Под колпаком. Фантасмагория в двух действиях

ПОД КОЛПАКОМ

фантасмагория в двух действиях

 






Действующие лица:

Н Е О Н О В   А Н Д Р Е Й   А Л Е К С Е Е В И Ч – 45 лет, коммерсант средней руки
Э М М А   З У Ф А Р О В Н А – 30 лет, его новая жена
К О Н С Т А Н Т И Н – 21 год, его сын от первого брака, студент
Л А Н А – 17 лет, его дочь от первого брака, выпускница
Н А И Н А – 62 года, бывшая тёща Неонова
Л И П И Н   А Л Е К С А Н Д Р   И В А Н О В И Ч – 45 лет, художник из провинции
Д А Ш А – 18 лет, его дочь, абитуриентка
И Г О Р Ь   В О Р О Х – 22 года, восходящая поп-звезда
О К С А Н А – 18 лет, гувернантка
К О Л У Н – 25 лет, охранник
С А В Е Л Ь И Ч – 55 лет, водитель

Время действия – конец ХХ века.
Место действия – дачный посёлок Чудово.
 





ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Гостиная в загородном доме Неонова. Слева, справа – окна. В глубине комнаты – арка в коридор: оттуда появляются гости. В левом углу сцены – круглый большой стол. У стены – видеосистема. Левее – дверь на кухню и ка-мин. У камина – кресло-качалка. В правом углу – диван. Над ним – стереосис-тема, высокие книжные полки, на которых дорогие фолианты. Там же справа поднимается вверх лестница в «закатную комнату». Под лестницей – дверь в комнату Эммы. На стенах – картины, рога, сувениры. На полу – ковры. С по-толка свисает роскошная люстра.

СЦЕНА 1

ОКСАНА чистит ковёр. КОЛУН на диване, нога на ногу, хитро погля-дывая на гувернантку, шлифует пилкой ногти. Пылесос умолкает.

КОЛУН. Ну, наконец-то отключила чёртову машину!.. Жужжишь-жужжишь. Трудишься как пчёлка. Сразу видно – новенькая. Как звать-величать?
ОКСАНА. Оксана.
КОЛУН. Давно у хозяина?
ОКСАНА. Скоро неделя.
КОЛУН. Понятно. (Бросает пилочку, подходит сзади и обнимает её.)
ОКСАНА. Но-но! Я могу и сдачи дать.
КОЛУН. Ого! Это мне-то, начальнику охраны. Хо! Ну, ты даёшь! (По-вторяет попытку.)
ОКСАНА. Не троньте! Я всё Андрею Алексеевичу скажу.
КОЛУН. О-о-о! И пошутить нельзя! Послушай, цыпочка, тебе сколько лет?
ОКСАНА. Ну 18…
КОЛУН. Ого! Молодец Алексеевич!.. Твоей предшественнице столько же было. И работала она полгода. А всё почему? Со мной не подружилась. Кстати, Николай. (Тянет руку.) В простонародье – Колун. С шефом в одной упряжке уже пять лет. Так кому он поверит – тебе или мне? (Обнимает девуш-ку.)
ОКСАНА. Подождите, мне нужно пылесос убрать.
КОЛУН. Соображаешь. (Целует её в шею и отпускает.) Вот это я пони-маю.
КОЛУН подходит к окну. ОКСАНА собирает пылесос. КОЛУН снима-ет пиджак, вешает его на рога. ОКСАНА уносит пылесос. КОЛУН подходит к другому окну, берёт бинокль, осматривает окрестности. После включает стереосистему и бродит по каналам. Входит ОКСАНА с вазой и цветами.
КОЛУН. Э, погодь. Мы так не договаривались.
ОКСАНА. Мне нужно пыль стереть…
КОЛУН. Успеешь.
Обхватывает ОКСАНУ. Тащит её к столу и укладывает на него. Лёг-кая борьба.
КОЛУН. Вместе сотрём. (Звереет.)
ОКСАНА. Не надо, м-м-м…
КОЛУН. Все сначала так говорят.
Трель сотового телефона в пиджаке.
КОЛУН. Тьфу ты, чёрт! Хозяин, должно быть! (Вскакивает, выключает с пульта музыку, берёт телефон.) Да! Андрей Алексеич, всё чики-чики! Ждём-с… Понял. Баня сразу. Ага. Щас распоряжусь. Эмма Зуфаровна с вами? Нет, только детки и Ворох. Игорёк? Ну, молоток! Привет ему. Ага… Нет проблем! Всего доброго! (Отключает телефон, оглядывается.) Так… Свистать всех наверх! (Звонит в настольный колокольчик.) Оксаночка, я думаю, мы с тобой продолжим это приятное занятие в ближайшем будущем, а теперь, пожалуйста, накрой на стол. Господин Неонов едет. Гулять будет. «Мерседес» на подъезде к Чудову. Минут через пятнадцать нагрянут. С детьми и с самим Игорем Вороха-евым.
ОКСАНА. А кто он такой?
КОЛУН. Дурочка, телевизор надо смотреть. Игорь Ворох – начинающая поп-звезда. Любимец публики, гвоздь тусовок и вечеринок. Школьницы и студентки, когда слышат его, писают в трусы и пищат от удовольствия. (Напевает модную мелодию.) Оксаночка, ты смотри у меня! Я человек ревнивый. Одним словом, зверь! За последствия не отвечаю. (Достаёт пистолет.)
ОКСАНА. Да ну вас!..
КОЛУН. Тьфу, ты. Я про баню забыл. Около тебя совершенно невоз-можно соображать. Голову теряешь. (Шлё¬пает девушку по попке, накидывает пиджак и выбегает.)
ОКСАНА поправляет скатерть, стулья, ставит столовые приборы, смахивает набежавшие слёзы.
ОКСАНА. Так долго я здесь не выдержу! Если бы не деньги, стала бы я тут комедию ломать! Если бы не деньги!

СЦЕНА 2

Трель входного звонка. Шум в коридоре. В арке мелькают люди. Смех, разговоры. Через сцену проходит водитель САВЕЛЬИЧ с ящиком пива.

ГОЛОС. Савельич, пиво в баню надо!
САВЕЛЬИЧ. Ах, я старый мерин! (Уходит назад.)
КОСТЯ (Оксане). Привет! Есть что-нибудь перекусить? По-быстрому. В компании сидеть мне неинтересно. Пойду наверх – в виртуальные миры!
ОКСАНА. В холодильнике – ветчина, пирожные, йогурт…
КОСТЯ. Вот и хорошо. Не беспокойся – я сам. (Уходит в дверь на кух-ню.)
Является НЕОНОВ в шортах и яркой футболке, вызывающе одетая ЛАНА, хиповый и волосатый ИГОРЬ ВОРОХ и за ними – КОЛУН.
НЕОНОВ. Вот здесь мы, Игорёк, отдыхаем, так сказать, от суетных дел. Дворец этот обошёлся мне в… (шепчет Игорю на ухо)! Да! Зелёненьких таких, хрустящих. Полюбуйся: вид из окна… (Передаёт Игорю бинокль, поёт.) «Гля-жу в озёра синие, в полях ромашки рву…» Грешен, пел в самодеятельности в комсомольские годы. Поле, речка, лес – пятьдесят га – всё мои, так сказать, владения. Оксаночка, водочки нам и лимончик…
НЕОНОВ водит ИГОРЯ по гостиной как на экскурсии.
НЕОНОВ. Полюбуйся: рога. (Поёт.) «Со мной лесной олень по моему хотенью…» Между прочим, лично сам – пух-пух – этого красавца! Не будем рассказывать, где и как. А это подарки, так сказать, художественной элиты. Вот мой портрет работы Ильи Глазунова, а это неизвестный пейзаж Шишкина. Между нами – оригинал.
Входит ОКСАНА с подносом и рюмками.
КОЛУН. Холодненькая. Аж рюмки вспотели…
НЕОНОВ. Наша, отечественная. В этом деле я патриот.
ЛАНА. Пап, я водку не буду. Мне бы чего полегче.
НЕОНОВ. Оксаночка, мартини, пожалуйста. (Игорю.) Ну, за смычку шоу-бизнеса и шуб-бизнеса! Бизнеса меховых шуб и шапок!.. (Чокается рюм-кой с Игорем.)
ЛАНА. Пап, ты шутишь как-то неумело…
НЕОНОВ. Ты смотри, Игорь, дочке неудобно за отца. Что поделаешь? Тюфяк. Простая советская биография. В деревне родился, в посёлке учился, в городе оженили. Пионерия, комсомол… (Поёт.) «И с нами на все времена – любовь, комсомол и весна!..»
ЛАНА. Папа, перестань!
НЕОНОВ. Больше не пою. (Игорю.) Во время перестройки одумался. Чую: моё время пришло. Дунул в столицу. Открыл дело – и пошёл в гору. Только поворачивайся. Деньги – они же прямо под ногами лежат, надо только наклониться. А многим – лень. Верно?
Входит ОКСАНА с бокалами.
ЛАНА. Папа, ты совсем гостя заговорил. (Игорю.) За ваше высокое ис-кусство!
ВОРОХ. Ну не такое оно уж и высокое…
НЕОНОВ (Колуну). Ты погоди опрокидывать: дело будет.
КОЛУН ставит рюмку. Остальные пьют и закусывают.
ЛАНА. Игорь, расскажите лучше о себе. У вас такая интересная жизнь: гастроли, концерты, великосветские рауты…
НЕОНОВ. Да-да, поведай, как живётся в верхних слоях атмосферы? Что новенького? Я должен всё знать о будущем родственнике.
ЛАНА. Пап, опять эти твои шуточки!
НЕОНОВ. А что? Я всегда так шучу.
ЛАНА. Вот именно.
НЕОНОВ. Все люди – братья и сёстры, все друг другу родственники.
ЛАНА. Не скажи.
ВОРОХ. А я согласен с Андреем Алексеевичем. В детстве мне тоже ка-залось так. У меня, допустим, есть двоюродный брат. У него – отец, у того отца – свой брат, у того брата – своя родня и так далее по всей стране, по всему ми-ру… Вот… А работа моя? Что тут интересного? Кто-то сказал: сладкая каторга. Интересно, я думаю, смотреть со стороны. Из зала или на экране, слушать запи-си. А так – обычная черновая, тяжёлая, потная работёнка. И грязная к тому же!
ЛАНА. Не наговаривайте на себя, Игорь.
НЕОНОВ (закусывая). Да-да, не скромничай!.. (С пафосом.) «Тяжела и неказиста жизнь российского артиста!» Но самое главное, ты крепко встал на ноги: народ тебя знает, любит. От предложений отбоя нет. И денежки – «пре-зренный металл», так сказать, потекли ручейком… Знаю-знаю…
ВОРОХ. Ну, это… только недавно…
ЛАНА. Игорь, что-то вы сегодня не пьёте?
ВОРОХ. Да я…
НЕОНОВ. Закодировался, что ли? (Хохочет.)
ВОРОХ. Нет… Я в последнее время почти не пью. Водка и работа – ве-щи несовместимые.
КОЛУН. Ну и сказал! Игорёк, это же допинг!
ВОРОХ. Я тоже так считал. Раньше. Но теперь, нет… С водкой и не пишется совсем. И концерты проходят отвратительно. И стыдно потом.
НЕОНОВ. Но сегодня же не концерт. Расслабься. Сними стресс.
ВОРОХ. Ладно, разве что одну… (Пьёт.)
НЕОНОВ. Мы тебя по полной программе восстановим. Банька, массаж, шашлычки… Общество добрых друзей. (Наливает Игорю в рюмку. Колуну.) Эмма не звонила?
КОЛУН. Нет.
НЕОНОВ. Странно. Неделю не виделись.
КОЛУН. Проследить?
НЕОНОВ. Не надо. Ещё что?
КОЛУН. Звонила тёща. Наина… всё забываю отчество!
НЕОНОВ. Что надо этой старой большевичке?
КОЛУН. Сказала, что есть дело.
НЕОНОВ. Какое у неё может быть дело? Сиди себе на пенсии.
КОЛУН. Не знаю. Может, что-то личное.
НЕОНОВ. А я не отец Сергий! Не психоаналитик и не парторг в конце концов!
КОЛУН. Вечером появится.
НЕОНОВ. Опять праздник испортит. (Колуну.) Тоже мне охранник! Уволю!
КОЛУН. Виноват.
НЕОНОВ (молодёжи). Вы пообщайтесь друг с другом, мы сейчас. (Ко-луну.) Идём…
Уходят.

