1993

Девяностые…
Текст навеян от просмотра фильма Велединского «1993».
Тогда в 90-ых, живые деньги можно было заработать несколькими способами:
Заняться бизнесом, то есть спекуляцией, проституцией, это для девочек, криминалом, различные банды постоянно рекрутировали молодых спортивных парней готовых на всё.
Или же копаться в дерьме.
У меня был выбор, — поэтому некоторое время проработал слесарем-сантехником в одном из ЖЭУ, обслуживающей дома и малосемейки. Да, там платили живые деньги, за то, что лазаешь по подвалам, спускаешься в канализационные колодца, в общем, за то дерьмо, которое имеется на свете.
Кстати, элитное место на то время.
У нас работал сварщиком чемпион мира по боксу, слесарем работал кандидат наук, потом чемпион запил, на его место взяли другого, он стал бизнесменом, открыл свою крупную торговую сеть.
Саня Кецкало, потомственный хохол, сантехник от бога, алиментщик, и запойный алкоголик.
Когда я пришел в коллектив, то он относился ко мне не очень дружелюбно.
Потом произошла авария зимой, пробило основную задвижку на отоплении.
Я, Кецкало, наша начальница, оказались в подвале того дома.
Кецкало был уже готовым, или с похмелья, но у него с собой была бутылка паленой водки.
Сняли неисправную задвижку.
Потом он предложил выпить, я не отказался.
Через некоторое время нам доставили новую задвижку.
Кецкало был слишком пьян, поэтому мне пришлось работать самому, по его подсказкам.
Задвижка была поставлена и запущена в строй, так мы подружились.
Саня, он бросал пить, иногда надолго.
В тот раз он почему-то решил попробовать наркотик, внутривенно.
Передоз, не откачали, ему было чуть за сорок лет.
Юрий Колесников, усатый дед, с которым я постоянно в обеденный перерыв спорил насчет политики: он голосовал за Зюганова, а я топил за Ельцина.
Доходило до ссор и до драк. Правда, конечно, небольших.
У него жена работала табельщицей в нашей конторе.
поэтому он сюда тоже устроился.
Ездил на белой «пятерке», с работы и домой.
Как-то раз поехал один, его сбил «камаз», насмерть.
Юрий Антонов, тезка того, кто поет песни на эстраде.
Я еще его подначивал, мол ты родственник этого Антонова.
Где твои миллионы алых роз.
Он вскоре уволится, поступит в одну фирму, потом его убьют на разборках.
У него останется жена и четверо детей.
Андрей Авзаков, это у него взорвался унитаз на маленькие осколки, потом возник пожар, из-за этого сгорело почти вся комната, вместе с туалетом.
Он грешил на нас, может что-то случилось с перепадом давления, воды, или электричества.
Но потом выяснилось, что во время сидения на унитазе, он читал газету, курил сигарету.
Газету скомкал, бросил в мусорное ведро, а туда же полетел окурок, видимо непогашенный.
Ему все равно бесплатно заменили унитаз, не новый правда, на какой-то беушный.
Судьба нас снова столкнет через несколько лет.
Он погибнет весной, по пьяни поскользнувшись с обледеневших ступеньках, в той самой малосемейке, расшибая голову. Останется двое детей и жена, хотя она вскоре выйдет замуж, получит новую бюджетную квартиру, как учитель.
А когда наступил сезон отопления, в начале октября, то прорвался радиатор.
Я пошел на заявку, взял с собой школьный портфель.
Кстати, удобная вещь, в него можно класть не только учебники с тетрадками, а разные нужные штуки: ключи, железняки, вентиля, прокладки, резину, льняную подмотку и прочее.
Пришел, снял потекший радиатор, конечно отключив перед этим стояк, но заглушек не оказалось при мне, да вообще они были дефицитом.
Пришел в контору, сделал заказ, на сварку, и ремонт радиатора.
А какой-то долбоеб слесарь, не помню уже кто именно, залез в подвал, взял и запустил по новой стояк.
Что-что,,, затопило всё кипятком к чертовой матери.
Пока туда-сюда, все нижние этажи залило водой, под этой малосемейкой, находящейся на девятом этаже.
Долбоеб был недалёким парнем, приехавший из деревни.
Один раз мы вдвоем пошли на заявку, засорилась канализация.
С собой взяли короткий трос.
Парень залез рукой в унитаз и достал крупный кусок мыла, оказывается, он просто туда упал. Потом он меня еще долго подначивал насчет брезгливости, во время всеобщей пьянки.
Замечая мою слабость.
— Че, сунешь в руку в унитаз?
— На хера?
— Ну так просто, сможешь?
— Да смогу. Если надо будет.
— Не, пошли в туалет, сделай это. Сунь руку в унитаз.
