Так говорил Исус. Части 1-2

Так говорил Исус  (СайаС)  части 1 – 2  (63кб)

Часть 1. В Саисе.

«Истинно, говорю вам: Вера – это Любовь к Богу, и она не зависит от человеческих знаний об окружающей природе, и человеческих историй»
«Истинно говорю вам: в Вере нет ни эллина, ни иудея – ибо все люди способны любить одинаково»
«Истинно говорю вам: вера не в храмах, а в душах – ибо всё течёт и изменяется»

Набегавшись с недорослями примерно такого  же возраста как и он, шестилеток, к вечеру Спелен возвращался домой, где под летней вежей мать ткала холст или пряла пряжу. Обычно она была занята, и он ей не докучал, садился за стол, где уже был приготовлен кувшин простокваши и  кусок  хлеба – основной суточный минимум, кроме всего того, что они съедали за день, бегая по лугам или плещась в речке.

Семья у них была маленькая, совсем маленькая – Спелен, дед и мать. Отца его убили в бесконечной войне,  когда «сын» только начал ходить, и больше мать не рожала.  И хотя сын уже знает, что отец был родным  – дед рассказал – в округе все «знают», что родился он от святого духа Спируна Проникающего, когда мать была ещё девственницей.  Вероятно, об этом рассказало семейство его старшего  троюродного брата Иванки, которые тоже побоялись оставаться в непредсказуемой иевусеи.  Все они перебрались в Египет, к дальним родичам, в местечко около Саиса (как говорил дед – СайаС – место главных законов). Дед и внука назвал тайным именем Ясень - законопослушный.
 
Отца он совсем не помнил, и только дед рассказывал, что тот ничего не умел хорошо сделать, за что не возьмётся, всё наперекосяк. Зато дед  мастеровой – любую вещь  доведёт до ума, даже если придётся несколько раз переделывать. Из-за этого он постоянно работал, а денег не имел, как не имел и красиво сделанных дома вещей; и сам же над собой пошучивал – «сапожник без сапог». И хотя мать (ево дочь)  постоянно ворчала, что прялка и ткачек скоро развалятся, но они всё работали и работали.

Солнце уже давно село, а с дедова стапеля до сих пор слышались постукивания киянки, и Спелен побежал к нему. Дед подтёсывал неровности на уже готовой рыбацкой  лодке, и ему помогали два подростка, сыновья рыбака- заказчика, уже и сами рыбаки.   
 - О, малой. Набегался. Исть хочешь?
 - Нет, я к мамке забегал.
 - Давай-ка помогай мне, бери вот этот камень, прошлифуй вот это место – а с утра начнём смолой крыть. Завра не убегай ни куда, поможешь – работы много.

Они работали до темна, и здесь же, под спальным навесом все и уснули. А утром малой просыпался трудно, слушая  сквозь сон, как рыбаки  готовят смолу из плодов смоковницы. Он уже знал, что смола требует разогрева на костре, и опасаясь, что успеют разжечь без него, вскочил и побежал на стапель.   Солнце ещё не появилось, но птахи в камышах уже вовсю распевали песни. Успел вовремя, рыбаки готовили трутовик на розжиг, а дед проверял кремень.
 - Деда, дай я, дай мне разжечь.
 - Да разжигай, коли охота. А я пока кисти приготовлю.
Спелен мучился долго, но упрямо не просил помощи. Наконец трутовик зашаял, был осторожно раздут, и костёр разгорелся. Немного понаблюдав как рыбаки готовят смолу, и как дед отбивает козьи хвосты для кистей, он, вдруг, засмотрелся на разгорающийся восход. Рассвет, запутавшись в перистых облаках, полыхал в полнеба.
 - Красиво? – спросил дед.
 - Красиво, как большой костёр.
 - Большой костёр – это страшно. Пришлось однажды, в сухогодье, пожар пережить – чуть не сгорели.
 - Разве люди могу сгореть?
 - Если люди слабее огня, то могут. А если слабее воды, могут утонуть. А слабее ветра – ветер унесёт. 
 - А слабее земли – земля поглотит?
 - Да, бывает и такое. Люди всегда в напряжении со стихией.
 - А что такое стихия?
 - Это когда природа вокруг вдруг меняется, и становится сильнее человека. Но бывает и стихия людей. Когда людей много, то они начинают всё делать против самих себя, словно превращаются в непослушных животных. И тогда нет силы, способной их усмирить.
 - А боги и духи?
 - Они в это не любят вмешиваться. Ведь когда маленькие дети дерутся, ты же не вмешиваешься в их спор – они сами должны понять какова боль.
 - Я вмешиваюсь. Мне не нравится когда они бьют друруга.
 - Избаловала тебя мать. Над тобой друзья ещё не смеются?
 - Нет. Они знают, что я рождён от Святого Духа, значит не такой как они…  И иногда мне кажется, что я правда другой.
 - Не выдумывай. Отец твой, конечно, был чудаком. Уставится иногда в одну точку, и может час простоять, говорил, что понимает о чём разговаривают животные и птицы и, даже, деревья. Но он из рода шаманов-  скхеманов, или ведунов- вуду…  хотел лечить людей, но ему не разрешили…  А людям помогать нельзя, а то они станут слабыми. 
 - А они все должны быть сильными, даже враги?
 - Чем сильнее твой враг, тем сильнее становишься и ты.
 - Но сильный враг может убить.  Дух Махав говорит, что врагов надо делать слабыми. Значит врагам можно помогать?
 - Не врага надо  делать слабым, а себя сильным. А помогать никому не надо.
 - Почему же ты просишь меня помогать тебе? 
 - Когда бог МхайахМ выделил эссеев из других людей, он повелел, чтоб только настоящие люди были сильными, а остальные им подчинялись.
 - Но ведь наш бог Лахми?
 - Это одно и то же, МхайллйахМ, Ал-о-Хими. Но мы не совсем эссеи, а элохими – не совсем боги, это разведчики богов.
 - Низших богов или высшего Бога?
Дед не ответил, молча взял готовые кисти – козьи хвосты привязанные к кривым сучьям – и пошёл смолить лодку.

