Кооператив 6

6
Саркисова казалась взволнованной. Конечно, она часто входила в состояние лёгкой взвинченности, никто бы не был удивлён, увидев её такой. Но что-то в поведении председателя говорило о том, что случилась неприятность, когда она вернулась с улицы после разговора по мобильному телефону.
- Нас госжилинспеция будет проверять с октября! – бросила она, и тут же схватила печенье из прозрачного пакета, который стараниями активистов всегда был полон, и съела. -  Подвалы, чердаки. Если там хоть одна бумажка найдётся, кооперативу тут же штраф 50 тысяч с дома.
- А чего это они так резко решили проверять нас? – с раздражением поинтересовалась Месяцева, заканчивая поливку цветов в офисе.
- Планово всё, говорят.
- Конечно планово. Мы без денег, по уши в судах, а они штрафовать нас собрались. – не унималась женщина. – В нашем подвале склад барахла, там старая мебель, доски и вообще не пойми что. Там ещё кошки живут, как они на это посмотрят?
- У нас выбора нет, придётся убирать. – сказала Саркисова, взяв вторую печеньку. – Надо объявлять субботники, объяснять людям, что да как.
- У нас не все дома активные. – подал голос Луговой. – Где-то придётся делать всё нам, а не жильцам дома, хоть это несправедливо.
- С таким настроем нечего и начинать. – не согласилась Месяцева. – Всех оповестим, организуем. Люди у нас хорошие, они всё поймут.
- Времени не очень много. – охнула Краснова, и тут же полезла в свой смартфон, то ли в календарь, то ли в контакты, чтобы кого-то оповестить.
Вызов активистами был принят без уныния или тревоги. Эти люди готовы пахать, вычищать подвалы, наводить порядок на чердаках: делать всё, что нужно для того, чтобы кооператив функционировал. Именно потому они здесь, на передовой, без денег, возможно, без должного опыта, но с мотивацией что-то изменить, делать вопреки, ставить сложные цели и добиваться их. И ведь в самом начале противостояния попадались люди, каким-то образом связанные с коммунальной сферой, которые говорили – у вас ничего не получится, вам не дадут работать, с системой без покровителей не справиться. Но никто не придал этим словам значения, все верили в победу и справедливость.
Луговой уже успел составить шаблон объявления по субботникам, где пустыми строчками оставил только адрес, дату и время. Каждый старший по дому должен заполнить графы самостоятельно. Саркисова в это время обзвонила остальных активистов, пригласив в офис, Месяцева с Красновой делали то же самое.
- Позовите Валентина тоже, без него не справимся. – сказала председатель, ещё не закончив говорить с кем-то по телефону.
Позвали и Валентина. Тот, когда ему позвонили, привычно повозмущался, но обещался включиться в процесс.
За всем рабочим энтузиазмом терялся скепсис. Нытики, неуверенные и люди с выжидательной позицией просто бы не вписались в коллектив ЖСК, не примкнули бы к нему. Разошлись на первых стадиях обсуждения ситуации в кооперативе. Потому и трудности этих людей не страшили, и оборотная сторона ситуации, со всеми её рисками и подводными камнями, тоже не была ясна. Радужное представление о справедливом мире, где зло наказывается, а добро торжествует, мотивировало. Но вот было ли оно правильно применительно к этой истории, сможет показать только время.
Телефон в офисе в этот день звонил постоянно. К нему поочерёдно кто-то подходил, иногда подолгу, иногда по несколько секунд разговаривали, отвечая на одни и те же вопросы. Но когда трубку сняла Краснова, то с другого конца раздался злобный женский голос:
- Вы преступники! Да как вы вообще смеете называть себя ЖСК? Засели там, и командуете!
- Чего вы хотите? – невозмутимо спросила Тамара.
- Верните нам старого председателя! За что вы вообще её выгнали? Она столько для всех сделала. Гады!
- Ваш старый председатель чуть было не разорил кооператив, наделал громадные долги…
- Ваше место в тюрьме! Освободите офис!!
На этом дискуссия закончилась гудками с того конца провода. Собеседник просто решил высказаться и закончить разговор. Возможно, требовалось спустить пар. Краснова без эмоций положила трубку и так, как бы между делом, поделилась случаем с коллегами. Те хихикнули, вспомнив, что вроде бы на той неделе был такой же звонок. Один и тот же человек, скорее всего.