— А на хера? Так просто не катит, миллион ставишь на спор, тогда да!
Миллион рублей, это сейчас как тысяча рублей, примерно.
Конечно, деревенский обалдуй не поставил на кон миллион, хотя все равно изредка подначивал, за брезгливость.
Один раз, приехали журналисты с фотографом, сделали репортаж про нас.
Его напечатали в городской газете, вместе с черно-белой фотографией.
Где в центре, находился я, держа в руке разводной ключ.
**
Блять, это можно вспоминать бесконечно, то время.
Оно было очень странным и необычным: забастовки, когда шахтеры выходили на трассы и стучали касками.
Ельцин, клянущийся положить руку на рельсы, раздающий суверенитета, сколько сможете заглотать.
Камера, на улице, когда можно было зайти и сказать о чем ты думаешь.
Которую показали в начале фильма.
Бесконечные выборы, голосования, референдумы, — они происходили почти каждый месяц.
Наверно из-за этого я как бы чувствую свою причастность к тем историческим и трагическим событиям, которые тесно происходили при моей жизни.
Голосование, под лозунгом «да-да-нет-да».
Перелом поколений, смена эпохальных систем, развитого социализма на  дичайший капитализм.
Все это было как в жутком сне.
Рок, поп, панк, бит, хип-хоп, реп, всё менялось словно в калейдоскопе ушедших дней.
Радиостанции УКВ, вдруг все стали ФМ.
Кабельное ТВ появилось.
Хотя нет: сначала было эфирное.
Приходилось покупать специальную приставку, вносить абонентскую плату.
За просмотр иностранных, и эротических  каналов, конечно наших ОРТ тоже.
Находились народные умельцы, которые перепаивали одну микросхему, потом даже появились антенны с модулем, они уже ловили бесплатно.
Или можно было завести провод от телевизора, подключится с помощью иголки и паяльника  в домовом распред щите.
Это была студия СКАТ, она обанкротилась, тихо закрылась.
Потому уже появились СТС, НТВ, ТНТ.
Которые уже вовсю рубили бабло на рекламе, просмотрах, заказах музыки так далее.
Влияла ли политика на общество и на людей?
Конечно да.
Люди сами плотно занимались политикой в той или иной мере.
Кто-то выходил на митинги, махать флагами, кто-то избирался и собирал подписи, кто-то во время пьянок, на обеденных перекурах обсуждал горячие новости из парламента.
Народная масса бурлила, как в закипающем котле каша без крышки.
И вот тут Велединский как режиссер малость схитрил.
Из книги, как прототипа, он убрал, или вырезал все жесткие сцены.
Уж понятно, цензура не даст проката.
Нет сцены мятежа на Болотной, нет сцены расстрела танками Белого Дома, нет, как герой мастерит самодельное оружие, чтобы выйти на баррикады, нет изнасилования дочки на пляже, как и нет смерти героя.
Вроде всё в кино кончается хеппи-эндом.
Но я ненавижу фальшивые.
Так не бывает в жизни.
Хотя на фоне «клипмейкеров», это выглядит, ну не шедевром, пусть смотрибельной вещью.
— Я очень боялся жить.
Говорит Янсон, пророческие слова, сжимая в руке револьвер.
А ведь правда, мы все тогда боялись жить……
До, и после.
Впрочем, как и сейчас тоже.
Зло, борется со злом, а добро уже давно истребили,  говорит другой главный герой.
Ну хватит о политике.
Что тут у нас, эзотерика, «путешествие в элевсин» пелевина.
Разрекламированное чудо мыслей и всяких цитат.
Читается трудно, но не только из-за вставок с иностранщиной, отсылок, разной белибербы.
Сюжет, довольно предсказуем, типо хорошие пока победили.
А потом, потом хрен его знает.
Штампы, штампы, повторения самого же себя в других текстах.
Порфирий с героем наелся лепешек с веществом, как всегда.
Ничего нового, никаких острых моментов, никакой актуалки, никаких инсайдов в тексте не обнаружено.
Унылая писанина, никак не стоящая тысячу рублей, даже сотки.
Увы, и жаль.
А что про меня..?
Я  как все, голосовал за Ельцина.
Пропаганда, ошибки молодости.
Да не было другой альтернативы на то время.
Не было настоящего лидера повести молодежь.
Цой, Тальков, погибли.
Зюганов, Ельцин, выбирают всегда из двух зол.
А потом случилась Чечня.
Через которую прошли сотни тысяч ребят.
В Чечню  влили триллионы бюджетного бабла.
Грозный заново отстроили, теперь он выглядит как второй Дубаи.
Это будет уже потом.
Велединский, как режиссер, точно подметил, как в двух противоборствующих станах горят костры, молодежь поет одну песню «кукушка» Цоя.