Казаки в Северной войне 1700-1721 годах

                Причины и начало Северной войны

     Не успела Беларусь заживить раны от войн XVII века, как началась Северная война, которая продолжалась с 1700 по 1721 годы. В конце XVII века русский царь Пётр I поставил перед собой и страной три основные внешнеполитические задачи: продолжить воссоединение древнерусских земель и открыть путь к Чёрному и Балтийскому морям, что объективно способствовало бы экономическому развитию и укреплению безопасности страны. Шведами в 1611 году были завоеваны  русские земли на побережье Финского залива, а устья великих рек - Днепра и Дона - находились в руках Турции. Чтобы «прорубить окно в Европу»,   надо было захватить Прибалтику, принадлежавшую Швеции. 
     Для России XVIII век начался нелегкой войной с сильной и агрессивной Швецией, королем которой был молодой, энергичный и талантливый полководец Карл XII.  Русское царство вступило в войну на стороне, так называемой Северной Лиги, в состав которой входили  также Саксония,  Датско-норвежское королевство, Речь Посполитая и другие, с армией, значительно уступавшей шведской по численности и вооружению.   
     Война началась с нападения Саксонии ещё до формального объявления войны 11 (21) февраля 1700 года на шведскую крепость Ригу. Вскоре войну Швеции объявил датский король Фредерик IV, приступив  к Фридрихштадту в Шлезвиге. Дания и Саксония потерпели неудачу и очень быстро были выведены из войны. 
Русский царь Пётр I сразу после заключения Константинопольского мирного договора с Османской империей объявил войну Швеции. 
      22 августа 1700 г. Петр I выступил из Москвы к Нарве с пятью полками «нового строя», всего 8 тыс. человек. Через два дня туда двинулись основные силы русских войск. 23 сентября русские осадили Нарву. По разным сведениям, число осаждавших было между 35 и 40 тыс. человек.  Осада крепости длилась полтора месяца, но в решающем сражении 19 (30) ноября русские войска потерпели поражение.
     Во всех сражениях Северной войны в составе русской армии принимали участие донские и гетманские казаки. Так,  под Нарвой, в неудачном для россиян сражении, шведы захватили множество пленных, в т. ч. около двух десятков донских казаков, которые больше не вернулись на берега Дона. Это были первые казачьи жизни, положенные в XVIII веке на алтарь Отечества.
     Гетманские казаки вышли в поход на шведов в середине сентября 1700 г. Вперед ушел Полтавский полк полковника Ивана Искры (3 тыс. человек), который был сразу направлен к Нарве. Вслед за ним Мазепа направил еще 13,5 тыс. казаков Киевского, Прилуцкого, Черниговского, Нежинского, Миргородского, Стародубовского и охотничьих полков под началом своего племянника нежинского полковника Ивана Обидовского. Эти полки так и не дошли до Нарвы, а в феврале 1701 года застряли на Смоленщине. Согласно донесениям Мазепы, казаки по пути причинили столько бед и грабежей жителям русских сел, что гетман просил скорее бросить их в бой для искупления вины.
     После «Нарвской конфузии» Пётр I решил осуществить военную реформу, создав регулярную армию. Весной 1701 года он направил в богатую Лифляндию сильный отряд Бориса Шереметева, в состав которого вошел казачий полк (430 человек) под командованием Максима Фролова. В этом походе казаки отличились в сторожевой и разведывательной службе, действуя небольшими подвижными партиями.
     Осенью 1702 года Петр I начал наступление в Ингерманландии и Эстляндии.   Донские казаки в составе русских войск осадили шведскую крепость Нотебург (Орешек). Крепость была взята 22 октября того же года. Решающую роль в этой победе сыграла казачья артиллерия, которой руководил лично царь Петр I, принимавший участие в сражении в должности бомбардир-капитана. Во время штурма особенно отличился А.Д. Меншиков, который во главе отряда в 100 казаков одним из первых ворвался на крепостную стену. Царь высоко оценил действия донских казаков при взятии Нотебурга. Казаки получили денежное жалованье «с прибавкою», а Максим Фролов «против братии» - золотые и жалованье с «многою прибавкою».
     После взятия шведских крепостей Нотебург (1702г.) и Ниеншанц (1703г.) в устье Невы был основан Санкт-Петербург. Летом 1704 г. русские войска взяли Дерпт и Нарву. Пётр I начал создание российского военно-морского флота, основал морскую базу Кронштадт.
     Одновременно Россия готовилась к отражению шведской агрессии: вдоль границы возводили укрепленные полосы, ремонтировали крепости по линии Киев - Брянск - Смоленск - Псков, устраивали склады для снабжения войск. Жителей призывали оказывать сопротивление завоевателям - прятать хлеб в ямы, уходить в леса и угонять скот, защищаться от врага с оружием в руках. Борьба против шведского нашествия приобретала характер войны за национальную независимость.
     После битвы при Нарве Карл XII вторгся в Европу и развязалась длительная война с участием многих государств, в которой армия шведов смогла продвинуться далеко на юг, одерживая победы. После побед 34-тысячной шведской армия в Польше и Саксонии  Карл  XII  в августе 1707 года начал свой поход на восток. Он  намеревался в одном сражении разбить русскую армию, овладеть Москвой и принудить Петра I заключить выгодный мир. Шведы возлагали большие надежды на внутриполитические осложнения в России (Астраханское восстание, Булавинское восстание, недовольство части населения преобразованиями Петра), а также на тайные переговоры с гетманом Украины И.С. Мазепой, задумавшим перейти на сторону Швеции.   
     К этому времени русская армия имела следующую диспозицию. Главная армия Шереметева и Меншикова прикрывала самое опасное смоленское направление. В ее состав входили 38 100 человек пехоты и артиллерии, 33 000 кавалерии, в том числе 6000 донских казаков и 4000 калмыков. Драгунский корпус генерала Баура (6500–7000 чел.) прикрывал рижское направление. Армия Апраксина (50 тыс. человек) находилась в Ингерманландии и Пскове. Украину защищали войска Д. Голицына — гарнизоны Киева, Чернигова, Нежина и Переяславля. Итого (не считая войск Балтийского флота) русские силы насчитывали около 140 тыс. человек.
Гетман Мазепа должен был направить в Литву и Белоруссию Стародубский, Черниговский, Нежинский, Переяславский и четыре компанейских полка (всего 9100 казаков), а также в Польшу для действий против сторонников Лещинского направить Киевский, Гадяцкий и Белоцерковский полки (5000 казаков). На Дон на подавление восстания Булавина были направлены Полтавский полк Ивана Левенца и два компанейских полка.
     Территория Восточной Беларуси стала одним из главных театров военных действий. Главные силы шведской армии совершили тяжёлый переход по фактическому бездорожью через Мазурские болота и 27 января (7 февраля) шведский кавалерийский авангард во главе с Карлом XII без боя овладел Гродно. В следующую ночь шведы отразили атаку на город 3-тысячного отряда русских кавалеристов. Из Гродно Карл двинулся на запад. В феврале 1708 года шведы заняли Сморгонь, где простояли до 17 марта. Затем королевские войска вошли в Радошковичи и задержались там на три месяца, чтобы переждать весеннюю распутицу.
     6-9(17-20) марта в белорусском селе Бешенковичи Пётр I провёл военный совет в связи с угрозой надвигавшегося вторжения шведской армии Карла XII в Россию. Был намечен план оборонительных действий, включая ведение «малой войны» (без крупных сражений) и тактику «выжженной земли» перед наступавшим врагом. Русское командование приняло решение дать генеральную битву шведам на границе с Россией, поэтому по пути продвижения шведов происходили в основном столкновения  с иррегулярной русской конницей (казаки, калмыки и татары),   дергавшей неприятеля и выжигавшей деревни на пути его наступления.   
     Измученная 500- километровым переходом шведская армия вынуждена была остановиться для пополнения запасов провианта и фуража, подтягивания отставших. Зимой 1708 года шведская армия (до 45 тысяч человек) заняла территорию современной Западной Беларуси и подошла к ее Центральной части, где пробыла до лета, пока не появился подножный корм для лошадей и был собран трехмесячный запас продовольствия. 
     7(18) июня армия Карла XII выступила из Минска, форсировала реку Березина и приблизилась к русской границе. Принято считать, что первоначально они планировали основной удар в направлении Москвы. Петру I не были известны планы противника и направление его движения. Планы Карла XII отчасти раскрылись в конце июня, когда главные силы шведской армии перешли Березину южнее Борисова, а Левенгаупт с огромным обозом вышел на юг из Риги. 
