразить и хотела отложить врученное в сторону.
Николай Васильевич заметил это движение и перехватил инициативу:
– Нет, не в угол. На стену, – зацепился он за упаковку рукой. – Открывай.
– Ой, – с театральным умилением вздохнула Виктория Всеволодовна и начала аккуратно снимать обертку (вдруг еще в хозяйстве пригодится?).
Когда бумага была сложена в минимально возможный размер, Виктория Всеволодовна перешла к торжественному восхищению:
– Ой, какая красота! Да она, наверно, целое состояние стоит! – качала она головой из стороны в сторону, придавая восторгу усиленный тон.
– Ух ты, «Болото» Шишкина! – встрепенулась Лида, наконец рассмотрев то, что держала в руках ее мать, хотя тут же внутренне поморщилась, вспомнив ее неодобрительную реакцию на свой похожий подарок. Отогнав неприятную эмоцию, она позвала возившегося в коробке с игрушками сына: – Слав, смотри, как красиво! Видишь: цапли, как настоящие, деревья, зелень, тонны чистого воздуха, тихо, спокойно…
Слава покивал и умчался снова играть в искателя кладов, а Виктория Всеволодовна обратила внимание на вовлеченность дочери:
– Что это Лида говорит, что это Шишкин? Настоящая что ли?! – едва не растерялась она, прикидывая, сколько денег можно выручить, если продать картину.
– Нет, конечно, репродукция! – успокоила ее Ольга Павловна. – Но очень качественная.
– Да, отличная, – подтвердила Лида.
Разочарованно выдохнув, Виктория Всеволодовна заторопилась:
– Ну хорошо, куда-нибудь повесим… Вон, с Лидиным подарком, – и, отставив-таки картину в угол, она направилась к комоду, где на полке лежал подарок дочери. – Смотрите, что она мне подарила! – и Виктория Всеволодовна продемонстрировала присутствующим рамку с натюрмортом в необычной технике.
– Лида, ты сама это сделала? – заинтересовалась Ольга Павловна.
– Да, – засмущалась Лида.
– А как это сделано? – продолжала соседка расспрашивать, перехватив у юбилярши рамку и рассматривая ее поближе.
– Это сухое валяние…
– Что это? – решил пошутить Николай Васильевич. – Как валенки?
– Почти, – пояснила Лида. – Смысл тот же, только эстетический. Накидываются разноцветные пряди шерсти и сваливаются до такой степени, что получается полотно с рисунком…
– Очень интересно и красиво, – похвалила Ольга Павловна.
Виктория Всеволодовна, поняв, что встреча уходит из основного русла, поспешила вернуть ее к истокам и, осторожно перехватив Лидин подарок из рук ценительницы прекрасного, положила его обратно на полку:
– Ну, все, спасибо всем огромное за подарки! – нарочито официозно произнесла она, – а теперь пора и подкрепиться, – и указала на стол.
– Какая у тебя Лида рукодельница и молодчина, – похвалила именинницу гостья, садясь на стул. – С ранних лет увлеклась творчеством и ведь не отступает! Сразу видно, что есть стержень, как в тебе!
Виктория Всеволодовна сильно сомневалась в стержне Лиды, считая ее увлечения пустотой, но в этот раз пространно высказываться не стала, сказав только комплимент в ответ:
– Зато Светочка у тебя бухгалтер, а Лида никак нормальную работу не найдет со своим художественным училищем…
– Зато у Лиды муж какой хороший, а Света моя одна…
– Ой, муж этот! – театрально повысила голос Виктория Всеволодовна. – Объелся груш! Муж – дело наживное, появится и у Светочки, она у тебя девка видная, – и вернулась к волнующей теме: – Как я говорила Лиде, что нужно на экономический идти! По такому направлению всегда работу найдешь! Была бы сейчас, как Света… А она заладила со своим творчеством!
– Но на этом тоже можно зарабатывать! – всплеснула руками Ольга Павловна. – Сейчас знаешь, как популярны эксклюзивные вещи? Наверняка, за такую работу, – она указала в сторону комода, где продолжал лежать Лидин подарок, – можно несколько тысяч получить. Правда? – обратилась она к творцу.
