Удачи тебе, Егор!

Удачи тебе, Егор!

Стоя на автобусной остановке в ожидании рейса до автовокзала, издалека обратил внимание на приближающегося к ней молодого человека с внушительным рюкзаком за плечами. В его внешнем виде и походке было что-то необычное, непроизвольно заставившее задержать на нём взгляд и присмотреться повнимательнее. Первое скоропалительное впечатление распознало в нем бывалого туриста-альпиниста. Светлый, почти песочных тонов камуфляж, крепкие ботинки в тон, на добротной подошве с высокой шнуровкой до середины голени, спортивная вязаная шапочка, ну и конечно же - туго набитый рюкзак, верхний край которого на несколько сантиметров возвышался над макушкой головы. Он приближался не спеша, какой-то напряжённой, сдержанной походкой человека, глубоко погруженного в собственные мысли. Не дойдя до остановочного павильона метров 15, остановился, повернувшись к нему спиной. Я неоднократно встречал похожих парней в предгорьях Эльбруса, в одиночку, неторопливо добирающихся к подножию этой знаменитой горы, чтобы, объединившись с себе подобными, ранним утром, небольшой, но надёжной группой начать восхождение к её вершинам. Уже отвернувшись от парня, оторопел от внезапного прозрения: «Какой Эльбрус, какой туризм-альпинизм!? В стране уже несколько дней идёт мобилизация на фронт! Сам очнись и вернись в реальность!»

Поборов сомнения и неловкость, решил подойти. Трудно объяснить, что мной двигало в эти минуты. Я, как и любой нормальный человек, очень не люблю, когда в самый неподходящий момент к тебе на улице пристают с пустыми разговорами неизвестные люди. Вероятнее всего, сработал один немаловажный фактор. Буквально накануне я волевым решением закончил долгую и упорную борьбу между собственной совестью и своей же принципиальностью. В течение нескольких лет я как мог уходил от окончательных ответов на неразрешимые вопросы по поводу русско-украинского конфликта. Убеждал себя в том, что способен превознестись над этой неоднозначной ситуацией и остаться искренне и правдиво нейтральным к обеим сторонам. Честно сказать, это у меня плохо получалось. Назойливые мысли и неразрешимые сомнения отравляли и разрушали сознание, беспощадно и методично угнетали общее настроение. Рожденный и 17 лет проживший в Донбассе, отучившийся и отслуживший непростую службу в угро и УБОП, женившийся на этнической украинке и воспитавший с ней двух прекрасных дочерей, я в итоге, почувствовав себя лишним и нежелательным элементом в Украине, незадолго до кровавого Майдана и государственного переворота 2014 года переехал из Запорожья в Россию. Это обернулось для меня потерей семьи, многих друзей-товарищей и бывших сослуживцев, всех нажитых материальных благ, душевного спокойствия и равновесия. С полной уверенностью я мог считать себя в этом конфликте пострадавшим от украинской стороны. Но когда в феврале месяце началась специальная военная операция, и я получил душераздирающее СМС от младшей дочери, в шокированной толпе беженцев, добирающейся из Ирпеня к польской границе; массу сообщений по всем каналам связи от украинских друзей, знакомых, просто неизвестных подписчиков и читателей, частью с проклятиями, частью с призывами и мольбой сделать хоть что–то для прекращения этого кошмара; я понял, что нейтральным в данной ситуации оставаться больше невозможно. Хочешь-не хочешь, а придется определяться! В той, прошлой жизни, я неоднократно бывал в Мариуполе, учился в Харькове, посетил большинство чистых, уютных и красивых городков-спутников Киева, поэтому, когда весной и летом смотрел хроникально-документальные кадры с последствиями прошедших там боевых действий, сердце сжималось в комок до боли, а на глаза наворачивались слезы.

Я в тысячный раз возвращался к вопросам без ответов: когда и почему это всё началось, кто виноват в происходящем и что теперь делать? Остановился на том, что началось это все ещё в 1991 году, когда в обмен на обещание дармовой, бескровной независимости, Л. Кравчук поддержал вместе с С. Шушкевичем эгоистичную борьбу Б. Ельцина против КПСС и лично против М. Горбачёва. Результатом этой борьбы стали роспуск КПСС, уничтожение СССР и прекращение статуса Москвы, как влиятельного центра биполярного мира. Потом была вяло текущая стадия противостояния двух идеологий, двух взглядов на прошлое и будущее, крайне непрозрачный и непонятный делёж общих активов и пассивов. Вопреки воле народа и результатам соответствующего референдума, киевские власти проигнорировали идею СНГ и взяли курс на безальтернативное сближение с Евросоюзом и США. Российские власти, дипломаты и спецслужбы, будучи занятыми собственными проблемами, пропустили эти важные начальные моменты и среагировали уже только на госпереворот 2014 года, когда возможность кардинального влияния на политику Украины была уже безвозвратно утрачена. События стали развиваться по классическим сценариям и лекалам управляемых спецслужбами США цветных революций и госпереворотов. Очень быстро наши западные недруги превратили бывшую союзную республику в антироссию, опасное и весьма эффективное орудие против всего русского мира. Осознание того, что дружелюбная и приветливая в недалёком прошлом братская Украина стала опасной и для меня лично, безвозвратно покинувшего её столько лет назад, приходило очень медленно и болезненно. Пришлось признать, что именно тогда я и сделал свой главный, определяющий выбор, не допускающий никаких половинчатых толкований и интерпретаций.
Все эти мысли стремительным вихрем взбудоражили и без того напряжённое и возбуждённое сознание. Я прекрасно представлял себе, в каком настроении находится человек, отправляющийся в зону боевых действий, поэтому ещё на подходе к нему категорично приказал себе спрятать поглубже все минорные и пессимистичные мысли и эмоции и провести наш разговор, каким бы по длительности и взаимопониманию он не оказался, только в мажорных, оптимистических и поддерживающих тонах.