- Уж не Макарова ли? – предположил Луговой.
- У неё голосище знаешь какой? – не согласилась Месяцева. – Звонкий, громкий. И она постоянно говорит, не давая ничего сказать, тараторит как из пулемёта.
- Не она это, - так же невозмутимо добавила Краснова. – Я же её хорошо знала. Она и звонить сюда бы не стала. Не снизошла бы.
- Эх, какого милого собеседника мы потеряли… Не позвонит по телефону, не придёт чаю попить. – пошутил Луговой.
Но шутки вскоре кончились, как и хорошее настроение. Саркисова прибежала откуда-то с улицы, с выпученными глазами, и заголосила:
- Надо срочно идти на 12 дом! Пахнет газом на последнем этаже. Уже три человека мне позвонили. Говорят, там бабушка девяностолетняя живёт, у неё с головой проблемы. К ней стучались, не открывает. Может, и померла вообще.
- Дверь ломать тогда? – охнула Тамара.
- Нельзя дверь ломать без участкового и понятых. – волновалась председатель. – Звоните в полицию и газовую службу. Звоните Валентину, пусть возьмёт инструменты. Случай экстренный.
Буквально за минуту офис почти опустел. Там осталась одна Месяцева, отвечать при случае на телефон и говорить с посетителями. Опыта таких ЧП ни у кого не было, хотя в теории все представляли, как нужно действовать.
Валентин подоспел достаточно быстро, с новенькой болгаркой и чемоданчиком инструментов. Саркисова суетилась. Она только что выяснила, что после вскрытия двери помещение нужно опечатать, и теперь звонила кому-то, чтобы уточнить детали. А после нервно стала просить Краснову сбегать в офис, распечатать листки и принести печать. Всё походило на какое-то выездное заседание комитета, который был набрал из случайных людей вчера вечером.
- Алёна, тебе не обязательно тут с нами ждать, - начал Валентин, обращаясь к председателю. – Газовики газ быстро перекроют, участкового дождёмся, вскроем. Сами справимся, если что, позвоним.
- Хорошо, - она с благодарностью посмотрела на мужчину, будто и не знала, что так можно было поступить. А после пошла в сторону офиса, оставив Лугового и Валентина у подъезда.
- Даже здесь газом пахнет, а там пятый этаж. – проворчал Луговой. – Представь, что у соседей.
- Там все окна нараспашку, что в подъезде, что в квартирах. Люди же не дураки, знают, что делать.
- Я вот знаешь чего боюсь, - сказал Андрей. – Покойников. Вижу гроб, и после сам не свой. Я же с деревни родом, ты знаешь, и там умершего прямо в доме оставляли раньше. Тебе жить там, а в соседней комнате труп. Лишний раз мимо пройти боишься.
- Да мы же входить не будем, я думаю. – ответил Валентин. – Участковый трупом займётся.
- А вот если сам так окочуришься, и никого дома не будет? Так же будут дверь ломать, весь подъезд узнает, что беда случилась в твоей квартире. Начнут любопытствовать.
- Вот тебя понесло…
Участковый совсем не торопился, в отличие от газовой службы. Те приехали в общей сложности минут за десять, перекрыли вентили и оставили номер аварийной бригады. Чтобы вызвали по окончании работ, включить газ обратно. И после спешно уехали.
- Может, и не стоило всем бежать сломя голову? – опять принялся рассуждать Луговой. – Всё равно ждём.
Дискуссия не продолжилась в итоге, потому что участковый всё же появился вместе с Хакимом, сантехником кооператива. Они что-то оживлённо обсуждали, с улыбками на лицах, но когда увидели делегацию ЖСК, оба стали серьёзными.
- Здравствуйте, моя фамилия Нащокин, на каком этаже квартира? – ледяным голосом спросил сотрудник, не подав никому руки. Он был маленького роста, смугловат и кареглаз, с короткой стрижкой густых, чёрных как смоль волос. Держался слегка надменно, с видом «опять вы меня отвлекаете от важных дел своими глупостями». Это не понравилось ни Валентину, ни Луговому. Хаким же сразу пожал руку всем, улыбаясь во весь рот. Он тоже принёс какой-то инструмент.
