Атос и Алиса. Утки в степи

АТОС И АЛИСА.УТКИ В СТЕПИ.

Время второй половины сентября, о котором пойдёт речь,в те годы считалось у наших легашатников непродуктивным.Местная утка к этому времени почти вся уже отлетала, пролётная ещё не приходила. Куропатка в те времена строго лимитировалась, а перепел был запрещённым к отстрелу видом.
Оставалось только ждать вальдшнепа.

И как раз в это время один владелец собаки, которую я прооперировал успешно, пригласил меня на охоту в один из дальних степных районов, граничащих с Каз.ССР. Я конечно же согласился.Он со своими сослуживцами заехал за мной на новеньком УАЗике. Мы с Тошкой погрузились и вся команда охотников тронулась в путь.
Четыреста километров были преодолены к вечеру и мы прибыли на круглый как блюдце, мелкий заливной лиман, около километра в диаметре.

Поставив палатку и перекусив с дороги, стали осматриваться вокруг в бинокль. Казалось, что нигде нет никакой жизни, только степь, пыль и низкорослый ковыль. Никакого движения птицы не было видно даже на горизонте. Мы забрались в палатку и продремали до захода солнца.
Затем раставились по мелким местам открытой воды среди камышей.

Только начало сереть и казалось бы совершенно безжизненная степь вдруг ожила. С разных концов потянулись ниточки многочисленных утиных стай.
Летела в основном кряква, серка и широконоска. Через несколько минут лиман превратился в место боевых действий, такую канонаду открыли мои спутники, стреляя часто совсем не в меру. Сбив из коротких стволов семь уток, я прекратил охоту, ожидая, что компаньоны попросят собаку для поисков сбитых уток. Но не тут-то было: они просто ни во что не смогли попасть.

Утром повторилось всё то же самое. Потом приехал местный начальник их ведомства и пригласил переехать на другой лиман. Этот лиман представлял собой длинную кишку с озёрами-блюдцами через каждые пятьдесят метров. На нём водились лысухи. Тут мои компаньоны разошлись не на шутку и наколотили целый мешок плохо летающей птицы. Атос замучился плавать.

Выходные заканчивались и мы отправились в город. Проезжая днём по дороге вдоль тех мест,где мы до этого охотились, я увидел большие стаи уток, летящие в одном направлении. Я догадался, что это первая волна пролёта северной утки. Приехав домой, быстро закупив провизию и собрав пару сотен сэкономленных на тренировках стендовых патронов, позвонил Дмитрию, доложив обстановку. Друга моего долго уговаривать не пришлось и в ночь этого же дня мы двинулись туда, откуда я только что приехал.

В полдень следующего дня, взяв у местного егеря путёвку для Димы, мы поехали сразу на последний длинный лиман, так как дорогу к первому я не запомнил. Проплутав по степи и найдя лиман только в сумерки, я указал Диме примерное направление пролёта, а сам пошёл через степь, срезая расстояние между поворотами водной глади.

Неожиданно прямо посреди степи на большой высоте меня накрыл огромный табун кряквы. После дуплета из траншейных стволов чётко были слышны четыре последовательных удара о землю. Атос подал одну за одной четыре кряквы.
После этого идти охотиться дальше совсем расхотелось и я отправился назад в лагерь, где Димка ставил новую большую каркасную палатку, выменянную им на какие-то запчасти от лодочного мотора.

Он обиженно сказал мне что я специально поставил его не на то место, хотя утки над степью без воды были и для меня самого новостью. Утром разошлись метров на двести по берегу лимана. Лёт был неплохой. Дима позвал меня к себе. Подойдя, обнаружилось, что Лизавета не хочет подавать уток там, где по её мнению, хозяин сможет достать их сам. Поэтому две утки, плавающие под самым берегом,где глубина была на выше болотных сапог, её не интересовали. А Димка в этот раз пошёл в кроссовках. Пришлось Атосу доставать уток.