Внук задумался. Он часто не мог понять мысль деда, но переспрашивать  было бесполезно. Дед в таких случаях принимался за работу, возможно и сам не понимал, чего наплёл – он часто мысли свои называл плетеньями, утверждая, что когда-то люди писали с помощью верёвочек и узелков.

Закат спал, обесцветился, и в низких облаках, ползущих по далёкому горизонту, засверкали солнечные лучи. Как говорят греки - это бог Херус-Солом осматривает землю. А местные амореи (там дома) называют его СхеввехС, а иевусеи- хетусеи – Салим. Это же имя солнца принял себе Священный город  Хиерусалим, которым сейчас не по праву владеют туримы – вторые люди, создавшие сильную армию. Первыми были евреи, от РэйввйэР – изменившие веру, и они были самыми сильными и, даже, победили египтян, отобрав у них восточную землю, где люди так перемешались, что не могли отследить свои рода. Евреи же ветви своих родов, СтерретС – нецерет – Назарет, вышивали на одеждах, и могли проследить сорок колен. Но всё это оказалось зря. В борьбе за эту землю и за Хиерусалим  погибло много иудеев, и дед говорит, что погибнут все.
Спелен  сжал пальцами фигурку Хермеса, подвязанную в подмышке, прошептал молитву своего рода:
 - Великий Ла-Мэхэ, Вечный и Сильнейший, помоги мне укрепиться в вере ДэйввйэД и продолжить род Давидов, и рассеять по всей земле, чтобы не сомневались враги в его Величие…  И чтобы и далёкие потомки помнили о Великих предках своих, и славили дела наши… И чтобы  наши плуги и плуги рабов наших не пересекались, взрыхляя землю и продолжили род наш…

Ихний родовой дом в Назарете (от нецерет – родовые ветви) и род их всегда жил там, а сам он родился в Вифлееме, потому что мать ещё девочкой взяли в храмовые служки. Там она познакомилась с отцом и они часто играли вместе.  И даже иногда нарушали запрет, доставляя друругу удовольствие.  И доигрались до того что мать забеременела, оставшись при этом девственницей.  Правда был там Святой дух, или нет, этого уже никто не узнает, но дед объяснил отцу, что ребёнок от него, и они решили пожениться. Естественно из Храма их обоих выгнали. Но в Назарет они не вернулись, а сразу пошли сюда.

 - Дидусь, а работать обязательно всем надо?
 - Работать, конечно, можно и головой, но ты, кажись, имеешь в виду работу руками?
 - Ну да, ты же головой не работаешь.
 - Ну, это как сказать. У головы нет отдельных рук, и поэтому ей приходится много думать – это и есть её работа. И сил на это тратится часто поболе. Но лучше живут те, кто голове хорошо и руками помогают.
 - Значит, они получают вдвое больше денег?
 - Увы, не всегда. Работа головы не видна, и платить за неё никто не хочет. А руками – вот она красавица. Дождя сегодня не будет, и к вечеру смола впитается и просохнет. Бери вон кисть, залазь внутрь и промазывай самое дно и две клёпки ото-дна. А выше не лезь, через верхние она просыхать будет.
 - А дождь разве не промочит?
 - Что дождь промочет, то быстро высохнет. Да аккуратно, сам в смолу не залезь.
 - А что рыбаки не помогают?
 - Для них сегодня другое задание – дрань привезли на следующую лодку, надо в штабель сложить, а потом стапеля продлят – вода в запруде совсем упала.
 - А почему у тебя рабов нету?  Бог же повелел – всем иудеям рабов иметь.
 - Так Он иудеям повелел, а не рабам. А добровольно в рабство никто идти не хочет, а чтобы силой заставить – сила нужна – армия, те же рабы. А силушки-то хватает только своими руками управлять.
 - А дядька Ошня хотел же быть у тебя работником, а ты его прогнал. 
 - С таким работником сам быстрее ноги протянешь. Ему надо чтоб обед был хороший, и строго по расписанию, а после обеда поспать два часа, потом поговорить, а там глядишь и к ужину пора готовиться.  Мне ты лучше помогаешь, чем он. И ешь ты в пять раз меньше его, да тебя и кормить не жалко.
 - Надо мамке сказать, чтоб ещё парня родила, или двух даже – тогда у тебя будут свои работники.
 - А если девка родится?
 - Да ничего, девки некоторые тоже работать умеют – мы с тобой научим.
 - Не хочет мамка после отца никакого мужика…  А Святой дух больше что-то не приходит.
 - А ты сам, притворись Святым духом да приди к ней ночью. Ты же сам говорил, что некоторые рожают от родственников.
 - Нет, не хорошо это. Надо с ней поговорить, может быть подыщет какого мужичка справного.
 - И я ей тоже скажу. Меня она слушается.
 - Скажи, скажи. Вдвоём может быть и уговорим.
 - Дедусь, а мне когда можно будет жениться?
 - Да ещё не скоро. Не раньше четырнадцати лет, по древнему обычаю. А может ещё пару лет в чужой семье поживёшь.  Только тогда ты мне помогать уже не сможешь.
 - Тогда я не пойду ни к кому.  И детей мне не надо.
 - Как же так, ты у нас один мужик для продолженья рода.
 - Зачем, если все мы погибнем?
 - Ну-ну, не стоит о плохом. Какой бы трудной жизнь не была, а то что Сутьбой прописано, надо исполнять.  Как скипты говорят: «помирать собирайся, а поле паши».
 - Зачем люди войны делают, без них так хорошо живётся.
 - Нет худа без добра.  В войнах люди сильнее становятся.
 - Кроме тех кого убивают.
 - Что поделаешь, жизнь – штука сложная. Может убитые правда на небо попадают. Говорят далеко на севере, где небо сходится с землёй, Вальхалла располагается на земле.  Убитые, там, после смерти воскресают и приходят домой, но каждый день уходят на новую битву. И нет на земле воинов их сильнее.
 - Значит, когда меня убъют, я попаду в северную Вальхаллу?
 - Не обязательно, некоторые… выбирают южную, где растут кипарисы и финики. Там не убивают никакую животину, а мясную еду им доставляют с земли, в уже готовом виде.
 - А знания? Ты ничего не говоришь о священных знаниях.
 - Священными знаниями воины не владеют, ими владеют только жрецы и те, кто становятся богами…  О чём задумался?
 - Понять не могу – они сначала получают знания, а потом становятся богами; или наоборот – сначала становятся богами, а потом получают знания?
 - Вот этого, брат, я не знаю. Не был я пока ещё ни в южной, ни в северной Птахии, и знаний священных не получал.
 - А что же вы скрываете от рабов, когда беседуя, от них отдаляетесь?
 - Для рабов и наши знания священны. Правильные знания – это сила.
 - А зачем людям становиться сильными, чтобы воевать?
 - Наверное. Людей много расплодилось, и мест хороших на земле мало осталось, за все надо драться.
 - А почему Бог закон не напишет – чтобы люди не расплождались?
 - Не знаю. Никто не знает, о чём Бог думает. Может быть ему тоже надо, чтобы люди сильными стали, и тогда ему выгодно, чтоб люди плодились и дрались.
 - Что же он сразу не мог нас сильными создать?
 - Ну, так-то мы совсем не слабаки. Но жизнь такая, что люди должны делиться на высших и низших, и для этого существует борьба.