СЦЕНА 3

В гостиной – ЛАНА и ИГОРЬ.

ЛАНА. Игорь, я давно хотела вас спросить: у вас есть девушка?
Пауза.
ВОРОХ. Была… Но мы расстались.
ЛАНА. Любил?
ВОРОХ. Да.
ЛАНА. И больше никого-никого?
ВОРОХ. Да…
ЛАНА. Странно. Я думала, у вас каждый день новая поклонница.
ВОРОХ. Было и такое.
ЛАНА. Странно. А вы меня сразу покорили. Ещё когда в школе училась и первый раз увидела передачу, где вы пели «Зелень твоих волос».
ВОРОХ. Не люблю я эту песню!
ЛАНА. Игорь!..
ВОРОХ. А…
ЛАНА. Скажите честно: я вам нравлюсь?
ИГОРЬ залпом пьёт из рюмки.
ВОРОХ. М-м-м… Да. Нравишься. Очень.
ЛАНА. А чем? Чем я тебе нравлюсь? Что во мне особенного?
ВОРОХ. Ты роскошная девушка. Вот и всё.
ЛАНА. Спасибо, Игорёк. Скажите: а я вас вдохновляю?
ВОРОХ. Можно, я ещё выпью? (Наливает себе водки.)
ЛАНА. И я. Давайте на брудершафт. Это надо же, я пью с самим Игорем Ворохаевым!
Пьют. Целуются. Входит НЕОНОВ.
НЕОНОВ. О! Браво! Я не помешал?
ВОРОХ. Мгх… мгх…
ЛАНА. Нет, папочка. Мы пили на брудершафт.
НЕОНОВ. Эх, молодёжь-молодёжь! (Наливает в рюмки.) Игорь, давайте выпьем за вечный двигатель прогресса – за любовь!
Пьют. Мелодичный звонок. Вбегает КОЛУН.
КОЛУН. Эмма Зуфаровна прибыли. И не одни.
НЕОНОВ. С кем?
КОЛУН. Двое. Мужчина и девушка.
НЕОНОВ. Забавно. Я никого не жду… Вечно у неё причуды.
ВОРОХ. Дайте мне гитару!
ЛАНА. Папа, мы пока с Игорем побудем наверху, в «закатной комнате».
НЕОНОВ. Ноу проблем. Забирайте мартини.
ВОРОХ. Нам лучше водки и гитару!
НЕОНОВ (Колуну). Организуй!
ЛАНА и ИГОРЬ с шумом и разговорами поднимаются по лестнице наверх. КОЛУН с подносом за ними. НЕОНОВ садится в кресло-качалку, жуя лимон. Включает телевизор. Переключает с пульта каналы. Собирается «се-рьёзно» встретить жену. Суета и разговоры в прихожей. Голос: «Андрюша, где ты?» НЕОНОВ молчит. Делает строгое лицо. Входит ЭММА.
ЭММА. Андрюшенька, ты почему не отвечаешь? Я тебе гостей привез-ла.
НЕОНОВ. Ты где шлялась целую неделю?
ЭММА. Ну, Андрюшенька, хватит дуться. Просто сложились такие об-стоятельства. Я тебе потом всё расскажу.
НЕОНОВ. Что, позвонить не могла?
ЭММА. Я оставила записку.
НЕОНОВ. А я почему-то её не видел.
ЭММА. Ну вот и вини себя сам.
НЕОНОВ. Дурачка из меня делаешь?
ЭММА. Андрюшенька, будет тебе! Выйди к гостям, встреть их как по-лагается. Ты даже представить себе не можешь, кто это.
НЕОНОВ. Ну и кто?
ЭММА. Имя художника Липина тебе что-нибудь говорит?
НЕОНОВ. Липин, Липин… Художник?
ЭММА. Ну да.
НЕОНОВ (оглядев картины). Нет, не знаю.
ЭММА. А ты вспомни… Студенческие годы… Друзей-приятелей… Свою первую любовь – Людмилу.
НЕОНОВ. Откуда ты про неё знаешь?
ЭММА. Липин рассказал. Твой бывший соперник. Нынешний муж тво-ей пассии.
НЕОНОВ. Липин? Сашка? Правда? (Вскакивает.) Где?! (Бежит к арке.)
ЭММА. Ну, слава аллаху! Прошла тучка! То ли ещё будет. (Звонит в ко-локольчик.) Эльвира? (Входит Оксана.) А где Эльвира?
ОКСАНА. Не знаю. Я здесь третий день работаю. Меня Оксана зовут.
ЭММА. М-да… (Пауза.) Ну, ладно. Так оно, может быть, и лучше. Я хо-чу принять ванну.
ОКСАНА. Там всё готово.
ЭММА. Да? Ловко. Ну, пойдём, поможешь мне. (Уходят в комнату Эм-мы.)


СЦЕНА 4

В гостиную вталкивают ЛИПИНА.

