О нашем предназначении

Каждый отвечает на этот вопрос сам, если, конечно, добирается до этапа поиска ответа. Но сам вопрос маячит с первых осознанных шагов: зачем я здесь? почему родился? что должен сделать? каков смысл моей жизни? Уж такова наша природа – вопрошать о себе, о жизни, о Боге…

Но, на мой взгляд, часть ответа на эти вопросы, которые по сути можно свести к вопросу о своём предназначении, является общей для всех людей. Так же как вторая его часть является столь же уникальной и неповторимой, насколько первая – единой для человечества.

Сколько я себя помню в сознательном возрасте, а это где-то лет с трёх, мне всю жизнь хотелось кого-то спасать. То кошку от хулиганов, которые бросали в нее камни; то голубя, который свил гнездо на моём балконе, и я пытался спасти его от голода, а птенцов – от того, чтобы они не выпали с четвертого этажа; то девочку, мою «первую любовь», от приставучего мальчишки, который таскал её за волосы. Позднее мои попытки спасательства стали более масштабными и изощрёнными: я начитался религиозной и духовной литературы и мнил себя этаким спасителем человечества или его части. И ничего другого я не желал для себя, как только быть спасителем для тех, кто нуждается в спасении. А нуждаются, как понимаете, все).

Позднее, получив профессию психолога, я обнаружил корни своего спасательства в травматичном детстве, в котором, как и у большинства людей, обязательно присутствовал «агрессор» и «жертва». Первая реакция такого осознания была тоска – я потерял смысл своей жизни, который заключался не только в том, чтобы кого-то спасать, но и в том, чтобы самому становиться лучше, сильнее, умнее. «Чем лучше я буду, тем лучше я смогу оказывать помощь» - такова работа психики, которая нашла компенсацию детских травм и состояния жертвы в том, чтобы сделать меня более достойным принятия и любви.

Так неужели в идее спасательства нет ничего ценного? Неужели это только локальная роль моего сознания, которая была нужна лишь для того, чтобы унять боль от отвержения и агрессии?

Когда ответ на вопрос важен настолько, насколько и сама жизнь, приходит и ответ. Причём, ответ не в форме лишь мысли, облечённой в слова, а в конкретном опыте, который устранил сам вопрос, а значит, дал состояние полученного ответа. В этом и состоит суть инсайта, если, конечно, можно уместить мой опыт в определение инсайта. Я называю свой опыт Пробуждением, так как этот опыт пробудил сознание к реальности самого себя. В результате Пробуждения я обнаружил, что большая часть моих представлений о себе, о мире, о Боге были результатами иллюзий, порождённых ложным отождествлением. Ведь если я считал себя телом и умом в пределах этого тела, то все мои представления исходили из важнейшего принципа моего мировоззрения – что я отдельный, независимый ни от кого и ни от чего человек. А это значит, что всё, буквально всё, существует отдельно от меня – и люди, и природа, и космос, и даже Бог.

Но что же это, как не описание тюрьмы? Тюрьмы, которую я создал сам и посадил себя туда совершенно добровольно! Ведь именно в тюрьме я изолирован от мира, и даже себе я не принадлежу, ведь за каждым моим шагом следят мои тюремщики – убеждения. «Родные» стражи моего убогого одиночества, в котором я пытался провозгласить себя царём, без подданных и царства. Негативные убеждения, сформированные в детстве, рисовали мне жестокий мир, чья несправедливость порождает страдания и боль. Глубинные убеждения моего разума создали образ слабого, недостойного похвалы и любви узника своей Я-концепции. Что мог сотворить подобный образ самого себя, кроме страха и вины? Какой еще ответ, кроме звериной злобы, мог родиться в ответ на агрессивный мир и жестоких людей по отношению друг к другу и ко мне? И как еще я был способен справиться с такой картиной мира, как не с помощью лжи, хитрости, угождения и бесконечного собирательства богатств, которые должны были восполнить мою ужасную недостаточность – ведь я столь одинок! А чтобы не чувствовать всего этого ужаса в себе, я спроецировал его на внешний мир, который впитал весь мой кошмар до последней капли. И получается, что целый мир страха и вины во мне оказался снаружи от меня – там, где я пытался найти спасение и спасти других!

Кого же я спасал, как не самого себя? Где жестокость мира, как не во мне? Где вся несправедливость, как не порожденная моими проекциями? А проекции не покидают разум создавшего их – они лишь принимают форму существующих оценок и суждений в образах людей, общин и государств.

Проекции, на которые еще на обратило свой взор сознание, сильны, так как они кажутся существующими снаружи от меня, а потому защищены невидимостью. Но стоило их мне увидеть без прикрас, как я увидел того, кто был их создателем, творцом столь неприглядного и агрессивного мира – самого себя.

Обнаруженные, негативные проекции еще маячили перед взором сознания какое-то время, прежде чем исчезнуть, раствориться как туман в ярком свете моего сознания. Но обратившись в прах, они более не заграждали мой взор от того, кто их создал, кто прятался в их зловещем свете от самого себя, выбравшего жизнь одинокого, разъединенного со всей Вселенной и с Богом, существа. Во мне реальном не было боли, страдания, несбывшихся надежд или рухнувших идеалов – во мне лишь был покой и тихая радость осознания своей реальности. Реальности без страха и вины!

Такое состояние стоит всех наших игрушек в карьеру, «гармоничные взаимоотношения», «высокую самооценку» или «здоровый эгоизм». Даже воспоминание об этом приносит мгновенный покой и ничем не омрачённую радость единого со Всем существования.

Знание своей реальности – это и есть цель нашего существования. Именно себя я и спасал всю свою жизнь от самого себя, от созданного мной образа, в который я заковал себя – в оковы «автономии». Именно сюда, в это неприглядное место моего «я-образа» произошло «изгнание из Рая» того Адама, сына Бога, который вдруг решил увидеть двойственный мир, поделенный между «добром» и «злом». Но в Боге нет никакой двойственности! Разве же мог человек остаться с Богом с такой конфликтной философией? Конечно, ему пришлось построить «новый мир» – образ самого себя, тюрьму, из которой каждый из нас должен себя спасти.

Наш истинный образ самого себя, истинное Я, лишено всяких проекций и нагромождений разума в виде многочисленной армии концепций. Наше Я чисто, безвинно и полностью свободно, поскольку нет в нем противоположностей, придуманных раздвоенным разумом. Цельный разум видит только цельный образ Я, в котором бесконечно длящийся покой не прерывается ничем. А его творческая сила безгранична! Такова реальность. А при наступлении скепсиса (который я уже предвижу) задайте себе простой вопрос: а кто во мне тот скептик, который отрицает истину и получает удовольствие от сохранения своей тюрьмы одиночества и оков собственной «уникальности»? И кто тот, кто создал этого скептика во мне? И кто тот, кто наблюдает за всей этой нехилой драмой, как безучастный зритель скучной пьесы?

Спаси себя от этого образа самого себя, ведь твоя исконная невинность всё еще ждёт твоего признания. Ты – не тот, кого ты создал сам, но тот, кто был сотворён «по образу и подобию Божию». В этом, и только в этом наше общее единое предназначение. А уникальность есть лишь путь, которым каждый пройдёт обратно к самому себе.