В Саисе Спелен  уже несколько раз бывал на ярмарке с дедом и матерью. Город  всегда его поражал своей непонятной сутолокой, шумом и  какой-то бестолковой говорливостью.  Создавалось впечатление, что люди говорят не по нужде, а просто по привычке говорить.
Но город влёк к себе бесшабашностью и безудержным весельем. Даже когда люди плакали – казалось, что они просто устали смеяться.
Потом дед ему рассказал, что на самом деле в городе идёт постоянная борьба за место под солнцем и за самую  жизнь. И это было странно, так как вокруг было много свободного места, где можно было жить в обыкновенных сельских заботах – выращивать хлеб, разводить коз или свиней. Но дед опять же объяснил, что у каждой земли есть свой хозяин, и жить на ней можно только с его разрешения.  Только вот почему-то рабы говорят, что земля богова, и ни какому человеку  принадлежать не может.  А почему же Бог не возмущается произволом? Или опять не хочет вмешиваться? Хочет чтобы люди всё познали сами? Недаром дед говорит, что знания, добытые самим человеком – самые надёжные.

Как много непонятного в жизни. Спелен уже привык к тому, что при рабах спрашивать ни о чём нельзя, так как они не должны много знать, и всегда старается поймать деда одного, или внимательно слушает, когда взрослые говорят между собой без рабов.  Именно так он узнал, что где-то далеко на востоке, живёт мудрец  Заратустра (СтарратС-Астро – знающий мудрость богов) который, как говорят, видел Бога и, даже, говорил с ним. И Бог поведал ему законы людской силы и правила борьбы, чтобы стать сильным. И о том, что слабые всегда должны подчиняться сильным.  Но чтобы узнать кто сильнее, люди должны постоянно бороться между собой, а иногда и убивать друг друга.
Спелену это  очень не нравилось, и он мечтал о том, что с возрастом станет сильным и умным, и устранит в жизни все противоречия, и создаст такие законы, которые прекратят войны, и люди заживут счастливо.

Когда Спелену  исполнилось  двенадцать  лет, за ним заметили способность лечить людей. Ему достаточно было заговорить с человеком, или потрогать больное место, и больной сразу чувствовал облегчение. И однажды один старый жрец (Болиарх) предложил ему бесплатно обучаться у них, и Спелен переехал в жреческую школу, находящуюся на окраине города. Он проучился там три года, но даже и после окончания, часто к Болиарху приходил, и подолгу с ним беседовал. 

В школе он узнал, что способности у него от Троицы – Тримурти  (ТраммарТ, ТройорТ – противостояние трёх небесных тел – Земли, Луны и Солнца)  и если их развивать дальше то можно стать почти «сверхчеловеком» или, хотя бы, супервоином.
 - Как зомби?
 - Лучше, как Берсерк. Зомби – это полу-искусственный человек. Он долго не живёт, потому что в битве часто пьёт человеческую кровь, дерётся на пределе сил, и эти силы быстро его покидают. Обычно он может продержаться не более пяти суток (в постоянной драке и без ранений) а чем тяжелее ранения, тем короче его жизнь. Кровь у них из ран почти не вытекает. При отрубленной руке, например, он может ещё драться до двух суток, а без ноги – сутки. Этих солдат делаем мы – сверхчеловеки, а иногда и берсерки. Это слово родственно СраббарС, БрессерБ, КрессерК…  Но ты знания должен получать не для войны, а для мира. Для этого надо научиться управлять людьми на расстоянии, без изменения их жизни и характера.
 - А вообще можно узнать, какими возможностями мы… вы можете обладать?
 - Обо всех ты узнаешь только после сорока лет – возраст человека, это опыт жизни. Он очень важен и не зависит от личных способностей. Пока же ты должен тренировать способность, во-первых, наделять людей дополнительной энергией, и отнимать её когда надо; во-вторых, чувствовать руками и воздействовать на больные точки; в-третьих, то же видеть и делать на расстоянии; в- четвёртых, воздействовать на психику человека, делать его более спокойным, или более нервным, не внимательным; в-пятых, не полностью усыплять человека в любой ситуации, делать из него сомнамбулу; в-шестых, полностью усыплять человека в любой ситуации; в-седьмых, вводить в гипнотическое, полностью управляемое состояние; в-восьмых – то же делать с небольшим, до десяти человек, коллективом; в-девятых, то же делать с коллективом до двадцати человек; ну и постоянно совершенствовать свою выживаемость, само-оздоровление, вхождение в кромешное,  предсказывать изменения в природе. 
 Дело, однако, в том, что некоторым сильным людям не нравится, когда таких людей становится много, и эти знания они стараются сделать тайными. Но для этого надо запретить родам рожать по луне, а лучше вообще запретить всю родовую память.
 - Да разве это возможно? Для людей весь смысл именно в продолжении рода.
 - Вот и надо сделать так, чтобы этот смысл имели только избранные, те кто уже получили эти способности, а для остальных сделать это тайной. Работа такая ведётся давно, и большинство людей уже забыли старые знания.
 - Но я хотел сделать так, чтобы люди больше не воевали, и  создать постоянно действующий закон, чтобы даже когда я умру, он продолжал действовать. 
 - Едва ли это возможно. Даже законы Бога, сами по себе работают не всегда. А Он хоть иногда может их контролировать.
 - Как же он их контролирует, если даже машиах не приходит к людям.
 - Может быть машиахи и приходят, но не хотят открываться – люди замучают их своими просьбами. Но иногда их можем видеть мы, скемены, и потому машиахи тоже против знаний Тримурти. Эти знания разрешено получать и развивать только тем, кто пребывает в абсолютной любьви к Богу и его воинам света.
 - Как же можно доказать эту любовь? Может быть большими жертвоприношениями?
 - Жертвы богам не нужны, они нужны людям. Люди сами себя стараются обмануть, зарезав всего лишь сотого ягнёнка из своего стада, и спокойно (ну или беспокойно) продолжая грешить.
 - Что же богам нужно, чтобы они поверили?