НЕОНОВ. Сашка! Сашка! (Обнимает друга.) Как я рад видеть родное лицо!
ЛИПИН. И я…
НЕОНОВ. Как дочку зовут?
ЛИПИН. Даша.
НЕОНОВ. Дарья Александровна, проходите! Будьте как дома. Сашка, садись!.. (Входит Даша.) Дарья Александровна, будем знакомы. Андрей Алек-сеевич Неонов – прожигатель миллионов. Сашка, как она на Людочку похожа! Копия! Да-да, такая она мне и запомнилась навечно. Люда! Тьфу… Дашенька, я с тобой… Всё – заблудился! Я с Людой… я у неё постоянно контрольные спи-сывал, и курсовые работы. Лоботряс был… Саш, что-то я разволновался. Давай выпьем. (Хватается за бутылку.)
ЛИПИН. Да не пью я, Андрей!
НЕОНОВ. И давно?
ЛИПИН. Лет пять, как бросил. Были неприятности, и пришлось завя-зать.
НЕОНОВ. А я выпью! Не могу! (Наливает.) Молодец, что приехал. Ведь лет двадцать не виделись.
ЛИПИН. Восемнадцать.
НЕОНОВ. Я тебя сразу и не узнал. Пью за встречу. За старых и добрых друзей. За первую любовь и всё такое прочее. Не могу остановиться. Ху!..
ЛИПИН. Даша, присядь. Не стесняйся.
ДАША. А можно я картины посмотрю?
НЕОНОВ. Милости прошу. (Липину.) Ну, как вы?
ЛИПИН. Живём потихоньку… У нас ведь с Людой в Москве ни родни, ни знакомых. Только ты. Искали тебя вчера по старому адресу на конверте. Це-лый день бродили и ночевали на вокзале. Кое-как нашли новую квартиру. А там Эмма Зуфаровна. А где же твоя Леночка?
НЕОНОВ. А, расстались… Не клеилось у нас в последние годы. Я в коммерцию ушёл. Она осталась в своей музыкальной школе. (Наливает.) А Эмма – это, так сказать, брак по расчёту. Отец у неё большими деньгами воро-чает. Помог мне со стартовым капиталом. Сейчас в Англии живёт. Так что у меня две тёщи: одна – коммунистическая, другая – капиталистическая. Союз меча и орала! (Пьёт.) Саш, а когда ты художником стал? В студенческие годы ты только стенгазеты оформлял. Кто бы мог подумать!
ЛИПИН. Сам удивляюсь. Поступил в художественное. Писал плакаты и транспаранты. Потом потянуло к мольберту.
НЕОНОВ. Ну и как, гремишь?
ЛИПИН. А зачем? На жизнь хватает – и хорошо. Мой любимый жанр – пейзажи…
НЕОНОВ. Ладно, не прибедняйся. Сашка, Саша! У меня тоже картины есть. Зацени. Это мой портрет. Всем говорю, что работа Глазунова. Верят! А это пейзаж Шишкина. Копия, конечно. Люда… Тьфу ты! Даша! Как ты Люду напоминаешь. Даша, хотите пирожное?
ДАША. Нет-нет.
НЕОНОВ. Люди! Костя, Лана! (Звонит в колокольчик.) Эмма! Где вы все? (Берёт дудку, дудит.)
Входят КОСТЯ и ОКСАНА.
КОСТЯ. Здравствуйте.
НЕОНОВ. О, Константин! Друзья, знакомьтесь: мой сын – Константин. Студент института международных отношений. (Сыну.) А это друзья из Сиби-ри: художник Липин и дочь его Даша!
ЛИПИН и КОСТЯ пожимают друг другу руки.
ДАША. Здравствуйте.
КОСТЯ. Костя.
ДАША. Очень приятно.
КОСТЯ. Пап, где у нас…
НЕОНОВ. Что?
КОСТЯ. Да нет, ничего. Я пойду.
НЕОНОВ. Возьми с собой Дашу. Ей скучно с нами, стариками. Позна-комь её с новыми компьютерными технологиями. Ей пригодится.
ДАША. А я не новичок.
НЕОНОВ. Ну, тем более. Будет о чём поговорить.
КОСТЯ. Пап…
НЕОНОВ. Идите, идите. И без церемоний… Оксана, накрывай на стол. Нам с другом надо вспомнить молодость. Саш, может, выпьешь?
КОСТЯ и ДАША поднимаются по лестнице наверх.
ЛИПИН. Нет.
НЕОНОВ. Мне одному скучно. А! (Пьёт.) Как хорошо! Всё у меня есть, но чего-то вот не хватает. Ты как праздник нагрянул.
ЛИПИН. Мы, собственно, по делу. Даша поступает.
НЕОНОВ. Куда?
ЛИПИН. Да вот в актрисы потянуло!
НЕОНОВ. М-да… Туго дело. Шансов, я тебе скажу, никаких! А если вдруг чудом и проскочит, такие башли платить надо! У-у-у! Выдюжишь? (Пау-за.) А что, Саш, есть данные?.. Что-то она у тебя больно скромная.
ЛИПИН. В тихом омуте… Знаешь, душа у меня изболелась за неё… Не знаю, в кого она у нас такая впечатлительная. И вообще, выросли под одной крышей, а я не знаю, что она за человек. Вот, говорят, воспитание. Вижу в ней себя, и Люду, и что-то ещё невесть что и откуда… Мистическое… Бывало, зай-дёшь в комнату: сидит – вся в слезах. В чём дело, говорю. Ни мне, ни жене не открывается. Всё с книжками или с наушниками – стихи слушает. Я знал, доб-ром это не кончится. Живём-то мы, как ты, наверно, заметил, небогато. Я чело-век старой закалки. Как пнули, так и лечу! Как воспитали, так и живу. Не могу перестроиться. Я тебе удивляюсь. Ты вон как размахнулся!
НЕОНОВ. У меня с детства купеческие замашки были. То пончик обме-няю на фонарик, то яблоко – на свисток… (Смеются.) А теперь вот – три мага-зина, ресторанчик. Плюс – инвестирую лесную промышленность. Но мой ко-нёк – меха! Шубы продаю, шапки… (Поёт.) «Ой, полна, полна моя коробуш-ка!..» Я и Лану хочу поднатаскать. Устроил к себе на годик. А там посмотрим.
ЛИПИН. А мы как жили, так и живём… Я очень увлечён был работой своей. Ну, художник-оформитель… Праздники, концерты… То плакат, то афиша… То сцену оформляю для спектакля… Как-то всё в суете, в бегах – но весело… Чувствовал себя нужным людям. Начал в свободное время баловаться пейзажами. Понравилось. Была выставка. Заметили. Сказали, что оригинален. Но картин купили немного: две-три… Больше я раздарил. Но, мне кажется, я интересен только для коллекционеров-знато¬ков. Прежняя работа перестала ра-довать. Стал тяготиться ею, а потом и вовсе понял: всё – не могу! Лень писать лозунги, лень оформлять сцену, а это были хоть какие-то, но реальные деньги. И картины пишутся всё труднее и труднее. Напишу пейзаж, выставлю в гале-рее и цену – достойную. Знаешь, я остался максималистом: или всё, или – ни-чего.
НЕОНОВ. А ты что-нибудь привёз с собой?
ЛИПИН. Да захватил несколько миниатюр. Продавал, на дорожные рас-ходы. (Достаёт из большого портфеля несколько картин.)
НЕОНОВ. Ого! Узнаю родные места. Наш угор! И берёзка наша!.. И это… Александр, я беру всё! Сколько?
ЛИПИН. Мне неудобно, право…
НЕОНОВ. Давай без церемоний. Сколько тебе за всё?
ЛИПИН. Знаешь… Нам с Дашей надо где-то остановиться. Если ты не возражаешь…
НЕОНОВ. Какие разговоры! Живите, хоть месяц!
ЛИПИН. А картины?.. Я тебе дарю. Все!
НЕОНОВ. Ну не… Так не годится. (Кричит.) Николай!
Входит ОКСАНА. Понимает взгляд хозяина и исчезает. Спускается по лестнице запыхавшийся КОЛУН.
НЕОНОВ. Николай, принеси пятьсот… Нет, тысячу долларов!
ЛИПИН. Андрей! Андрюха…
НЕОНОВ. Возражения не принимаются.
ЛИПИН. Нет-нет, не возьму. Подарки не продаются. И всё тут.
НЕОНОВ. Николя, тогда – пива! (Липину.) Пиво будешь?
ЛИПИН. И пиво не буду. Лимонад, как в детстве.
НЕОНОВ. Вот и хорошо. (Кричит.) Оксана, лимонад гостю!
КОЛУН уходит. Входит ЭММА в восточном халате и с чашкой кофе.
НЕОНОВ. Здрасьте! Я баню затеял, а они уже мокрые.
ЭММА. Не люблю я эти русские забавы!
ЭММА присаживается к камину на кресло-качалку. ОКСАНА принесла лимонад и накрывает на стол.
НЕОНОВ. Эмма, смотри, что подарил нам великий русский живописец Александр Липин.
Входит КОЛУН с купюрой, передаёт НЕОНОВУ и снова уходит. ЭМ-МА оглядывает миниатюры.
ЭММА. Недурно… Послушай, Андрюша, я на следующей неделе хочу слетать в Эмираты…
НЕОНОВ. Зачем?
ЭММА. Мне надо.
НЕОНОВ. Давай после об этом.
ЭММА. После не получится. Я завтра должна вернуться в город.
НЕОНОВ. Ну, знаешь…
ЭММА. Кстати, Алабековы купили дачу на Кипре. Не мешало бы и нам приглядеть что-нибудь посущественней. Мне эти шишкинские пейзажи осто-чертели. Здесь я не могу полностью расслабиться.
НЕОНОВ. Ага, перетрудилась!
ЭММА. Слушай, давай без иронии. Александр Иванович, у вас есть лю-бовница?
НЕОНОВ. Эмма!
ЛИПИН. Кх… кх…
НЕОНОВ. Что ты человека в дурацкое положение ставишь?
ЭММА. Все же люди. И ничего особенного я не спросила. Александр Иванович, а вот у моего мужа каждый месяц новая housewife по совместитель-ству – любовница. Они меняются, как правительство…
НЕОНОВ. На то есть причина.
ЭММА. И вот он мешает мне жить свободно. Свобода – единственное, что у меня осталось. Думаешь, я не знаю, почему ты женился на мне?! Капитал понадобился. Вот и пользуйся. А меня – оставь! Я не пакет акций и не драго-ценный камень. Я дороже. Так что позволь мне делать то, что я хочу! Кстати, а где ваши детки?
НЕОНОВ. По комнатам.
ЭММА. Позови, я хочу сделать официальное заявление.
НЕОНОВ. Что с тобой сегодня? Я тебя не узнаю.
Спускаются ДАША и КОСТЯ.
КОСТЯ (Эмме). Nice to meet you, madam!
НЕОНОВ. Ну, что – познакомил гостью с виртуальным миром?
КОСТЯ. Нет. Что-то странное творится с компьютером. Только Даша се-ла, перестала запускаться новая программа, потом вообще всё зависло…
НЕОНОВ. Может, пробрался вирус?
ЭММА. Этот вирус нам известен. Весь в отца!
ДАША. Я и раньше замечала за собой странности: за что ни притронусь – всё ломается. То утюг перегорит, то холодильник отключится…
ЛИПИН (смеясь). Оправдание, чтобы ничего не делать!
ДАША берёт пульт от телевизора, включает. Экран зажигается: са-лют, фейерверки – и вдруг всё гаснет. КОСТЯ пробует включить – безрезуль-татно.
ЭММА (шутливо). Дашенька, в мою комнату не входить!

СЦЕНА 5

Вбегает запыхавшийся КОЛУН.

