Путевые заметки военного периода

Меня давно мучает мысль – почему они идут на войну, где убивают и калечат, где их посылают на «мясные штурмы», где над ними издеваются «отцы  - командиры»  и кадыровцы, где стреляют в спину, где холодно и голодно, где их заживо сжирают вши?
И вот я на вокзале города Кирова, откуда начиналось мое путешествие по волшебной таежной речке Летка.
Мимо проходят двое молодых мужчин, и тут я слышу эту фразу, которая врезалась в мою память , наверное, до конца жизни – «если я вернусь живым».
Всего четыре слова, а как много в них заключено. Здесь ведь подлинная человеческая трагедия, которую легко прочитать. Она написана печалью и отчаянием на  лице этого парня.
Долги, ипотека, жена и дети, которых не на что собрать в школу, работа, где платят гроши (а, может, уже и нет той работы).
И нет никакого выхода – или в петлю, или на войну. Может, там убьют, а, может, вернется калекой. Тогда заплатят три миллиона, и они погасят ипотеку.
Да, жена будет возить его в коляске – таких сейчас много, но нужно ведь что – то делать, не возвращаться же в грязную коммуналку. Это только в сказках – «с милым и в шалаше рай».
А, может, ему повезет,  вернется живым и невредимым, только израненным. Только тогда ипотека никуда не денется – дай бог заработать  и отложить хоть пол – миллиона.
Ведь там надо за все платить самому, да и «боевые» выплачивают далеко не всегда.
И, все – таки,  дай ему бог вернуться живым.
Вы скажете – все это лирика и, вообще, плод воспаленного воображения.
Так вот вам живая статистика – прямо из первых рук.
Я провел это лето в Псковской области, в глухой деревне, подальше от наших «правоохранительных органов», которые очень не  любят таких, которые, как сказала мне одна интеллигентная дама в поезде, «хают нашего президента и нашу армию»).
Там есть Пушгоры, где развивающийся туристический центр и активное загородное строительство, молокозавод и большая лесопилка, а есть районный центр Бежаницы, где работу найти очень трудно.
Так вот, в Пушгоры вернулся только один «двухсотый», а в Бежаницы уже четыре, притом,  что народу там живет в два раза меньше.
А, вообще, самая лучшая живая статистика у таксистов, потому что таксисты возят не только мирных граждан, но и «ветеранов СВО»,  тем  более, что у последних денег, все – таки, больше, чем у мирных граждан, и в «заслуженном отпуске» они этих денег не жалеют.
Как говорится, «на ловца и зверь бежит», и на Ладожский вокзал меня вез таксист, который регулярно обслуживает бойцов, проходящих лечение у нас в Пушкине, в больнице на улице Радищева. Однажды, он ехал с молодым парнем из города Омска (когда - то промышленной столицы Сибири).
Парень очень не хочет возвращаться на фронт, и таксист, естественно, спросил его – зачем же он пошел служить по контракту.
Ответ был таков – «у нас все ребята из моего класса пошли, потому что в Омске работы нет»..
Вот ведь как получается – довели народ до ручки,  а теперь гонят на фронт за копейку.
Двести тысяч подъёмных, ну пятьсот, с доплатой (тут уж местные власти стараются -  школы не строят, больницы не строят, весь бюджет на контрактников, а то погонят в шею).
 Да  на эти деньги не то, что квартиру не купишь, или там  машину, но и мотоцикл новый,  разве что «Урал» подержанный.
И где же вам, госпожа Романова примерещился социальный лифт? У вас, в европах, за пять тысяч евро люди свою жизнь не продают.
И нечего пенять на телевизор и Коношенкова, прошли те времена, да и Коношенков куда – то подевался, от греха подальше. Люди давно уже все поняли, поняли, что там смерть, там убивают.
Был у меня на реке разговор с одним рыбаком, местным мужиком, лет сорока. Я спросил – как тут у вас с работой?
Оказалось, что плохо, как и везде в глубинной России. Если только на север, на вахту, но туда попасть трудно, да и на деньги обманывают  часто.
Есть в тех местах крупный агрохолдинг, но там работают таджики за пятнадцать тысяч в месяц. Работают с утра до ночи – местным такого не надо, у них коровы, хозяйство.
Тем и живут, а он еще и кочегаром в школе подрабатывает.
Задаю провокационный вопрос – «а на войне то, говорят, хорошо платят». Мужик нахмурился – «мне, говорит, таких денег не надо. У нас один вернулся без руки и без глаза, а другого, вообще, жена на коляске возит».
Так что все то они знают, все понимают, поэтому только крайняя нужда на войну людей гонит.