Д. А. Алексеев Похождения Лермонтова в Тамани

(По поводу статьи Н. Гранцевой «Что делал Лермонтов в Тамани?»)

Статья «Что делал Лермонтов Тамани?» (Знание-сила, № 10, 2022г.) петербургской поэтессы Натальи Гранцевой  в рубрике «Исторический детектив» анонсирована так: «Ли-тературно-исторические расследования  уже более 10 лет «застолбили» за ней особое направление, может даже жанр, сочетающий  строгое источниковедение с живым сти-лем изложения». Среди ее «Подследственных» - Шекспир, Ломоносов и русские писатели XIX в. «В новом расследовании она (впервые!) сопоставляет обстоятельства команди-ровки в Тамань Лермонтова (и его героя Печорина) – с визитом в те же места Николая и крупным инцидентом, изменившем планы императора». Иными словами, «строгое ис-точниковедение и живой стиль изложения» –  это популярная художественно-документальная литература, где автору дозволено  вольное обращение с документами.
    Живого стиля изложения и фантазии  в «новом жанре» Н. Гранцевой, что называется, не занимать.  Но как обстоят дела со «строгим источниковедением»?
    И тут выясняется, что она не знает общеизвестных фактов. А как заметил один писа-тель, «Ничто так не возбуждает фантазию, как незнание фактов».
     Демон фантазии незримо присутствует уже в первых строках сочинения Н. Гранцевой.
1) Переведенный на Кавказ поэт «не спешил двигаться в благословенный Тифлис, где дислоцировался назначенный ему Нижегородский драгунский полк». Полк кварти-ровал в урочище Кара-агач, в 125 верстах (!)  восточнее Тифлиса.
2) «Лермонтов оказался в приморском городке Тамань 26 сентября 1837г. около 9 ча-сов вечера, … а 28 сентября уехал». Это всего лишь одно из предположений, кото-рое никакими документами и свидетельствами очевидцев не подтверждается, но выдается некоторыми лермонтоведами за утверждение.
3) Н. Гранцева удивлена: почему Печорин / Лермонтов не отмечает свою подорожную у коменданта Тамани майора Посыпкина?
      Поэту выдали подорожную в Ставрополе до Геленджика, в отряд командующего войсками на Кавказской линии и Черномории генерал-лейтенанта А.А. Вельяминова, которая отмечалась в Походном дежурстве отряда, а не в Тамани.
4)   Лейтмотив «Тамани» – не поездка императора по Кавказу (о ней в повести нет и намека), а оправдание неприглядной истории с пропавшими письмами и нежелание  отправиться в Геленжик к отряду. В Пятигорске Лермонтов взялся доставить в от-ряд Н. С. Мартынову деньги от отца и письма от матери и сестер, которые якобы у него похитили по дороге. Деньги Лермонтов приятелю вернул, но эта история впо-следствии обернулась для него обвинением в том, что письма он вскрыл и прочел, желая  узнать, как о нем  и его похождениях на Минеральных водах отзываются родственники Н.С. Мартынова. Происшествие с письмами Лермонтов прикрывает зловещей мистической историей с Печориным, которого контрабандисты пытались сначала утопить, а потом украли шкатулку, оружие и вещи. Лермонтов отправляет Печорина  на попутном  корабле в Геленджик, намекая читателям и своему окруже-нию, что и сам там побывал. А в действительности отправляется в Ольгинское ук-репление, куда 29 сентября прибыл из Геленджика отряд  А.А. Вельяминова.
        Вряд ли Лермонтов хотел попасть на глаза императору при смотре действующе-го отряда А.А. Вельяминова в Геленджике,  где якобы предполагалось его проще-ние. И  вообще участвовать в этой экспедиции, дабы в сражениях «противу горцев» искупить свой проступок, как и другие  разжалованные и  штрафованные  офицеры из армейских полков, не имевшие как он влиятельных столичных защитников и связей, иначе бы еще летом отправился в Геленджик. Но он не любил жару и пред-почел четыре месяца «лечиться» в Пятигорске от мнимых болезней. Он несомнен-но знал из писем бабушки, что император  непременно его простит  и возвратит с Кавказа в гвардию, Так и случилось 12 октября 1837г. Ведь за него радели высокие покровители: лично (!) Шеф Корпуса жандармов граф А.Х. Бенкендорф (!), на-чальник штаба Корпуса жандармов, свойственник Столыпиных, генерал-майор Л.И. Дубельт, фаворит императора граф А.Ф. Орлов, командующий Отдельным Кавказским корпусом барон Г.В. Розен, начальник  штаба  Отдельного Кавказского корпуса генервл-майор В.Д. Вольховский, начальник штаба войск на Кавказской линии и в Черномори генерал-майор П.И. Петров и родственник, старший адъю-тант великого князя Михаила Павловича полковник А.И. Философов!
