Et si tu n existais pas. Глава одиннадцать

       Нехорошее предчувствие не отпускало... Всё утро она ждала его сообщения, готовясь к худшему.  Рефлексируя и всё больше накручивая себя, она была готова взорваться от малейшего незначительного повода. Он ничего не знал об этом, вселенная молчала, не посылая ему никаких сигналов. Обстоятельства опять складывались не в их пользу, казалось всё вокруг пыталось помешать им встретиться. Он долго думал, что написать, и какое решение принять, но ему безумно, непреодолимо хотелось побыть с ней.
       «доброе утро, милая. Как ты?»
       «доброе утро. В целом нормально. А ты?» - он почувствовал лёгкую вибрацию пространства, но старательно отмахивался от нехороших мыслей.
       «в целом тоже всё неплохо, но как-то не так.»
       Её ответ подтвердил его предчувствия:
       «я правильно поняла, что ты не придёшь?»
       Эта необъяснимая способность чувствовать друг друга даже на расстоянии уже воспринималась как само собой разумеющееся. Он знал, что своим ответом сделает только хуже, но по-другому ответить просто не мог.
       «я контактен по ковиду, но без симптомов. Я безумно хочу приехать, но не прощу себе, если заражу тебя.» - отправляя сообщение, он физически почувствовал, как вибрации вокруг стали ещё сильнее.
       «я устала за тобой бегать, и уговаривать тебя. Сколько можно издеваться надо мной?» - его пробил озноб, внутри всё переворачивалось и обрывалось.
       «я просто высказал опасения. Я приеду!»
       Она молчала.
       Ближе к назначенному времени выяснилось, что ему придётся немного задержаться. Он набрал её номер, было бы неправильно писать об этом. Услышав, что он приедет попозже, она, немного помолчав, сказала ровным тихим голосом:
       - Можно вообще не приезжать. - И повесила трубку. Следом прилетело сообщение:
       «я отменила бронь. Уже никуда не надо приезжать. Я не хочу больше мешать тебе жить.»
       Буря эмоций накрыла его с головой...руки дрожали, а внутри всё выворачивалось с корнями... Он должен был почувствовать, что это было той самой каплей, что переполнила чашу. И, если бы он ещё с утра не накрутил её, она бы нормально отреагировала на задержку... Но всё вместе в очередной раз сломало её. Он набрал её снова, и к его удивлению, она взяла трубку:
       - Скажи, что ты ничего не отменила, и что ты сказала так, чтобы позлить??? - его голос дрожал и ломался на каждом слове.
       - Нет, я всё отменила.  - её тон был ледяным и непреклонным. Но он чувствовал, какие эмоции скрываются за ним.
       Он продолжал писать и звонить, она отвечала через раз, но с каждым сообщением он всё больше убеждался или убеждал себя, что она всё равно хочет увидеть его, несмотря ни на что...
       Через два часа он стоял перед дверью в номер. Она открыла, встретив его очередной язвительной фразой. Но ему было всё равно, он чувствовал, знал, что желание быть рядом поможет им всё преодолеть. Он был готов выслушать любые обидные, злые и жестокие слова, но она молчала. Им никогда не удавалось ругаться вживую, хотя ещё полчаса назад они кричали друг на друга в трубку. Он подошёл к ней как можно ближе и прижал её к себе. Она не шевелилась и не обнимала в ответ. Губами он дотронулся до её губ, разряд прошёл сквозь тело и заставил её ответить. Её руки сами собой потянулись к его лицу, обняли за шею, зарылись в волосы. Желание нарастало с бешеной скоростью, губы, руки смешались в безумном танце. Он плохо помнил, как расстегнул её рубашку и снял бюстгалтер, его рубашку и брюки постигла та же участь. Избавившись от остатков одежды, они прижались друг к другу всем телом.
       Он аккуратно опустил её на кровать, ждать не было больше сил, резким движением он вошёл в неё, вызвав сдавленный стон. Они стремились навстречу, отдаваясь желанию стать единым целым. Она с силой притягивала его к себе, сжимая за плечи, губы то находили друг друга, то блуждали по телу, казалось, между ними не оставалось больше ничего кроме движения в едином ритме. Чувствуя приближение оргазма, он лёг рядом с ней и рукой продолжил двигаться к завершению. Одновременно они целовались, языками имитируя ритмичные движения.
       Шумно выдохнув, он почувствовал на своих пальцах горячие капли. Она опустилась вниз и стала слизывать их с живота, постепенно приближаясь к ещё подрагивающей плоти. Наконец она осторожно дотронулась губами до головки и стала аккуратно облизывать её, стараясь не пропустить ни одной капельки. Он легонько потянул её обратно и страстно поцеловал, стремясь почувствовать свой вкус у неё на губах. В этом было что-то инстинктивное, немного дикое и одновременно очень близкое. Обнявшись, они сами не заметили, как окунулись в тёплый и приятный сон.
Проснувшись посреди ночи, они поняли, что замерзли. Перекатившись, они залезли под большое, теплое одеяло, прижимаясь и согревая друг друга. Руки не могли оставаться в покое, они снова были везде, вслед за губами. Им казалось, что они могут бесконечно целовать и ласкать друг друга.
       Не осознавая, сколько прошло времени, она уютно примостилась на его груди и прикрыла глаза, ощущая, как сон снова накрывает их приятным забытием. Утром они проснулись в обнимку, она лежала к нему спиной, он обнимал ее сзади, тесно прижавшись. В реальности это мгновение оказалось намного волшебнее и приятнее, чем в любых фантазиях. Панорамное окно открывало вид на спящий город, на реку, густо засыпанную снегом и крейсер, который казалось был неотъемлемой частью этой зимней сказки.

