Книга 3. Руский язык. Глава 2. Часть 3

черновик

Из серии “Рассказы детям о Языке”
Книга 3
“Руский язык”
Глава 2
“Руский процесс (жизнедеятельности)”
Часть 3
“С”/“S“ и “Сол”/”Sal”


Ещё раз, - какое-никакое знание о признаке действительности “соль”, с соответствующим ему звучанием “с”/”s” в языке, у huntы тогда уже было. (Это когда они, пусть ещё и проездом, но уже как минимум раз так в год (зимой) оказывались в будущем Руском контексте.) Потому как формировалось оно у них тогда только за счёт его вкуса. Безусловно разницу вкуса у признака действительности “соль” в его водном растворе (”с(ь)ы” - “Sea”) и в его сухой смеси (золе - (”эш”) - ”aSh”) они так уже находили. Хотя бы для того, чтобы не использовать без особой надобности эш как соль, потому как без кваса, которого у них просто быть не могло, это было очень для них так уже вредно.

Т.е. сами эти слова, - “sea” и “ash” с соответствующими у них значениями [s много] и [s огня] huntы придумали, чтобы отличать так уже разные вкусы признака действительности “соль”. (Напоминаю, значением Шипящего звука в Животном языке будущих руских было [огонь], потому как это было собственное звучание признака действительности “огонь”. В языке же huntы никакого Шипящего звука уже не было, а вместо него было объединение “sh” (”ш”).)

Ещё раз, -  детализация первого слова вообще в Языке, а именно “(СВ)” на “с” (”s”) и “в” (”w”), в языках будущих англичан и будущих руских, выходцев из huntы (охотников) и кам(ь)ы (собирателей) соответственно, прошла практически одинаково. Уже только поэтому мы можем считать, что тогда это был по сути один и тот же “народ”. А “народ” потому здесь в кавычках, что национального признака совместности, основанного на п-п генетической информации, тогда среди них близко так ещё не было. А был единственно возможный признак совместности, на котором и основывались все тогдашние коллективы, это признак совместной жизнедеятельности их членов. (Проще говоря, в те времена для того, чтобы какой-нибудь поварихе поменять свою “национальность”, ей для этого следовало прежде всего поменять свою профессию, стать врачом, например:-)

Но уже начиная со слова “(ДТ)”, которое появляется в Языке вторым, сразу же вслед за “(СВ)”, его детализация в языках huntы и кам(ь)ы происходит по разному, - в языке huntы его звучанием со временем становится “т” (”t”), в то время как в языке кам(ь)ы его звучанием со временем становится “д” (”d”). Что свидетельствует о том, что единым “народом” (коллективом) на тот момент они уже не были. Более того, из-за этой своей жизнедеятельности, - ханты, - huntы были тогда гораздо уже умнее (накопили гораздо больше знаний в их коллективном сознании), чем кам(ь)ы.
 
Потому естественный собственный звук признака действительности “огонь” huntы воспринимали уже как объединение “sh”. В то время как кам(ь)ы воспринимали его ещё именно как Шипящий звук, который в языке будущих англичан никогда вообще потом так и не появлялся (в смысле как отдельный звук, а не некое так уже объединение).

Проще говоря, похоже, что на тот момент в Сознании кам(ь)ы связь “объединение” ещё не сформировались до такой степени, как это было уже в Сознании huntы. По этой же причине будущим руским в английском объединении “sh” с тех пор никогда не слышался звук “с” (”s”). И точно так же этот звук “с” (”s”) им всегда теперь слышался в английском объединении “th”, которого там, - и будущие англичане знали это уже наверняка, - вовсе так не было.

Ещё раз, - было время, когда в будущем Руском контексте вместе жили (пусть и не в течении всего года, а только в соответствии с сезоном, а именно зимой) huntы и кам(ь)ы (те уже жили в нём круглый год). При этом соли как таковой (т.е. в её твёрдом виде) они тогда в нём не знали. Другое дело, что долго так продолжаться не могло, потому как соль (каменная) в будущем Руском контексте безусловно была. Поэтому однажды оно так и случилось, - человеки нашли в будущем Руском контексте залежи твёрдой (каменной) соли.
 