     5)      Н. Гранцева удивлена: почему «Тамань» появилась последней из повестей «Героя нашего времени»? И фантазия подсказывает ей объяснение: оказывается, вся воен-ная корреспонденция на Кавказе подвергалась-де цензуре и «любой текст, в том числе и повесть, должен был отправлен военному командованию». Были еще «на-броски» (?) к «Тамани» и «видеть эти наброски  мог в лермонтовское время лишь один человек – Александр Христофорович Бенкендорф». «Первоначальные набро-ски» П.И. Петров должен был согласно уставу отправить в Санкт-Петербург, пря-миком к военному министру и А.Х. Бенкендорфу», который, оказывается, уважал П.И. Петрова и  «всеми силами пытался помочь юному поэту». 
     В поэтических и прозаически сочинениях Лермонтова, которые публиковались в «Отечественных записках» в 1839-1841гг., не было военных тайн, и поэтому они никакого отношения к военному командованию, военной цензуре и Шефу жандар-мов не имели, а рассматривались в обычной цензуре, в частности, в Петербургском цензурном комитете.  «Тамань» опубликована в февральском номере «Отечествен-ных записок» 1840г. (Цензурная помета 14 февраля 1840г., на пять дней раньше цензурного разрешения «Героя нашего времени»).
    В III Отделении Собственной Е.И.В. Канцелярии была экспедиция драматиче-ской цензуры, где рассматривались все русские и иностранные пьесы, в частности, «Маскарад» и «Арбенин» поэта, которые были запрещены к постановке, в послед-ней инстанции – А.Х. Бенкендорфом.
6)     Почему «Тамань», спрашивает Н. Гранцева, опубликована последней из повес-тей в «Герое нашего времени», и задержалась с публикацией на три года? На по-мощь опять приходит живое воображение: военная цензура  усмотрела-де в повести «нечто «запрещенное», не подлежащее огласке и публичному распро-странению, а в военную пору любое неосторожное слово может привести к не-обратимым последствиям, в том числе политическим». Что же скрыл от читателей Лермонтов в «Тамани»?
   По приезде Лермонтова в Ставрополь, генерал-майор П.И. Петров устроил род-ственника в тамошний военный госпиталь, откуда его вскоре перевели в Пятигор-ский военный госпиталь, где он неотлучно «лечился» от мнимых болезней, а попросту отдыхал  в эмпиреях почти четыре месяца в обществе прекрасных дам. В начале сентября 1837г. отправлен согласно рапорту генерал-майора В.Д. Воль-ховского к действующему за Кубанью отряду командующего войсками на Кавказ-ской линии и в Черномории генерал-лейтенанта А.А. Вельяминова. Так было в действительности.
   В домыслах  Н. Гранцевой «он все лето перемещался по госпиталям (?!)». «Бы-ли ли это натуральные медицинские учреждения, или центры подготовки вновь прибывших офицеров для специальных действий в специальных подразделениях. Может быть поэт попал в группу армейских разведчиков, диверсантов. «спецна-зовцев». Это было бы неудивительно: поэт сам рвался к опасной и героической жизни, искал приключений и подвигов». Мы решительно отказываемся комменти-ровать эти фантасмагорические пассажи, позаимствованные из маргинальных опу-сов о героических подвигах  «спецназовца» Лермонтова.
7)       Итак, Лермонтов скрыл от читателей великую тайну, что его командировали в экспедицию генерал-лейтенанта А.А. Вельяминова, которая пишет Н. Гранцева, «не была направлена против горцев. Она имела другую цель» - путешествие импе-ратора по Кавказу».