 - Богам ничего не нужно, верить надо людям. Жертвы придумали люди Тримурти. Для лучшего проявления своих сверх способностей им нужно открывать подсознание, а для этого нужны сильные переживания, сильные эмоции –  проявление страха, обиды, любви, ненависти. И жертвуя что-то человек теряет это, и потому переживает. Чем дороже жертва, тем надёжнее вход в кромешное. Иногда просто выбрасывают в воду или сжигают какую-нибудь нужную вещь, иногда убивают нужного животного, а иногда и своего ребёнка. Это, правда, уже крайность, и я не знаю примера, равноценного смерти своего ребёнка и, тем ни менее, такое случается. И это плохо, потому что лучшие эмоции от любви и радости, а не от беды и ненависти.
Сейчас, однако, первую причину жертвования простые люди уже забыли, и считают, что жертвы нужны богам, и часто убивают ради этого чужих и пленённых.  В то время как часто для этого достаточно всего лишь физической усталости,  для чего настоящие хунганы и бокоры  пляшут подолгу у костров и у священных деревьев.
 - А ещё я слышал, что для этого пьют специальные отвары некоторых растений.
 - Нет, это тоже ошибка. От них происходит обычное одурманивание – состояние похожее на картины просветления, но на самом деле они случайные и бесцельные. Во время же настоящего вхождения в кромель (КромморК, КроннорК – скрытая причина действий) большинство картин толкутся около главной темы. А так как скорость их просветления намного выше сознательного обдумывания, а смешивание увеличивает вариативность, то человек и получает, на выходе, два-три наиболее приемлемых варианта, называемые гениальным прозрением. При одурманивании эмоции слабые, проявляются случайно, и не имеют генерализованной цели.
 - А жрецы что для этого делают?
 - Ну, во-первых, мы знаем много разных способов изменения ситуации и без вхождения в кромы; во-вторых, не суетимся, и ждём когда появятся действительно сильные переживания, когда действительно есть необходимость путешествия в кромешном; а  в-третьих, у пожилых жрецов всегда в памяти отыщется какое-нибудь сильное переживание, которое можно усилить собственной фантазией, будь то любовь, ужас, ненависть, или благость. У нас это получается достаточно легко. Однако часто это делать нельзя, так как подсознание тесно связано с природным само оздоровлением организма, и отвлекать его не желательно.

Однажды, когда речь зашла о битве богов, жрец рассказал, что настоящая битва, космического масштаба, была очень давно, и воспоминаний о ней почти не осталось. А рассказы, имеющиеся в современности, это выдумки людей. После битвы богов большая часть народов моря осталась без своей земли, и на месте нынешней Иудеи встретились, и объединили свои силы, западные атлы и южные везо, и пошли войной на Египет, желая захватить эту цветущую землю. С шести сторон они напали на страну и долго теснили местных жителей, пока им на помощь не пришли Жерецы, Хатуссы и Арамаки. Народам моря (они называли себя «дети моря») пришлось отступить, и много их было взято в плен. Но именно пленники, в последствие, изменили культуры и верования этих стран. Вместо древних богов люди придумали новых, а рода и народы перемешались и стали неразличимы.
 - Значит, нынешние боги не настоящие?
 - Боги всегда настоящие. Бог – это не материальное тело, а состояние Души, даже когда он воплощается в теле. Туша и Душа – это разные состояния, но они едины, и одно без другого существовать не может.
 - Но что-то же было первичным?
 - Нет, тело и душа рождаются одновременно, но сначала они слабые, а потом растут, развиваются, помогая друг другу, и становятся сильнее.
 - А Бог, значит у него тоже есть тело?
 - Он потому и Бог, что состоит из бесконечного множества тел и множества душ, образовавших единую систему отношений.
 - Как-то это не совсем понятно.
 - Более того, если ты захочешь всё сразу познать, то станет совсем не понятно. Знания входят в человека постепенно и с разных сторон. Школа даёт только толику знаний – остальное он постигает сам. По крайней мере так считается. Но Сам, это значит, что он только порождает эмоции, которые случайно взаимодействуют  с питающими знаниями.

Однажды, когда Солнце совместилось с Луной над Нилом, Болиарх провёл со Спеленом обряд крещения, чтобы усилить его дивные способности. В это время здесь собралось много людей – все верили, что в это время воды становятся сильными, потому что в них спускается лунный дух. Спелен знал, что слово крещение происходит от КресттсерК (КроссорК, СроккорС – время пересечения Солнечно- Лунной дороги с земными расколами) и что под Нилом как раз проходит  очень сильный раскол – и ожидал усилить свои способности, чтобы в будущем люди приняли ево законы. Но увидев, как много страждущих, понял, что древние знания ещё доступны многим.