КОЛУН (Неонову). На подходе к воротам – Наина Карловна! Как изво-лите принять?
ЭММА. С хлебом-солью!
За сценой – шум, громкий говор. Является НАИНА. КОСТЯ с ДАШЕЙ хотели идти, но остановились. ЛИПИН присел на диване, достал мелки, бума-гу и что-то быстро рисует, забыв обо всём. Сверху слышно пение под гитару.
НАИНА. Добрый день!
ЭММА. Для кого-то уже вечер. Милости просим. Сегодня у нас день приёмов!
НЕОНОВ. Мамаша, только давайте без ваших патриотических речей.
НАИНА. Я по делу. И хорошо, что все в сборе.
КОСТЯ. Бабушка, у нас гости.
НАИНА. У вас всегда гости, но, если я всё, что сейчас думаю, не скажу, меня разорвёт!
НЕОНОВ. Не время, да и не место. У вас – рояль, у меня – дети. Наши отношения с вами закончены раз и навсегда.
НАИНА. Нет, зятёк! Всё только начинается!
НЕОНОВ. Господа, прошу – разойдитесь. У нас разговор тет-а-тет.
НАИНА. Пусть остаются. Я скажу самую страшную тайну про тебя, и все поймут, с каким дерьмом они связались.
НЕОНОВ. Наина Карловна, здесь ваши внуки. Высокие гости. Прошу без эмоций.
Неожиданно встаёт ЭММА и выходит на центр комнаты.
ЭММА. Ваша дискуссия надолго. Но прежде скажу я. С вами всеми я чувствую себя как в тюрьме. Сегодня ещё терплю ваши выходки, а завтра навсегда уезжаю. У меня есть другой мужчина. Он шейх в Эмиратах. Абдул ибн-Гамаль-Насер. Впереди развод! Наш адвокат всё оформит в два счёта. Я буду жить в Эмиратах. Маассаляма! (Уходит.)
НЕОНОВ. О чём ты?.. Вот так новости!
НАИНА (вдогонку). Давай-давай, улепётывай, Шахерезада Бюль-Бюль оглы Насер! Скатертью дорога! Пухом обочина!
КОСТЯ. Бабушка, не надо!
НАИНА. Костик, как же так? Я малых лет с вами. Вынянчила вас, вы-кормила. Подняла…
НЕОНОВ. Это ещё надо посмотреть, кто кого поднял.
КОСТЯ. Мы пойдём, прогуляемся у реки. (Уводит Дашу за руку из до-ма.)
НЕОНОВ (глотнув прямо из горла бутылки). Ну, вот видишь. Никто не хочет тебя слушать. И мне не до тебя. Говори скорее, что надо? Деньги нужны?
НАИНА. Нет, капиталист проклятый! Думаешь, всё на деньгах построе-но.
НЕОНОВ. А на чём же ещё?
НАИНА. На совести.
НЕОНОВ. Конкретизируй!
НАИНА. Ты убил мою дочь. Лена лежит, не вставая, уже целый год.
НЕОНОВ. Я посылал ей деньги на лечение.
НАИНА. Вот они! (Выбрасывает деньги.) Нам не нужны твои подачки!
НЕОНОВ (Колуну). Николя, собери.
ОКСАНА и КОЛУН собирают с пола рассыпавшиеся купюры.
НАИНА. Я пришла сказать, что ты подлец! И богатство, построенное на подлости, долго не простоит!
НЕОНОВ. Опять каркаешь?
НАИНА. Подавись своими деньгами. Если бы три года назад ты не про-вернул своё грязное дельце, дети были бы с нами. А теперь мы потеряли их. Лана совсем чужая, а Костя ничего, кроме компьютера, не видит.
НЕОНОВ. Моим детям с вами нет никаких перспектив. Я ещё добрый сегодня, но больше я не подпущу вас на пушечный выстрел к моей территории! Здесь частная собственность!
Открывается верхняя дверь из «закатной комнаты» и на капитанском мостике в дамской шляпе, в тельняшке, с платком на шее и с гитарой в руках невменяемый ИГОРЬ ВОРОХ. С пеной на губах он поёт свой хит:
«Зелёный водопад волос.
Игра теней, гул площадей.
И ты становишься моей
В охапках ядовитых роз…»
ЛАНА восторженно аплодирует и не сводит глаз с артиста. ЛИПИН в углу, увлечённо рисует новый этюд. НЕОНОВ и НАИНА обескуражены.
ВОРОХ (поёт-хрипит).
Над землёй, где жили не…
Над водой, где плыли не…
Над игрой, где были не…
Не растает лунный свет
Там, где нас с тобою нет!
НАИНА. Сумасшедший дом! Козлиные песнопения!
ВОРОХ. А не пошли бы все на… Ценители! Вы кто? Бараны! «Вас должно резать или стричь!»
НЕОНОВ (Липину). Саш, ты извини за семейные сцены. Перепил чело-век. Улей! Все жужжат!
ЛИПИН. А что происходит? Я весь с головой ушёл в этюды! Такие ти-пажи! Рисую вот. Рука сама летает. Не могу остановиться. А что у вас? Какие-то неприятности?
НЕОНОВ. У нас всё прекрасно!
ВОРОХ продолжает гневную пьяную речь. Вбегает встревоженный КОЛУН.
КОЛУН. Андрей Алексеич, беда! С поста звонят. Им показалось, что над дачей завис какой-то огромный вертолёт. Неизвестные в чёрных масках спус-каются с воздуха. Возможно, это снайперы.
НЕОНОВ. Показалось! Креститься надо!
КОЛУН. Перезвонить?
НЕОНОВ. Вертолёт! А почему мы ничего не слышим? Они там трез-вые? На посту?
КОЛУН пожимает плечами. Пауза. ЛИПИН рисует. ВОРОХ навешива-ет гитару на ЛАНУ, показывает ей, как брать аккорды, и истошно вопит свою песню.
НАИНА. Что? Доигрался в богатенького?
НЕОНОВ (громко). Зашторить все окна! Быстро! (Кричит.) Всем спря-таться и лечь на пол! (Колуну.) Звони Аслану. Пусть высылает людей. Рассчи-таюсь. Боже мой, а где Костя с Дашей?..
Слышны щелчки, похожие на выстрелы. ЛИПИН быстро рисует. Звон разбитого стекла наверху. Все, кроме ВОРОХА, укладываются на пол.
ВОРОХ (орёт): «Не растает лунный бред там, где нас сегодня нет!»
Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же комната. Полумрак. Горит дежурный свет. Окна закрыты шторами. На одном окне висит ковёр. Мебель сдвинута к стенам. На диване НЕОНОВ в охотничьем костюме с ружьём. ЛИПИН на полу в углу, рисует на листе бумаги свои этюды. КОЛУН пластом лежит на капитанском мостике перед «закатной комнатой» с биноклем и пистолетом.

СЦЕНА 1

НЕОНОВ. Ну? Что-то видел?
КОЛУН. Нет. Полная тьма.
НЕОНОВ. А женщины где?
КОЛУН. Я их в подвал увёл. В бункер. Всех четверых. Оксана только на кухню просится.
НЕОНОВ. А Игорь?
КОЛУН. Он никакусенький. Пьян в стельку. Он здесь, в «закатной», на полу у стены. Пусть проспится. Я ему наручники нацепил. Шибко буйствовал.
НЕОНОВ. Артист! Клоун! Шут гороховый! Аслан по-прежнему не от-вечает?
КОЛУН. Нет. Полный ноль. Да и, похоже, вся связь нарушена. Мобила моя тоже в отключке.
НЕОНОВ. Интересная история получается. Мы в окружении. Но кто бы это мог быть? Кому я дорогу перешёл? Хоть бы намекнули. Хм?.. Я вёл дела, играючи, как по нотам. Все были прикормлены. И милиция, и администрация района, и конкуренты. Аслан – мой лучший друг и надёжная крыша. Всем от-стёгивал. Что за непонятки? Сашок!
ЛИПИН. Да?
НЕОНОВ. Тебе не страшно?
ЛИПИН. Нет. Меня как прорвало. Рука летит. Этюд за этюдом.
НЕОНОВ. Все вы, люди искусства, не от мира сего. Над вами крыша обвалится, метеорит на стол упадёт, а вы так и будете этюды рисовать да стиш-ки строчить. Вам это всё – повод для вдохновения. Блин!
ЛИПИН. Андрей, ты сердишься. А на сердитых воду возят.
НЕОНОВ. Тьфу! Но что вот это над нами нависло! Поди разбери.
ЛИПИН. А у тебя есть враги?
НЕОНОВ. Враги? (Думает.) Ну, был один праведник. Приходит в наш отдел внутренних дел с доносом. Вы знаете, что Неонов – вор? Те говорят, зна-ем. Ну и почему вы вора не посадите? А наши его вразумляют. «ЦУ сверху пришло. Не мешать. Мы должны создать прослойку богатого класса. Новую буржуазию».
ЛИПИН. Ну и где сейчас этот праведник?
НЕОНОВ. Сейчас он прокурор. Наш человек. Прослойка.
ЛИПИН. Да. Неожиданно.
Резкий щелчок, который бывает во время грозы, но без грома. Вспышка.
ЛИПИН. Пахнет озоном. Как после грозы.
КОЛУН. Грозы не обещали. Всю неделю ясно.
НЕОНОВ. Блин, где же Костя с Дашей? Вот понесло не вовремя. (Липи-ну.) Друг, удивляюсь твоему спокойствию. Ты что думаешь по этому поводу?
ЛИПИН. Даша ходила в секцию каратэ с семи лет. Если что, может по-стоять за себя.
НЕОНОВ. Не знаю-не знаю. Там, скорей всего, такие амбалы. Да хоть бы знать, что им надо. (Колуну.) С поста есть какие-то новости?
КОЛУН. Они вообще пропали.
НЕОНОВ. Полная тьма за окном.
ЛИПИН. Пора бы светать. На часах шесть утра. Июнь. Солнцестояние.
КОЛУН. Щас гляну. (Смотрит в бинокль в окна.) Ни звёзд, ни неба. Глухо как в танке!
НЕОНОВ. Возьми в «закатной комнате» мегафон и неси сюда.
КОЛУН уползает и быстро возвращается.
КОЛУН. Звезда взошла.
НЕОНОВ. Что?
КОЛУН. Игорь проснулся.
НЕОНОВ. И?
КОЛУН. Наручник снять не могли. В суете я потерял ключ. Игорь ниче-го не помнит. Еле узнал меня.
НЕОНОВ. Выпить ему дай.
КОЛУН. Найдёт. Там кругом выпивка.
НЕОНОВ. Похоже, и ты причастился?
КОЛУН. Шеф, надо ж стрессуху снять?
КОЛУН опускает мегафон на верёвке с капитанского мос¬тика НЕОНОВУ.
КОЛУН. Жить хочется.
НЕОНОВ. Ну и живи. Кто мешает?
НЕОНОВ вдоль стены пробирается к окну, приоткрывает шторы и кричит в мегафон.
НЕОНОВ. Эй, народ! Поговорим по-братски! Скажите, что вам надо? Я согласен на любые условия. (Про себя.) Хрен вам! Только бы ответили. (Кри-чит.) Я – Андрей Неонов. Князь! (Про себя.) Болконский! (Пауза.) Вы меня слышите?
Треск, щелчки, вспышки и змеиное шипение.
ЛИПИН. И снова запах озона. Странно!
НЕОНОВ. (Колуну.) А Савельич где?
КОЛУН. Как ушёл с пивом в баню, так и…
НЕОНОВ. Ты сможешь пробраться туда?
КОЛУН. Страшновато, шеф.
НЕОНОВ. Давай-давай, отрабатывай!
ЛИПИН. Я с ним. Вместе – оно верней.
КОЛУН сползает по лестнице и по-пластунски уползает в арку. ЛИ-ПИН, пригнувшись, уходит вслед за ним. НЕОНОВ придвигается к окну.
НЕОНОВ (в мегафон). Братва! Давайте поговорим начис¬тоту! Скажите, что вам надо, и мы обсудим любой вопрос! Всё решаемо! Я вас внимательно слушаю! Ну?
Тишина. Треск сварки. Искры. С потолка в районе люстры вытягивает-ся непонятный предмет, напоминающий трубу. Концы трубы раскрываются, как лепестки, и появляется зеркальный шар. Всё в комнате заполнилось сол-нечными зайчиками. На «капитанской мостик» входит ВОРОХ. Он в наручни-ках, в шутовском колпаке и с бутылкой алкоголя.
НЕОНОВ. Игорь, что это?
ВОРОХ. Сон. Мне кажется, я ещё сплю.
НЕОНОВ. Просыпайся. Что перед твоим носом?
ВОРОХ (приглядываясь). Судя по шарику, дискотека. Судя по цилиндру, телескоп. Или большая подзорная труба.
НЕОНОВ. Труба? Значит, нас кто-то разглядывает?
ВОРОХ. Возможно. Такую шнягу я видел только в фильмах ужасов. Или во сне. Ущипните меня.
Садится на лестницу, гремит наручниками. НЕОНОВ хватает диван-ные подушечки и начинает бросать их в зеркальный шар. ИГОРЬ, наблюдая за ним, пьёт из горла мартини.
ВОРОХ. Осторожно! Возможно, это пушка.
НЕОНОВ с ружьём прячется за диван.

