Кооператив 1

1
Дверь в подвал никак не хотела открываться. Длинный плоский ключ с зазубринами на конце, большой, сантиметров 10, проходил в широкую замочную скважину, но не цеплял механизм замка. Валентин пыхтел, пробовал вставлять ключ другой стороной, давить сильнее, направлять вбок – всё тщетно.
Бабульки, жившие в подъезде пятиэтажного дома, многим из которых было далеко за 80, легко открывали подвальную дверь, направляясь к своим сараям внизу. Кто за картошкой, кто за банками. У одной семьи даже холодильники там стояли. Валентин знал об этом, даже видел, как жители одним лёгким движением отпирали замок. Но поделать с дверью ничего не мог, и сдался, решив подождать, когда кто из соседей пойдёт мимо.
Старенький домофон в хрущёвке-пятиэтажке, с местами потёртой серой краской и наполовину выцветшими кнопками, имел обыкновение пронзительно громко пищать всякий раз, когда кто-то его открывал. Слышно было даже жителям второго этажа, если они открывали окна. Кто-то привыкал к писку и не замечал его, а кого-то звуки слегка раздражали, как Валентина. Но в этот раз он обрадовался, услышав знакомые трели. В подъезд кто-то заходил.
- Чего это ты тут стоишь? Опять не получается? – громким, поддразнивающим голосом сказала пожилая женщина, при этом искренне и тепло улыбаясь.
- Здравствуйте, тётя Оля! Да что-то замок заклинило…
- Ничего там не заклинило, дай сюда.
Тёте Оле было далеко за 70, однако на вид ей трудно было дать и 60. Бойкостью и энергичностью бабушка вполне могла заткнуть за пояс кого помоложе, как и своим жизнелюбием. Не всякий человек способен любить мир и соседей совершенно бескорыстно, просто за то, что они есть рядом, какие бы грешки за ними не водились.
- Вот так, раз – и всё! -  подвальная дверь отворилась, соседка с торжественным видом вручила ключ мужчине. Её немного раскосые голубые глаза со свойской насмешкой смотрели на Валентина. – И никакая особая наука тут не нужна. Когда же сам научишься?
- Да я пробовал… Не поддаётся.
- А ты нежнее с ним.
Несмотря на добродушный нрав, тётя Оля была остра на язык, если кто где провинился. Могла и наставить на путь истинный, отчитав, а потом весело рассмеяться и как ни в чём не бывало общаться дальше, на другие темы.
- Зачем в подвал идёшь? В сарай? – спросила она после недолгой паузы.
- Нет, задвижки открывать. Котельная завтра давление даст, отопительный сезон начинают.
- Что-то рано они в этот раз. Плюс 14, и ещё не первое октября. В том году дали впритык, ещё и намёрзнуться все успели.
- Ну так и хорошо, что раньше – Валентин чуть натянуто улыбнулся, отворив подвальную дверь ещё шире.
- Ты там сам справишься? – вновь немного насмешливо спросила женщина.
- Да справлюсь, куда деваться то…
Мужчина стал спускаться по неровным, несимметричным ступеням, чуть пригнув голову. При входе во все стороны тянулись паутинки полипропиленовых труб, тонкие, белые. На некоторых висели бирки с надписями «Горячая вода, квартиры 21,25,29,33,37», и на них почему-то налипала пыль, а на трубах ничего.
Там, где серая потолочная плита примыкала к кирпичной стене ржаво-красного отлива, часто можно было увидеть густую паутину с целой кунсткамерой засушенных и выпитых мушек, комаров. Самих же пауков различить было невозможно, то ли они отлучились, то ли замаскировались, не желая попасться на глаза. «Вот почему в квартирах нет насекомых», - подумал про себя Валентин, вспоминая прошлое жильё, где комары проникали в квартиру при закрытых окнах каждую ночь, в неимоверных количествах. Кроме как из сырого подвала, где есть вода для личинок, взяться непрошенным гостям неоткуда. Тут же не то что воды, влажных мест и подтекающих труб не видно. А тех, кто всё же попадает в подвал, съест местная живность. Подумав об этом, мужчина даже ощутил нечто сродни уважению к паукам, и искреннюю благодарность к многоногим. И решил не убивать их, если вдруг случайно обнаружит в своей квартире, пусть живут. Ну или на салфетку, и в окно, в подвал дорогу, скорее всего, найдут.