– Правда, – тихо подтвердила Лида.
– Да ладно, кому это нужно?.. – пренебрежительно вставила Виктория Всеволодовна.
Лида совсем не удивилась: мать никогда не считала ее интересы чем-то важным или серьезным. А Ольга Павловна стушевалась и поняла, что нужно сменить тему:
– Ой, сколько вы наготовили! – всплеснула в восхищении она руками.
– Старалась, – протянула Виктория Всеволодовна. – Все сама! Весь день у плиты провела!
– О, тут и рыбка! – включился Николай Васильевич в обсуждение гастрономии. – Лень, где ловил?
– Да там… – махнул Леонид в ничего не значащую сторону.
– Угощайтесь, – приглашала начать трапезу хозяйка. – Рыбка замечательная. Сколько он ни привозит, вся всегда съедается.
Ольга Павловна, слышавшая утром во дворе зычный крик соседки на мужа, чуть не поперхнулась.
– А может, как-нибудь с собой возьмешь? – интересовался сосед у Леонида. – Сто лет рыбу не ловил, а иногда так хочется молодость вспомнить…
– Можно, – поглядывая на реакцию жены, отвечал Леонид.
– И жен возьмем, – продолжал мечтать Николай Васильевич, – да, Оль, – толкнул он Ольгу Павловну локтем, – на рыбалку поедем?
– Поедем! А чего ж не поедем! – воодушевилась Ольга Павловна. – Позагораем, поплаваем, пока вы рыбу будете ловить. Да, Вик? – обратилась она к Виктории Всеволодовне.
– Какая рыбалка! – отмахнулась та. – У меня огород. Он сам себя не обработает! Только бездельники, – смерила она взглядом мужа, – по рыбалкам ездят!
– Ну почему? – искренне удивилась Ольга Павловна. – Вон, Леня у тебя какой молодец: наловил на целую неделю рыбы, и думать не надо, что приготовить! Отдыхать тоже нужно иногда, а то ничего, кроме огорода, и не увидишь. Мы с Колей в бассейн зимой ходим, на лыжах катаемся, летом в прошлом году в поход на две недели на Байкал ходили, можно и на рыбалку съездить…
– У тебя огородом Светочка может заняться, пока ты по походам ходишь, а у моего – только я одна, никто больше не помогает! – Виктория Всеволодовна убила сразу двух зайцев: пожаловалась и похвалилась.
– Да никто за ним не смотрит! – не унималась Ольга Павловна, не понявшая, что сейчас требуется восхититься стараниями и большим вкладом в развитие огородничества юбилярши. – Света-то как раз и приезжает раз в две недели, а огород сам как-то растет…
– Вот, Света раз в две недели приезжает, зато с огорода не сходит, помогает все тебе! А мне некому помогать…
Лида закатила глаза и опустила голову, чтобы не вспыхнуть: сколько раз она пробовала что-то начинать делать, но каждый раз натыкалась на «ты не так полешь», «ты не туда кочерыжки сваливаешь», «ты не так подсыпаешь», «ты не там поливаешь», что перестала лезть в не подвластный ей фэн-шуй материнского увлечения и теперь по праву считалась неблагодарной и ленивой дочерью.
– Ну ты молодец, – наконец, поняла цель соседкиных слов Ольга Павловна. – Как у тебя всегда чисто, ни травинки! Как ни посмотришь – ты все время на земле: то морковь полешь, то капусту поливаешь, то огурцы обираешь. Как пчелка трудишься. Еще и наготовила сколько! Когда все успеваешь!
– Вот так все и успеваю! – гордо произнесла Виктория Всеволодовна и неожиданно вспомнила про арбуз, подскочила и отправилась в ванную, где тот  остывал на холодной плитке.