На одном из занятий разговорились о космических богах, и Болиарх рассказал легенду.
В мире всё происходит потому, что встречаются два противоположных знака – мужской и женский. И вся жизнь построена на притяжении тел и отторжении душ. Когда Солнце было ещё молодым, он приметил в Космосе звёздочку Асбу и позвал её к себе. Она пришла, и они родили планеты. Потом она приходила часто, и уже начали появляться внуки. Так однажды от Земли родилась красавица Луна, которой Солнце часто даёт примерить свою корону. Но каждый раз Луна- непоседа сбрасывает её и убегает. Именно с появлением Луны, Земля стала излучать больше энергии, и жизнь стала другой.

В свободное время Спелен ходил среди людей, слушал о чём они говорят, иногда говорил сам, но над ним часто смеялись.  Теперь у него было много друзей, но наверное, не меньше было и врагов. Часто он даже и не понимал, почему люди становятся его врагами.  Ведь он ко всем относился благожелательно, старался никогда никого не обижать.  И однажды он вдруг подумал, что может быть на его далёкой родине, люди в нём нуждаются, а здесь он только теряет драгоценное время.

Он поделился этой идеей с матерью, и она осталась в сомнениях; с дедом – и он был категорически против, усомнившись, что иудеи вообще когда-нибудь смогут восстановить справедливость и спокойствие в царствии своём по двум причинам: во-первых, потому, что в том месте нет рельефного разделения между народами, и они всегда будут перемешиваться, даже не смотря на религиозную изоляцию; а во-вторых, потому, что жрецы нацелили их на постоянное стремление к свободе, не объяснив, что это такое. 
Но чем дольше Спелен думал об этом, тем более идея становилась заманчивой, рисуя радужные картинки всеобщего понимания.

Он привык прислушиваться к советам дедули, и долго не мог решиться изменить привычный образ жизни, но чем больше сравнивал местную жизнь с той, оставшейся на родине, тем более хотел пойти туда. Но только в двадцать четыре года это решение оформилось окончательно.
Мать не решилась отпустить его одного, тоже начала собираться. Дед удручённо покачивал головой, но понимал, что уже не сможет ни отговорить внука, ни сам обжиться на новом месте.

 - Внук, я не смогу с тобой пойти. Здесь уже моя вторая родина, и в мои года сильно менять жизнь неразумно. Да и тебе нужен где-то надёжный тыл, место где тебе всегда будут рады, и где ты всегда найдёшь кров и пропитание – даже после моей смерти. Я знаю, что ты по нескольку дней можешь обходиться без пищи, но это только здесь. Эта большая река имеет лунную силу и питает нас своей энергией. Там тебе придётся постоянно заботиться о пропитании, поэтому не забывай, что голове надо помогать руками, а рукам – головой. Мати твоя ещё достаточно сильная, и вдвоём вы не пропадёте.

Прощание с жрецом Болиархом было сложным, Спелен чувствовал, что жрец что-то недоговаривает, и пытался выяснить.
 - Как-то всё получается, что живущие люди живут за счёт смертей других  людей, а религии, как будто, помогают им оправдаться, за этот первородный грех.
 - Во-первых, первородный грех только у тех, кто рождается по луне; во-вторых, ихней вины в этом нет. Вся жизнь так устоена, что новое поколение живёт за счёт смерти старова, обременённова накоплением  недугов.  Смерть является необходимым условием жизни.
 - Но смерть от накопления недугов, это не то, что смерть от убийства.
 - Зря ты пытаешься решить неразрешимые вопросы.  Наш организм так устроен, что большую часть времени каждый должен думать о том, как выжить самому. И только тогда, когда он обеспечит своё существование, он может отвлечься на размышления о «несправедливости окружающева мира». Ни государство, ни религия не обязаны обеспечивать твою жизнь, ради тово чтобы ты размышлял об абстрактных вещах. Знания приходят к человеку постепенно, а ещё медленнее он научается их сопоставлять и формулировать соласно со своим опытом. То, что ты выражаешь сейчас, ещё ничем не подкреплено, кроме личных эмоций, и впоследствие может оказаться ошибочным. Признать свои ошибки очень трудно, а чтобы научиться относиться к своим идеям достаточно критично, надо их генерировать много и разных. Право на ошибку – это великое благо, и ево надо использовать.
 - Идя в Ханаан, я должен буду определиться с религией, и вначале, наверное, буду допускать много ошибок. И я боялся, что в погоне за безошибочностью своих действий, стану фанатиком их религии, которую мы часто критиковали.
 - Наша критика чисто философская, и никакого отношения к практике не имеет. Ты сам говорил, что к любому человеку надо относиться с уважением, уже за то, что он человек. Но то же самое можно сказать и о религии. Я понимаю, что тебя напрягает. Когда Моисей увидел, что люди возвращаются к язычеству, он призвал на помощь левитов, и они принесли с собой ковчег завета. Это помогло сцементировать общество и придать его движению цель. Главное, не старайся быстро изменить жизнь и переубедить фанатиков. 
      
Часть 2. Мудрец из Саиса.

Истинно говорю вам – любовь к Богу порождает ответную любовь, и любящий – обрящет.
Истинно говорю вам – с дерева познания срывайте только недозрелые плоды, дабы не вкусить винную слабость, и самому доспелить до сочности.
Истинно говорю вам – многознание так же вредно, как и незнание, а суть природы будет всегда непознаваема.