Времени у Валентина было не так много, он нащупал выключатель, расположенный не там, где его удобно было включать, а там, куда удобнее протянуть провод строителям. Где-то на уровне пупка взрослого мужчины среднего роста. Тугой щелчок, и подвал осветился тусклым светом ламп, которого было вполне достаточно, чтобы ориентироваться, найти свой сарай, внести и вынести вещи, перекрыть воду. Но гори такой в квартире, его сочли бы негодным, будто лампочки работали вполовину своих возможностей.
Мужчина не первый раз был в этом подвале, и помнил, как добраться до элеваторной. Но с первого раза попасть туда не смог, свернув не там и немного побродив вдоль соседских сараев. Часть дверей была недавно выкрашена красной краской, часть осталась в старой, почти облупившейся. Но вне зависимости от состояния, номера сараев, соответствующие квартирам в подъезде, везде были прокрашены чётко. Валентин с досады пнул небольшой камешек, валявшийся на полу, и проворчал под нос, что тратит время зря, бродя здесь, и ничего не успевает. Ему нужно было открыть задвижки отопления на четырёх 80-квартирных домах. И пусть для опытного сантехника это не составило бы никаких проблем, но жителю, пусть и видевшему мастер-класс, но не делавшего это самостоятельно, задача казалась трудновыполнимой. 
Хотя был человек, кто мог помочь. Как минимум проконсультировать по видеосвязи, подстраховать на случай ошибки. Его звали Хаким, и он и был тем человеком, кто обучал Валентина премудростям с запуском отопления. Но в данный момент времени находился далеко.
Мужчина наконец-то нашёл элеваторную, и тут же начал вызывать по мессенджеру своего спасителя. Тот по обыкновению очень долго брал трубку, но не потому, что был занят посекундно, а просто не любил торопиться принимать звонки. Вот и пришлось Валентину больше минуты ожидать вызова, слушая всё это время неприятное пиликание телефона.
- Хаким, приветствую! – наконец раздалось в подвале. На экране смартфона появилось гладко выбритое смуглое лицо с глубоко посаженными тёмными глазами, которое было застигнуто врасплох видео вызовом. По крайней мере так показалось бы любому, кто присоединился к беседе.
- Привет, Валя, - ответил он дружелюбно, обнажив желтоватые, стёртые с одной стороны зубы. Хаким был узбеком, но со среднестатистическим типажом жителя Средней Азии его мало что роднило. Обыватель скорее принял бы его за выходца из Закавказья. Он говорил с сильным акцентом, путая окончания в словах, но был терпелив и повторял, если его не понимали. Столько, сколько было нужно.
- Посмотри, вот вентили. Какие из них нужно открыть, эти?
- Эти не трогай, то горячая вода, и они уже открыты. Будешь крутить – дом без горячей воды останется. – Хаким буднично, но увлечённо говорил о тонкостях своего ремесла. – Вот то вход, а это обратка. Их нужно открыть. Я же объяснял тебе.
С комментариями сантехника работа пошла. Валентин отключился от разговора, а потом бодро открутил четыре задвижки, следя при этом за датчиком давления на трубе. Вода пошла, было слышно по звукам, и дальше она отправилась путешествовать по коммуникациям, наполняя батареи, полотенцесушители в ванных во всём доме. Пока что в котельных её должным образом не нагрели, и вводная труба была обычной температуры. Но через несколько дней ресурсники должны дать больше давления, и сильнее топить. Тогда-то отопление в квартирах заработает на полную.
Валентин был доволен, что всё получилось. Хотя ему не очень нравилось выступать в роли сантехника, не имея ни опыта, ни цельного понимания, как и что работает в этих подвалах. Но деваться было некуда. А всё потому, что в жилищно-строительном кооперативе, где жил мужчина, сменился председатель. Да не просто так, планово, а со скандалами, дрязгами и угрозами. Старый председатель, Макарова, была совершенно ненавистным персонажем для жителей домов, и как только представилась возможность (настало время очередных выборов), выбрали нового руководителя, лет на 30 моложе, Саркисову Алёну. По её поручению Валентин и бегал по подвалам вместо прежних сантехников, ушедших вместе со старым председателем и отказавшихся готовить дома к зиме.
Но только саботажем дело не ограничилось. Буквально через месяц после выборов Макарова «обрадовала» всех жителей, подав иск в городской суд на то, что собрание, где полномочия старого председателя не были пролонгированы, прошло с нарушениями. А судья, ведущая дело, наложила арест на счета организации на время судебных разбирательств. Ни выплатить зарплату сотрудникам, ни выставить квитанции жителям, ни заказать расходники – ничего нельзя было сделать, хозяйственная жизнь ЖСК была полностью парализована. Макарову проклинали на лавочках, переговариваясь с балконов, в подъездах, по телефонам, публично. Но это ничего не меняло, впереди предстоял суд. На который нужно было найти деньги, чтобы оплатить услуги адвокатов. 