            Оказывается, для поездки императора по Кавказу  «была создана специальная структура «Походный вояжный отдел Главной Его Императорского Величества Квартиры». Н. Гранцева не ведает, что Вояжный отдел  существовал уже много лет, а экспедиция А.А. Вельяминова планировалась в 1836г., назначалась для пре-сечения поставок горцам по морю из Турции оружия и боеприпасов, и  состояла из двух этапов. Первый –  продолжение укрепленной береговой линии от Геленджика до устья реки Вулана, на которой отряд построил два укрепления: Новотроицкое (28 верст от Геленджика) и Михайловское (в 63 верстах). И второй, осенний, после смотра отряда императором в Геленджике – поход  к Анапе  для усмирения непо-корных натухайцев.
             Маршрут императора по Кавказу неоднократно менялся. О последнем измене-нии маршрута, о котором Н. Гранцева не знает, граф А.Ф. Орлов, исправлявший обязанности Управляющего Императорской Главной квартирой вместо заболевше-го графа А.Х. Бенкендорфа, уведомил его 19 сентября из Алупки: «(…) в путеше-ствии Государя Императора  воспоследовали следующие перемены: с 19-е на 20 число сентября Его Величество вместе с  Его Высочеством Наследником Цесаре-вичем отправляется морем из Ялты в Геленджик для осмотра войск отряда Гене-рала Вельяминова. – 21 <сентября>. По осмотре войск и укреплений отправляется в Анапу, - 22. Из Анапы  в Тамань, - 23. В Екатеринодар, - 24, в Екатеринодаре, - 25. Обратно в Тамань, и из Тамани в Керчь – из Керчи Государь Император от-правляется морем к Абхазским берегам и в Порт Редук-Кале».
            Ранее предполагался иной маршрут  императора (его цитирует Н. Гранцева), ко-торый 22  июля 1837г.  Военный министр  препроводил  барону Г.В. Розену (полу-чен в Тифлисе 6 авг.) В нем значилось: 19 сентября император прибудет из Крыма морем в Тамань, потом проследует в Екатеринодар, откуда 21 сентября вернется в Тамань. Отсюда отправиться 22 сентября морем в крепость Анапу и 23-го будет в Геленджике делать смотр отряду Вельяминова.
             Мы не знаем, когда именно новое распоряжение А.Ф. Орлова от 19 сентября доставили из Алупки в Тамань, где сообщалось, что император будет там не 19-го, а 23 сентября.  Со своей стороны  барон Г.В. Розен предписал 17 августа   гене-рал-майору П.И. Петрову, «…встретить Государя Императора в Тамани».
              Несомненно, что П.И. Петров ожидал императора в Тамани к 19 сентября, и  поэтому должен был появиться в этом городишке не позже 17-18 сентября. К этой дате в Тамани все приготовили для приезда императора  со свитой: экипажи, кон-вой, 200  казаков 6-го Черноморского пешего казачьего полка, высокое военное на-чальство. Невероятное столпотворение для такого маленького городишки. 
             Когда Лермонтов приехал в Тамань доподлинно неизвестно. Ему следовало прибыть в Геленджик к началу второго этапа экспедиции, т.е. не позже 23-24 сен-тября, поскольку через день другой после смотра императора 23 сентября отряд покидал лагерь и направлялся к Анапе.  Понятно, что никто бы не решился  напра-вить корнета догонять отряд  на территории, занятой враждебными горцами.
            От крепости Фанагории до Геленджика  морем 150 верст. Это примерно 12-13 часов плавания на парусном судне. Мы доподлинно не знаем, как долго ожидали офицеры, прибывшие в Фанагорию, попутных судов в Геленджик. Возможно день-другой, а может дней 6-7, если судить по рапортам воинского начальника Фанаго-рийской крепости майора И.Н. Посыпкина (между датами  написания рапортов и их регистрацией в отрядном походном Дежурстве отряда А.А. Вельяминова). Ска-жем, в повести «Тамань» комендант Фанагории «обнадеживает» Печорина (сиречь автора), что «Может быть, дня через три, четыре, прийдет почтовой судно» и «тогда мы увидим». Судя по Журналу походного Дежурства отряда А.А. Вельяминова, суда не прибывали в Геленджик с 18-го по 23 сентября. Печорину в романе, спустя су-тки после приезда в Тамань, «поутру явилась возможность ехать» в Геленджик,.