И вот здесь я должен вас так уже предупредить, - не стоит воспринимать значение устойчивого сочетания “каменная соль” за подтверждение того факта, что кам(ь)ы были первыми человеками, которые открыли её в будущем Руском контексте, нет. Да, безусловно, “каменная” значит в этом устойчивом сочетании принадлежность. Вот только этой принадлежностью было не право кам(ь)ы быть первыми в открытии соли на берегах Камы, нет. А право кам(ь)ы владеть этой солью хотя бы потому, что они в этих местах тогда уже постоянно жили. В отличии от huntы, которые появлялись в тех местах раз только в год.

Похоже, - и это следует из знаний уже Языка, - что первыми всё же соль в будущем Руском контексте открыли huntы. Потому как их северные олени готовы были доставать свой мох из под самого глубокого снега. А вместе с ним и саму соль, в которой они очень уже так нуждались. Тем более, что твёрдая соль в будущем Руском контексте во многих местах выходила на поверхность земли. Т.е. была прикрыта в них лишь тонкой плёнкой наносных отложений, чтобы её не могли окончательно размыть уже так дожди.

Впрочем нам не так уж и важно знать приоритет в открытии твёрдой (каменной) соли. Чтобы так уже мочь “прочитать” значение объединения “сол” (”sal”), которым этот признак действительности “соль (в её твёрдом виде)” человеки тогда и назвали. Потому как от этого знания вряд ли чего-то могло сильно так уже измениться. Потому как знаний в Языке накопилось тогда уже столько, что для человеков гораздо более важными были сами значения (знания признаков), что следовали из знаний Действительности (т.е. были получены за счёт их органов чувств), нежели те значения (знания признаков), что были получены за счёт “прочтения” их звучаний (т.е. следовали из знаний их языка).

Проще говоря, человеков не столько интересовали тогда уже значения каждого звука, который были в том или ином объединении, - возможностей их Сознания так уже не хватало, - сколько значение которому это объединение соответствовало уже целиком. Саму эту мысль как раз будет удобно проиллюстрировать на примере звучания объединения “сол”/”sal” и возможных так у него значений.

Значение объединения “сол” в языке будущих руских “читалось” как [быть (в объединение) с литоралью]. Где значением “с” было значение [быть с], а значением “л” было [литораль]. (Напоминаю, что звучание “о” значило в Языке объединение только двух каких-то элементов.) Вроде бы всё уже в объединении “сол” достаточно так просто и понятно, чтобы будущим руским понимать, что объединение “сол” значило у них в языке такой признак действительности, у которого было свойство “быть с”, и который находился в непосредственной связи с литоралью. Тем более, что уже тогда из знаний Действительности этот признак был им известен как “(твёрдая) соль”. Таким образом само объединение “сол” было, скажем так, кратким тогда описанием, где и как признак действительности, которому оно и соответствовало, можно было найти в Действительности.

В языке же будущих англичан, а именно в объединении “sal” всё обстояло очень уже так похоже. И значение его “читалось” как [(признак действительности у которого есть) вкус соли (в объединение) с литоралью]. Кажется, что кроме того, что будущие англичане уже тогда (ко времени нахождения залежей соли на берегах Камы) знали вкус, скажем так, настоящей соли, а будущие руские ещё нет, никаких других знаний из небольшой разницы в значениях у этих абсолютно одинаковых звучаний “сол” = “sal” не следует. А между тем они там так уже есть, потому как значение звучания определяет тот контекст, в котором оно и используется. В нашем случае этими контекстами являются языки будущих англичан и будущих руских.

Всё дело в значение [литораль], потому как полным его описанием было тогда [берег с нечёткой линией, по которому человеки могли перемещаться с опорой на дно в поисках различного рода вкусняшек]. В смысле литоралью, т.е. “л”, тогда назывался берег, который по каким-то причинам не имел чёткой границы, а потому он одновременно так принадлежал, получается, и суше, и воде. Вот из-за этой, скажем так, двусмысленности звучания “л”, оно по разному используется в разных уже языках.