Валентин помнил те собрания собственников, на которые он попал в конце августа. Как там обсуждали несправедливость, случившуюся с людьми. И насколько все единодушно выступали за смену председателя, поддерживали перемены. И были искренне уверены, что смогут доказать правду. Что она будет очевидна любому, кто вникнет в вопрос. Тем кощунственнее выглядела позиция суда… И именно это заставило мужчину включиться в процесс. Днём поход по подвалам, вечером уборка опавшей листвы во дворах. Он был готов ко всему.
Когда Валентин вышел из подъезда во двор хрущёвки, с разросшимися кустами, неподрезанными деревьями и видом лёгкой запущенности, он вновь встретил тётю Олю, которая мела улицу от листвы. Её никто не просил, бабушка просто в очередной раз проявила добрую инициативу, зная, что местные дворники давно бросили своё дело, не получая зарплаты. Используя при этом самодельную метлу.
Женщина, увидев выходящего «сантехника», улыбнулась ему.
- Ну что, отоплению быть? – весело спросила она.
- Быть, тётя Оля. Задвижки открыты. Теперь дело за котельной. – Валентин торопился, но не хотел отказывать соседке в коротком общении. Потому просто стоял и слушал.
- Мы бы не сунулись туда, к этим задвижкам. Ну их. Жили в доме, всегда сами всё делали, пока мужчины живы были. Да все померли. Остались одни бабки, а молодым нынче ничего не надо. Плюют на всё, безразлично, как двор выглядит.
- Тётя Оля, ну мне 30 лет всего, не старый вроде. – возразил Валентин.
- Ты другое дело. Тут в доме живут по много лет, дети тех стариков, на которых всё держалось. Какие отцы были, и какое потомство получилось… – бабушка тяжело вздохнула, и опёрлась на метлу. – Вот лишь бы никаких проблем не касаться. Жить, чтобы тебя никто не трогал. А остальное всё стерпят.
- Да не всё стерпят. Вон, Макарова всех допекла, так встали люди. Прогнали.
- Ой, не говори про это! Она 9 лет жизни не давала. К ней подойти было нельзя, чуть что, крик поднимала. Выгоняла, обзывала, трубки бросала. Я когда к ней пришла по поводу протечек труб поговорить, она мне – о, прётся. На кладбище уже давно пора, а она всё прётся. И никому дела не было до того, все терпели!
- Всему есть предел. – после непродолжительной паузы вставил Валентин.
- Для некоторых предел бесконечен. Тут дело только в том, что жильцы у нас сменились. Многие умерли, а их дети квартиры распродали. Свежая кровь. Ты то сам въехал три месяца назад, а уже принялся бегать по подвалам. А прежние и за 100 лет бы ничего делать не стали.
За спиной старушки была полностью выметенная дорожка, которая будто преобразилась, скинув с себя листву, ветки и прочий сор. А с другой стороны – практически готовая декорация для съёмок фильма про апокалипсис, когда жизнь на планете прекратилось, и участие человека свелось к минимуму. Но и там тётя Оля всё исправит, и через минут 15 туда вернётся порядок.
- Я всё забываю спросить – начал мужчина, прочистив горло. – У вас фамилия такая редкая, Одоевская. Ваш муж потомок тех самых Одоевских?
- Нет, Валька, это не мужа фамилия, это моя. Мы когда сходились, не расписались, так жили.
- А откуда вы родом?
- С севера. Архангельская область. Уехала девчонкой оттуда, сюда, потом на завод. А когда предприятие обанкротилось в 90-ых, пошла дворником работать в МУП. Там и до начальника доросла со временем. Как тогда мела, так и сейчас мету. Привыкла…
Валентин с интересом выслушал женщину, ещё раз обратил внимание на её тонкие черты лица, статную осанку, ухоженные ногти, и приободрился. Ему казалось, что, вступив в эту борьбу, он делает большое дело, меняет мир вокруг себя к лучшему. Его ждали ещё три подвала, ещё три элеваторных, ещё 12 задвижек, которые предстоит открыть. Попрощавшись с соседкой, мужчина уверенно пошёл дальше по улице. Дальше уже не было замков, с которыми сложно справиться, все двери там открывались играючи.