Густавсберг

Как всем нам давно известно, приличная  барышня ни в коем случае не должна упоминать про черта, акушерок, любовников, бородавки, кислую капусту, грибы, редьку, колбасу, хвост, нижнее белье, желудочно-кишечные заболевания, свиней, пиво, лысины, новорожденных детей и бандажи. 

Недавно я вышла из возраста барышень, теперь  мне можно всё. Про грибы я  уже писала, нынче выберу другие запретные темы.

Мы разменялись с родственниками и купили первый дом в том нежном возрасте, когда родители кажутся глупыми и отсталыми.  В эти годы своей жизни ты уверен, что  способен свернуть горы и успеешь прославиться на всю планету. К счастью, эта спесь  быстро излечивается.

Уже через два-три года самостоятельной жизни ты потихоньку начинаешь догадываться, что всё это произойдёт не так легко и быстро, как ты рассчитывал. Ещё через  год  ты просто надеешься, что мама сжалится и  в этом месяце ты наконец  сумеешь вовремя оплатить счёт за электричество.

Дом тот был, как указывалось в объявлении о продаже,  частично отремонтирован. Дубовые двери, паркет, пол с подогревом,  дорогая сантехника и безнадёжно дырявая крыша.  Риэлтор рассказал, что продавца недвижимости  бросила девушка.  Интерес к загородной жизни у бедняги внезапно угас  и дом в ближайшем пригороде Питера достался нам по дешёвке. 

Мы переехали, и тут началось.   Муж,  проведя  часть своего детства в Грузии, чётко усвоил: дом нужен,  чтобы размещать там побольше разных гостей.

Я же,  увы, никогда не отличалась особой любовью к спонтанному общению с незнакомыми людьми. Моё второе "я"  - большая лохматая кавказская овчарка, готовая растерзать на клочки любого, кто посмеет кинуть взгляд  в сторону принадлежащей мне территории.

 Заветной мечтой для меня был и остаётся  глухой каменный четырёхметровый забор. Сверху колючая проволока, бойницы с  арбалетами, чаны с кипящей смолой.  Над железными воротами - череп с костями и табличка с угрозами и проклятиями  на восемнадцати языках. Мечты, мечты...

Так рушится семейная жизнь. Мы с мужем, изначально похожие как две горошины, на этом месте столкнулись с непримиримыми противоречиями. Он желал ежедневно привозить к нам толпы незнакомых весёлых офисных работников.  Я мечтала вырастить из своих сыновей угрюмых социофобов,  будущих строителей каменного забора. Забегая вперёд скажу, что мне это удалось.

Но поначалу я старалась быть хорошей девочкой и изо всех сил терпела.

Гости приезжали в полночь, мыли машины на нашем участке, сливая грязь на мою любимую чёрную смородину.

Оставались ночевать, орали под гитару, будили новорождённого Пашу, курили под окном детской, опустошали холодильник...

 Иногда, встречая меня в коридоре с младенцем на руках, с удивлением спрашивали у мужа, зачем он выбрал себе в жёны такую  кислую девицу.

Я даже не пыталась запомнить кого-нибудь в лицо.

 Один из гостей  как-то раз прошёлся по дому,  пренебрежительно хмыкая при виде дешёвого  икеевского диванчика в детской, старого кухонного стола и прочих  атрибутов безденежной молодой семьи.

Дойдя до санузла,  этот господин  вдруг оживился при виде роскошного  породистого унитаза  и с благоговением воскликнул: "Оооо!!!! ГУСТААААВСБЕРГ!!!"

Тут настала  моя очередь хмыкнуть: мама растила меня в презрении к мещанству.

Примерно в это время меня начали посещать мечты о свободной жизни и возможности приглашать к себе только близких друзей -  тех, кто не в курсе,  какая сантехника модна в нынешнем сезоне.

Унитазы, как и марки автомашин различать я за всю жизнь  так и  не научилась. Я никогда не замечаю, кто во что одет, да и вообще людей узнаю только по голосам.  Именно поэтому, полагаю,  мне не светит выбраться из нищеты.

 Живу я странно, не вписываясь в общество,  но получаю от своей жизни полное удовлетворение.

А гость наш,  которого я  про себя сразу окрестила  Густавсбергом, достиг, насколько до меня доходят слухи, очень даже приличного материального благополучия.

 Делайте выводы, дети.