Я напрасно переживал и перестраховывался. Парень, представившись в ответ на моё приветствие Егором, и не пытался скрывать, что даже обрадовался случайному собеседнику, оторвавшему его от тяжёлых и мрачных раздумий. Он действительно направлялся на сборный пункт районного военкомата для дальнейшей отправки на фронт. Видя, что мой новый знакомый настроен дружелюбно и позитивно, не стал ходить вокруг да около, а сразу же перешёл к интересовавшим меня вопросам. Оказалось, что он едет на фронт добровольцем, а не по мобилизационному предписанию, как я предположил ранее. Причём, сегодня - уже третья попытка пройти этап районного военкомата и направления в окружной сборно-распределительный центр. Добровольцев в военкомат ежедневно приходит 5-6 человек. По мнению военкома, этого количества недостаточно, чтобы выделять для их перевозки стандартный автобус. Других вариантов доставки в указанный центр, находящийся на расстоянии 50 километров, уставами и приказами не предусмотрено. Два предыдущих дня, промариновав с утра до вечера во дворе военкомата вместе с разношерстной толпой принудительно мобилизуемых по повесткам, ночевать добровольцев отпускали по домам под устное обещание прибыть утром следующего дня. Помня установку на оптимизм, не стал акцентировать внимание на нерасторопности и формализме военных чиновников, а в максимально возможной деликатной и тактичной форме поинтересовался о личном отношении к происходящему и реакции близких на его смелое решение. Ответ снова удивил спокойным и уверенным оптимизмом: «Я уже был там, в Донбассе, в 2015 году. Служил по контракту. Понимаю, что за это время ситуация сильно ухудшилась. Кто-то должен давать отпор этим нацикам. Я - опытный артиллерист, морально и физически готов исполнять свой долг. За эти два дня я насмотрелся на мобилизованных по повесткам. Многие из них не готовы к таким серьезным испытаниям. Короткая переподготовка перед отправкой на фронт не спасёт. В бою у них и тех, кто окажется рядом, будут проблемы. Вся надежда на опытных, уже обстрелянных и понюхавших пороху добровольцев. Я не женат, живу с мамой. Она плачет, но не запрещает и не отговаривает».

Кратко изложил ему свое понимание ситуации, вскользь упомянув о жизни в Донбассе и об оставшихся там родственниках, причинах переезда из Украины в Россию. С этого места наш разговор автоматически перешел на тему беженцев и вынужденных переселенцев. Оказалось, что мы с Егором живем в смежных кварталах нашего нового микрорайона и у каждого из нас в соседях - по доброму десятку приезжих из ДНР И ЛНР.С каждой минутой разговора этот русый симпатичный парень, которому ещё нет и тридцати, вызывал во мне все большее чувство симпатии, выглядел более взрослым, опытным и надежным. А когда он вскользь упомянул о том, что уже имея личный опыт и хорошо зная, в каком снаряжении отправляют на фронт мобилизованных, за личные деньги купил всё необходимое, вплоть до средств первой медицинской помощи, в военторге и других специализированных магазинах, симпатия переросла в уважение и восхищение.
До автовокзала нужно было ехать всего несколько остановок. Я впервые пожалел о таком коротком расстоянии. Дальше наши маршруты не совпадали. Я уже понимал, что Егор - целеустремлённый и самодостаточный реалист. До начала разговора я надеялся поддержать и как-то приободрить его. А к его завершению вдруг почувствовал, что всё получилось с точностью «до наоборот». Это он добавил мне оптимизма и уверенности в успешном преодолении нагрянувшей на всех нас беды. Это чувство влекло за собой ощущение сопричастности, небезразличности к его судьбе и желание как-то отблагодарить за эту встречу и состоявшуюся беседу Уже выйдя из автобуса,  сообщил ему, что без преувеличения считаю всех отправляющихся на фронт и уже воюющих с нашей стороны, защитниками русского мира не только там, на юго-востоке Украины. Они защищают также живущих здесь, в самой России, в том числе и меня лично. Мне очень приятно от того, что мы познакомились и поговорили.

Перед самым расставанием задал последний вопрос: «А как насчёт веры в бога? Некоторые философы утверждают, что в окопах атеистов нет!». Ответ не только подтвердил мою интуицию, но и где-то в глубине души порадовал: «Не верующий! Признаю и верю в дружбу, в взаимную поддержку, удачу! Убивая в сражении других, должен признавать возможность и собственной гибели». После этих слов я укрепился в уместности и моральности непроизвольно зародившегося во время нашей беседы желания. Уже держа в своей руке его крепкую, жилистую ладонь, искренне и дружественно произнес: «Я тоже не верующий. Но я увлекаюсь философией, и кое-что понимаю в процессах формирования реальной действительности. Я хочу, чтобы ты знал, что кроме твоей матери, родственников и друзей, тебя также будут ждать и постоянно помнить о тебе и другие, малознакомые и совсем незнакомые люди! Ты обязательно вернёшься живым! Удачи тебе, Егор!»