Кооператив 3

3
Кооператив состоял из 20 домов, разбросанных по небольшому областному городу, в нескольких районах. Когда-то, ещё в советское время, их в прямом смысле построили будущие жители своими руками. Они долгое время делали ежемесячные взносы со своих зарплат, также отрабатывали трудодни на стройке, мешали цемент, штукатурили и шпаклевали. Это мало походило на современную ипотеку, и требовало огромных трат денег, нервов и времени. Зато члены кооператива получали жильё уже в обозримой перспективе, а не когда горком соизволит выделить.
И жили в домах в большинстве люди приличные, инициативные. Правда, в основном пожилые. Ядро – инженеры и рабочие крупного военного завода, расположенного в городе, ныне покойного и распроданного. Встречались по домам проблемные квартиры, с алкоголиками, наркоманами, просто буйными и неуживчивыми соседями, но в остальном жители были приятные. И во дворе некоторых домов силами бабушек появлялись клумбы с цветами, высаженные в причудливые композиции. Хотя чаще всего это была заслуга одной отдельной пенсионерки, которой никто не помогал, а она взяла, и сама вытянула радость для всего двора. За спасибо. Но тем не менее такие чудеса были не редкостью.
Как раз в такой живописный двор с клумбами вошли Валентин с Андреем, с кипой бумаги в руках и большими канцелярскими ножницами (маленьких в офисе не нашлось), которые не помещались в кармане, и их приходилось нести в руках. Они, подходя к подъезду, действовали слаженно, один отрезал маленькие куски скотча, другой клеил оповещение на видное место. Где-то были информационные стенды, и листовки размещались там, закрывая объявления всяких компьютерных мастеров и дезинфекторов. Но у одного подъезда металлический лист был оторван, остались только обломанные крепления. Потому вместо стенда Валентин прилепил бумагу прямо на дверь, примерно на линии глаз.
- Я только сейчас понял, что объявления не вычитаны. Их же Саркисова писала, там ошибки могут быть, или запятые не в том месте – пробубнил себе под нос Валентин, при этом продолжая разглаживать скотч на листовке.
- Поздно уже, забудь. – равнодушно ответил Луговой, который хотел как можно быстрее закончить обход, и уйти домой, к жене.
- Скажут потом, что безграмотные. Писать правильно не умеют.
- Будем принимать жалобы на это только в письменной форме. А там ты и отыграешься. Ты же у нас любишь работать с людьми, вот и дело стоящее.
Валентин никак не отреагировал на попытку товарища пошутить. Только обратил внимание, что к тем подъездам, где уже были развешаны объявления, подошло два человека. Они внимательно читали текст.
- Смотри, вести быстро разойдутся – бросил Валентин, закончив с последней листовкой.
- Жаль, что пенсионеры не всегда интернетом пользуются. Так бы сделали сайт, там размещали информацию. Беготни станет гораздо меньше.
- Социальные сети, Андрюш. В нашем случае это гораздо актуальнее. Но сарафанное радио от бабушек тоже сойдёт. Хотя я уверен, что начнётся вакханалия. Нас начнут обвинять в том, что мы документы собираем для отъёма квартир у пенсионеров.
- Мало того, макаровские наверняка начнут всем говорить, чтобы никто нам их не приносил.
- Да, будет непросто, скорее всего…
Те самые макаровские были почти в каждом доме кооператива. Правда, представляли собой подавляющее меньшинство, одна-две квартиры на хрущёвку, или пять-шесть на многоэтажный дом. Они, как правило, имели должности в ЖСК, входили в правление, подписывали все акты приёмки работ в случае, когда такие проводились на домах. И всецело и во всём поддерживали бывшего председателя Макарову, имея с этого серьёзный материальный прибыток. Кто-то – несоразмерно большую зарплату для должности (поговаривали, что её сын оформлен лифтёром в одном доме на зарплату в 40 тысяч). Кто-то огромные премии, доплаты. Ну и просто рабочее место со стабильной зарплатой.
Но все макаровские очень болезненно восприняли падение своего лидера. Им было что терять.
- Сорвут наши объявления скорее всего… - сказал Валентин напарнику, уже отходя от последнего подъезда. – Тут Зинка Биндюгина живёт, она уж постарается.
- Эта Биндюгина уехала тут же, после голосования. Как Саркисову выбрали. Боялась, что хищения вскроются, или чего другого. В деревне жила два месяца, нос не высовывала.
- Ну а теперь то высунула.
- Ненадолго. Как аудит сделаем, и прокурорская проверка начнётся, всё вскроется. – Луговой побагровел от негодования и повысил голос. – Вот тогда уже не в деревню, а в места не столь отдалённые. Надо только документы разобрать, отчётность. Там точно найдётся на несколько статей УК.
- Да вывезла Макарова всё, не совсем же дура. Бабушки видели, коробками.
- Поглядим. Саркисова накопает, она каждый день в документах копается.
- Меня другое удивляет – начал Валентин. – Как так, по иску человека, который утратил все полномочия, начинается судопроизводство, блокируется счёт. Её же даже из выписки ЕГРН убрали. У неё явно какие-то друзья в суде. Или покровители где-то.
- Ну правда же всем очевидна. Народ её больше не хочет. Она что, по суду восстановиться в должности попытается? Да её разорвут в офисе.
- Странно это всё. Но я надеюсь, что суд во всём разберётся.
- Точно разберётся.
Когда дело с листовками было закончено, мужчины попрощались и разошлись по домам. Каждый в хорошем настроении, предвкушая, что совсем скоро справедливость будет восстановлена, а все негодные люди понесут наказание. Общая цель, объединившая соседей, делала отношения между ними чуть глубже, чуть теплее, и радость от случайной встречи в подъезде чуть больше. И улыбка становилась искреннее. Всегда было что обсудить.
Объявления буквально через полчаса сорвала та самая Биндюгина, с матом и проклятиями. Бабушки, сидевшие во дворе и видевшие сцену, доложили. И сказали, что уж так она ругалась на новую команду, называла захватчиками, бандитами. Трясла руками и топнула ногой от злобы. И всё это сама с собой, а потом, плюнув, ушла.