101. Как первые становятся последними

101. Как первые становятся последними.

Душа, напомню, это сборник качеств, которые нарабатываются Духом (Эго) в процессе воплощений.  Все качества, в основном, отрицательные, поскольку предстоит жить Душе не в добром мире: нужно человеку иметь набор определённых способностей, чтобы жить в мире Зла. Это объективная необходимость. Нарабатываются и положительные качества, поскольку надо после на следующем этапе развития, где двойственность, чем-то прикрывать явно отрицательные действия. На рисунке 5 видно, что самое начало развития (Язычество) это ничем не прикрытые отрицательные действия. Постепенно количество прикрытия увеличивается, в результате к концу периода Инволюции двойственность достигает совершенства. Прикрытия появляются с Христианством, которое прежние «зло за зло» заменяет на «добро за зло» (подставить другую щёку, непротивление злу насилием). Таким образом, развиваются Души, вначале взращивая в себе откровенно отрицательные качества, чтобы затем бороться с ними, нарабатывая для прикрытия положительные качества. Выбирающие на рубеже 50 Зло совершенствуются в плане прикрытия творимого зла.

До 50 Эго работало строго по плану развития, но после выбора человеком Зла  получило возможность встать во главе триады Дух-Душа-Тело. Проще говоря, человек становится эгоистом, который так или иначе стремится к удовлетворению своих, согласно качествам, потребностей. «Так или иначе» зависит от общей конфигурации общества, в котором для создания стройной картины играются разные роли. Таис Афинская, повторю, играла роль неотразимой куртизанки, принимавшей таких высокопоставленных особ, как Александр Македонский, а Александр Македонский хотел с ней быть, потому что она была несравненной мастерицей сексуальных наслаждений, что достигалось посредством стимулирующих восхождение сексуальных энергий химический средств. В нынешнем воплощении она безвестная ковровская поэтесса Татьяна Крылова, в девяностые оставленная мужем с двумя детьми в такой, по её мерке, нищете, что мечтой её стало выброситься в окно с восьмого этажа вместе с детьми, что она и сделала в конце концов, только без детей. Почему? Все в это время жили крайне бедно. Но не у всех были такие качества Души, которые требовали своего, и без получения оного жизнь для них становилась такой бесконечно ядовитой тоской, что лучше не жить: превышают позывы этих качеств имеющиеся в Душе средства безопасности.

Повторю, на самоубийство толкает человека хорошо развитое большое Эго, которое, благодаря своему проникновению в суть вещей, не видит перспективы в отношении достойной  жизни для тела, в котором обитает. У кого малое Эго, те не имеют притязаний и довольствуются малым: что Бог дал, тем и довольны: довольны тем, сколько дал. Мне в 98 в это время вообще ничего не давал, если не считать горсти муки: из неё я пёк себе крохотные булочки, экономя муку, которая у меня не кончалась. Жил я совсем без денег, многомесячный долг за комуслуги висел на мне давно, в двери ко мне рвались энергетики, но свет не отключали, в чём я опять же видел волю на то Бога. Очень многие тогда не платили по квитанциям, потому что денег не было. При этом я чувствовал себя так хорошо, что ещё лучше, чем раньше, когда у меня всё было. Никому я не жаловался на свою судьбу, как это постоянно делала Татьяна, бывшая Таис Афинская. Доплакалась она до того, что Миша А. (бывший Иоанн и Александр Македонский) с Сержем купили какие-то продукты в самом дорогом магазине и пошли к ней с этим подарком. Выставила она их, увидев сумочку. Эта подачка не решала её проблемы.

Выходить из плачевного состояния помогает Вера. Если бы Татьяна верила в Бога, она бы знала, что по христианским канонам Бог посылает неприятности тем, кого больше любит. Это свойственный Канонам нарратив, который не следует принимать как истину в последней инстанции, но на уровне Веры он имеет значение. Если бы вспоминала она свои заслуги и подвиги из прошлых воплощений и молила бы Бога о прощении грехов её Души, настроение её стало бы совсем иным, потому что Бог помогает молящимся. В Бога люди в массе своей в девяностые не очень верили внешне, но внутренне Вера точно была, если судить по тому, что в целом не унывал народ, питаясь тем, что в саду или огороде вырастет. Поговорят друг с другом, поплачутся, если что-то в саду не хочет расти, и живут себе дальше. Такова воля Бога, что яблок у меня, например, совсем не было, картошка такая мелкая, что некоторые не выкапывали её совсем, шутили, пусть на следующий год подрастает. Мне плакаться как-то совсем не хотелось, да и некому было: никуда я не ходил, ни с кем не общался. Для человека Знания, который уже не молится, неприятности не ахти какая проблема, поскольку каждая следующая неприятность или обман для него это возможность вступить ещё на одну ступень  лестницы Познания.  Узнал я, в результате, что такое нулевое состояние и как тоска сдавливает грудь в это время, а внешне дискретным становится пространство. Это когда время разбивается на мельчайшие отрезки, близкие по величине к нулю. Время тогда как бы никуда не движется, и это так непривычно, что приводит в смятение. Польза от дискретности такая, что можно много сделать в это время: минуты очень медленно идут. Зато дни, недели, месяцы бегом бегут. Оглянешься назад – вечность целая прошла. Чингиз Айтматов именно этим представлением о времени определяет своё произведение «Буранный полустанок»:  «И дольше века длится день». Знакомо ему это состояние, которое я описал в деталях.

Жизнь в России в девяностые сложилась такая, что не всем людям с высоким продвинутым Эго нашлись места у кормушки. А Душа привыкла к тому достатку, какой был раньше, когда для неё играла музыка на Земле, цвели сады, улыбались девушки, текли денежки в карман. Чем выше было Эго, тем больше всяких благ оно имело на Земле. Теперь вдруг его отодвинули на такое последнее место, которое, по его меркам, хуже нищеты. Поэтому в девяностые довольно много было самоубийств. У кого не хватило сил наложить на себя руки, оставались жить, но что это была за жизнь для них?! Именно таких имел в виду Иисус Христос, когда говорил, первые станут последними.

Таким последним, но по своей воле, во всяком случае, так выглядит, что по своей, а в действительности по воле Замысла, стал самый авторитетный писатель своего времени Лев Николаевич Толстой в конце своей жизни. Так ему стало тошно, что бежал он из своего графского имения. Бежал ночью, чтобы жена не остановила. И когда удался ему его побег, чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, поскольку понимал, что это чудо, поскольку, если бы жена присутствовала при побеге, никак ему было бы не уйти. Такие эйфорические моменты, когда всё прекрасно вокруг, даются человеку как награда за правильно сделанный шаг. Нечто подобное чувствует бизнесмен, когда удаётся ему его обман, но счастье бизнесмена это приземленное счастье, в отличие от счастья возвышенно духовного. Казалось бы, что за счастье, оставить своё графство со всем имуществом, расстаться со всем тем, за что обычно любое Эго цепляется и держится из последних сил?! Бежал он в никуда, потому что таковы были его видения, что надо бежать из этого мира, чтобы  открылась перед ним та небесная дверь, которая маячила перед ним и никак не давалась, пока он граф. Этой дверью поманили его, чтобы он ради Замысла пожертвовал, но так и не открыли её. Со словами «искать, искать» скончался дорогой Лев Николаевич.