- На пятом. Пойдёмте? – вежливо, но с напряжением сказал Валентин.
- Понятые есть? – поинтересовался Нащокин, двинувшись к подъезду.
- Соседи дома, будут. Они и сообщили нам.
- Хорошо.
Несмотря на летнюю погоду, в подъезде было прохладно из-за отворённых настежь окон. Чем выше по ступенькам поднималась группа, тем сильнее это чувствовалось. Услышав разговоры и шаги нескольких человек, жители открывали двери и интересовались, не их ли проблему с газом пришли решать. А после, удовлетворившись, закрывались в квартирах, успокоенные. 
Валентин, уже оказавшись у двери той самой квартиры, решил для проформы ещё раз позвонить и постучать, что выглядело немного нелепо. Луговой улыбнулся, Хаким не удержался и съязвил «Сейчас откроет». Участковый всё так же был непроницаемо холоден. Он успел перекинуться парой слов с жителями, что выглядывали из квартир, и те пообещали ему одеться и подняться наверх, выступить понятыми. Его раздражало, что они всё ещё не пришли.
Хаким начал расчехлять свои инструменты, Валентин свои. Луговой внимательно наблюдал за процессом. Когда сантехник открыл щиток на лестничной клетке, и подключил туда болгарку, он удивился, увидев розетку рядом со счётчиками.
- Специально для таких случаев – пояснил ему южанин, а после опробовал инструмент, слегка оглушив не готового к шуму участкового. Тот уже заметно нервничал, и принял своё прежнее выражение только когда пришли соседи.
Формальности заняли буквально 5 минут, нужные подписи были поставлены, и дело началось. Как и всегда бывает при резке металла, во все стороны летели искры, оставляя на побелке небольшие чёрные следы, будто от копоти. От холостого свиста болгарки и то ушам больно, а от лязга диска о дверь в висках натурально начинало стучать, дыхание перехватывало. Нащокин и понятые отошли сразу на этаж ниже, остальным пришлось терпеть. Металл же всё никак не хотел поддаваться, растягивая процесс на несколько пятиминуток.
- Дай мне новый диск – попросил Хаким, отключив инструмент и бросив его на пол. Мало того, что диск для резки стёрся, так и болгарка нагрелась, её не очень комфортно держать в руках.
- Возьми лучше мою, а то сожжёшь вообще – Валентин протянул всё коллеге. – И диск там совсем новый, даже не пользовал его.
В момент возникшего перерыва внизу началось какое-то шевеление. Оказывается, все жители, что в данный момент были дома, решили понаблюдать за процессом. А заодно и узнать о судьбе своей соседки, что же там на самом деле произошло. Любопытство, разумеется, было оправданным, учитывая, что пенсионерка пустила газ по всему дому. Но почему-то Валентину эта ситуация была неприятна.
У Хакима от натуги немного тряслись руки, на лбу и на висках выступила испарина. Ему ужасно хотелось закурить, но работы ещё непочатый край, как говорится, из-за чего добавилась нервозность. Хотелось поскорее закончить и переключиться на что-то другое.
Но и эта работа в конце концов завершилась. Дверь просто на просто рухнула, с грохотом, как карта, стоящая вертикально на столе. Задребезжали даже окна в подъезде, показалось, будто сдвинулся куда-то в сторону цветок, стоящий на подоконнике. Раздались возгласы облегчения и сдержанного триумфа несмотря на то, что в конце ожидалась печальная развязка. Участковый тут же поднялся снизу. И в этот момент из дверного проёма бодро вышла маленькая, сгорбленная бабушка, с жидкими седыми волосами, в чёрном платье в горошек. Она настолько повергла в шок собравшуюся братию, что некоторые натурально отшатнулись. Хаким даже выронил пачку сигарет, которую уже собирался открыть.
- Здравствуйте! – только и сказала пенсионерка, искренне и радостно улыбаясь всем вокруг, и замолчала, ожидая какого-то ответа. Несколько секунд никто не отвечал.
- А мы вам стучали столько, звонили – то ли шутя, то ли на полном серьёзе отозвался Луговой.
- Я не слышала, вы уж простите.
