На прогулке

Психиатры и сочинители предисловий утверждают, что гения от идиота отделяет лишь тонкая грань и что зачастую непонятно кто есть кто.
Есть даже мнение, что чем безумнее и ненормальнее автор, тем он талантливее.
Это очень может быть. Неизвестно, как обстоят дела с современными гениями, но старые, Гоголь, Достоевский или Мопассан, вполне подтверждают этот вывод.
Было бы хорошо подслушать мысли рядовых, не буйных, пациентов, когда они гуляют во дворе родной психушки и, уставясь в небо, или, глядя под ноги, бормочут что-то; придать этому бормотанию изящную форму и напечатать в литературном журнале.
Может быть, это было бы что-нибудь такое:

1.ПТИЦА.

Я птица, большая и черная; я лечу, с трудом пробираясь сквозь токи воздуха, уваливаясь со стороны на сторону как шхуна, меняющая галсы, плывущая навстречу ветру.
Я птица и живу инстинктами, проверенными и безошибочными.
Некоторые писатели в своих анималистских опусах изображают меня мыслящей абстрактно и даже говорящей, но это не так, я совершенно безмозгла.
Я почти не чувствую холода, голода и усталости, а секса жажду постольку-постольку, раз в году; я – идеальна.
Если бы люди были так же идеальны как я, то они не были бы посмешищем для всей вселенной и здесь не толклись бы экскурсии инопланетян, любующихся и ужасающихся людским зверинцем.
Все же Подателю Всего угодно именно такое положение дел и я со своей стороны не собираюсь Его судить; мне достаточно, что я не человек.

2.МУРАВЕЙ.

Далеко ли видит муравей своими огромными глазами, или они у него не для глядения и он, чтобы не заблудиться, нюхает феромоны своей матки?
Говорят, Земля – планета насекомых и Муравей – император ее.
И если вылить на рыжий лесной муравейник пару-тройку ведер бензина и поджечь, не станет ли это пожаром Карфагена, Рима и Вавилона, память о котором сберегут муравьиные скальды и барды?
Но это вопрос без ответа…

3.ПЕТЯ.

… Вдруг, смотрит, спускается и садится космическая тарелка, и вылазит оттуда ихний чиновник.
Петя и лукошко уронил, стоит столбом, глазам не верит, столько по телевизору слышал, а тут сподобился увидеть; грибы рассыпались, челюсть дрожит – ужас!
А этот подлетает к Пете, берет его за фуфайкину фалду и мысленно говорит:
- А пойдем-ка со мной, голубь, гомосапиенс ты эдакий, мы над тобой медицинский опыт сделаем, не даром, не боись, жалеть не будешь, а будешь потом Суперменом.
Петя думает: «Где наша не пропадала! Живем раз! Двум смертям не бывать! Рискнем, а там увидим!» - взял этого за щупальце и полетел с ним к НЛО.

4.СТРАХ.

Я был очень бедный и очень мало получал.
Страх, владеющий любым человеком, владел мною особенно сильно.
Я боялся, что поломается холодильник «Снайге» 1988 года изготовления, перегорит телевизор, перестанет сливаться унитаз и еще многого, что потребует усилий, денег, переживаний, испорченных навсегда нервов, в конце-концов здоровья, которого у меня и всегда было мало, а с годами почти не стало.
Разумеется, вечное напряжение души в ожидании катастроф и несчастий сменялось у меня буйными вспышками ярости, когда я бил и крушил тарелки, опрокидывал стулья, хлопал дверью и выкрикивал ругательства хриплым голосом попугая.
Я жил как многие, не хуже и не лучше.
В страхе живут все, даже богачи.
Так, один миллионер так боялся, что его империя пластиковых окон «Водограй» рухнет, что спохватился только тогда, когда заболел раком.
Тут, конечно, мировоззрение его перевернулось, он стал задумываться о высших целях жизни, сожалеть о непрочитанных книгах, о ненаписанных картинах и неспетых песнях. Но, хотя миллионер и стал гораздо более свободен, умирать он все же не хотел. Но он был гривневым миллионером, а не долларовым, поэтому платить 380 тысяч евро израильским специалистам не стал, чтобы семье осталось побольше, и умер.
По улицам день и ночь ходят многие тысячи людей, доживающих жизнь и боящихся, что недополучили от жизни всех ее сокровищ и наслаждений.
Ученые подсчитали, что жизнь на Земле через тридцать лет станет таким адом, что живые позавидуют мертвым.
Это утешает.

5. «САРЫНЬ НА КИЧКУ!», ИЛИ КОНЕЦ
ПЕРСИДСКОЙ КНЯЖНЫ.

Не нужно думать, что персидская княжна, утопленная Стенькой Разиным, так уж радовалась своей посмертной славе. Все-таки, она была княжна, похищенная разинской шайкой на пути из Персии в Московию, а он был просто разбойник, пусть и ставший впоследствии народным героем.
Шайка Разина промышляла разбоем в низовьях Волги. Она грабила барки, которые тянули бечевой бурлаки.
Труд бурлака был тяжел и неблагодарен, и каждая из бурлацких стоянок по берегам Волги представляла собой миникладбище из надорвавшихся и умерших бурлаков.
Бурлаки выпивали кружку водки поутру, кружку в обед и кружку на сон грядущий, а закусывали от случая к случаю.
Выпив водки, они впрягались в лямку и заунывно пели, но не «Дубинушку», как уверяли нас, а загадочную «Пудель»:

Белый пудель шаговит, шаговит,
Черный пудель шаговит, ноговит...

Из-за острова на стрежень выплывали речные пираты и кричали: «Сарынь на кичку!», что вовсе не было боевым удалым кличем, а просто означало команду бурлакам остановиться и броситься плашмя на песок.
Потом они подплывали к барке, грабили ее, а с купцом поступали по настроению, когда отпускали, а когда и нет.
Вот в какой компании провела последние дни своей жизни персидская княжна и вот из каких рук приняла она смерть в волнах великой русской реки.