     Северная война в белорусской историографии не является популярной темой. Обобщающих белорусских исследований по её протеканию не существует, возможно, из-за вхождения белорусских земель  в Речь Посполитую и угнетенного положения населения, проживающего на ее территориях.  Она чаще представлена в виде отдельных статей, брошюр или глав из монографий. 
     Исследователь из Гомеля С.А. Чаропко, занимавшийся военной историей, в статье «Армия ВКЛ на фоне войск соседних государств в период Великой Северной войны» отмечает,  что армия ВКЛ, являвшаяся составной частью армии Речи Посполитй была слабой и состояла в основном из конницы, в состав входили отряды казаков.  Это подтверждают события 1706 года в Несвижском замке, который был владением литовского канцлера Кароля Станислава Радзивилла, описанные в статье Н. Волкова «Несвижский замок в Великой Северной войне (1700 – 1721 гг.)».
     В Несвижском замке (ныне Минская область) находился польский гарнизон и некоторое количество местных жителей, в самом Несвиже помимо местного населения стояли казаки. Казаки чувствовали себя в безопасности, поэтому нападение шведов утром 24 марта 1706 г. для них стало внезапностью. В течение получаса погибло около 300 казаков вместе с командиром, остальные засели в домах и других постройках. Шведы подожгли город. В огне погибло около 500 – 600 казаков, а 180 попали в плен. Лишь 500 казаков, укрывшихся в хорошо защищенном иезуитском коллегиуме, продолжали оказывать сопротивление, но шведы, не обладая осадной артиллерией, не рискнули их штурмовать. Часть казаков была уничтожена шведами прямо под стенами замка. Гарнизон повёл себя странно. Он не только не впустил в замок казаков, но и не сделал ни одного выстрела в шведов, которые уничтожали казаков прямо на глазах гарнизона. Если нежелание впустить казаков в замок, можно объяснить тем, что Радзивилл лично мог приказать это, опасаясь за сохранность своих ценностей, то полное безразличие гарнизона к судьбе своих союзников удивило даже шведов. Очень скоро распространился слух о том, что сами жители Несвижа предали казаков, но он вскоре был опровергнут. Позже появилась версия, что шведы совершили нападение на казаков, когда те находились в церкви. Однако, это, скорее всего, попытка обелить казаков.
     В статье А.А. Ярошевича, посвященной Мирскому замку (ныне Гродненская область), отмечается, что в период  войны под Миром находилось около одной тысячи казаков. Против них были направлены валахи - иррегулярная лёгкая кавалерия, набиравшаяся из словаков и других жителей из-за Карпат. Валахи совершили удачное нападение на казачий обоз. Вероятно, после этого они сожгли Мир. Автор также упоминает о жалобах в 1705 году А. Меньшикова Петру I на проблемы с провиантом и особенно с фуражом, о передвижении казаков Мазепы в сторону Минска, о жалобах Петру I со стороны Радзивилла на то, что казаки разграбили его имения и о переписке по этому поводу канцлера Ф.А. Головина с Петром и Мазепой.
     В  монографии А. Блинца «Клецкие битвы: 1506 и 1706 годы» упоминаются запорожские казаки в гарнизоне  Ляховичского замка под Клецком (ныне Минская область), который шведские войска   осадили в начале 1706 года.  Гарнизон не желал капитулировать и ждал помощи. И. Мазепа направил казачий отряд на помощь осаждённым, но тот не выполнил задание. Тогда русский отряд воеводы С. Неплюева при поддержке казаков направился на выручку ляховичскому гарнизону. Шведы узнали про передвижение отряда и выступили навстречу.
     Эти примеры подтверждают существование казачьих отрядов на белорусских землях в начале XVIII века и их участие в Северной войне. Можно предположить появление стихийных организаций белорусского казачества. Вспоминая славные времена Богдана Хмельницкого, белорусы записывались в казаки, как только встречались с украинскими собратьями.  Для духа белорусского народа показательны сами эти систематические попытки вновь и вновь прибегнуть к «казакованию», как только выпадал к этому малейший шанс. Однако Мазепа был не вождь свободного народа, а усердный царский чиновник. Он, как описывает историк, этнограф Н.И. Костомаров, приказывал строго расправляться с такими самовольными белорусскими казаками как с вдвойне бунтовщиками: против своего польского короля и против московского царя. Таким образом, белорусское казачество, зажатое между Москвой и Польшей, не имевшее свободной территории для расширения (в отличие от Запорожья), было исторически обречено на исчезновение.
 
                Северная война на Могилевщине
 
     История Могилева и окрестных земель крепко вписана в русскую военную историю. Частые войны XVII-XVIII веков того времени разоряли Приднепровский край и нанесли большие разрушения городам и селам Могилещины. Горячее дыхание войны России со Швецией опалило  землю Могилевщины. Особенно пострадали Бобруск, Кричев, Могилев и Чериков.
     Город Могилёв в начале ХVІІІ века разделялся на посады и сотни, территория по левой стороне Днепра составляла Заднепровский посад, который состоял из двух сотен: Луполово и Троечье (другое название Зарецкая сотня или Заречье). На рубеже ХVІІ – ХVІІІ веков Могилёвское Заднепровье снова стало ареной военно – политических конфликтов. 
     Накануне Северной войны Могилёв оказался в центре противостояния между королём Августом ІІ и магнатами Сапегами. В 1700 году обострилась борьба между войсками короля во главе с Компутом и Сапегами. Зимой 1700 года в Могилёв вступило королевское войско, состоящее из пехоты и кавалерии с 15 корнетами. Солдаты остановились в замковой юридике и в предместье Луполово, которое называли деревнею. Простояли солдаты здесь несколько месяцев и «наделали немало шалостей», но, получив выкуп, отошли в другое место.
     Тяжелые бедствия и откровенное грабительство принесла Могилеву Северная война. Через город проходили основные силы, как русской, так и шведской армий. События этой войны подробно описывались в Могилевских летописях: «Хроника белорусского города Могилева» и «Записки игумена Ореста».
     По приказу короля Речи Посполитой Августа II  через Могилёв и Смоленск в Прибалтику, в город Ревель, на войну со Швецией двигались полки Северского княжества: стародубский - полковник Михаил Миклашевский, лубенский - полковник Зелинский, полтавский – полковник Иван Искра, миргородский - полковник Данила Апостол, переяславский - полковник Иван Миревич, белгородские и ногайские татары - полковник Пашковский и возможно другие. Переправлялись они через Днепр по свайному мосту, напротив реки Дебри, притом все отряды грабили жителей Заднепровья.
     В ноябре 1701 году в Могилёв прибыло 12 рот войск сторонника короля Компута, эти части расположились в центре города. На противоположной стороне Днепра разместились отряды Бильдюка и Юревича, служившие Сапегам. Сражение между ними произошло за Быховской заставой на Могилёвском поле, в направлении Буйнич. Бой был равным, с некоторым преимуществом войск Сапеги, но Бильдюк узнав о приближении сил литовского мечника Бонча - Синицкого отступил в сторону Быхова. Поэтому победа досталась Компуту. Жителям Луполова и Троечья пришлось пережить много тягот, вначале от войск Бильдюка и Юревича, а позднее и Компута. Бонча - Синицкий взял в содержание Могилёвский замок, население обложил неимоверными налогами. В городе и, в том числе, в Заднепровье  размещалось постоянно несколько рот солдат,  им пришлось уплатить 100 тысяч талеров.
     В 1703 году через Могилёв и Заднепровье постоянно походили различные войска, с целью защиты города был создан специальный гарнизон. В 1704 году укрепляли ближние подступы к Могилёву, строили деревянные стены, в землю от горы Гвоздовки по берегу Дебри до самого Днепра и в Днепре были вбиты в землю дубовые «пали» до половины реки. На другом берегу Днепра, со стороны Луполова и Троечья, также были вбиты дубовые столбы. В 1705 – 1706 годах через город проходили различные войска, все они брали денежные поборы, строили мосты через Днепр.
     22  июня 1706 года в Могилев приехал царь России Пётр І вместе со своим соратником А.Д. Меньшиковым, его встречали  торжественно. В тот момент, на луполовских лугах размещались три тысячи русских рекрутов.  Объехав полки, стоявшие в центре города, русский царь сел в байдак (большую лодку) и продолжил путь в сторону Киева. Увидев царя, когда он сел в байдак, они громко закричали, прося у него жалованья: «Государь, праведный, пожалуй».  Крики рекрутов испугали горожан, которые боялись, что это была просьба об отмщении  им за восстание 1661 года.