              Император 19 сентября в Тамани не появился. П.И. Петров  понял, что в мар-шруте монарха произошли новые перемены. Не позднее вечера 24 сентября  в Та-мани  узнали, что император в Керчи, его поездка  в Тамань и Екатеринодар  отменена, второго этапа экспедиции А.А. Вельяминова не будет, а  его отряд  25 сентября   возвращается в Ольгинское укрепление.  От Керчи до Тамани - 2 1/2 часа плавания. Не позже вечера 24 сент. фельдъегерь Корпуса жандармов прапорщик Виммер получил в Керчи  из Вояжного отдела императорской Главной квартиры предписание отправиться с экипажами императора и свиты  в Тифлис. Возможно, в Тамани узнали о перемене маршрута императора прежде приказа прапорщику Виммеру. Скажем, из Анапы (58 верст, 3-4 часа пути для верхового нарочного), где император утром 24 сентября осматривал крепость. Разумеется,  всем воинским  и гражданским чиновникам, следующим  в  отряд из Фанагории, приказали следовать в Ольгинское укрепление, чтобы там получить предписания о возвращении к мес-там своей  основной службы.
            Когда 21 сентября император делал смотр отряда А.А. Вельяминова, в крепости случился грандиозный пожар, сгорело сено, продовольствие и боеприпасы. Импе-ратор отменил второй этап экспедиции, но из-за шторма и ураганного ветра  от-плыл в Анапу  только 23 сентября в 3 часа по полудни, куда прибыл в 11 часов вечера, осмотрел 24 сентября крепость и войска и, минуя Тамань, прибыл в  Керчь в 4 часа пополудни.
    В Свите императора, пишет Н. Гранцева, гадали: а не теракт ли пожар в Геленд-жике? А если такое случится скажем в Анапе или Тамани? Наверняка подумают в Европе - это «Массированное сопротивление кавказских народов». Лучше не риско-вать и не ехать в Анапу и Тамань. «Изложенная версия, - поясняет Гранцева, - объ-ясняет почему император Николай 1 не прибыл ни в Анапу, ни в Тамань ни в Екатеринодар».
     Вопреки ее вымыслу, император все же побывал в Анапе. А.Х. Бенкендорф запи-сал в Москве следующий его рассказ: « …в 11-ть часов вечера  мы бросили якорь перед Анапой и 24-го сентября посетили эту  крепость, где я смотрел гарнизон и госпиталь. В 4 часа после обеда мы уже были в Керчи. … В Керчи я простился с Сашей (Наследник). Он направился через Алупку в дальнейшее свое путешествие по России, а я на «Северной Звезде» в Редук-Кале, куда прибыл 27 сентября и где на-шел Главноуправляющего барона Розена».
8)    В этой суете вокруг маршрутов императора Н. Гранцева пускается во все тяж-кие: придумывает штрафованному  корнету, переведенному в армию за политиче-ский проступок, анекдотическое занятие, лишенное малейших признаков логики и здравого смысла.
      Оказывается, Лермонтов находился 23 сентября в Екатеринодаре при генерал-майоре В.Д. Вольховском (!)  эдаким «странствующим офицером, т.е. офицером по особым поручениям». Генерал поручает корнету тайно выяснить:  император, «так и не прибывший в Екатеринодар,  уже в Тамани 26-го или там будет?». По-этому  «Лермонтова  и отправили:: получить хоть какую-то информацию о слу-чившимся. Молодой офицер должен был добраться до точки назначения, при необходимости отбиться по дороге от нападающих, действовать под покровом ночи, скрытно». Для поэтессы со «строгим источниоведением» неважно, что гене-рал-майор В.Д. Вольховский с 25 июля подписывает бумаги в своем кабинете в Тифлисе… 
       В умопомрачительном нонсенсе Н. Гранцевой секретный «порученец», в кото-ром вдруг проснулись верноподданнические чувства, причастен к новым перипети-ям маршрута императора после пожара в Геленджике. Он почему-то ночует в станице Ивановской (это штаб-квартира Тенгинского пехотного полка, куда в 1840г. переведут поэта), которая на 17 верст в стороне от почтового тракта, и 26  сентября тайно,  крадучись, под покровом ночи,  пробирается в Тамань.  Встречает урядника Елисеева, который  еще не знает, что «первый этап Закубанской экспеди-ции отменен. Секретное  сообщение об этом доставлено в Тамань только вечером 26-го…». Напомним, что не позже вечера 24 сентября фельдъегерь Корпуса жан-дармов прапорщик Виммер получил из Вояжного отдела в Керчи предписание от-правиться с экипажами императора и свиты  в Тифлис.