Придя на место, она, к своему ужасу, обнаружила погнутый слив у крана! «Как так можно-то?! – пронеслось у нее в голове. – Это Славик все висел на кране – вот и погнул! Лупить его надо!». Гнев переполнил Виктория Всеволодовну: она, значит, старается, порядок и чистоту везде наводит, а остальные только пакостят!
– Лида! – крикнула она. – Лида!
Когда пришла нерасторопная дочь, она высказала ей все, что думает об ее ничего не ценящем отпрыске, о неправильных методах воспитания и о безалаберности самой дочери.
– Что ты так переживаешь? – успокаивала ее Лида. – Сейчас позвоню Виталику, он купит новый гусак…
– Зачем новый гусак?! – всполошилась Виктория Всеволодовна. – Старый не нужно было ломать!
– Я не ломала, – пожала плечами Лида. – Скажи тому, кто ломал, – и ушла, оставив разгневанную ее нахальством мать.
– Все в порядке? – поинтересовалась Ольга Павловна, когда Лида вернулась одна.
– Конечно, – улыбнулась та.
– Тогда дальше ешь, – пододвинула соседка к Лиде тарелку с клубникой.
– Спасибо, – отодвинула Лида ее обратно, – я не ем клубнику, у меня на нее аллергия, – и обратилась к сыну: – Слав, пойдем, пока не очень поздно, на речку мидий выпустим…
– Пойдем! – воодушевился Славик. – А я сочок еще можно возьму?
– Никакого тебе сочка! – вынесла решение вошедшая в комнату Виктория Всеволодовна. – А то сломаешь! Нечего брать то, что можешь сломать!
– Я не сломаю, – запротестовал Славик.
– Сломаешь! – приговорила заранее сочок к печальному исходу Виктория Всеволодовна.
– Иди одевайся, – поцеловала в макушку Славика Лида, чтобы хоть чуть-чуть сгладить расстройство из-за отказа бабушки.
– Пусть кофту наденет, – начала давать Лиде указания Виктория Всеволодовна, – а то у речки вечером холодно уже.
– Мам, мы сами разберемся, во что одеваться, – вспылила Лида. – Ты зачем даешь мне советы, когда я их не прошу?..
– Потому что я за всех переживаю! – напомнила о своей значимости юбилярша, – Я – мать!
– Я тоже мать! – отбила подачу Лида.
– Ты глупая мать! – накинулась на нее Виктория Всеволодовна.
– Ты еще при Славе это скажи! – вспыхнула Лида.
– И скажу, он должен же понимать, кого слушать! – поставила последнюю точку «умная мать».
Вдруг в дверь забарабанили.
– Кто там еще?! – встрепенулась именинница и пошла открывать. Через несколько минут в комнату ворвалась заплаканная соседская внучка и, не соблюдая приличий, бросилась к Николаю Васильевичу:
– Деда! Я мячик перекачала случайно!
– И что? – участливо поинтересовался Николай Васильевич.
– Он лопнет теперь? – всхлипывала и с надеждой смотрела на дедушку Анечка.
– Не лопнет, – успокоил ребенка Николай Васильевич. – Не переживай. Он полежит несколько дней и сам сдуется. Просто пока в него не играй. Поиграй в резиночку или мелками порисуй… Ты кушать-то будешь? – улыбнулся дед и подставил под нос внучке тарелку с фруктами.
Выходя из дома,  Лида со Славиком встретили Свету.
– А ты что так поздно? – спросила у нее Лида.
– Да я вообще идти не хотела… Настроения нет…
– А что случилось?
– Да я уволилась в прошлом месяце, а работу никак не найду… Приехала к матери отвлечься чуток… Ни с кем общаться больше и не хочется…
– Не переживай, – подбодрила ее Лида и, не сопротивляясь своему злорадству, направилась в приподнятом настроении давать мидиям свободу. На улице чувствовалась вечерняя прохлада, дышалось легко…
В то время в доме Виктории Всеволодовны празднование продолжалось.
Узнав печаль соседкиной дочери, юбилярша всячески ей сочувствовала и убеждала всех за столом, что Света невероятная умница и обязательно найдет хорошую и высокооплачиваемую работу, а неудачи бывают у всех и только закаляют характер.