     Семейное предание представителей луполовской ветви рода могилевчан Горяниных, описанное в книге Людмила Гришановой «Наши небесные ходатаи», хранит воспоминания дальнего предка, у которого останавливался ночевать Петр I. Исходя из его рассказа царь, предпочетший каменный дом жителя городского предместья палатам, выйдя поутру во двор, взглянул на бескрайний заливной луг в молочной дымке тумана и воскликнул: «Какой простор! Будет где казакам погорцевать!». Петр  I велел впредь устроить на лугу лагерь для военных учений. По воспоминаниям  Святослава Григорьевича Горянина специалисты Могилевского областного краеведческого музея подтвердили, что вдоль улицы Альховской, которую впоследствии переименовали в Лагерную, находились летние лагеря казачьих войск.
Объехав полки, стоявшие в центре города, русский царь сел в байдак (большую лодку) и продолжил путь в сторону Киева.
     После отъезда царского войска, город продолжал грабить Синицкий. Особую тягость для Заднепровья имело 30 - тысячное войско татар, которое стояло на Луполово. В городе назревал бунт против татар, получив необходимые суммы денег, они покинули Могилёв. Грабили Заднепровье осенью 1706 года отряды русских генералов: Нарышкина, Головкина, Нотова, Чамберса и других. 1707 год не отличался от предыдущих лет, жители Заднепровья также выплачивали различные денежные суммы проходящим через город войскам, отдавали сено, скот, продукты, зерно, строили и ремонтировали мосты и дороги. Иногда эти поборы были очень обременительны. По указу Ромодановского, в октябре 1707 года с каждого дома на Луполово и Троечье взяли по «бочке житной муки, по три солонки соли, по три воза овса и сена». В 1708 году в связи с приближением шведского войска перемещения русских войск через город ещё более участились. В январе 1708 года Ромодановский снова требовал сена и овса, от новых поборов откупились деньгами.
     С 14 марта по 19 мая 1708 года в городе и его окрестностях находились отступавшие на восток русские войска. В их числе была кавалерия генерал-поручика, русского князя,  А.Д. Меньшикова, который 14 марта с большой помпезностью въехал в Могилев и расположился в замке, где жил на полном и роскошном городском содержании. Могилевчане обязаны были обеспечивать войско продовольствием, оружием и подводами, принимать участие в строительстве мостов через Днепр. В период 1706-1708 годов в Могилевском замке перебывали кроме Меньшикова многие русские военачальники:  Брюс, Боур, Головин, Репнин, Долгоруков и другие.
     Весной русские построили два моста через Днепр, один напротив замка, а другой напротив реки Дебри. На строительство мостов использовали постройки местных жителей. После отъезда Меньшикова, в город прибыл с войском полковник Шарфов А. И., его солдаты квартировали на Луполово. С приближением шведской армии, русский фельдмаршал Шереметьев Б. П. вывез из города почти весь запас продуктов. В начале июля русские покинули город. Перед головчинской битвой русские солдаты ворожили возле луполовских столбов, жгли порох и смотрели на дым, по всем признакам их ожидала неудача, что и подтвердилось в битве.
     Первый бой на белорусской земле между шведами и русскими произошел 3 (14) июля, в котором  шведы разгромили российский корпус  у местечка Головчин (ныне агрогородок в Белыничском районе Могилёвской области Беларуси) и Карл XII даже приказал выбить памятную медаль: «Побеждены леса, болота, оплоты и неприятель». Он хотел создать славянско-литовский полк, но крестьяне упорно не переходили на сторону шведов в отличие от украинцев.
     Знаток истории Дома Романовых Дмитрий Дуров считает, что со стратегической точки зрения по результату сражения при Головчине, русская армия потеряла Могилев и Днепр как линию обороны. Однако Карл XII не сумел развить наступление, хотя гамбургские газеты и поспешили писать, что через две недели шведы будут в Москве. Это сражение стало последним крупным успехом шведской армии в России.
     Петр I также получив не верные известия об итогах сражения  отправил в Москву донесение о победе и… отступил к Мстиславлю. Этот бой был проигран из-за нераспорядительности князя А.И. Репина, командовавшего дивизией в центре русских войск, допустивший потерю артиллерии. 
     Боевой дух русского войска возвращался жестко - Петр Первый судил генерала Репнина, разжаловал его и наложил контрибуцию. Показательно казнили солдат, раненных в спину. Впрочем, уже через три месяца Репнину вернули все регалии, но для этого понадобилась битва при Лесной. Впоследствии Петр I писал: «Я почитаю заслугами своими Отечеству доставших себе знатность и уважаю их потомков, каковы, например, Репнины и им подобные».
     Потерпев неудачу   у Головчина, русская армия отступила за Днепр и, сосредоточившись у Горок, имела передовые конные части на линии Днепра, у Могилева и Шклова. 
     Через три дня после победы под Головчином Карл XII занял Могилёв.   Его армия расположилась в лагерях за городом по берегу Днепра до Буйнич.  Это место впоследствии жители назвали «Карловой долиной». Захватить Заднепровье шведам не удалось, потому – что русские разобрали мосты и спустили вниз по - течению байдаки. Через Днепр между ними произошла небольшая перестрелка, в результате которой погиб один случайный прохожий. Таким образом, в центре города стояли шведы, а в Заднепровье татарские и калмыцкие полки. Свой лагерь русское войско поставило возле деревни Холмы в лесу, ежедневно татары и калмыки набегали на шведов. До ухода шведов из Могилёва, жители Луполова и Троечья содержали татар и калмыков. Шведы пытались занять Заднепровье, с этой целью они построили один мост напротив Троечья, а другой напротив Луполова. Эти мосты охранялись шведами, которые установили здесь 10 орудий.
     За то, что Могилев оказывал помощь российской армии, король обложил горожан денежной и продовольственной контрибуцией. Шведы разделили город на 15 кварталов, каждый из которых должен был ежедневно поставлять по 312 пудов хлеба и 960 гарнцев (3 тысячи литров) пива. Они грабили церкви и монастыри. Карл, за которым закрепилось прозвище «сатана», лично посетил могилевские церкви на предмет оценки серебряных окладов икон. Кто-то сообщил ему, что наиболее ценное священники спрятали, и он пригрозил, что если ценности не выдадут, Могилев будет разграблен и сожжен. Горожане передали шведам более девяти пудов серебра, которое тут же было использовано для чеканки монет.
     Могилевская летопись сохранила облик чужеземного монарха. Король был молод, не имел и тридцати лет от роду, роста высокого, плечист, побитое оспой лицо, шевелюра, коротко подстриженная ножницами. Но более всего поразило местных обывателей то, что Карл все время ходил в одном и том же темно-синем костюме военного покроя, что было потрясающим контрастом с блиставшим нарядами князем Меньшиковым.
     Настроение шведов в Могилеве было мрачным. В хлебе уже ощущался недостаток, суровая, неприветливая страна недружелюбно встретила пришельцев. Неуловимая русская конница производила частые нападения, уничтожала в окрестностях припасы. Зловещие зарева пылавших со всех сторон русских деревень наглядно свидетельствовали о необдуманности шведского вторжения. Дурная погода и скудное питание вызвали вспышку болезней в армии. Впервые в мужественное сердце молодого шведского короля начинало закрадываться сомнение в успехе. Испытывая крайнюю нужду во всем, он еще до прибытия в Могилев послал в Ригу повеление Левенгаупту взять огромное количество боевых припасов, присланных из Швеции, собрать возможно большее количество продовольствия в Прибалтийском крае и двигаться на соединение с главными силами.
     В Могилеве Карл оказался на распутье, он напряженно размышлял о дальнейших путях ведения войны. Первоначально хотел выступить в Смоленск. Но в его планы вмешались тайные послы гетмана Мазепы, который желал отделить свои земли от России. Поэтому он звал шведов на Украину. Здесь после битвы северные завоеватели могли хорошо подкормиться и отдохнуть перед решающим походом на Москву. Кроме этого шведский король рассчитывал втянуть в войну против России крымских татар и Турцию.
     В течение 5-ти недельного пребывания (с 7 июля по 14 августа) шведы отобрали у населения города почти все запасы продовольствия, уничтожили более 1700 жилых домов, опустошили Буйничский монастырь, разогнали всех его обитателей. Древнюю деревянную церковь Успения разобрали и бревнами её сруба сделали мост. 
- Однажды через него хотел проехать Карл XII - вспоминали сторожилы. - Вдруг его конь резко остановился и стал пятиться. Король удивился и приказал осмотреть мост. Перевернув доски, увидели, что на одной из них изображен Спаситель, на другой – Матерь Божия. Это были иконы Буйничского монастыря.