Так в языке будущих руских с “л” образовывали слова, значениями которых была принадлежность к воде, - “(ь)ыл” (”ил”), “(ь)ыл(ь)” (”иль”), - так в нём называли реки и/или озёра (”(ь)ыл(ь)м(ь)эн(ь)” - “ильмень” - [ил маленький], в отличии от ила уже большого, каким и было Балтийское море).

(Кстати, - у множественной формы “(ь)ыл(ь)” (”ил(ь)”), а именно “(ь)ыл(ь)ы” (”или”) в руском языке со временем возникает значение возможности выбора из двух и более возможностей. Похоже, что формирование такого у него значения было связано с тем, что небольшие речки (ил(ь)ы) обычно протекают недалеко друг от друга. А потому часто возникали ситуации, в которых будущим руским предстояло решить, какую именно из них для достижения тех или иных своих целей, им следовало уже выбрать. Отсюда в дальнейшем формируется и само такое значение у звучания “или” в Руском уже языке.)

В то время как в языке будущих англичан значение “л” связывали уже с сушей, - “ил” (”ile” (фр.)) - [остров]. Или производное с “л” объединение “лэнд” - “land” - [земля], в смысле [суша].

Ещё раз, - процесс формирования Языка, это нелинейный процесс, чтоб всегда можно было потом утверждать что за чем так в нём уже следует. Потому вопрос “Кто именно первый, - huntы или кам(ь)ы - нашёл сол (и так назвал её уже “сол”/”sal”) в её твёрдом виде на Урале?” может быть лишён всякого смысла. Потому как само это событие могло иметь место уже тогда, когда никаких huntы и кам(ь)ы в Действительности ещё не было. А вместо них был один только их общий “народ”.

Нас же больше сейчас интересует отражением каких именно процессов в Действительности стало появление звучания “сол”/”sal” с его разными по “прочтению”, но абсолютно уже одинаковыми по знанию Действительности значениями в разных (в будущем английском и будущем руском) так языках.

Из того же, что мы так здесь узнали, следует, - ещё раз, - что будущие англичане безусловно уже тогда знали море. Потому как происходили они из охотников huntы, которые жили тем, что преследовали постоянно один и тот же какой-то коллектив северных оленей. (Похоже, что всё это происходило тогда, когда коллективы мамонтов будущие huntы давно уже истребили.) Причём возле моря они бывали вместе со своими северными оленями именно летом. Когда и могли попробовать научиться уже плавать по нему.

А они и пробовали, - это знание следует из того какое именно они предпочитали тогда значение для “л”, - [берег суши]. А вовсе даже не [берег моря], нет. В смысле им уже тогда доводилось видеть сушу со стороны моря. Как и знать уже, что такое [остров] и [мыс]. Поэтому “sal” они называли именно признак действительности “s”, но который был уже так на суше, а вовсе даже не в море (”sea”).

Будущие же руские, а тогда ещё собиратели кам(ь)ы, моря никогда не видели, поэтому, похоже, и плавать как следует они ещё не умели. Тем более, что передвигаться по Каме летом можно было только в одну сторону (по течению). В то время как зимой по реке можно было уже ходить как по дороге (т.е. в обе стороны). По которой будущие руские и ходили уже так за (признаком действительности) сол, в названии которого “сол” звучание “л” соответствовало в их языке знанию признака “река”.

Именно возле месторождений соли на Каме зимой встречались тогда человеки, которые выбрали для себя абсолютно разные виды жизнедеятельности, - huntы (охотники) и кам(ь)ы (собиратели). Там и происходил между ними обмен знаниями, как вещественными, так и невещественными. А это, собственно и было так началом Руского уже процесса. Который происходил в Руском уже так контексте. Именно тогда на берегах Камы и начала появляться так уже рус(ь). Т.е. мужики, основой жизнедеятельности которых со временем становится уже добыча и продажа соли.