18 - 20

18
I don’t know where else I can go… (The Sm.)
Нет времени писать сегодня.
 Вокруг разливаются успокаивающие мелодии The Sm., они, нежно-прелестные, окутывают меня, уносят с собой. Я даже не знаю куда: в Великобританию, или мир собственных фантазий и печалей?
Писать о том, что писать я сегодня не могу из-за нехватки времени, кажется мне позволительным абсурдом, который нужен каждому человеку, чтобы сохранять равновесие.
19
Я пообещал себе не думать о бытии. Вам кажется, что я обманываю, ведь сейчас, когда пишу об этом, думаю. Но это, в сущности, неверно: стоит слову появиться на листе, как все, что было до него – все мысли и чувства – отмирает и ложится на землю как мертвый, оторванный, никому не нужный груз-хвост.
Я знаю, что мысли о бытии пусты, неверны, что они только подтачивают наши духовные силы. Право, стоит оставить все это, а озаботиться действительно верным и значащим: моими впечатлениями – результатами восприятия, которое у всех людей совершает разные кульбиты, но неизменно объективно.
20
Как же велика во мне жажда жизни! Я упиваюсь всем вокруг и рад, что перестал чувствовать какую-либо боль то ли от расставания (об этом позже), то ли от свободы, то ли от её отсутствия, то ли от безостановочного, обременительного ощущения моего существования и всех вещей вокруг.
Кроме того, я сегодня особенно четко прочувствовал полную независимость от прошлого, я стал от него оторванным. Может я просто перестал ставить воспоминания и прошлые ощущения, как эталон, а стал жить настоящим, что значит поставить его в основу своего восприятия. Полезно сменить точку отсчета, точку сравнения; именно от этого растет свобода личности: мы понимаем, что прошлого нет, и мы насильно не стягиваем самих себя цепями сравнений и соревнований с самим собой.
Полагаю, вся несвобода коренится внутри нас самих, мы взращиваем ее как любимое домашнее животное, принимая за что-то другое. Несвобода, которую мы холим и лелеем, кажется издали чем-то освобождающим. Так оно и есть: присутствие несвободы дарует нам очарование слепоты. С ней мы не думаем о тяготах влачения существования, с ней мы просто не чувствуем его давления. Но вместе с тем и чувство счастья далеко, оно абсолютно заглушено, будучи невероятным. Обладая свободой, мы вынуждены столкнуться с беснованием наших болезненных мыслей, с невыносимостью существования и самой легкости данной нам свободы. Но последствия сладки: мы ОЩУЩАЕМ счастье. Счастья нет, но только имея свободу и умение правильно ей распорядиться, свободы рождается в нас необъяснимым ощущением. Оно исходит от всех вещей, людей и явлений. Оно всеобъемлюще, и его неизменно хочется раздаривать.