     После   могилевского отдыха, не дождавшись прибытия Левенгаупта, Карл XII оставляет Могилев, переправляется через Днепр и направляется на Смоленск. У местных жителей шведы изъяли практически все запасы пищи.
     После ухода оккупантов жители перевели дух и принялись доставать из подземных тайников припрятанные ценности. Казалось, худшее позади, но… российский царь Петр, будучи недовольным могилевскими жителями за то, что они давали шведам продовольствие,  фураж и денежные контрибуции приказал татарскому и калмыцкому полкам «выжечь город Могилев». На рассвете 8 сентября татары и калмыки окружили город, позакрывали брамы и ударили в барабаны. Прежде чем поджечь, они  грабили купеческие лавки и церкви, по домам искали деньги, срывали на улицах с мещан одежды. Перепуганные горожане, оставив объятые пламенем свои дома, схватив малых детей, бросились из города.
     В Могилевской хронике было написано: «В это время набожный и окаменевший люд выплакивал последние слезы, видя, как украшенные божьи святыни…, церкви медленно разгоревшись в огне, валятся на землю, церковные купола, отремонтированные с немалыми расходами, горят, а листы жести летают по воздуху как птицы, колокола сами звонят, хозяйские дома без надежды на спасение в тлен оборачиваются…»
     Луполово и Троечье татары и калмыки не смогли сжечь, потому что лодки и паром были спущены местными жителями ниже по - течению, часть лодок спрятаны на Луполово. Вскоре после пожара в город пришёл польский полковник Хмара с войском, которое также пришлось содержать горожанам, в первую очередь жителям Заднепровья. В Северной войне Луполово и Троечье постоянно подвергалось грабежу и насилию.
     Трубницкий, автор Могилевской хроники, писал: «1708 год ободрал с Могилева его львиную шкуру, облачив в грубый черный мешок. С этого времени и на будущие времена город не может называться могучим львом, а только могилой своих обывателей».
     По воспоминаниям очевидцев Могилев был доведен до крайней бедности. После этих событий, а также в результате получения Россией выхода к Балтийскому морю, когда перестал осуществляться транзит товаров через Беларусь, Могилев так и не смог достигнуть былого расцвета.  Только к 30-м годам XIX века город восстановил былое количество населения и занял прежние позиции.
     В период Северной войны население Могилевщины также разорялось шведскими, русскими и польскими войсками. В народной памяти с того времени осталась поговорка: «Скуль маскалi, а скуль швяды: дзе падзецца ад такой бяды».
      Учитывая, что на белорусской земле главная армия пробыла 8 месяцев (с 26 января по 25 сентября), а корпус Левенгаупта 2 месяца (с 9 августа по 30 сентября) можно представить количество провианта, требуемого для пропитания армии, если  ежедневно солдатам шведской армии требовалось по 32,3 тонны только мяса и хлеба.
     Шведский король считал, что война должны была кормить себя и не отказывался от своего кредо, высказанного в письме Реншёльду в июне 1703 года: «Брать и выбирать все, что только возможно, пусть край терпит, сколько хочет…».  Историк Р. Фрост писал: «По прямым приказам Карла выжигались деревни, опустошались поля, угонялся скот и уничтожался любой, кто осмеливался сопротивляться».Шведская армия имела значительные людские резервы, но была ослаблена отсутствием боеприпасов и продовольствия, что должен был восполнить корпус Левенгаупта, хотя у него не было достаточных сил и возможностей для развертывания крупных боевых операций. Свой корпус он разделил на мелкие отряды, которые посылал «вперед и по сторонам, чтобы готовили провиант».
     Дальнейшее продвижение шведской армии замедлилось из-за тактики выжженной земли, применённой русскими. Были сожжены десятки белорусских селений, и шведам пришлось передвигаться по опустошённой местности, испытывая острый дефицит провизии. Военная необходимость заставляла русскую армию разорять перед шведами полосу в сотню километров. Сараи, хаты, не укрытый фураж и хлеб сжигались. Генерал- майор М.М. Голицын писал царю 10 марта 1708 года, что в районе Долгиново жители из местечек и деревень разбежались по лесам и все разорено, кое-де броди мелкий скот, зерна в ямах, которым кормили драгун и солдат, обнаруживается очень мало. В этот период операций русская конница  «по деревням провиант и на полях стоячий хлеб и строение всякое жгла для оголожения неприятеля и чтоб не было ему пристанища». Но, кроме такого пассивного сопротивления,   конница не упускала случая мелкими, но частыми уколами и постоянными тревогами изнурять силы врага. С каждым днем эти налеты неуловимой  конницы становились назойливее и опаснее.
     Чтобы обойти полосу опустошения перед Смоленском и создать угрозу с тыла русской армии, сосредоточенной у села Горки шведская армия двинулась на юго-восток к Рославлю. Пётр уводил пехоту и обозы на восток и северо-восток, а русская кавалерия все сильнее тревожила шведов.  Царь успел конным отрядом Ренне занять Кричев, а главные силы передвинулись в Мстиславль. Русские отряды с целью замедления  продвижение шведов устраивали завалы на лесных дорогах.   В связи с этим Карл повернул на Чаусы, Чериков, Кричев. На реке Сож у Черикова войска
     Карла XII обнаружили кавалерию Меншикова. Шведам стало понятно, что за Сожем достать провиант им не удастся. Передвижения русских снова дали шведскому королю надежду разбить противника в решительном бою, и он сворачивает от Черикова к Мстиславлю.   
     30 августа (10 сентября), недалеко от Мстиславля на реке Черная Натопа, состоялся бой между русским отрядом под командованием М.М. Голицына и шведским авангардом К. Рооса. Из-за болотистой местности русская конница не смогла принять участие в сражении. Ночью отряд Голицына с проводником из местных жителей прошел лесные реки,  болота, и незаметно под прикрытием темноты подошел к шведскому лагерю. На рассвете русские неожиданно напали на врага. Лишь прибытие основных сил шведов спасло отряд Рооса от полного уничтожения.   Шведы потеряли более трех тысяч человек. Как писал Петр I: «такого еще в сей войне король Шведский ни от кого сам не видывал». Это сражение русские называют чаще боем у села Доброго. По преданию, царь  считал, что победа здесь явилась добрым знаком в войне со шведами. Это было первое сухопутное поражение Карла XII в Северной войне. Также поражения были нанесены шведам в деревнях Раевка, Шамово, на Малой переправе у реки Городня. 
     Особый интерес представляет сражение, произошедшее  9(20) сентября у деревни Раевка (в то время Могилевская губерния, ныне Молодечненский район). С точки зрения русского командования, этот принятый Карлом XII, совершенно бесполезный для шведов и оказавшийся крайне неудачным, кавалерийский бой  9–10 сентября был счастливым событием. Царь так и называет его "счасливой партией" в письмах к Федору Матвеевичу Апраксину и к царевичу Алексею (оба письма от 12 сентября). Вот как описан этот русский успех в письме Петра к Апраксину:
«С утра 9 сентября неприятель со своим обозом вышел из Белика. Петр двигался с частью конницы параллельно движению шведов и "казаками... тревожил и в огне держал". Генерал-майору Микашу было затем приказано "с полками всеми поднятца и у неприятеля з боку итти". Эти регулярные конные полки Микаша "добрым порядком" были доведены до того места, где решено "на малой и к переходу неудобной переправе атаковать" неприятеля и атаку начать, пустив в дело сперва казаков. Это и была та нерегулярная конница и казаки, которых Карл решил рассеять без труда, послав туда валахов и часть шведов. Но вместе с казаками уже находились быстро посланные Петром 1300 человек регулярной конницы, которые и отбросили первый отряд, посланный Карлом. Тогда неприятель пошел на нас "со всем своим войском как пехотою, так и конницею". Это и была спешившая на выручку короля шведская армия, которую русские трижды сбивали и останавливали. Выручив короля и бывшего при нем принца Вюртембергского (об участии, которого Петр ничего не знал), но не успев выручить два изрубленных вокруг короля шведских эскадрона, шведы вернулись назад. Когда шведы возвращались, то регулярная наша конница их не преследовала, а снова были пущены в ход казаки, которые "на неприятельских флангах многих копьями покололи". Петр считает урон шведов в этот день в 1 тыс. человек. До позднего вечера велся пушечный огонь по отступавшим шведам. Русские тоже отошли к своим позициям. Петр все время лично командовал в этом дели и даже "виден нам был король шведской сам особою своею".