СЦЕНА 2

Из арки входят, прищуриваясь и покачиваясь, НАИНА, ЭММА и ЛАНА. ОКСАНА проскальзывает на кухню.

НЕОНОВ. Кто вам велел выходить? Вы понимаете, что у нас военное положение? Мы окружены. Минута-другая – и начнётся стрельба.
ЭММА. Объясни, что происходит? Нам надоело в бункере сидеть.
ЛАНА. Игорь! Я – к тебе! (Перебегает к лестнице.)
ЭММА. Я долго должна прятаться? У меня сегодня в полдень самолёт.
НАИНА. Да и мне пора к дочери. Она вся изволновалась.
ЭММА. И почему телефоны не работают?
НЕОНОВ. Т-с-с-с-с-с-с!
ЭММА. Что?
НЕОНОВ показывает на трубу в потолке и говорит шёпотом.
НЕОНОВ. Прячьтесь куда-нибудь. Хоть по стенам размажьтесь. Иначе вас подстрелят как куропаток.
ЛАНА поднимается к ИГОРЮ и садится рядом с ним. НАИНА прячется под лестницу. ЭММА заняла позицию за камином. Все глядят на трубу с шаром.
ЭММА. Это что у тебя? Дизайнерские штучки?
НЕОНОВ. Тихо. За нами наблюдают.
НАИНА. Кто?
НЕОНОВ. Понятия не имею. Ясно одно – дом окружён. Возможно, при-летел дирижабль. Не было никакого шума. Словом, мы в капкане. Я думаю, опустили тёмную ткань и накрыли нашу дачу. Иного объяснения не вижу. На связь никто не выходит. Полный беспредел!
ЭММА. Ты решай свои проблемы! Я тут ни при чём.
НЕОНОВ. Все спрятались? Я буду стрелять.
НЕОНОВ целится в светящийся шар.
ВОРОХ. Может, не стоит. Это чревато. Вдруг там бомба. Врежет – мало не покажется!
НЕОНОВ. Надоели загадки да ребусы. Неизвестность хуже всего!
НАИНА неистово молится. Входит ОКСАНА. НЕОНОВ опускает ру-жьё.
ОКСАНА. Андрей Алексеевич, можно завтрак подавать? У меня всё го-тово.
НЕОНОВ. Брысь, не до тебя. Лучше найди укромное мес¬течко и затаись.
ЭММА. А я бы позавтракала.
ЛАНА. И я бы от кофе не отказалась.
НАИНА. А мне надо домой – к Леночке!
НЕОНОВ. Вы не понимаете всей серьёзности ситуации.
ЭММА. Но мы ночь просидели, и никто не стрелял. Только щёлкало что-то. Проверь отопительную систему. И своё воспалённое воображение!
В прихожей шум. Все замерли, прислушиваясь. Входят, отряхивая с себя пыль и мусор, ЛИПИН и КОЛУН.
НЕОНОВ. Ну что там?
КОЛУН. Ни бум-бум!
ЛИПИН. Андрей, мы как будто под колпаком. Нас накрыло…
КОЛУН. Медным тазом. Причём всё здание.
НЕОНОВ. Это как?
КОЛУН. Я до бани пытался добраться. Упёрся в какую-то чугунную стену. И мы пошли с фонарями в разные стороны. Обогнули дом. И встрети-лись там же, где разошлись. Ничего. Тишина и мрак. Постучали в стену. Ноль.
ЛИПИН. Загадка какая-то. Светили вверх. Свет фонаря теряется во тьме. Ни птиц, ни зверей не слышно. Воздух есть.
НЕОНОВ. Странно.
КОЛУН. Похоже, отсюда никуда не выбраться.
ЭММА. Я начинаю волноваться. Кто рылся в моей сумочке? Кто взял мои таблетки?
НАИНА. И меня всю колотит. Я уже не молоденькая! «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое…»
НЕОНОВ. Ты же коммунистическая тёща. Ты атеист до мозга костей!
ВОРОХ. В падающем самолёте атеистов нет! (Отпивает глоток, вста-ёт.) Поздравляю, господа! Я знал, что этим всё кончится. Вот он, долгождан-ный конец света! (Пьёт.)
ЭММА. Все планы рушатся. И какие планы! (Рыдает.)
НАИНА (крестится). «Хлеб наш насущный даждь нам днесь…» Звери вы! Куда вы меня заманили?
НЕОНОВ. Сама пришла! С понтами пришла! Вот вам – деньги в лицо. А гордыня – это самый тяжкий грех!
ЛАНА. Папа, это всё? Мы умрём? Я жить хочу! Я первый раз полюбила! (Плачет)
ВОРОХ. Не плачь, старуха! Давай выпьем! Кровать сегодня наша!
НЕОНОВ. Ты полегче, звезда галёрки! Губу раскатал.
ЛАНА. А чего терять, папа!?
ОКСАНА тихо плачет в сторонке. КОЛУН подходит к ней и осторож-но надевает ей на плечи свой пиджак. Та не реагирует.
ЛИПИН. Может, на всей планете что-то случилось? Может, мы одни живые? Даша? (Опускается на диван, закрыв голову руками.)
НЕОНОВ. Костя! Где ты? У, суки! (Хватается за ружьё.)
КОЛУН пытается отобрать у него оружие. Схватка.
КОЛУН. Андрей Алексеевич, давайте без истерики!
НЕОНОВ. Ты кто? Ты мразь человеческая! Не мешай мне, холуй!
КОЛУН выхватывает ружьё и отбрасывает его на диван. Обхватыва-ет НЕОНОВА и пытается его связать верёвкой. Тот, увернувшись, выхваты-вает из-за пояса КОЛУНА пистолет. Отбегает на середину комнаты и дела-ет несколько выстрелов по шару. Все пригибаются, сжимаются. Труба с ша-ром поднимается и исчезает в потолке.
Несколько вспышек молнии. Гаснет свет. Постепенно он становится фиолетовым, и зритель видит, как из камина ползёт густой туман, окутывая всю сцену. Слышны крики, вопли, беготня и звон стеклянной посуды.

СЦЕНА 3

Полдень. Все сидят за большим столом тепло одетые. Обедают. ОК-САНА в меховой куртке подаёт на стол. Горят свечи и фонари. Долгое молча-ние. Бой часов.