Прощальные беседы с Болиархом растянулись на целую неделю, пока ожидали подхода каравана из Нуба. 
 - А владеть небесным языком обязательно для усвоения знаний и понимания природы?
 - Ты спросил о трёх разных вещах. Усвоение знаний предполагает получение готовой информации, но таким способом понять природу невозможно, так как ты не научишься видеть и слышать природу лично, ты будешь только знать как её видят и чувствуют другие.  А небесный язык существует, в основном,  для непосредственного общения. Он международный, но труден в письменном переводе, потому что многие люди, вкладывают в определение личные ощущения. Например, река –  вэдья (движение воды), но в то же время это – большая вода (бавэ), водная дорога (вэдра), широкая вода (wывэ).
 - А богов как называют? Почему его имя запретно?
 - Оно не запретно, а просто непроизносимо. Ведь Бог всеобъемлющ, и чтобы его назвать точно, надо чтобы имя вмещало все звуки, не только азбуки, но и природы. Но люди дают ему упрощённое имя, как себе. Упрощённое имя позволяет создавать ему молитву не только от себя, но и от всего общества, и тогда, при сложении общих эмоций, молитва получается более сильная.
 - А если собрать очень много людей – Бог сможет прийти и открыться?
 - Возможно. Говорят, что в давние времена это практиковалось. Но я не думаю, что к этому надо стремиться. Никаких новых истин и тайн Бог не откроет. Люди всё должны познать сами. Думаю, что у Него проблем не меньше, чем у нас, и незачем его беспокоить по пустякам. Человек уже вырос из ясельного возраста, и стал самым сильным существом на земле. И если у него что-то идёт не так, то виноват в этом только он сам, и сам должен исправлять свои ошибки. И люди это, в общем-то, понимают, а хотят его видеть из чистого любопытства. Бог людям нужен только как пример явного существования высшей справедливости и нравственности, которую люди чувствуют подсознательно.  Это даёт необходимую опору в жизни.
 - Значит, только безответная любовь?
 - Наверное.  На нашем  языке  имя твоей матери означает сильную любовь. Любовь бывает пяти типов:
1. Первая любовь – материнская – самая сильная – ТайммйаТ, ТайннйаТ.
2. Вторая – любовь зачатия  МайррйаМ, СраммарС,  ТраммарТ.
3. Третья – любовь привычки МхайахМ, ТайххйаТ;
4. К родине – ТпэйххйэпТ, ТэйппйэТ, ТхайппйахТ, СТэйппйэТС.
5. К Богу – ХрайарХ, МрайарМ, МайллйаМ, АйллйА.
 - Твоя задача – пятый пункт сделать первым.
 - Трудная задача.
 - Она не выполнимая, если думать обо всех людях. Ты же должен думать о избраных, избранных тобой, кто понесёт твоё учение дальше.   
 - Какие же божественные критерии помогают ему выбирать достойных людей?
 - Ты, может быть, удивишься, но главный критерий желание жить на Земле. Оно тренирует инстинкт желания жить вообще, стремление выжить в любых условиях. И если такой человек посвятит свою жизнь служению Богу, то он и станет настоящим воином света. Правда, некоторых из них одолевает непомерная гордость и самоуверенность, и они не только перестают служить богу, но и начинают воевать против него. Но это не страшно – с Богом им не совладать, а воинам света противостояние полезно. Да и рано или поздно они поймут свою ошибку, так как именно от Бога, в конечном итоге, и зависит их основная жизнь.
 - Вечная жизнь?
 - Не знаю. Мне кажется, что вечная жизнь не возможна ни на Земле, ни вообще нигде, так как это противоречит жизни вообще. И только, быть может,  около Бога самые достойные работают на нивах божиих.
 - Сколько же они живут?   
 - Не знаю.  Жизнь там так же трудна как на земле, и многие устают.
 - Но если все будут стремиться выжить любой ценой, то станут бояться всего опасного, и воины из них не вырастут, ведь чем меньше опасностей тем более вероятность выжить.
 - А разве других факторов здесь не наблюдается?
 - Я не вижу.
 - А почему ты всё детство, ничего не боялся, где только нибыл, и падал с деревьев, и с обрыва в речку, тонул, разбивался, но даже ни разу руку не сломал?
 - Так меня бережёт мой ангел, которого направляет мой родитель – дух Спирумен.
 - Кроме внешних духов в человеке есть и внутренние, которые всю жизнь тренируют тело. Чем чаще ты двигаешься, тем крепче становятся твои мышцы и кости, чем больше ты падаешь, тем лучше учишься владеть своим телом, чем чаще в тебя бросают камни, тем лучше твоя реакция.  И тренируется всё это именно с детства, когда опасности ещё не смертельные. Если взрослого первый раз бросить в воду – он начнёт тонуть; а если бросить ребёнка – он поплывёт. Но это всё борьба с природой, а есть ещё борьба с людьми, и к ней тоже надо привыкать с детства. Ну да у тебя всё хорошо заложено, и к старости ты будешь великим мыслителем. Вот только я очень сомневаюсь, что до старости ты доживёшь. Слишком торопишься помогать людям, а им, обычно, помощь не нужна, и если они твою помощь принимают, то только из уважения или жалости к тебе.
 - Тогда я не понимаю, для чего рождён в святом обличье.
 - Для укрепления Веры и Любви к Богу.
 - Но каким способом?
 - Как лучшее воспитание ребёнка – на собственном примере родителей и воспитателей, так и любовь к Богу лучше понимается через собственный пример. И ты уже убедил многих людей, а трое твоих друзей даже идут с тобой в Хивусею, и они тоже будут помогать тебе.
 - Но люди будут требовать от меня знаний и подтверждений.
 - Главное – любить самому.
 - А как понять, что ты любишь?
 - Этого я не знаю, я уже стар и забыл что такое любовь. Знаю только, что прямые ответы людям давать нельзя. Ты воспитатель тел и душ человеческих, и должен научить их самостоятельно мыслить и  самостоятельно выживать  – раз уж хочешь, чтобы и после твоей смерти они помнили твои законы. 

Потом он задал этот же вопрос матери.
 - В любви не нужны ни знания, ни подтверждения, - ответила она. - Если душа запела, даже если сам ты плачешь, значит это любовь. Правда, душа устаёт постоянно петь, и тогда ей хочется страдать. Поэтому одной любовью жить невозможно. Тело и душа более существуют для забот, а не для «пения».