– Вот ты хотя бы ищешь! – поддерживала ее Виктория Всеволодовна. – А Лида так и сидит в своих мечтах и рисульках! У тебя хотя бы профессия нормальная есть!
– Так у Лиды свой интернет-магазин! – удивленно хлопала глазами Света. – Я у нее несколько раз поделки покупала в подарок друзьям и учителям Анечки! Она, как я понимаю, и свое там продает, и чужое выставляет… Площадка, я знаю, спросом пользуется…
– Да какой интернет-магазин, – махала рукой Виктория Всеволодовна и смеялась придумке Светы, – разве она на такое способна?..
Когда прибыл зять с блестящим, новым, совсем прямым гусаком, то попал под очередную раздачу благодарностей:
– Виталик, ну я ей сказала, что не надо новый покупать! – повысила голос Виктория Всеволодовна на зятя, старающегося открутить испорченную и установить исправную часть крана.
– Виктория Всеволодовна, – старался не закипеть Виталик, – а Вы зачем тогда Лиде жаловались? Если новый не нужен был, то и говорить не стоило!
– Как не стоило?! – возмущалась Виктория Всеволодовна. – Вы, значит, поломали, а я молчать должна?!
– Раз мы поломали, то вот мы и исправляем, – парировал зять, чем крайне раздражал юбиляршу, любящую оставлять последнее безапелляционное слово за собой.
Впоследствии Виталик еще получил укор за то, что явился без подарка. В пример ему был приведены чудесные розы, которые утром ей подарил супруг:
– Вот Леня цветы хоть принес! – включила обиженную женщину Виктория Всеволодовна.
Прямолинейный Виталик искренне удивлялся:
– Так Вы всегда говорите, чтоб мы Вам ничего не дарили, чтоб деньги не тратили!
– Во-во, – дождался своего звездного часа Леонид, – я за эти цветы утром так схлопотал! (Совсем не так, как это сейчас выставляется.) Лучше б ничего не дарил, – вздохнул напоследок он.
День клонился к завершению. Воздух в комнате пропитался запахами копченой рыбы, нарезки, клубники, апельсинов, арбуза и алкоголя…
– Пора и честь знать. Пойдем мы… – сказала, наконец, Ольга Павловна.
– Ну что ж вы так быстро? – показала знание правил гостеприимства Виктория Всеволодовна. – Посидите еще…
– Нет, – отказалась Ольга Павловна. – Пора уже. Да и духота здесь ужасная!
– Ну, возьмите с собой что-нибудь, – начала суетиться Виктория Всеволодовна, стараясь накидать на тарелку разных вкусностей.
– Не надо, – отказывались соседи.
– А кому я столько наготовила и накупила?! – злилась Виктория Всеволодовна.
– А я предупреждала, чтоб много не покупала, – напомнила ей вернувшаяся с прогулки Лида.
После ухода соседей Виктория Всеволодовна весь вечер устало ворчала: и еды много осталось, и мыть много придется, и картину эту дурацкую деть теперь некуда, и родственники ее в неприглядном свете выставили, бессовестные…

***
Ольга Павловна прочитала Анечке книжку перед сном, поцеловала, пожелала спокойной ночи; спросила Свету, что приготовить утром, обняла по-матерински и многозначительно помолчала с ней, скрытно переживая неудачи дочери с работой и неудавшимся замужеством; позвала мужа отдыхать…
– Ну, что, поедем в следующие выходные с Леней на рыбалку? – воодушевленно поинтересовался у жены Николай Васильевич. – Шашлыков намаринуем, бадминтон возьмем, тряхнем стариной…
– Да не поедем мы с ним на рыбалку! – охладила энтузиазм мужа Ольга Павловна. – Она ему весь мозг выполощет, и он в запой уйдет! Не до рыбалки ему будет на следующей неделе… Не знаю, как они там с ней жить умудряются… – задумчиво произнесла она. – Продохнуть нельзя… Духота…