ЭММА. Ну вот, улетел мой самолёт. Вечером я бы купалась в Персид-ском заливе. (Неонову.) Я тебе этого никогда не прощу.
НЕОНОВ. Очнись. Какой самолёт? Какой залив? Мы одни в этом мире.
ЛАНА. Я не верю. У меня начинается клаустрофобия! (Пьёт из бокала.) Какое мёрзлое мартини!
НАИНА. Ну почему так холодно? Б-р-р-р-р!
НЕОНОВ. Николай, включи котёл на полную. Пожалуйста.
КОЛУН. Андрей Алексеич, всё давно на полной.
ЭММА. Откуда такая стужа? Так немудрено и воспаление схватить. Водки дайте.
ВОРОХ. Водка уже не греет.
ЭММА. Тогда чай с коньяком. И рукавички. Они у нас на антресолях. Николай, помоги Оксане. Несите всё зимнее. Похоже, начинается ледниковый период.
НЕОНОВ. Николай, и в склад зайди. Там, где шубы и шапки.
КОЛУН. Это же контрольные образцы.
НЕОНОВ. Да плевать на всё!
КОЛУН и ОКСАНА уходят.
ВОРОХ. Кто-нибудь снимет с меня наручники? Они ледяные.
НЕОНОВ. Специалистов нет, а ключик у черепахи Тортиллы. Потерпи.
ВОРОХ. Спасибо на добром слове.
НЕОНОВ. Давайте обсудим ситуацию. Еды у нас хватит, думаю, на ме-сяц. Тепло только в бункере. Там аккумуляторы. Движок. Переезжаем туда.
ЛИПИН. Я предлагаю рыть подкоп под эту непонятную чугунную сте-ну. Инструменты есть?
НЕОНОВ. Инструменты есть. Хорошая идея. Мужчины, все, посменно роют тоннель, а женщины – в бункер. Иначе превратитесь в снежных баб.
ВОРОХ. Я – пас. Я музыкант-инструменталист. Мне руки нужны. Мне даже предлагали их застраховать.
НЕОНОВ. А для кого ты собираешься петь и играть? Твоя публика только здесь. Но мы тебя уже наслушались.
ЛАНА. Папа! Чтобы ни случилось, ты должен уважать человека!
НЕОНОВ. «Уважать!..» (Долгая пауза.) Тьфу! Во дожили! И поговорить не о чем. Все про всех всё знают. Будущего нет. Всё, чем занимались, что со-ставляло смысл и интерес в жизни, рухнуло в одночасье. И кто мы теперь?
ЛИПИН. Я – художник при любом раскладе.
НЕОНОВ. А кто увидит твои картины? Кому они сейчас нужны?
ЛИПИН. Лучше об этом сейчас не задумываться. Анд¬рей, у меня бумага закончилась. У тебя есть?
НЕОНОВ. Только туалетная.
ЛИПИН. Можно я на обоях буду рисовать?
НЕОНОВ. Валяй!
По лестнице спускаются КОЛУН с охапкой шуб и пальто и ОКСАНА с шапками и рукавичками. Стены постепенно белеют и начинают искриться инеем. С потолка падают редкие снежинки.
НАИНА. О, валенки! Здравствуй, молодость! (Надевает валенки.) Как по мне скатали.
НЕОНОВ (Колуну). Что-то вы долго ходили?
ЭММА. Дело молодое!
НЕОНОВ. Да, каждой твари по паре. Игорь с Ланой. Николай с Окса-ной. Я с… (Глянул на жену.)
ЭММА. Меня вычеркни из списка. Кстати, где мои лекарства?
НЕОНОВ. (Пожав плечами.) Ну что ж… Тады я с Сашей, другом игрищ и забав, время коротаю. А вы, Эмма Зуфаровна, с ударницей коммунистическо-го труда Наиной Карловной!
НАИНА. Извращенцы!
Все примеряют и надевают полушубки, шапки, шарфы, рукавицы. Труд-нее всех ИГОРЮ. Наручники мешают ему. Кое-как ЛАНА заматывает его в пледы. Обстановка как на Северном полюсе.
НЕОНОВ. Кто в первую смену на копку тоннеля?
ЛИПИН. Я.
КОЛУН. Какого тоннеля?
ЛИПИН. Пойдём, всё объясню. Знаешь, где лом и лопаты?
КОЛУН. Обижаешь, друг.
ЛИПИН. Тогда пошли.
Уходят. ИГОРЬ и ЛАНА подпрыгивают, пытаясь согреться. НЕОНОВ кутается. ЭММА и НАИНА ходят по комнате от стены к стене.
ВОРОХ. Не верю я в этот тоннель. Выроем, и что мы там увидим? Ужа-сы ядерной зимы?
НЕОНОВ. Работать не хочешь. Интеллигенция! Тьфу! (Женщинам.) Хватит мельтешить. Кто замёрз, идите в бункер. Лана, проводи своего Пагани-ни. Пусть отогреется. Хошь не хошь, а работать пойдёшь. Мы следующая пар-тия.
ВОРОХ. И много я наработаю в наручниках?
НЕОНОВ. Лом удержишь! Лом не гитара!
ВОРОХ. Да уж! Я вам фонариком посвечу.
НЕОНОВ. Хитёр!
ЛАНА и ВОРОХ, забрав бутылки, уходят.
НЕОНОВ. И я наверх. Посмотрю, может, радиостанция работает. Уф-р-р-р-р! (Хлопая себя по плечам, поднимается по лестнице и исчезает в дверном проёме.)
НАИНА и ЭММА долго молча ходят по комнате. НАИНА резко оста-навливается.
НАИНА (Эмме). И откуда ты взялась, фифа эдакая! Так хорошо у нас всё было. Леночка – за роялем. Зять весь в своих торговых делах. Внуки при нас, какие-никакие. На моих глазах поднимались. Нянчилась с ними, ночей не спа-ла. А сейчас не жизнь, а какое-то прозябание. Утром встаю, а настроения нет. Тоска смертная! Не радуют ни солнце, ни дождик, ни цветы.
ЭММА. Это возрастное.
НАИНА. Кое-как расходишься до обеда. Лишь бы занять себя какими-то делами. Лишь бы отвлечься. Лена заиграет – и музыка не веселит. Телевизор включишь – там помойка.
ЭММА. Наина Карловна, я тут ни при чём. Для вас столица – помойка. А для меня вся страна – помойка. Когда поездишь по белу свету, понимаешь, что все вы тут в дыре! Накрытые медным тазом! Под колпаком! А есть дивные места – без войн, политики. Без бытовухи. Только любовь, запах моря, ласко-вый ветерок, приветливое солнце, волосатое тело любимого мужчины и бла-женное ничегонеделание.
НАИНА. Тьфу! Жизнь амёбы.
ЭММА. Да хотя бы и амёбы. Надо пользоваться отпущенным временем.
НАИНА. Сейчас не попользуешься! Накрылось всё!
ЭММА. Но я не очень-то верю. Думаю, это какие-то проделки конку-рентов. Или чья-то дурацкая шутка. Неонов мне теперь даром не нужен. Заби-райте!
НАИНА. Легко сказать, забирайте! Сейчас и мне он не нужен. Сидим тут как звери в клетке. Тишина действует на нервы.
ЭММА. Это возрастное.
НАИНА. О, кажись, стучат. Копают. Бр-р-р! Холодно. А мы, бывало, в молодости в лес ходили. Сушняк пилили для печек. Я ж деревенская!
ЭММА. Могли бы и не говорить! Это видно за версту.
НАИНА. Отец, царство ему небесное, ель подрубит, уронит, сучки от-хлещет. А у меня пальцы не сгибаются. «Сейчас согреешься», – улыбается мать. И давай пилой туда-сюда. Сначала зябко, а потом так жарко станет, шарф сни-маешь, чтоб не мешал. А папа уже другое дерево подрубил.
ЭММА. О, как мне надоели эти мемуары эпохи тоталитаризма! Лесопо-вал! Бр-р-р-р! (Подпрыгивает, пытаясь согреться.) Чем бы согреться? Выпить, что ли?
НАИНА. А я пойду к мужикам. Кирку с пожарного щита возьму и по-греюсь.
ЭММА. Так закалялась сталь! Идите, вас там давно ждут. (Пьёт из рюм-ки.) Бр-р-р! Зубы сводит.
НАИНА. Это возрастное. (Натягивает рукавицы, цепляет на голову шахтёрский фонарик, включает его.)
НЕОНОВ (с балкона). Эй, стройотряд, ты куда?
НАИНА. На БАМ! (Гордо с маршем уходит.)
НЕОНОВ вальяжно спускается. Подходит к ЭММЕ.
НЕОНОВ. Выпьем? Всё равно твои барханы и лазурные берега в ядер-ном пепле. Вспомним старое. Мы же любили друг друга. (Наливает в два фу-жера.) Эммочка! Погреемся?
ЭММА. Я-то, может быть, и любила. Но у тебя были далеко идущие планы.
НЕОНОВ. Ну, вот любила. (Подаёт фужер.) На брудершафт? (Прижи-мает Эмму к себе.)
ЭММА. Чувствую прежнего Андрюшу.
НЕОНОВ. А как же Гарун аль-Рашид Насер?
ЭММА. Я его выдумала, чтобы позлить тебя!
Молчание. Долгий поцелуй. Сыплется снежок. Вбегает ОКСАНА. От неожиданности роняет тарелку.
ОКСАНА. Ой! Простите!
ЭММА. Это к счастью!
Стучат за окнами кирка и лом. Из подвала слышны переборы гитары.

СЦЕНА 4

Сиреневый полумрак. Из камина стелется дым по всей комнате. Звучит песня, во время которой по облакам дыма пробегают блёстки и змейки. Под гитару поёт ИГОРЬ
ВОРОХ.

Пой, когда хочешь.
Пой, когда можешь.
Когда ты родился,
Ты начал кричать.
Никто не заставит
Тебя замолчать –
Рот не зажать,
Мысль не связать!

Все мы здесь гости.
Зачем унывать?
Брось копья и трости.
Будем петь и летать.

Пей, когда хочешь.
Пей, когда можешь.
Из Рая с водою
Ты выплеснут был.
Вкус райской воды
Ты, конечно, забыл,
И рвёшься из жил,
И болотный пьёшь ил.

Все мы здесь гости.
Зачем унывать?
Брось копья и трости.
Будем петь и летать.

Дым рассеивается. И мы видим странную картину. НАИНА, ЛИПИН и НЕОНОВ завёрнуты в банные простыни и полотенца. ЭММА, ЛАНА в купаль-ных костюмах, как на пляже. ОКСАНА в топике накрывает на стол. КОЛУН в тонких шортах с обнажённым торсом бинтует себе мозольные пальцы. Чув-ствуется, что в доме очень жарко. Тихо жужжат вентиляторы. Все стены изрисованы ЛИПИНЫМ. ВОРОХ в наручниках перебирает струны, ЛАНА поддерживает ему гитару. НАИНА лежит на диване, на голове мокрое поло-тенце.