Они припарились к иудейской группе торгового каравана, идущего к Скифскому морю, в Армению и Колхиду.  С Спеленом пошли три друга – Явень, Матиф и Кивл. Явень был на пять лет старше других, Спелена начал опекать «с пелёнок», ещё когда они шли в Египет, и очень к нему привязался. С друзьями так же шли кто-нибудь из старших опекунов, ещё припарились два знакомых торговца «со товарищи», и группа разрослась до шестнадцати человек, сопровождаемых целым стадом животных. И хотя во время сборов, все друруга уверяли, что легче лишнюю животину здесь продать, а в Хивусее купить, но у каждого оказались любимцы, с которыми не хотелось расставаться.
Для вьюков в их группе не было ни одного верблюда, только ишаки и мулы, да одна лошадь, запряжённая в повозку. А вот коз и овечек набралось более тридцати, но старый козёл строго поддерживал порядок, и стадо держалось гуртом. Ему помагала  семья Явеня, взяв на себя роль пастухов и два нанятых работника.

Время выдалось жаркое, и шли по ночам, предпочитая в самый зной отдыхать под шатрами, куда вместе с людьми забивались и животные. Теперь когда славили восход солнца, как того требовала традиция, то называли его не Сроя, а Шроя, предполагая, что оно не будет столь жгучим. И только один раз, когда колодец оказался пересохшим, пришлось идти целые сутки, до следующего. И хотя у всех был какой-то запас воды, но расходовать её старались экономно, не зная будет ли вода на следующем привале.
Спелену тогда пришлось вспомнить всё чему он научился у жрецов, когда его отправили в пустынь, где он в одиночестве, без воды и еды, жил целый месяц. Еду там заменить было нечем, а влагу он собирал перед рассветом, слизывая с камней мимолётную росу. В знойное же время закапывался в песок. Тогда же он научился пить свою мочу, хотя она была густой и неприятной.
В этот суточный переход труднее всего было лошадям, и Спелен сам собирал у ихней лошади мочу, разводил водой и заставлял её пить. В этом переходе заболели несколько человек, но Спелен их отпоил крохами воды, и вылечил своими руками.   

Каждый вечер, когда солнце склонялось до половины  дуги, они просыпались, и в первую очередь вылизывали друругу глаза от слёзной смолы, так как воды почти всегда не хватало. Потом начинали одеваться –   спали обычно голыми, чтобы одежда меньше пропитывалась потом, творили молву богам, каждый своему,  и вскоре отправлялись, хотя солнце пекло ещё довольно ощутимо. Большинство молились Небесным Царям Хепри (ПраххарП – древнейший первотворец) и Лахми  (МхайллйахМ – вечный, древний и сильнейший) Иудеи требовали дополнять имя звуком В (ответственность, обязанность), хотя Спелен считал, что это неправильно, так как больше говорит об обязанности Бога, а не его поклонников.

Спелен с друзьями Бога ни о чем для себя не просили, да и вообще просили редко, а в основном славили Его за Ум, Справедливость и Терпеливость к людям. Самым убеждённым, в этих Его качествах, был Кивл. В своих рассуждениях о высшем справедливом обществе (Царстве Божием построенном на земле) он часто спорил и со Спеленом, доказывая необходимость материального равенства людей. А однажды, на привале, видя с какой завистью смотрят люди на богатые шатры купца, подговаривал народ, пойти и расположиться в его шатрах, оставив свои для бедных животных. Спелен, однако, раскритиковал их зависть, убедив, что насилие над купцом, равно любому другому насилию, а все изменения надо создавать методом изменения традиций, так как купец ни в чём не виноват, а виновата традиция.  После этого начался спор о понятии справедливости и традиционности. 

Однажды, во время бури, несколько человек потерялись, и каравану пришлось на сутки задержаться, пока потери не вышли на трубные хорны.

В редкие дни или ночи, когда шёл дождь, все раздевались до нага и умывались. Дожди здесь были кратковременными, но иногда хватало всем умыться, причесаться и даже привести в порядок шерсть животных.

Уже через пару дней весь караван знал, что с ними идёт мудрец из Саиса, и поначалу все ожидали увидеть старца, а уведев Спелена, недоверчиво посмеивались. Однако если кто решался с ним заговорить, то вскоре понимали, что молодой мужчина действительно умён, начитан и интересно размышляет. Вскоре, кто победнее, начали приходить к нему на суд, по разным житейским вопросам. Те же, кто побогаче, судились у богатого купца, бравшего плату за свои решения.
   
Долго ли- коротко ли, а всё же караван без особых потерь пришёл в Иудею. Родные места встретили друзей какой-то суетливостью и ожиданием больших свершений. Создавалось такое впечатление, будто  ни будь здесь римской власти, то людям и заняться было бы нечем.
Сначала Спелен с матерью и друзьями поселились у родственников в Назарете, потом мать осталась там, а друзья пришли в Хиерусалим. Они хотели, ни много- ни мало, решить все проблемы, которые здесь у людей возникают, и сначала были приняты хорошо. Иногда над Спеленом посмеивались, иногда слушали внимательно, но иных некоторые его взгляды настораживали.

 - Исус, как думаешь, можно ли узнать какой человек пригоден Богу, а какой нет, только по его молитвам?
 - Один хозяин поручил старому рыбаку, выбрать из полонённых воинов самых пригодных в хозяйстве, и рыбак выбрал самых крупных и жирных.
 - А моя жена ворчит, что я детей замучил молитвами, а я делаю строго по уставу – шесть раз в день. Как мне её убедить?
 - Один муж решил поучить жену разуму, и привёл много примеров, убеждая, что Божья любовь  детям  выгоднее, чем её любовь. А она только спросила – «А тебе?» А ещё, одна молодая жена никак не могла запомнить ни одну молитву, но однажды домой принесли тяжело раненого мужа – и она вспомнила все молитвы и, даже, придумала новые.   
 - Ребёнок – будущий воин, в том числе и за веру – а взрослому уже трудно стать воином.
 - Однажды войско рубилось два дня, и никто не мог выиграть. Тогда командир отправил трёх лучших воинов для заключения перемирия. Но они не знали как надо разговаривать в мирное время, и выхватив мечи начали рубиться.
 - Но как воин он должен защищать своих предков, свой род и свой народ, а это можно усвоить только через свою религию, единственную и неоспоримую.
 -  Говорят, у северных скифов красный коршун священная и почти домашняя птица, и скифы научили их петь песни как пастушьи свирели, и коршуны начали пасти их овец.  Но однажды горный народ прикормил коршунов у себя, и все стада ушли к ним.