     Урядник Елисеев, который сопровождал  экипаж императора, в документах и воспоминаниях не присутствует рядом с Лермонтовым, у Н. Гранцевой отвозит по-эта к лачужке контрабандистов, где «нечисто», но не в смысле грязи и чертовщины, а «угрозы безопасности».  Корнет тайно следит  за контрабандистами – не готовят ли они покушение на священную особу императора, когда тот вступит на берег Та-мани? «Порученец»  убеждается, что это «честные контрабандисты», которые подворовывают, но не «готовят  взрывы, пожары, покушения». Попутно Н. Гран-цева задается вопросом, что же все-таки перевозит в мешках контрабандист Янко из Тамани в Керчь. Вероятно, «честные контрабандисты» заметили за собой слежку и в отместку попытались сначала утопить  «спецагента» - свидетеля, а потом похи-щают его шкатулку, чтобы покопаться в бумагах.
9)       «Порученец Лермонтов/Печорин,- пишет Н. Гранцева, - прибыв тайно в город, был вынужден таиться в лачужке». Чем занимался? «Слушал ли песни примор-ской ундины, поющей на крыше? Вступал ли в опасное противоборство с таман-ской русалкой?». «Переждав 27 массовый выезд таманских гостей», Лермонтов «покинул город утром 28  сентября, к вечеру добрался до станицы Ивановской и на следующий день прибыл в действующий отряд в укрепление Ольгинское.  …Только через месяц, в конце октября, Лермонтов удосужился добраться до Тифлиса».
      Огорчим Н. Гранцеву: Лермонтов выехал из Ставрополя в Тифлис после 4 нояб-ря, куда прибыл в первой половине этого месяца.
      А еще она придумала, что военная цензура, которая никаким боком не причаст-на к «Тамани», якобы, вымарала из повести упоминание о царском экипаже и уряд-нике Елисееве. Но в тексте, оказывается, остались следы правки: «перенаселенность гостями захудалого городка», да «необъяснимо странное пове-дение в Тамани Лермонтова».
***
     Автор скандального стихотворения «Смерть поэта» ехал осенью в Тамань с единственной мыслью отправиться в  отряд А.А. Вельяминова, который находился в Геленджике с 8 по 25 сентября.  Но тут,  ему на руку, случился пожар в Геленд-жике во время смотра императора,  который на радость уставших солдат, команди-рованных на Кавказ гвардейских офицеров - приятелей поэта, и …Лермонтова отменил второй этап  экспедиции А.А. Вельяминова,  еще раз изменил свой мар-шрут посещения Кавказа и не заехал в Тамань. 
     У Лермонтова вышла скандальная история с пропавшими письмами сестер Н.С. Мартынова и деньгами его отца, от которой он  ловко отвлек внимание будущих читателей повести ужасами мистического приключения Печорина с певуньей-русалкой, которая пыталась его утопить, и контрабандистами, укравшими его  шка-тулку (!), где и были злополучные письма и деньги. А заодно внушил своему окру-жению иллюзию, что он  последовал примеру Печорина и все же побывал в Геленджике.
     10)     Этот житейский лейтмотив «Тамани» превратился в грезах поэтессы со «строгим источниковеденим» в литературный детектив с  «порученцем» Лермонтовым, кото-рый прошел подготовку в секретных школах спецназовцев при военных госпиталях Ставрополя и Пятигорска. Потом крадучись, тайно, под покровом ночи, приехал в Тамань по секретному заданию начальника Штаба Отдельного Кавказского корпу-са, чтобы разузнать приехал ли император  и упредить возможное покушение на обожаемого монарха террористов-контрабандистов. Убедился, что эти «честные труженики», воруют, но взрывов не готовят. Правда, осталась загадка, что за това-ры контрабандист Янко переправлял в мешках из Тамани в Керчь.
      Потом Лермонтов тайно уехал в Ставрополь, а затем в Тифлис, где, надеемся, поэтесса выяснит, со  свойственными ей воображением и знанием источников, чем же поэт там занимался и какое «спецзадание» выполнял…

Литература.
1. Д.А. Алексеев. Лермонтов. Новые материалы к биографии. – М.: Древлехранилище,  2014. С. 4-59.
2. Д.А. Алексеев. Лермонтов. Находки и открытия. В двух томах. Т.1. – М.: Древлехра-нилище, 2016. С. 313-393.
3. Д.А. Алексеев. Лермонтов. Похождения на Кавказе в 1837 году. – М.: Древлехрани-лище, 2021.