     Следовательно, ничего не разведав, как всегда пренебрежительно отнесясь к русским, ввязавшись в бой тогда, когда шведам это было вовсе не нужно, Карл сделал именно то, чего желал Петр, который, зная натуру своего противника, раздразнив его калмыками и казаками и искусно скрыв до поры до времени регулярную русскую конницу, добился бесспорного успеха. Карл натолкнулся на сопротивление, которого он не ждал. Успех русских в этот день был еще больше, чем думал Петр,- это известно не из русских, а из шведских источников. Петр не знал о гибели двух крупных шведских генералов - Тюре Хорда и Карла Розеншерны, о почти полном истреблении двух эскадронов из отборного гвардейского полка, о том, что король еле спасся.
      В этом сражении Карл XII непременно был бы убит или взят в плен, но благодаря не выделявшейся простой форме, в которую облачался король, и густым клубам пыли, он поначалу оставался неузнанным. По свидетельству очевидцев, в суматохе боя, он пристал к одному из русских подразделений, пока не наткнулся на взвод шведской кавалерии, спешивший на выручку своим. Король тут же присоединился к этому взводу, но и этот взвод тоже почти весь был перебит русскими. Вскоре под ним пала лошадь, и Карл XII  продолжал драться в пешем строю. Затем он воспользовался лошадью убитого адъютанта и продолжил отбиваться от русских драгун. Вокруг короля оставалось всего пять человек. Только подоспевшие уже на вторую выручку шведские войска спасли и увезли  в свой лагерь Карла и бывшего при нем принца Вюртембергского. 
     11 сентября шведское войско остановилось у Старишей — пограничного городка, раскинувшегося по обе стороны большой дороги на Москву. Отсюда до Смоленска было всего около 14 верст. Четыре дня Карл XII оставался в нерешительности. По приказу Петра русские разоряли собственную страну так же, как и Польшу: «Ежели же неприятель пойдет на Украйну, тогда идти у оного передом и везде провиант и фураж, також хлеб стоячий на поле и в гумнах или в житницах по деревням (кроме только городов)…польский и свой жечь, не жалея, и строенья перед оным и по бокам, также мосты портить, леса зарубить и на больших переправах держать по возможности». Нарушителей ждала суровая кара: «…сказать везде, ежели кто повезет к неприятелю что ни есть, хотя за деньга, тот будет повешен, також равно и тот, который ведает, а не скажет». В другом указе царь велел не вывезенный в Смоленск хлеб «прятать в ямы», а «мельницы, и жернова, и снасти вывезть все и закопать в землю, или затопить где в глубокой воде, или разбить», чтобы «не досталось неприятелю для молонья хлеба». Генерал-поручик Бауэр получил аналогичный приказ Петра: «…главное войско обжиганием и разорением утомлять».
     Вопрос о дальнейшем движении шведской армии: через Смоленск прямо на Москву или на юг на территорию современной Украины решался в Старишах  на военном совете с участием короля и его генералов. Без тяжёлой артиллерии осада или штурм укреплённого Смоленска выглядели бесперспективными. Движение по опустошённой местности на Москву без обоза Левенгаупта, который все не мог нагнать главные силы, грозило шведской армии голодной смертью. Вследствие болезней и плохого обеспечения питанием и амуницией, шведская армия нуждалась в отдыхе. Поэтому, учитывая обещания Мазепы и его заверения в поддержке населения гетманщины, было выбрано движение на территорию современной Украины.
     Внезапный захват Стародуба и других северских городов, по мнению шведских генералов, должен был решить, хотя бы на время, проблему снабжения армии провиантом и кормом для лошадей. Далее, после взятия под контроль среднего течения Десны, базой снабжения и надёжным тылом для наступления на Москву с юго-запада должна была стать подконтрольная Мазепе Гетманщина. План обхода Смоленска с юга начал складываться у Карла, возможно, уже в Могилёве. Поэтому бросок от Доброго к Старишам можно считать последним отвлекающим манёвром перед решающим ударом. Да и Левенгаупт получил указание вести свой корпус не к Смоленску, а к Пропойску.
     15 сентября Карл отдает приказ о походе на Малороссию. Армия поворачивает на юг и движется на город Стародуб. Карл рассчитывал на то, что на территории Украины сильные военные гарнизоны русских войск отсутствовали. Он надеялся потянуть время, собрать силы и дождаться подкреплений.  Вперед двинулся 4-тысячный авангард  Лагеркрона. Поход шведской армии по первобытным лесам, по непроходимым болотам был сопряжен с огромными лишениями. Нередко целыми днями приходилось идти в воде. Запасы хлеба и соли истощились. Только небольшие рационы мяса поддерживали изнуренные силы солдат. Невольные сомнения при столь трудных обстоятельствах закрадывались в души солдат. Давно оторванные от родины, находящиеся вдали от своих сел и городов, шведские воины начинали падать духом. 
     Только 18 сентября новый план шведского короля был уяснен русскими. В то же время царь Петр получил известие о продвижении Левенгаупта с огромнейшим транспортом. Донские казаки, неся аванпостную, сторожевую и разведывательную службу во главе с Максимом Фроловым первыми обнаружили шведов.
     Собранный царем военный совет решил одновременно развить операции против двух групп неприятельских сил. Русское командование понимало, что после соединения шведских войск над Россией нависнет смертельная опасность и необходимо их разгромить по частям, и в первую очередь корпус Левенгаупта. Из наиболее боеспособной части армии был сформирован летучий корпус (корволант) из 12 тысяч человек, в который вошли Семеновский и Преображенский гвардейские полки, Ингерманландский пехотный полк, батальон Астраханского полка, 10 драгунских полков и несколько сотен казацкой конницы. 
     Главные силы русской армии двинулись на Рославль, преследуя параллельно шведского короля. Чтобы не дать шведам войти в богатую Северскую область и лишить их имеющихся там запасов, был двинут особый 4-тысячный конный отряд генерала Ифланда. Он должен был в полной мере развить малую войну и осуществлять принятый план изнурения врага. Непосредственно в тыл шведской армии двинут был 5-тысячный конный отряд Боура. Особый же отряд, над которым пожелал принять командование царь, обратился против Левенгаупта.
     Тем временем Левенгаупт с огромным обозом двигался на Шклов. 18 сентября его передовые части достигли Днепра. На другой день шведы узнали, что навстречу идет русская армия во главе с Петром. Они быстро навели мост, переправились по нему через реку, разгромили Шклов и форсированным маршем через Грибаны и Медведовку направились на Пропойск (ныне Славгород).
     Петру I не удалось стать на пути корпуса, и он направил вслед за ним корволант А.Д. Меншикова в составе 10 драгунских и 3 пехотных полков, посаженных на лошадей (всего 11,6 тысяч человек), которые 25 сентября настигли противника. На следующий день Левенгаупт, спасая важный для Карла XII транспорт, отправил вперёд обоз в сопровождении 3-х тысячного отряда, остальные полки оставил для сдерживания русских.
     Корпус Левенгаупта перешел болотистую Ресту  и занял оборонительную позицию на ее правом берегу в лесу. От захваченных шведских пленных русские узнали, что против них стоит отряд, насчитывающий 16 тысяч человек. Тогда Петр I приказал кавалерийскому корпусу генерала Р. X. Боура, находившемуся в районе Кричева, оставив часть войск для наблюдения за армией Карла XII, основными силами (около 4 тысяч человек) идти на соединение с корволантом, а отряд численностью до 1 тысячи человек выслать к Пропойску, чтобы не допустить переправы шведов через реку Сож. Драгунский отряд Фастмана из корпуса Боура, обошел противника, перешел Сож, занял переправы и отрезал пути отступления противнику.
     Утром 27 сентября корволант подошел к деревне Долгий мох и начал наступление. Шведы, уничтожив все переправы, укрепились на горе за Рестой, оставив у разрушенного моста несколько орудий. При появлении русской конницы шведы открыли по ним ружейный и артиллерийский огонь. Петр выдвинул к месту переправы пять орудий, не выдержав который, шведы отступили к деревне Лесная. Наступившая ночь не позволила русским преследовать врага.
     Вечером 27 сентября основные силы Левенгаупта,  сосредоточившись у деревни Лесная, используя выгодные условия местности, заняли севернее деревни позицию на высотах. Чтобы затруднить русским войскам подход и развертывание их в боевой порядок, 6 шведских батальонов были выдвинуты впереди главных сил. Вокруг деревни они построили укрепление из сцепленных повозок и бревен – вагенбург, а на реке Леснянка - мосты для возможного отступления.