Так странно, мы... Сегодня вместе мы.
И телом, и душой с тобой раздеты,
Укрытые безмолвием зимы,
Сбежавшие на край земного света.

В твоей руке лежит моя рука.
Забытый крейсер дремлет на причале,
Во льды укутана Нева-река,
Закат искрит в нетронутом бокале.

Смотрю в твои зелёные глаза,
Щеки касаясь кончиками пальцев,
Другой рукой скользя по волосам,
Тобой опять не в силах надышаться.

Проснемся рядом, чуть счастливей став.
Прижмешь к себе, целуя нежно в темя.
Январский снег замедлится, поймав
Для нас остановившееся время.

       Вернувшись с завтрака, они неожиданно решили осуществить еще одну фантазию – вместе принять ванну. Он опустился в воду первым, она легла на него сверху, повернувшись спиной, он обнял ее, и они снова растворились в этом мгновении и друг в друге, закрыв, не сговариваясь, глаза. Нежные объятья и прикосновения уносили далеко-далеко, туда, где они были только вдвоем. О том, что неизбежно будет потом, им думать совсем не хотелось. Почему жизнь решила расставить все именно таким образом? Почему им приходилось воровать друг друга? В этом не было никакого смысла. Кто-то из великих сказал, что счастье нужно заслужить. Но это противоречило всем законам жизни, счастье невозможно заслужить, это дар, это способность, а никак не результат труда. По дороге домой она опять задумается о том, что все это неправильно, что нужно это прекратить, пока не случилось непоправимое. Но как она могла найти в себе силы отказаться от любимого человека? Замкнутость круга сдавливала горло.
       В этот день у нее были именины, она не отмечала их, но было приятно получить поздравление. Он предложил встретиться и составить ей компанию в ее планах. Она хотела забрать новый объектив и опробовать его в деле, погода была не по-январски дождливая, но когда это мешало? Он поймал ее возле дома, это было непривычно, но как-то естественно.
       - Ну, где будем тестировать твой объектив? – спросил он.
       - А давай заберемся на колоннаду?
       - Радикально. – с улыбкой ответил он.
       За неспешными разговорами, объятьями и поцелуями они добрались до Исаакиевского собора. Прошагав 200 ступенек, они оказались на высоте птичьего полета, где ветер разбрасывал капли дождя во все стороны, но они стойко выдержали пятнадцать минут фотографирования и любования городом, который был прекрасен в любую погоду. Когда они окончательно продрогли, было решено спуститься и погреться где-нибудь горячим кофе, что не составило труда, кофейни здесь были практически на каждом углу.
       Заказав по американо и какому-то круассану, они нашли укромный столик. Ей всегда было очень сложно описать чувства и ощущения рядом с ним. Они как будто существовали в едином энергетическом поле, которое отделяло их от остального мира. И им обоим в нем было безумно комфортно и спокойно. Достаточно было просто сидеть рядом, держаться за руку, прижиматься к плечу и молчать. И в этом молчании было гораздо больше общения, чем в словах. Время снова вело себя нелинейно, они существовали вне времени.