Время было трудное, и кроме Спелена в Священном городе были другие мудрецы, и они часть беседовали друг с другом, а иногда и ожесточённо спорили. 
 - Мы являемся орудием Бога за нашу веру, - говорил один. – Бог в нас поверил, и дал нам своё имя для того, чтобы с этим именем на устах шли мы в бой. Но многие, при этом, ходят с косами, посвящёнными своему роду. Косарь должен их срезать и посвятить себя только богу.
 - Одно племя, в надежде, что Бог им будет помогать, стало приносить ему очень большие жертвы, рыбы, птицы, овец, и даже самых красивых женщин и сильных мужчин. И видя, что жизнь становится только хуже, люди вопросили – «Боже, мы столько тебе жертвуем, а ты не хочешь нам помочь!» - «А я вас об этом не просил» - ответил Бог.

Однажды они решили помолиться богу в обычный день, но придя в храм увидели там торговцев, зазывающих к себе покупателей. Некоторые хотели уже уйти, но Спелен из Саиса (многие его называли просто Исаис, Исус) стал укорять торговцев тем, что они храм превратили в рынок.
 - Не гоже на божьем имени делать себе рекламу. И без того уже говорят, что бога вы в слугу превратили, и везде выгоды ищете, когда лучше бы помолиться стоило.
Они некоторое время спорили, но потом просто вытолкали торговцев из храма.
За время пребывания здесь он вылечил уже многих людей, и многие воспринимали это как чудо, хотя сам он так не считал, потому что хорошо понимал природу такого лечения.

Часто Спелен беседовал с Явенем.
 - Ведь если людям всё дать они перестанут бороться и будут слабыми.
 - А может быть люди и должны быть слабыми. Зачем им быть сильными? Это ты должен быть сильным, чтобы люди тебе поверили и пошли за тобой.
 - Боюсь я того, что люди мне верить будут как богу, они имеют право на ошибку, значит во всём должны сомневаться.
 - А сомневаются те кто сильные, или те кто слабые? Ты их учитель, и сомневаться можешь только ты, но не они.
 - Как же найдут они истину без сомнения?
 - Но всегда ли в жизни надо искать истину? 

Но иногда диспуты становились слишком острыми.
 - Почему, Исус, называешь ты себя Сыном Божиим?
 - Разве вы не знаете, что рождён я от Святого Духа, в обличье которого сам Бог пребывает? Впрочем, все мы сыны божьи, только боимся брать на себя такую ответственность.
 - А ещё ты называешь себя Царём Земным.
 - Разве отказали бы вы в этом звании Царю Небесному? Каждый из нас должен себя Царём ощущать, дабы обязанности свои выполнять с полной ответственностью.

Но слухи о Исусе становились всё более фантастичными и неправильными, и люди не знали кому верить. И ладно бы они ходили только здесь, но они добрались и до Рима – словно бы объявился в Иудее некий Царь, который превозносит себя выше Римского, а местный прокуратор этого словно не замечает. И был прислан человек на следствие, и долго беседовал с Исусом, и видел что тот не воин, а всего лишь философ, которых можно насчитать десяток, и понимал, что оказался меж двух огней – римской властью и иудейской войной, ищущей новую причину для восстания. И объявил народу, что Исус – Царь языческий крестианский, который на кресте и будет распят.

Такое распятие обычно проводилось как гражданская казнь – виновного привязывали к кресту и оставляли так на сутки, или на ночь, даже поили водой и укрывали голову от солнца, а на другой день отвязывали.
 
Перед крестом, обняв ноги Спелена, стояла мать, и просила, чтобы он отрёкся от всех своих убеждений. Недалеко сидели несколько друзей,  два солдата- охранника.
Милая мати, я обещаю тебе, что когда меня снимут, отрекусь перед народом от всех своих слов, не нужны народу мои слова. И буду я жить у тебя и заниматься хозяйством. Но ты же знаешь, что я был ко всему готов, и ещё хорошо отделался.
Друзья хотели его покормить, но он отказался, только попил воды. Сгущалась ночь. Охранники дремали около кустов, друзья негромко перговаривались, обсуждая стоит или или нет его похитить ночью, как иногда делали при таком наказании, но пришли к выводу подводить солдат нельзя.

А когда, глубокой ночью, к охране пришла смена – около креста все были мертвы. У Исуса в груди была большая рана от копья, такая же была в груди матери. Друзья оказались застреленными из луков, а охранники убиты ножами.

Следствие ничего не дало, убийцы не оставили никаких следов. Но через неделю, когда прокуратор готовился ко сну, в его спальне объявился сам Исус. Собака- охранница спала и не проснулась. Прокуратор схватил меч, но рука повисла плетью, хотел крикнуть охрану, но голос пропал. 
 - Не беспокойся, я не сделаю тебе ничего дурного. Я принёс тебе описание убийц. Их было пятеро, двоих из них я знаю, их имена в записке. Сам я накажу только того, кто убил мою мать, остальных не имею права, и могу только дать информацию заинтересованным людям. Кроме тебя я сообщил это и друзьям. Но они едва ли смогут их наказать, а тебе, вроде как, положено по должности.  А как ты поступишь  меня не касается.
Исус вышел в дверь и исчез. Прокуратор выглянул за дверь – охрана крепко спала. Вернулся. На столе лежал лист с описанием. Сравнил с ранней записью Исуса. Почерк был его.