КОЛУН. Мёртвая зона. Никакой подвижки. Долбим, долбим, а всё без толку. Остаётся только вниз копать.
ВОРОХ. Вниз? Могилу, что ли? А смысл?
КОЛУН (зло). А нету смысла! И вообще ничего нет.
ЛАНА. Жара невыносимая. Оксана, сколько там?
ОКСАНА. 33 градуса.
ЭММА. Фу! (Обмахивается веером.) Похоже, нас зажарить хотят!
НЕОНОВ. Оксана, принеси ещё газировки.
ОКСАНА. Осталась последняя бутылка.
НЕОНОВ. А что ещё есть попить?
ОКСАНА. Спиртное. Из крана ещё бежит.
НЕОНОВ. Набери воды. А пока – газировку! (Оксана уходит.)
ЛИПИН. А я вспомнил, как в армии мы в Казахстан ездили. Учебные стрельбы. По живым целям. Жарища тоже для нас, солдат, непривычная. От-стрелялись. Всё путём. Но там отчёт, документация, то-сё. Живём в палатках. Давим скорпионов. А местные работку подбросили – копать котлован под ём-кость. А она с цистерну. Инструменты те же – кирка и лом. Тюкали неделю, сантиметров двадцать вырыли. Не земля – камень. Солнце палит. Туманное ма-рево. И перекати-поле… Шарики-шарики… По степи… (Его клонит в сон.)
НЕОНОВ. Э, не спи – замёрзнешь. Спустись в бункер. Там полегче.
ЛИПИН (бормочет). Люда, Даша…
ЭММА. Бредит.
Входит ОКСАНА со стаканами.
КОЛУН (грозно). Мне неси. Сюда!
НЕОНОВ. Что за фокусы?
КОЛУН (достав пистолет). Сказал сюда, значит, сюда!
ЭММА. Одурел от жары.
КОЛУН держит в правой руке пистолет, другой рукой берёт стакан за стаканом и жадно выпивает всю воду.
КОЛУН. Отныне и до конца, а он – чувствую – у нас близок, я хозяин положения. Кто не согласен, с тем поговорит товарищ маузер.
ВОРОХ. Ну и чмо же ты!
КОЛУН. Оксана, неси спиртное. А приказ будет такой. Все в бункер, а я буду вызывать вас по одному. Пшли отсель. Лана, останься.
НЕОНОВ. Это ещё почему?
КОЛУН. А тебя, мудак, не спрашивают.
ВОРОХ. Да я тебя сейчас…
КОЛУН. Спокуха. Ты в наручниках. Жаль, не со спины тебе их нацепил. Смотри, буду стрелять. Одним пассажиром на корабле меньше. Мне больше до-станется.
ВОРОХ. Ах ты, долбо…
КОЛУН. Ха!
КОЛУНУ бьёт ИГОРЯ в живот, тот падает. НЕОНОВ подхватыва-ет его за руки.
НАИНА (в бреду). Боже мой, Леночка!.. Скоро мы увидимся на небе-сах… Потерпи ещё немного!.. «Царю небесный, Утешителю…»
Семья отступает в глубину арки. НЕОНОВ грозит пальцем КОЛУНУ и тащит бесчувственного ИГОРЯ. НАИНА стонет на диване. ЛИПИН спит в кресле. ЛАНА стоит посреди комнаты. КОЛУН слева на стуле.
КОЛУН (Лане). Лифчик снимай!
ЛАНА. Ну уж нет.
КОЛУН. Глупо. (Пауза.) Ну чего стесняться? Нам всем жить осталось копейки. Надо насладиться тем, что есть. А есть у нас только тела да водяра.
ЛАНА. Я не могу так. Бабушка здесь. Александр Иванович.
КОЛУН. А чего стыдится? Даже как-то пикантно. Меня заводит. Лиф-чик снимай. Или сразу трусики. Прощальный стриптиз.
ЛАНА (на коленях). Николай, Коля! Пожалей меня! Я Игоря люблю!
КОЛУН. И меня полюбишь. Ещё как полюбишь! (Встаёт, наводит дуло пистолета на Лану.) Подойди ближе. Я не шучу. Мозг вышибу – не моргну. Никто меня не накажет. Некому! Ну?
ЛАНА. Есть же верность, порядочность, добрые чувства!
КОЛУН. Их нет!
ЛАНА отползает от него.
КОЛУН. Тебе так нравится. Что ж, я тоже люблю «догги-стайл». (Опус-кается на четвереньки.)
ЛАНА поднимается. Голова КОЛУНА упирается ей в грудь. Незаметно входит ОКСАНА с подносом в руках.
ЛАНА. Я никогда… Я девушка ещё…
КОЛУН. Не верю. Ты вела себя очень смело.
ЛАНА. Рисовалась.
КОЛУН. Ну и прекрасно, что девушка. Перед смертью ты станешь жен-щиной. Поймёшь, что такое истинное наслаждение.
КОЛУН кладёт пистолет на пол, хватается руками за талию ЛАНЫ и в этот момент получает удар подносом по голове. Мгновенно со своего кресла срывается ЛИПИН и валит КОЛУНА на пол. Борьба. ОКСАНА поднимает пи-столет, отходит в глубину комнаты.
ОКСАНА. Отойдите! Я стреляю!
ЛИПИН и ЛАНА отходят в стороны. Спиной к зрителям с пола на ко-лени поднимается ослабевший КОЛУН.
НАИНА. Я сплю или это телесериал? (Поднимает голову.)
КОЛУН. Оксана, не шути.
ОКСАНА. Я и не шучу! За обиду мою! За надругательство надо мной! За подлость! Вот тебе.
Стреляет. КОЛУН согнулся и падает. Из глубины сцены на выстрел выбегают НЕОНОВ, ЭММА и ВОРОХ.
НАИНА. Точно телесериал. Вот только какой? «Богатые тоже скачут»?
ЛИПИН (осмотрев Колуна). Ранен. В плечо. Андрей, тащим его в ван-ную.
НЕОНОВ. Аптечку, аптечку!
ЭММА. Она там, в ванной.
ОКСАНА, как в замедленной съёмке, оседает на стул, опускает ствол. ВОРОХ забирает из рук Оксаны пистолет, кладёт себе в карман, обнимает Лану.
ВОРОХ. Лана, Ланушка. Как ты?
ЛАНА. Всё хорошо. (Обняв шею Игоря, падает на него.) Игорь, милый!
ЭММА. Как на раскалённой сковородке! Сегодня нас всех поджарят. Кто взял мои транквилизаторы? (Ходит по комнате, находит у Наины сумоч-ку, открывает её, достаёт капсулу, кладёт в рот и проглатывает.)
НАИНА. Луис Альберто… Просто Мария… Тропиканка… Аминь!
НЕОНОВ (выглядывая). Эмма, помоги! Перебинтовать надо. Кровища так и хлещет.
ЭММА. Тупой, ещё тупее! Ну, Колун. Сейчас я тебя замотаю! (Уходит.)
ВОРОХ и ЛАНА в стороне обнимают друг друга. ОКСАНА, отстранён-ная, сидит на стуле. Входит ЛИПИН, гладит её по голове.
ЛИПИН. Тихо-тихо. Поплачь. Легче будет. А хочешь, будь моей дочкой. Даши-то у меня теперь нет…
ОКСАНА плачет.
НАИНА. Марианна, Луис Альберто… Где я? Это уже небеса?
ЛАНА. Бабушка, вам плохо?
НАИНА. Нет, мне очень хорошо!
НАИНА КАРЛОВНА встаёт и под музыку песни «Бесаме мучо» танцу-ет по комнате. НЕОНОВ и ЭММА ведут под руки ослабевшего КОЛУНА, усаживают его на диван. НЕОНОВ наливает ему полстакана водки и заливает в рот. Выпив, КОЛУН падает на диван.
НЕОНОВ. Присядем, люди.
Все садятся, кто куда.
НЕОНОВ. Уходит наше земное время. Попрощаемся заранее. Вы на ме-ня зла не держите. Да. Был суров, зол, изворотлив. И отец я никудышный, и муж так себе. (Обнимает Эмму.) Порой партнёров обманывал. Но в нашем деле иначе нельзя. Будешь честным – живьём съедят.
ЭММА. И меня простите. В какую бы сказочную страну ни заносило меня, а по-настоящему хорошо только здесь – на родине. И люди, которые здесь живут… Вы… Это всё, что осталось хорошего… (Плачет.)
ЛИПИН. А я всего лишился. Приехал с дочкой. В институт хотели. И один остался – без жены, без доченьки. С вами завершаю свой путь. Благодарю, что рядом были. Андрей-друг… (Обнимает Неонова.)
ЛАНА. Папа, мама. Мы с Игорем решили пожениться. Прямо сейчас.
НЕОНОВ. Выходи, Лана. Отдаю!
ЭММА. Спасибо, что «мамой» назвала! Благословляю.
ВОРОХ. Ура! (Целует Лану.)
ЛИПИН. Горько!
НЕОНОВ. Наина Карловна, а вы что скажете на прощанье?
НАИНА. «А напоследок я скажу…» Приехала с вами поругаться да с внуками повидаться. А теперь вижу, никого ближе и роднее вас у меня не осталось. И если есть небеса обетованные, то я хотела бы быть там с вами вме-сте.
КОЛУН (сквозь сон). Будь спок.
ОКСАНА. А я… (Плачет.)
НАИНА. Встанем на колени. Помолимся.
Актёры на авансцене встают на колени. Только КОЛУН уткнулся голо-вой в диван.
ВОРОХ. Я! Я буду молиться, а вы повторяйте. Повторяйте за мной. (Все повторяют.) Люди… Братья… Ну и сёстры… Матери… Отцы… Все мы при-ходим и уходим… Все мы оставляем след… Добрый или нет… Но сегодня мы все равны… Мы не знаем, что будет за темнотой… Но сейчас… Пусть между нами… Будут любовь и согласие… (Ругает себя.) Это всё общие слова! Тоже мне поэт-песенник! Не повторяйте за мной… Я… Это прекрасно… Что мы жи-ли… Пели и любили… Страдали и радовались… Пусть это останется хоть в какой-нибудь форме… Аминь.
ВСЕ. Аминь!
ВОРОХ. Хватит слёз! Шампанского сюда! Валерьянки! Салют!
ИГОРЬ поднимает пистолет вверх и стреляет. Затемнение: стробо-скопы, змейки и неоновые огоньки. И вдруг тьма за окнами исчезает и комнату заполняет яркий солнечный свет. Все резко закрывают глаза руками. Входит САВЕЛЬИЧ с ящиком пива.
САВЕЛЬИЧ. Уф! Я устал таскаться с этим пивом! Куда его девать? За-блудился! Баню найти не могу!
Занавес.

СЦЕНА 5

Серебристый полумрак. Под волшебную музыку под потолком летают, как эльфы, КОСТЯ и ДАША. Возможно, это проекция. Внизу, в темноте, пе-ремещаются какие-то люди-тени. В финале своего воздушного танца крыла-тая пара опускается на середину комнаты. Громкий хохот. Полный свет. НЕОНОВ пьёт пиво. ЛАНА с ИГОРЕМ в кресле-качалке. НАИНА по-прежнему на диване, сидит и шепчет про себя молитвы. ЭММА на «капитанском мости-ке» с телефоном в руке с кем-то разговаривает. САВЕЛЬИЧ с ящиком пива в руках ходит по комнате, и что бы ни сказал, все хохочут или улыбаются. На женщинах – лёгкие платья. На мужчинах – футболки и шорты.