     В ночь на 28 сентября Петр I переправился через Ресту и утром двинулся к Лопатичам и Лесной. Подойдя к Лопатичам, Петр I разделил корволант на две части, так как идти по одной большой дороге всем полкам вместе было опасно из¬-за возможного внезапного нападения врага. По большой дороге были направлены Ингерманландский пехотный полк, лейб¬регимент Меншикова и 6 драгунских полков. Остальные силы (два пехотных, три драгунских полка и один батальон), во главе с Петром I, крестьянин из местной деревни  повел по глухой лесной дороге.  Двигаться пришлось «лесом густым, через болота и переправы безлитасныя». Проводник  провел русский корволант к расположению шведов только ему ведомыми тропами.
     28-29 сентября ((9 октября по новому стилю) 1708 года, произошло одно из решающих сражений при Лесной (Славгородский район, юго-восточнее г. Могилева) между русскими войсками под командованием Петра I (около 16 тысяч человек и 30 орудий) и шведским корпусом генерала А. Левенгаупта (около 16 тысяч человек и 17 орудий) (Советская Военная Энциклопедия: В 8-й т. М., 1977 Т.4. С. 624).  Молодая регулярная русская армия, созданная Петром  I, за восемь прошедших лет войны, закаленная в упорных боях со шведами, впервые почувствовала равной противнику в сражении. Этому историческому событию придается большая значимость, оно отнесено к ряду 100 Великих битв мира.
     Руководитель ОО «Могилевский областной историко-патриотический поисковый клуб «Виккру» Н.С. Борисенко, участник поисковой экспедиция по местам боевых действий, организованной Могилевским отделением общества охраны памятников истории и культуры, более достоверно описал историческое сражение в своей книге «Могилевщина – мой любимый приднепровский край».
     В полдень передовые части русских вышли к поляне перед перелеском, где в засаде находились шведы, спешились и стали строиться в боевой порядок. Однако закончить построение не удалось. Левенгаупт, во главе 6;баталь¬онов, из перелеска неожиданно атаковал русских, которые растерялись и попятились назад. Создалось угрожающее положение.
     На острие шведской атаки оказались Ингерманландский и Невский полки. Ценой больших потерь удерживали они напор превосходящих сил врага. Справа, вдалеке от них, стояли гвардейские Семеновский и Преображенский полки. В решающий момент боя резервные полки подошли на помощь и внезапно ударили по шведам. В результате враг не выдержал напора русских и вынужден был бежать в перелесок. Следом за ним ворвались русские солдаты, выбили шведов и на окраине леса, у деревни, установили свою артиллерию. Враг под прикрытием конницы с большими потерями отступил к Лесной. 
     "Ежели б не леса, то б оныя выиграли, понеже их 6 тысяч болше было нас", — писал позднее Петр I адмиралу Ф.М. Апраксину.  Во время битвы за перелесок русские захватили 2 орудия, 3 знамени и много пленных шведов. Первый этап боя закончился разгромом шести лучших шведских батальонов и занятием русскими войсками хорошего тактического положения для последующего наступления.
     Выбив шведов из перелеска, русские построились в боевой порядок. К этому времени подтянулся весь корволант. В первой линии стояли Семеновский, Преображенский гвардейские и Ингерманландский пехотный полки. На флангах первой линии было поставлено по два драгунских полка. Все остальные части размещались во второй линии. После полудня бой возобновился.  Две линии вместе с кавалерией вышли из леса и стали огнем теснить противника к вагенбургу — поставленным впритык повозкам. С тыла на охрану обоза накатывались казаки.  Несколько часов с переменным успехом шел ожесточенный бой. Почти в упор следовали ружейные залпы с обеих сторон. М.М. Голицын ("сын Отечества" — так, гордясь, именовал его Петр) образно говорил, что от упавших пуль не стало видно земли. Солдаты четырежды набивали сумы и карманы патронами, четырежды фузеи раскалялись до того, что их нельзя было держать. Петр I и Меншиков носились от полка к полку, вдохновляя солдат. Разжалованный в рядовые А.И. Репнин, находившийся в шеренге, предложил царю колоть тех, кто подастся назад. К трем часам дня неприятеля прижали к самым повозкам, отбив у него восемь пушек, среди которых были четыре свои, захваченные ранее. Получив известие о подходе драгун Боура, царь приказал прекратить огонь. Противники настолько измотали друг друга, что воины без сил падали на землю. Сражение было на два часа приостановлено.  Петр I в своем журнале отмечал, что «враг у своего обоза, а наши на боевом месте сели и довольно долго отдыхали на расстоянии в половине орудийного выстрела полковой пушки или даже ближе».
     Этот этап боя не принес победы ни одной стороне.  В 5 часов вечера к месту сражения прибыло 8 полков Боура в количестве 4076 человек, русские получили превосходство в силах. С их прибытием Петр I решил направить главный удар на левый фланг противника используя огонь полковых пушек, чтобы занять мост и дорогу на Пропойск, т.е. перекрыть шведским войскам пути к отступлению. Сюда же были переведены два драгунских полка. После перегруппировки сил русские снова перешли в наступление. Развернутые линии подошли к шведам на расстояние ружейного выстрела и открыли огонь. Шведский генерал Штакельберг контратаками левого крыла с трудом сдерживал натиск гвардейской бригады. Одно время залпы превратились в непрерывный гром. Бой перешел в рукопашную. Дождь в вперемешку со снежной крупой и дымной гарью хлестал теперь шведам в лицо. Вторая шеренга едва видела первую. Один шведский офицер вспоминал: «Пики и штыки вонзались в нас прежде, чем мы могли видеть русских». Шведы не выдержали и отошли. Русские захватили большой мост на Леснянке, но удержать его не смогли. В этот критический для шведов момент к полю битвы прибыло подкрепление - авангард, прикрывавший часть транспорта, направленного к Пропойску. Контратака этих свежих сил вернула шведам мост. Но усилия шведов окончательно были надломлены.
     Наступившие сумерки и начавшаяся сильная снежная вьюга около семи часов вечера прекратили бой. До сумерек шведы выдержали 10 атак. Они два часа вели оборону и отвечали контратаками. Бой прекратился, но орудийная дуэль шла еще несколько часов. Остатки войск укрепились в вагенбурге, отдав победителю весь свой лагерь.
     Всю ночь Петр I держал армию под ружьем, на расстоянии до 150 шагов от шведского вагенбурга, намереваясь утром повторить атаку.     Русские войска провели очень тяжелую ночь на поле битвы. Валил густой снег при сильном ветре, а люди стояли с оружием в руках. Здесь же, среди солдат, завернувшись в плащ, прилег на снегу державный доблестный вождь русской армии. Присутствие царя при такой обстановке заставляло забывать солдат обо всех невзгодах и лишениях и жаждать все новых и новых подвигов.
     При свете бивачных огней за вагенбургом сошлись шведские генералы, чтобы обсудить свое положение. Состояние отряда было ужасным: почти половина состава была потеряна. Искусство русских войск и их отменная храбрость угнетающе подействовали на шведов. Продолжение боя в тесном вагенбурге на следующий день угрожало окончательным истреблением отряда. При столь тяжелых обстоятельствах Левенгаупт решил ночью же начать отступление на Пропойск. Оставив раненых и артиллерию, а также огромный обоз, шведы тихо потянулись через мосты и стали скрываться во мраке ночи, увозя лишь порох и артиллерийские снаряды. Чтобы замаскировать это отступление и выиграть время, Левенгаупт приказал всю ночь поддерживать бивачные огни. Ночное отступление было кошмарным и происходило в большом беспорядке, войска уже не слушались своих начальников.  Пушки вязли в разбитой тысячами колес колее  и их бросили в трясину. Части, блуждая в кромешной тьме и болотной жиже теряли остатки сил. Отовсюду слышались стоны раненых, призывы умирающих, заблудившихся. В шведских полках началось массовое дезертирство.
     Только на рассвете Петр узнал об отступлении шведов. Тотчас же для преследования он послал часть конницы под начальством Пфлуга. Вскоре   арьергард Левенгаупта был настигнут и рассеян. У Пропойска шведов ждала новая беда: мост через Сож был уничтожен и по ту сторону реки видна была русская конница, то были драгуны Фастмана. Бросив вторую половину транспорта, ушедшего с авангардом, и лишь частью уничтожив запасы, Левенгаупт посадил пехоту на коней и спустился вниз по течению реки Сож. У деревни Глинки ему удалось вплавь переправиться на левый берег Сожи. Преследовавшие их русские драгуны и казаки стремительно бросились на переправившегося врага и уничтожили четыре шведских эскадрона и часть пехоты. Остальные шведские подразделения бежали.  Неутомимые казаки Фролова захватили вместе с калмыками  две тысячи подвод с провиантом, продовольствием и военным снаряжением, 17 пушек и 44 знамени.
