12. День войны

"Мир — опасное место не из-за тех, кто делает зло, а из-за тех, кто смотрит и ничего не делает."


октябрь 2022г

В то утро мы грузились на "бэтэЭры" ( БТР-82А) думая что сейчас ворвёмся и штурманём позиции нашего поста.
Следуя вдоль лесополок мы заходили с неудобной для них стороны. Все настроились на бой. Бэтээры объезжали огромные, глубокие воронки оставленные большим калибром. Наши боевые машины свернули в поле и стали его пересекать по направлению к высоте на которой стоит наш пост.
Казалось мы не едем, а плывём. Поле сухих подсолнухов почти доставало до ног. И ты плавно покачиваясь стремился причалить к острову.

Высадились заранее, одни остались в перпендикулярной полке на прикрытие, а мы входили в полку с нашим постом.
Я шёл вторым, Кусто осторожно двигался впереди. Метрах в двухстах на восемь часов стоит выбитый "Хаммер". Под ногами вижу гильзы натовского калибра. Двигаемся двумя группами вдоль полки. С одной и другой стороны. Друг друга видим, - чтобы по своим не прилетело. Гранаты есть. Даже "однорАзка" ( одноразовый гранатомет) почти у каждого.  Сейчас зачистим наш пост.

 Движения нет. Чисто.
Начинаем входить в полосу и тут же видим тела своих товарищей. Два тела в окопах на одного, прям с обзором на поле, сам такие копал. Пахнет в воздухе...
 Еще одно лежит в середине. В полке стоит выбитый и сгоревший БТР82А...наш, внутри кажется тоже есть...человек.
Вышел на другую сторону полки и вижу  почти неповрежденный БТР4 противника. Тел нет.

К нам подлетают наши бэтээры и мы идём забирать своих братьев домой.

С Кусто поднимаем лежащего на животе, кажется ещё мгновение и он сам встанет. Следов крови нет, но запах...
Тащим к БТРу, одни подают, другие принимают.  А мы идём обратно. Остались те, что в окопах  сидят на корточках словно задремали. Пока курим мимо нас проносят тяжело раненого, другая группа нашла. Один идёт сам, проходя мимо, вижу что нижней челюсти практически нет, висит вниз язык и мягкие ткани, смотрит на нас и пытается дышать и терпеть, ладонями ловит кровавую слюну. Надеюсь обезболили.

Достаем и аккуратно опускаем на землю, потом за руки и ноги приносим к машине, третьего несут другие. Тот  кто в сгоревшем бэтэре пока подождёт. Идём и копаем окопы, тела уже поднимают наверх.
Много шмотья и вещей возле БТР4, роются в нём.
Перчатки пахнут погибшими. Потом две недели казалось, что после пяти стирок запах остался.
К нам выходит выживший и мой будущий друг, Валера. Ему 49 лет, он из Тулы и старшина, доброволец. Ростом он не велик, меньше меня, сутулится и не любит бегать. И не носит броню с каской, тяжело. Также он научит меня правильно курить ночью, чтобы тебя не увидели с птички. Но это я узнаю потом сам, а пока он докладывает командиру, что полку ещё с вечера позавчера обрабатывали миномётом, корректируя по птичке. Связи не было. К утру одна группа противника сидела в перпендикулярной полосе, а вторая полка была сходящаяся, подходящая очень близко к нашей. В ней сидела вторая группа. Одновременно два бэтэра подходят и простреливают ОФЗ- шками (30-мм. снаряды). Сам  Валера прятался за единственным толстым деревом и когда наша машина была выбита и начался штурм, сумел отойти - фарт.
БТР противника был поврежден и его оставили после зачистки, забрав своих раненых и "двухсотых", если они были. И не заняли её или соседнюю полку под свой пост. Пока он это рассказывал, в поле впереди упала большая птичка - "Баба-Яга". Её отключили и принесли, приняли решение что срисованы, отошли.

 Назад мы плыли среди подсолнухов в сумерках и смеялись. Смеялись, потому что ушли живыми. Я неоднократно сам ощущал выход такой эмоции. Похоже на то, как ты в детстве сделал гадость и вовремя убежал, только тут убегать от смерти. И к сожалению когда мы врывались, мы как раз и упустили тех, кто всё это натворил. Мы приехали поздно.
Мы шли первыми и я видел как это было красиво, когда машина комбата взяла параллельный курс и пошла на обгон, на носу сидел разведчик и радостно выкрикивая показывал нам трофей. Кто-то пошутил, что не командирское это дело - плестись в хвосте.
Мы выстроились в колонну и уже с серьезным лицами ехали дальше боясь наехать на мину, коих в этих полях, как тыкв в этих краях.
Ветер обдувал прохладой и в воздухе чувствовался неприметный запах смерти, источником который был груз, который передвигался на командирской машине.
В десанте ехали в качестве наших личных трофеев вражеские спальники, пенки. Моя там была только пенка, зато на мне была куртка с разорванной предплечьем, с которой я сорвал шевроны и присобачил "Z". Бушлат мой давно отсутствует, был оставлен в деревне где нас накрыли минометы. Новый мне не положен, а ночи здесь уже холодные.