НЕОНОВ. Да убери ты ящик из рук, Савельич. И ещё раз расскажи, как всё было?
САВЕЛЬИЧ. Ну, вышел я, старый мерин, из дома и на мосток к баньке. Вдруг то ли оступился, то ли поскользнулся. Но чувствую, лечу. Лечу с пивом и думаю: как бы бутылки не побить. И чую, что-то долго я лечу. Пора бы и приземлиться. Но не падаю. А кувыркаюсь и кувыркаюсь. Пиво прижал к гру-ди, как Анфису свою, и не выпускаю. Вдруг сморило меня, и я засыпать стал. В глаза хоть спички вставляй! Вижу: зелёная полянка, как в детстве, и лежу я на ней, и так хорошо мне, так здорово. Без всякого пива. Вдруг берут меня за белы рученьки люди в чёрном и куда-то тащат. Чан с водой, пена в чане. Ну, думаю, банька. И как-то быстро я уже в чане сижу. Только расслабился, а меня давай чьи-то руки мылить и мылить. А потом брить и брить. Ни усов, ни волосков. Только побреют – ать! – волосы снова вырастают. И опять меня мылят и бреют. Всего, догола. Вырастет волос. Намылят и бреют. Сон, похоже. Упал я, видать, башкой стукнулся, и сморило меня. А во сне чего не бывает! Просыпаюсь. Ба-тюшки, пиво-то я не донёс! Пошёл в баню, а, оказывается, в дом повернул. Вот он, старый мерин, чё учудил. Скажут – не поверю.
КОСТЯ. И у нас было нечто странное. Мы только к берегу вышли – вдруг какое-то сияние сверху. Мы глаза закрыли – и в траву. И тоже в сон. Но ничего не снилось – полная тьма. Чувствую, кто-то травкой нос щекочет. Глаза открываю – Даша. «Пойдём домой», – говорит. Вот и пришли.
НЕОНОВ. Я счастлив, что всё вернулось. Все живы-здоровы. Это дело надо отметить. Оксана!
Входит ОКСАНА.
НЕОНОВ. Накрывай на стол. Неси всё, что осталось в холодильнике. Перекусим налегке. И в дорогу. В столицу-матушку. Это место покидать надо. Как можно скорей. Мало ли чего.
САВЕЛЬИЧ. А Колун где?
НЕОНОВ. Он провинился. Отдыхает в бункере. Под замком.
САВЕЛЬИЧ. А что так?
НЕОНОВ. Неудачно сходил на охоту. Стрелял. Рикошет. Пуля – в пле-чо. Поправляется.
САВЕЛЬИЧ. Ох ты, господи, и случится же такое. Ой беда! Андрей Алексеич, я до машины. Надо проверить, всё ли в порядке. А то пока меня бри-ли, всякое могло случиться.
НЕОНОВ. Валяй, Савельич! Сегодня в столицу едем. (Всем.) Друзья, можете одеться к праздничному ужину – и в дорогу.
Все расходятся по комнатам. ДАША увидела у ИГОРЯ наручники.
ДАША. Что это у вас?
ВОРОХ. Да вот, сексуальные игры.
ЛАНА (укоризненно). Игорь!
ВОРОХ. А ключики тю-тю… «На море-окияне, на острове Буяне».
ДАША. Погоди-ка.
Берёт в свои руки металлические браслеты и закрывает глаза. Хлоп! Наручники слетают с рук ИГОРЯ и падают на пол.
ЛАНА. Чудеса!
ВОРОХ. Свобода! Ура узникам гармонии! Рок-н-ролл жив!
ЛАНА (Даше). А мы тут решили пожениться.
ДАША. Поздравляю.
ВОРОХ. Раз и навсегда! У нас будет совместная группа «ИГОРЬ + ЛА-НА».
ЛАНА. Он меня на гитаре играть научил. Три аккорда.
ВОРОХ. Детка, для создания хита больше не надо. А хитов у нас будет много! Как и детей! (Лана радостно прыгает.)
ЛАНА. Люблю тебя. (Целуясь, поднимаются наверх по лестнице.)
КОСТЯ. Даша, я к себе. Переоденусь.
ДАША. Пожалуйста.
КОСТЯ. Учти. Я буду скучать.
На сцене остаются ЛИПИН и ДАША. Они подбегают друг к другу, об-нимаются.
ЛИПИН. Даша, как я тосковал! Но я верил, что ты, солнце моё, и Люда есть на свете. Как хорошо! Ты знаешь, что здесь происходило?
ДАША. Догадываюсь.
ЛИПИН. Откуда?
ДАША. Когда мы подошли к реке, в небе произошла вспышка. А потом всё потемнело. И я увидела большое сооружение. Такой готический собор. Он опустился прямо на здание. Я два дня ползла к нему, но какая-то сила, какая-то тяжесть мешала мне. Чудом пересилила я себя. Добралась до основания этого нечто. Прижалась руками, прижалась щекой. И шептала, и просила, и умоляла. Всё бесполезно. А потом я сказала одно слово. Всего одно. Но я тебе не скажу какое.
ЛИПИН. Я знаю его.
ДАША. И тогда эта громадина медленно поднялась в небо и растаяла в облаках. Это было полчаса назад. А тут и Костя проснулся. Я ему ничего не сказала.
ЛИПИН. И не говори никому. Как я тебя люблю, доченька! Как мне тя-жело без твоей мамы!
ДАША. Папа, не плачь.
ЛИПИН. Почему?
ДАША. Мужчины не должны плакать.
ЛИПИН. Это сказки. Мужчины могут плакать. Только их слёзы тяже-лей!
Входит НЕОНОВ в шикарном костюме.
НЕОНОВ. Нарадоваться не можете? Ну-ну.
ЛИПИН. Андрей, я тут вот что подумал.
ДАША. Мы оба подумали.
ЛИПИН. Да. Оба. Спасибо за гостеприимство, но нам ничего не надо. Отбой!
НЕОНОВ. Как? А амбиции? А мечта?
ДАША. Мечта моя сбылась.
НЕОНОВ. Странно. Шутите, небось. Опять что-то задумали. Рокировку какую-нибудь. Знаю я вас – творческие люди.
ЛИПИН. Нет. Мы серьёзно. Сегодня улетаем в Сибирь. Если довезёшь в аэропорт.
НЕОНОВ. Какой разговор. Всегда рад видеть вас в своём доме. Приез-жайте в гости. И Людочку привозите.
ДАША. Маму? Обязательно.
НЕОНОВ. Поклон нашей берёзке на угоре. Спасибо за росписи моей гостиной. Сохраню как реликвию. (Даше.) А Костя как? Я чувствую, он к тебе прикипел.
ДАША (уходя) Мы будем переписываться. По электронной почте. А по-том появятся новые виды связи.
НЕОНОВ задумался. Наливает в рюмку коньяк и пьёт. Входит ЭММА.
НЕОНОВ. Эмма, золотце! Как ты прекрасна!
ЭММА. Прекрасна, но не для тебя.
НЕОНОВ. Как так? Ты опять за своё?
ЭММА. Да. Я звонила отцу. Он одобрил наш развод.
НЕОНОВ (хмуро). Полетишь к своему шейху. Как его? Гасан Абдурах-ман ибн-Хоттаб?
ЭММА. Не ехидничай. Зовут его просто. Камал. Он генеральный дирек-тор фабрики ковров в Абу-Даби.
НЕОНОВ. Камал? Верблюд, что ли?
ЭММА. Сам ты верблюд!
НЕОНОВ. Променяла шубы на ковры. Эх, женщины… Ладно. Отпус-каю. Лети на своём ковре-самолёте куда хочешь.
ЭММА. Я рада, что ты всё понимаешь.
НЕОНОВ. «Понимаю…» А что я чувствую, ты можешь понять? Как я переживаю!
ЭММА. Останови пластинку.
Входит НАИНА.
НАИНА. Ну, зятёк, спасибо за погоду в доме. Я возвращаюсь к Лене, и что мне ей сказать?
НЕОНОВ. Скажи, пусть играет марш Мендельсона.
НАИНА. Ты шутишь?
НЕОНОВ. Скажи, что Костик влюбился. Скажи, что Лана выходит за-муж. Пусть приезжает на свадьбу. Скажи,  пусть живёт с детьми. Да и ты, Наина Карловна, думаю, уже не Девчиш-Кибальчиш…
НАИНА. Прости, господи! (Крестится.)
НЕОНОВ. Вот и живите здесь. Дарю загородный дом! Всем места хва-тит.
НАИНА. Дай я тебя поцелую.
НЕОНОВ. Вот только не надо телячьих нежностей. Лучше выпей со мной.
НАИНА. С превеликой радостью.
Наливают, чокаются, пьют. ЭММА хмыкает. На «капитанском мо-стике», счастливые, ИГОРЬ с ЛАНОЙ. ОКСАНА вносит поднос и расставля-ет закуски на столике.
ВОРОХ. «Мы желаем счастья вам…» Андрей Алексе¬евич, может, выпу-стим этого дуболома из бункера?
НЕОНОВ. Колуна? Ведите. Ключи у Оксаны.
ЛАНА, ИГОРЬ и ОКСАНА идут в арку. Выходят с чемоданом и рюкза-ком ЛИПИН и ДАША. Из своей комнаты спускается КОСТЯ. Берёт ДАШУ за руку.
КОСТЯ. Уезжаешь?
ДАША. Да. Мы будем с тобой общаться по интернету. Не переживай – ещё встретимся.
КОСТЯ. Как-то всё неожиданно.
НЕОНОВ. Фуршет готов. Подходите и берите, что хотите. Кто – ром, кто – боржом.
Подходят только НЕОНОВ, НАИНА и ЭММА.
ЛИПИН. Мир вернулся на круги своя.
НЕОНОВ. А это хорошо или плохо?
ЭММА. Это великолепно!
КОСТЯ. Это грустно.
ДАША. Это странно.
НАИНА (пародируя Пьеху.) «Это здорово! Это здорово! Это очень-очень хорошо!»
ЛИПИН. А я не знаю, хорошо или плохо. Мы к этому миру так привык-ли. Как же без него?
Вводят КОЛУНА. Плечо и рука его забинтованы. Он бухается в колени НЕОНОВУ.
КОЛУН. Прости, шеф, ради бога! Андрей Алексеевич, бес попутал.
НЕОНОВ. Да уж ладно. Прощаю. Лечись. Пистолет пока оставлю у себя.
КОЛУН. Да я верой-правдой…
НЕОНОВ. Знаю. За битого двух небитых дают. Присядем на дорожку.
Садятся. Долгое молчание. Наконец, НЕОНОВ поднимает бокал.
НЕОНОВ. Пора, мой друг, пора!
Дорожная суета. Обнимания. Прощания. Постепенно все уходят из до-ма. Остаются КОЛУН, он по-прежнему на коленях, и ОКСАНА с подносом. КОЛУН медленно и осторожно поднимается, поворачивается к ОКСАНЕ. Долгая пауза. Вдруг оба порывисто подходят друг к другу и обнимаются. ОК-САНА плачет.
КОЛУН. Не плачь, глупышка. Всё будет нормалёк.
ОКСАНА. Правда?
КОЛУН. Правда. Только ты не обижайся. Прости, дурака!..

Музыкальная тема:

Все мы здесь гости.
Зачем унывать?
Брось копья и трости.
Будем петь и летать…

Занавес.