     В лагерь шведского короля генерал А.Л. Левенгаупт привел 12 октября не более 6 тысяч деморализованных и изнуренных солдат и офицеров без артиллерии, продовольствия и провианта. Однако еще долго между Сожем и Днепром блуждали как одиночные шведские солдаты, так и значительные отряды. Некоторые из них с большими трудностями смогли добраться до Орши и Шклова, где были захвачены местными жителями или сами сдавались в плен.  Король был крайне расстроен, однако он не только не наказал Левенгаупта, а, наоборот, отправил в Стокгольм бюллетень. В нем на шести листах рассказывалось о том, как шведы весь день храбро отражали нападение 40 тысяч московитов и как к вечеру варвары отступили. О потере обоза не было сказано ни слова. 
     По некоторым источникам потери шведов убитыми и ранеными составили более 6 тысяч человек,  около 700 солдат попали в плен. Русские потеряли около 1 тысячи человек убитыми и более 2,5 тысяч ранеными.
     После сражения русские находились в Лесной три дня. Там они отметили победу «при трехкратной стрельбе из орудий и ружей». После небольшого отдыха русская армия была построена. Выехав перед полками и преклонив шпагу перед воинами, Петр I поблагодарил их за содеянный подвиг: «Чады мои возлюбленные! Без вас государству, как телу без души, жить невозможно. Храбрые дела ваши никогда не будут забыты потомством!». 29 сентября царь приказал отслужить на поле битвы благодарственный молебен, а над братскими могилами – панихиды по погибшим.  Царь Пётр І распорядился возвести новый храм в Лесной «в знак благодарности Богу за дарованную викторию».  Местные предания утверждают, что государь лично участвовал в постройке церкви, которая получила название «Царской». После этого Петр I направил всю конницу через Гомель на Украину, а сам с пехотой, обозами и пленными пошел в Смоленск.
     Владимир Артамонов историк, исследователь военной истории России, написал в своей книге «Мать Полтавской победы. Битва при Лесной»: « Сражение при Лесной было самым упорным за время Северной войны. Именно баталия в Восточной Беларуси дала сильную закалку русской армии и положила начало великим успехам».
     Эта победа показала выдающиеся полководческие качества Петра I и сыграла большую роль в укреплении морального духа русской армии. Русские войска действовали в сражении по принципам линейной тактики, но применяли их творчески, по обстановке: вступали в бой по мере подхода сил, не дожидаясь их полного развёртывания, сочетали огонь и со штыковыми ударами, искусно маневрировали на поле боя, обеспечивали тесное взаимодействие пехоты и конницы. Сражение при Лесной серьёзно повлияло на дальнейший ход войны. Разгром корпуса Левенгаупта лишил Карла XII необходимых ему подкреплений, продовольствия и боеприпасов, сорвав его план похода на Москву.
     В годы, той далекой Северной войны, войска Карла XII встретили отпор не только русской армии, но и сопротивление белорусского народа. Население угоняло скот, прятало хлеб и фураж. Крестьяне давали бои отдельным шведским отрядам в лесах. Русская армия получала огромную помощь от белорусских проводников - «лоцманов», как их называл царь.
     Царь Петр назвал битву при Лесной «первой солдатской пробой»  и «матерью Полтавской победы». Через 9 месяцев Карл XII был разгромлен под Полтавой. В честь победы при Лесной он учредил особую наградную медаль: золотой - награждались старшие офицеры, серебряной – младшие офицеры. Донские казаки за успешное участие в победе при деревне Лесной, в награду получили «золотые», а все Войско Донское – жалованье «более обычного». Победа под Лесной отмечалась во многих русских городах. В Москве всех захваченных в плен шведов провели по улицам «публично строем». Память о победе была увековечена и в названии 197-го Лесного пехотного полка российской армии. В 1718 году в Санкт-Петербургском Адмиралтействе был построен 90-пушечный трехпалубный корабль «Лесное»,  являлся крупнейшим кораблем того времени.
     В честь 200-летия победы русских над шведами, в 1908 году, при деревне Лесной был сооружен и торжественно открыт мемориальный комплекс. Символичен памятник, созданный скульптором Обером. На гранитной скале широко расправил крылья бронзовый орел. Он рвет поверженное знамя врага, торжествуя победу. На скале - пьедестале укреплена мемориальная доска с лаконичной надписью: „В память сражения при Лесной - матери Полтавской победы“. На братской могиле погибших воинов, расположенной на сельском кладбище,  установлен гранитный обелиск. Одновременно был заложен каменный храм-памятник, прототип Петровской деревянной церкви, открытие которого состоялось 12 июля 1912 года в день праздника Святого Петра и Павла.    
     В год 250-летия, в 1958 году в Свято-Петропавловском храме был открыт мемориальный музей, который закрывался в связи с передачей храма колхозу в 1990 году, и был  вновь создан в 2012 году в построенном новом здании, в помещении библиотеки. По воспоминаниям В.Н. Анненкова, директора Могилевского областного краеведческого музея им Е.Р. Романова, свидетеля этих событий все экспонаты музея, а их было более 250, ими были сохранены.   
     О происходивших событиях при Лесной представляет большой интерес брошюра протоиерея Георгия Соколова, который около 25 лет был настоятелем прихода храма святых апостолов Петра и Павла. По его инициативе с 2010 года в агрогородке Лесная ежегодно проводятся торжественные мероприятия, посвященные воинской славе России.
    
               Разгром шведских интервентов и окончание Северной войны

     После поражения при деревне Лесной планы шведского короля изменились: он решил идти на Москву не прямо, а пробиваться через юг на Слободскую Украину и Харьков. Армия шведов медленно продвигалась по заснеженным украинским степям. Их задача состояла в том, чтобы вытеснить русские войска за пределы Украины и открыть себе путь на Москву. С этой целью шведское командование разработало и стало осуществлять свое вторжение на Слобожанщину.
     В октябре 1708 года стало известно об измене гетмана И.С. Мазепы, который состоял в переписке с Карлом XII, и обещал ему в случае прибытия на Украину 50 тысяч казачьего войска, продовольствие и удобную зимовку.
     24 октября   гетман Мазепа выстроил свои полки и, сидя верхом на коне, обратился к ним с призывом немедленно уйти к шведам. О том, какова была их реакция, пишет известный украинский историк-эмигрант О. Субтельный: "Казаки ответили молчанием, они были совершенно сбиты с панталыку (спантеличенi). Одно дело было лаять москалей и жаловаться на них и совсем другое — передаться к чужеземцам, к тому же "еретикам”. Даже старшина раскололась, обдумывая, с кем идти. В итоге 28 октября Мазепа привел в ставку Карла лишь пять тысяч казаков - вместо обещанных тридцати. Да и то из этих пяти тысяч три тысячи в последующие дни передумали и тiканули обратно. Украинское казачество разделилось и частично поддерживало шведов и турок, а большая часть запорожских казаков поддерживала русские войска. На стороне Петра остались казаки под командованием атамана Скоропадского. На стороне шведов и турок выступило Войско Запорожское Низовое, переселившееся во время этой войны в турецкие владения.   
     9 февраля 1709 года на Харьковщине состоялся первый серьезный бой русской армии с авангардом шведской армии. Армия Карла XII стояла в Красном Куте, когда небольшой отряд казаков выманил основные силы шведов к селу Городное, а там их поджидали 10 драгунских полков русской армии. Учитывая сложившиеся явно неблагоприятные условия для армии Карл XII принял решение двинуться к Полтаве, в которой находился немногочисленный русский гарнизон.
     В начале апреля  шведы окружили Полтаву, надеясь быстро взять ее. Но мужество и самоотверженность солдат и офицеров полтавского гарнизона во главе с ее комендантом полковником А.С. Келиным, жителей города похоронили радужные планы шведского короля: город устоял. Воспользовавшись задержкой шведов у Полтавы, царь Петр сумел занять со своими войсками выгодное стратегическое положение, в короткое время создать сеть инженерных сооружений - редутов, удачно расположить артиллерию и пехоту и укрыть от разведки шведов кавалерию и резервы.
     Казаки во главе с атаманом Максимом Фроловым вели беспрерывную разведку, несли сторожевую и аванпостную службу. Разъехавшись небольшими партиями по близлежащим дорогам, скрываясь в лесу возле села Будищи и деревни Решетиловка, донцы наблюдали за передвижениями шведских войск. Планировалось, что если фортуна будет на стороне русской армии и шведам придется отступать, засады донцов должны были нападать и уничтожать деморализованного противника, преследуя его до полного уничтожения или пленения.