       Он снова проводил ее до дома, как будто делал это уже сотни раз, но она не могла привыкнуть к горечи, которая подкатывала при прощании у парадной. Человек может привыкнуть ко всему, почему же она не могла? Периодически наступали такие моменты, когда разум покидал её, и не оставалось ничего кроме чувства невыносимой боли. Без него было безумно больно, и ничто не могло приглушить эту боль. Ничто кроме него. Она цеплялась за возможность хотя бы переписываться с ним, это помогало не переступить ту черту, которая уже казалась зыбкой и еле ощутимой. Встречи случались все реже, порой они пересекались на несколько минут. Это рвало в клочья, выворачивало наизнанку, разрушало, но они оба понимали, что без этого будет еще хуже. Она продолжала попытки разорвать эту связь, но потом обоих срывало или одновременно, или по очереди. Он приезжал и стоял под её окнами, она ехала на Садовую, лишь бы увидеть его, хоть на мгновение. Сколько таких попыток увенчалось успехом? Должно было сойтись множество факторов, но вселенная продолжала их испытывать. Человеку не даётся испытаний больше, чем он может выдержать. Но никто не предупреждал, что самым тяжёлым будет испытание любовью. Её съедала ревность, мысли о том, что он с другой, становились невыносимыми, хотя головой она все понимала, или хотя бы пыталась понять. Его не хватало до тошноты. Им не хватало друг друга. Это сублимировалось во всевозможные способы - виртуальный секс, эротические рассказы, стихи, переписки нон-стоп до выключения одного или обоих на полуслове с телефоном в руке. Но этого было мало, мало... Им казалось, что они уже начали общаться телепатически, мысленно разговаривая друг с другом. Это все напоминало помешательство. Ей все чаще становилось страшно от этого состояния, чувства такой силы могли уничтожить.

Она тебя принимает таким, как есть,
И всех твоих демонов любит сильней тебя.
Ты нужен ей каждой невидимой клеткой, весь.
Она отдаёт всё, что может, до слез любя.

Мечтает готовить завтрак и удивлять,
Простуду лечить бульоном и кутать в плед.
Быть сильной, когда ты ломаешься до нуля.
Быть слабой, чтоб ты словно рыцарь спасал от бед.

Скрывает, как больно терять тебя всякий раз,
Когда вас разводит судьба, что шутя свела.
И молится лишь о том, чтоб ты был сейчас
Немножко счастливее, чем она была.

Однажды она простится, поставит в блок.
И кто-то другой скажет "мы", а не просто "Я".
И сделает то, что ты сделать никак не мог -
Немножко счастливее, но уже без тебя.

       Наступал самый глупый и ванильный праздник, над которым она всегда цинично посмеивалась, но в этот раз маленькая девочка внутри ее хотела внимания в этот день, хотела чего-то милого и романтичного. День святого Валентина – день, когда одинокие люди чувствуют себя еще более одинокими. Накануне она провела пять часов в салоне за стрижкой, тонированием и маникюром. Ей хотелось быть красивой для него. Но он ее не поздравил, даже намеком, целый день она ждала какой-нибудь милой картинки, но, увы. Давно забытая горечь вновь охватила ее. Она вспомнила, что не любила праздники, и выходные тоже. Если вновь и вновь наступаешь на одни и те же грабли, значит, они стоят того, значит, офигенные грабли. Ей стало обидно, и она перестала отвечать на его сообщения. Он стал звонить, но она не брала трубку, прекрасно понимая, что ведет себя как девчонка, но он всегда выводил ее на нетипичные, непривычные, резкие, острые и сильные эмоции. Она позвонила подруге и договорилась встретиться и отметить этот праздник любви. Они посидели в ресторане, пожаловались на жизнь, аккуратно стараясь поддержать друг друга и настроить на позитивную волну. Он разыскивал ее, даже позвонил другой ее подруге, но она была непреклонна, обиды уже накопились как снежный ком. Она понимала, что увязла, и выход из сложившейся ситуации только один, но она чувствовала его сквозь расстояния, как можно было обрубить эту связь?