Подойдя к стану увидели летящую прямо на нас очень крупную утку непонятной породы. Четыре выстрела один за другим и утка падает на воду лимана под противоположный берег, пытаясь уплыть. Пришлось ещё достреливать. На этот раз поплыли сразу две собаки, но Атос как джентльмен, уступил утку даме.
С удивлением рассматривали мы неизвестный трофей да так и не смогли определить породу. Только спустя несколько дней, уже в городе, показав утку знакомому орнитологу, выяснили, что это гага.

Днём утки всё время мотались с полей на воду и я решил походить вдоль камыша. В одном месте вижу, как прямо над серединой трёхметровых тростников летит селезень кряквы. До него метров сорок пять. Выстрел траншейной семёркой из верхнего ствола и он падает в самую гущу тростников. Атос плывёт к нему, но не может пробиться сквозь тростниковую стенку, скулит, лает от обиды, но поворачивает назад. После этого решаю отказаться от стрельбы над тростниками.

Вечером выходим вдвоём с Димкой в степь, расходимся метров на сто и ждём. В сумерках крупные стаи кряквы на предельной высоте начинают тянуть одним и тем же маршрутом. Моя МЦ-шка валит из траншейных стволов семёркой всё подряд, а Димкин ТОЗ-34 делает подранков. Начав стрелять пятёркой и четвёркой, он выравнивает ситуацию. Собачки подают всё подряд из того, что падает, да часть отлётной утки они собирают по пути на стан. Уток столько, что нет сил их донести до палатки. Слава Богу, что погода похолодала и нам нет нужды заботиться о сохранении дичи.

Утром следующего дня Алиса стаёт на стойку возле палатки. Атос стаёт рядом. Выходим, готовим ружья и со смехом наблюдаем большого ежа, спрятавшегося под куст перекати-поля и шипящего оттуда на собак.
Видим на горизонте стаю больших птиц, низко летящих на нас. Думая, что это гуси, заряжаемся крупной дробью. Когда до птиц остаётся метров двести, раздаётся гортанное КУУУРРРЛЛЛЫЫЫЫ и мы опускаем ружья. Красивые серые журавли величественно пролетают в двадцати метрах над нами.

Сбоку от основного лимана обнаруживаем мокрые участки с зелёной травкой, на которых собаки поднимают то бекаса, то молодых выпей. Очевидно, что и у этой птицы идёт пролёт. Одеваю раструбы и начинается классическая легашачья охота. Мешают только выпи, вызывающие реакцию вскидки, стойки по которым собаки чередуют со стойками по бекасам. Увлёкшись, растреливаем по полсотни патронов, уйдя от стана на десяток километров.

Возвращаемся, опять продуктивно стоим вечернюю зорю в степи, но на этот раз не жадничаем, экономя оставшиеся патроны. Возвращаемся назад и вдруг наши собаки рванули куда-то в степь, подняв клубы пыли. Вижу, как мимо меня от Алисы бежит какой-то непонятный баран с опущенной кривой мордой. Сайгаки-мелькает мысль и что есть мочи ору:-ДДДАААУУУННН!!! Собаки ложатся, тяжело поводя боками. Табун степных антилоп голов в тридцать скрывается в ночной степи, оставляя за собой облако долго не оседающей пыли.

Утром просыпаемся и видим что всё вокруг мокрое. В степи идёт ливень, а вокруг солончаки. Наша "шестёрка" на обычных шоссейных колёсах. Быстро собираемся, складываем палатку, грузимся и с большим трудом, чуть не увязнув совсем, добираемся до бетонки вдоль оросительного канала. Дождь тем временем разошёлся так, что ничего вокруг не видно. Пережидаем до вечера и потихоньку двигаемся в сторону шоссейной дороги.

Когда уже проехали километров двести в строну города дождь кончается и показывается большое вечернее солнце. Не доезжая до города выпускаем собачек погулять . Они тут же стают на стойку в посадке вдоль дороги. Диман подходит, посылает и мы лицезреем красивый фонтан разлетающихся во все стороны мокрых куропаток. Вытираем собак, успокаиваем их, грузимся и едем домой. А впереди нас ждала Волга и конечно же вальдшнепы...