     Накануне битвы Петр I объехал все полки. Его краткие обращения к солдатам и офицерам легли в основу знаменитого приказа: «Воины! Вот пришел час, который решит судьбу Отечества. Итак,  не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество, Православную нашу веру и церковь».
     Пытался поднять дух своей армии и Карл XII. Воодушевляя солдат, он объявил, что завтра они будут обедать в русском обозе, где их ожидает большая добыча. Согласно «Гистории Свейской войны» шведский король, проверяя посты в ночь с 25 на 26 июня, вместе со свитой случайно наткнулся на группу сидевших в перелеске у костра казаков. «Соскочив с коня, он застрелил одного казака и ускакал, но шальная пуля другого попала ему в ногу навылет».
     27 июня около двух часов ночи донские конные разъезды заметили активное движение в шведском лагере, после чего кавалерия шведов стремительно последовала к русским позициям. Навстречу шведам двинулась русская кавалерия во главе с А.Д. Меншиковым. Началось Полтавское сражение. Накануне сражения противоборствующие стороны располагали следующими силами: шведы имели около 35 тысяч человек и 39 орудий, русская армия насчитывала 42 тысячи человек и 102 орудия.
     27 июня (8 июля) 1709 года в 6 верстах от города Полтава состоялось генеральное сражение Северной войны между русскими войсками под командованием Петра I и шведской армией Карла XII - Полтавская битва. Общее командование сражением и пехотой по центру было поручено Б.П. Шереметьеву и А.И. Репнину. На флангах - конницы генералов Р.Х. Боура и А.Д. Меньшикова. В сражении вместе с Донскими казаками под командой Атамана Фрола Минаева принимали участие и хакерские казаки, а также Запорожские казаки под командованием атамана И.И. Скоропадского. В первой линии пехоты развернулась артиллерия под командованием Я.В. Брюса. Командование первой дивизией Петр I взял на себя.
Раненый Карл ХП не смог полноценно руководить генеральным сражением под Полтавой и вместо короля войсками командовал фельдмаршал К.Г. Реншильд. К 11 часам противник был сломлен вводом Петром I главных сил и начал отход по правому берегу реки Воркслы к Днепру.
     Заметим, что казаки Мазепы реального участия в Полтавском сражении не принимали. По замыслу Карла они должны были преследовать бегущего неприятеля. Но почему-то неприятель им такой возможности не предоставил. Царь Петр же напротив кровно был заинтересован в участии малороссиян в решающей битве со шведами, что подтверждает такой факт. Как только было принято решение о переходе русской армии от стратегической обороны к наступлению, сразу же был послан царский указ гетману И.И. Скоропадскому - спешить с находившимися при нём войсками по кратчайшему пути на соединение к главным русским силам. Гетман И.И. Скоропадский «со всем своим войском» подошёл по требованию царя к Семёновскому лагерю. Казаки были очень важны для разведки, дозорной службы, действий в тылу и, конечно, для преследования неприятеля, обращённого в бегство. Именно малороссийское казачество выставило для генеральной баталии под Полтавой наибольшее количество нерегулярных войск. По подсчётам современного полтавского историка В.А. Молтусова, основанным на документах, силы гетмана Скоропадского, стянутые накануне битвы к Полтаве, насчитывали не менее 16 000 казаков. С гетманом были Киевский, Миргородский, Прилуцкий, Черниговский, Переяславский, Лубенский, Нежинский, Гадячский, часть Полтавского полков (другая часть в гарнизоне Полтавы), сердюцкий и два охотницких полка. Конных казаков было приближённо 10 000, пехоты – 6000 воинов. Остальные гетманские воинские части находились в других местах Левобережной Украины. Во время решающей битвы малороссийские казаки находились главным образом севернее поля, где развернулась главная фаза баталии, - вдоль северного края балки Побыванки и в районе селения Тахтаулово. Кроме того, казаки на решающей фазе битвы на поле к западу от русского земляного ретраншемента пристраивались сбоку и позади левого и правого флангов русских регулярных войск - пропускать такой боевой случай они не желали. С началом завершающей фазы баталии малороссийские казаки двинулись преследовать бегущих шведов. Насколько можно судить по скупым, но надёжным свидетельствам источников, казаки из многочисленного конного корпуса И.И. Скоропадского вдосталь-таки поиграли в великой битве саблями, утолили свой казацкий гонор, пустив коней вскачь, преследуя отступавших шведов на открытом степном просторе за Малобудищенским лесом. Там на полях по направлению к Пушкарёвке осталось лежать несколько сотен тел скандинавов. Кто их догнал, порубил и поколол, если не легкая казацкая, калмыцкая, татарская и волошская конница. Результаты сражения поразили всю Европу: шведы не просто проиграли его, они были разбиты буквально в пух и прах.    
     Через три дня остатки шведской армии капитулировали, а сам Карл XII сумел с небольшим отрядом в две тысячи человек уйти во владения турецкого султана, где оставался до 1714 года.  И с ним Мазепа примерно с таким же количеством гетманских казаков и запорожцев. Незадолго до смерти в 1709 году он успел совершить свой, вероятно, последний вероломный поступок, согласившись выдать царю Петру "запорожцев и прочих разбойников”.
     Под командованием Петра I русское войско   разгромило шведскую армию: 9234 человек были убитыми, 2874 пленными.  Потери русских составили: 1345 человек убитыми и 3290 ранеными.
     Полтавская победа определила стратегический перелом в Северной войне на сторону России. Отныне на суше шведская армия не могла успешно противостоять русской. После Полтавы изменился ход Северной войны. Возобновившиеся военные действия в Прибалтике обеспечили России выход к Балтийскому морю (1721 год) и налаживание морской торговли с Европой.  Россия превратилась в великую державу, доминировавшую в Восточной Европе, она стала империей, а Петр I - императором. К концу войны Россия обладала современной армией и мощным флотом на Балтике. 
     В.Г. Белинский, литературный критик, так характеризовал это сражение: «Полтавская битва была не простое сражение, замечательное по огромности военных сил, по упорству сражающихся и по количеству пролитой крови; нет, это была битва за существование целого народа, за будущность целого государства».
10 июля День Победы русской армии над шведами в Полтавском сражении отмечается в России как День воинской славы России. В  память о победе русских войск под Полтавой в Петергофе была установлена в 1735 году фонтанная группа «Самсон раздирающий пасть льва».
     Кампания 1708 года принесла новую славу Донским казакам, показавшим в сражениях этой изнурительной войны доблесть и мужество, получили серебряные медали с изображением Петра Великого и знаки ордена Андрея Первозванного. Войску Донскому было пожаловано государем знамя с надписью: "Верным подданным войску Донскому за оказанную им во время войны со шведами службу и для учиненного с короною шведскою вечного мира"
     В последние годы Северной войны казачьи отряды сражались также в Финляндии, на Висле. Донцы находились и в конвое Петра I.  Источники упоминают о донских казаках, которые в составе корпуса адмирала Апраксина   активно принимали участие в Выборгской операции 1710 года. Судя по документам, эти лихие бойцы с Дона использовались в качестве разведчиков, а также охраняли обозы с продовольствием. Взятию Выборга предшествовала длительная осада, после которой родилась любопытная легенда. Речь идет о так называемом Казак-камне – гигантском валуне ледниковой эпохи, лежащем в окрестностях Выборга. «Во время штурма города, – говорится в легенде, – Петр Великий, окруженный несколькими казаками, взошел на огромный камень, тут лежавший, и в зрительную трубу начал смотреть вдаль. С этого высокого камня ему все было видно, как на блюдечке». При этом царь подвергал себя большой опасности, подставляя себя возможным неприятельским выстрелам. Окружавшие его особы просили Петра сойти с ненадежного «наблюдательного поста». Но царь, несмотря на свистевшие рядом пули, продолжал стоять на камне и внимательно следил за штурмом города. Наконец шведы заметили нашего героя, и пули зазвенели по камню. В этот миг один из казаков вскочил на камень и заслонил царя своим телом… Казак умер у ног государя. Вот отчего, согласно преданию, и произошло странное название этого каменного колосса.
     Подробное сообщение о Казак-камне можно найти в журнале «Часовой» (1860 г.). В статье «Каменистые исполины России» неизвестный автор сообщал, что дорога, которая ведет к легендарной глыбе, отличается «оригинальной живописностью».
На картинке Битва при Лесной 28 сентября 1708 года