Я начинаю забывать черты лица,
Ведь мы с тобой живём в двух разных измереньях:
Один - с кольцом, ну, а вторая - без кольца.
Остались только - километры сообщений.

Все выходные начинаются с:
"- Привет. Ты как?"
"- Скучаю. "
Ну и дальше - как по нотам:
Друг друга спросим, что сегодня на обед,
И, как всегда, начнём обмениваться фото.

Побыть вдвоём мы можем после десяти,
Борясь со сном, до дыр сотрем экран смартфона.
И вроде правильней всего - уйти. Уйти...
Продолжив жить по всеми признанным законам.

И можно даже научиться не скучать,
Не ждать, не звать...Но жизнь бессмысленна без веры:
На всякий случай в кухне есть зелёный чай,
В прихожей - тапки сорок третьего размера.

       Довольно часто она ловила себя на мысли, что некоторые строки из ее стихотворений оказывались пророческими. Да, сбывалось не сразу, иногда не совсем так, как ожидалось, но многое из написанного будто было услышано мирозданием. Однажды в обычный субботний день он ошарашил ее сообщением с предложением встретиться. Обычно в выходные на встречи были табу, и она совсем не ожидала такого. Обстоятельства складывались так, что она была весь день дома одна, поэтому вместо прогулки или кафе предложила приехать в гости. К ее великому удивлению, он сразу согласился. Это был большой шаг для нее, нейтральная территория всегда казалась более безопасной и привычной. Спешно наведя относительный порядок (она даже вытерла пыль, хотя очень не любила это делать), она стала ждать его. Домофон пиликнул, она сняла трубку и спросила:
       - Кто там?
       Ответ показался ей слегка забавным:
       - Добрый вечер.
       Позже он расскажет, что, когда он услышал ее в домофон, голова отключилась сразу же, и поэтому он выдал такую странную фразу. Она впустила его в полумрак прихожей и достала из шкафа мужские тапки.
       - Правда, они сорок второго, просто так было в рифму. – как будто оправдываясь и пытаясь скрыть смущение, пробормотала она.
       Он притащил вкусняшек к чаю, и она пригласила его на кухню. Она была одета по-домашнему: легкие брюки, футболка на голое тело. Она знала, что ощущение того, что на ней нет бюстгальтера, всегда безумно сводило его с ума. Он едва держал себя в руках, но искрило между ними с небывалой силой. Когда держаться уже не хватало сил, она повела его в комнату, несмотря на яркий, солнечный вечер на окне ее неизменно мигала гирлянда. Она создавала атмосферу уюта и ожидания чего-то сказочного.
       Они забылись в безумном сплетении рук, губ, хаотично и гармонично переходя от страсти к невесомой нежности, впитывая друг друга всеми органами чувств. То, что происходило между ними в эти мгновения, невозможно было описать, это можно было только почувствовать.

и ты думаешь, вот… чуть-чуть, и я сдамся в плен,
и проклюнется через глаз односложным "да"
та, что лепит как снежный ком дрожь моих колен
в невозможность дать волю пальцам в твоих чертах
раствориться, познав твой запах, твой звук, твой вкус,
прорываясь сквозь призму тел в заземной предел.
Я боюсь тебя много больше, чем не боюсь,
Я хочу тебя много больше, чем ты хотел.

я хочу, ошалев руками, за разом раз
осязать обнаженность кожи, бровей, ресниц,
окунаясь в глухую бездну пьянящих глаз,
и губами терзать изгибы твоих ключиц,
прижимаясь чуть-чуть сильней, чем позволит плоть,
обрекая пылать в отчаянном том огне,
что стирает пространство-время.
Ты здесь.
И вот
будто
заново
обретаешь
себя
во
мне.