Участкового ситуация больше всех выбила из колеи. Он выглядел растерянным, будто не зная, что делать. Он сделал звонок, отошёл куда-то, потом вернулся через пару минут, а бабушка всё продолжала изумлять народ.
- Как себя чувствуете? – вежливо поинтересовался Валентин.
- Да всё хорошо, сынок, только птицы покоя не дают. В ванную ко мне залетают, на душ садятся. 
- А газ зачем открывали?
- Газ? Какой?
- Можно к вам зайти на минуточку?
- Конечно, проходите.
Квартира бабушки была в добротном состоянии. Кое-где виднелись следы пусть и давнего, но качественного ремонта. Плинтусы, обои, навесные потолки – всё выглядело презентабельно. Хотя, если присмотреться, можно увидеть разросшуюся паутину в углах, почти у потолка. Но пол подметали и мыли, пыль с мебели смахивали. Сложно было понять по обстановке, что в квартире жил человек, имеющий душевные расстройства.
Старушка, пустив к себе Валентина и Андрея, зачем-то повела их в комнату, где у неё стоял массивный дорогой холодильник, размером почти что до потолка. Казалось странным, зачем одиноко живущей пенсионерке такая махина, да ещё в жилой комнате, а не на кухне. Хозяйка стала говорить про него, как он ей надоел, а после открыла дверцу. И оттуда пошёл настолько гнилостно-тошнотворный запах, который мигом заставил мужчин отвернуться и выйти из комнаты. И это учитывая, что сотрудники кооператива привыкли в подвалах, при прочистке засоров, терпеть зловоние и сырость. Уже выходя, Луговой краем глаза успел даже заметить причину такой вони.
- Он в розетку не подключён – бросил он коллеге, а сам направился в ванную, глянуть, сидят ли там птицы на кране. Разумеется, никаких следов пернатых найдено не было.
В квартире незаметно появился участковый. Он сказал, что вызваны санитары, и бабушку повезут в специализированное заведение, на время. Закончился разговор инструктажем, как правильно опечатать квартиру после этого, и советом тут же, пока есть возможность, обрезать газ в квартире. Иначе рецидив может закончиться намного печальнее.
- А как она есть себе готовить будет? – брякнул Валентин.
- В холодильнике завялит – съязвил Андрей.   
- Да ладно тебе шутить. Надо найти родственников бабули, если так всё идёт, она сама не сможет за собой ухаживать.
- Пойду спрошу у неё.
Луговой мило разговорился с хозяйкой, заставив ту улыбаться, и записал точный адрес, где жили её родственники. Только пенсионерка добавила, что они не так часто общаются, и не совсем ладят. Но в любом случае она очень будет рада всех видеть. Ни на кого зла не держит.
- Мы сегодня обязательно свяжемся с ними сегодня.
- Да, спасибо вам большое!
Ну а чуть позже прибыли санитары, появились на пороге и поздоровались. Бабуля, завидев людей в халатах, стала сильно нервничать, бормоча под нос, как она таких не любит. К удивлению Валентина, медработники не стали ничего говорить больной, куда и зачем её сейчас повезут, а вежливо, улыбаясь, уговорили сесть в кресло, и начали мерить давление. После послушали грудь, сделали какие-то записи на листке. Всё выглядело как обычный осмотр участкового врача, который пришёл диагностировать очередное ОРВИ. Внутри мужчина даже испытал странную гордость за врачей, что они так тонко и умело подходят к своей работе.
Когда все «процедуры» были окончены, медработник озабоченно посмотрел в свои записи, и сказал бабуле, что нужно сделать анализы в больнице, есть подозрения на заболевания. Если не провериться и не начать лечить хворь сразу, то можно запустить. Хозяйка кивала в ответ, и вроде бы от былой неприязни не осталось и следа.
- Как они быстро с ней общий язык нашли – полушёпотом сказал Луговой Валентину.
- Ну а что сказать, опыт…
Бабушка оставила ключи от квартиры под расписку сотрудникам кооператива, затем сердечно попрощалась со всеми, кто был в квартире, и уехала с медиками. Работники ЖСК закрыли на ключ вторую дверь, опечатали квартиру и поставили пломбу с печатью. На этом насыщенный день для волонтёров кончился, и как это часто бывает, следующий оказался не менее весёлым.