Не слушай меня, море. Я, просто, устала...

Илона заглушила авто и открыла дверь. Урчащий звук двигателя стих и в салон ворвались другие по своей природе шумы.
Шипящие звуки прибоя. А где-то далеко кричали чайки. Их было еле слышно.
Она не стала выходить. Ее нога так и осталась на педали. А рука на рулевом колесе.
Илона Глинский вдохнула прокравшийся в щель приоткрытой двери сырой холодный воздух.
Море. Ровное в хорошую погоду и беспокойное и шумное сегодня. В пасмурную.
Но ей очень захотелось  снова приехать сюда. Сегодня. Сейчас. На это её место. И побыть одной. В тишине.
Она "наелась" до отвалу окружающими ее людьми.

Илона сама долго и тщательно собирала их вокруг себя. Организовывала с ними разные нужные и ненужные события. Кто-то ей нравился, кто-то, просто, был нужен. Но, сегодня она поняла, что они все ей очень надоели. Устала.
Она толкнула слегка дверь. Открыть пошире. И подумала,  может быть стоит выйти, прогуляться. Но, ветер с воды, мягко и настойчиво давя снаружи, прикрыл ей дверку обратно.
" Ты считаешь...? " - мысленно спросила у него женщина.  Она не сопротивлялась. Нет сил. Ладно. Останусь сидеть.

Она отыскала глазами  еле различимую и рваную линию горизонта и уставилась на нее невидящим взором.

Нет. Так-то все хорошо. Люди вокруг нее  молодцы. И дела, вроде, двигаются. Не стоят на месте.
Вот, в прошлый месяц закончили новую короткометражку, у которой она режиссёр. Достижение. И, даже, есть вероятность того,  что фильм засветится на кинофестивале. Она радовалась, что у нее получилось собрать команду профессионалов и заодно компанию друзей. С некоторыми, с Петром, например, установились не только товарищеские отношения.
Илона посмотрела в зеркало заднего вида в салоне и, увидев себя, слабо улыбнулась.
"Улыбка Джоконды" - пронеслась в её  голове мысль.
Она тряхнула волосами.

Да. Так вот... Фильм... Да.
Ребята молодцы. Режиссёр - молодец. Смешно. Сценарист - она же. Илона Глинский.
На хлопушке, клапперборде снова она.
А, вот, оператор, раскадровка, монтаж - это уже Петр Дроздов. Высокий, улыбчивый парень. С красивыми оригинально подстриженными  усами. С великолепным чутьем нужного кадра и ракурса. Молодец. И если фильму открыто долгое будущее, то это и его, Пети, немалая заслуга.
Звукорежиссер Сергей молодец. Консультант - умница Дарья. Чьи уроки сценарного мастерства, которые  Илона у неё когда-то брала, не прошли, судя по всему, даром. Девушка, которая со скоростью пулемета выдавала советы буквально всем и обо всем. Чем наполнить и как улучшить сцену, кадр. Какой выбрать ракурс. Что убавить, что добавить...
Музыкально зазвонил телефон. Илона поморщилась.
"Нет меня. И не будет... Была, и вся вышла" - подумала она, сбрасывая вызов и кладя устройство на место. Коченёв звонил. "Папик".
Толстый, любвеобильный, приставучий, но богатый дядечка. С кино никак не связаный. А богатство свое нажил, продавая через свою фирму  металл рулонами.
"А ты мне надоел больше всех! Скотина." - хмурясь, подумала Илона. И в сердцах плюнув в сторону смартфона, на котором почему- то после вызова все еще висела фотка Федора Дмитриевича, захлопнула дверь в авто.
Стало вообще тихо.

Этот "папик" хотел от неё только одно.
Возьмет, позвонит неожиданно: "Илоночка, дорогуша, я уже еду. Встречай."
А Илона, значит, вынь, да положь, все приготовь. Сама приготовься. Короче, расстелись в прямом и переносном случае.
Когда-то, когда она была намного моложе, да, были моменты, что у неё аж дух захватывало после таких звонков. Может быть, даже, и любовь была. Она этого не понимала до конца. Он же ее намного старше.
Но, толи выросла девочка. Поумнела. Толи "папик" этот уменьшился,  да подстёрся... Но, потускнели прожектора и запылился занавес на сцене. Он её почти перестал интересовать. Семья с ним не вырисовывалась, даже, ни на одну секунду. У него была жена.
Вобщем...
Она положила руку так, чтобы чуть позже смогла включить зажигание и  завести двигатель.
Да, вот и с автомобилем Коченев помог...

Илона поймала глазами летящую против ветра чайку.
Птица лихо управлялась со встречным ветром, то размахивая  крыльями, то неподвижно повисая на воздушном потоке. А,  иногда, бешено молотя воздух, просто, "толклась" над одним местом.
Девушка улыбнулась:
"Вот и я так. Машу, машу. А мне уж двадцать лет. Еще машу. А мне уж тридцать лет. Машу дальше. И, здрасте... И вот конец пути. Бултых!"
- Ладно,- произнесла начинающий сценарист и такой же режиссер, да, и просто, хорошая женщина Илона Рихардовна Глински.
- Хорошего - по маленьку. Надо ехать. Дела...

Она проверила ручку скорости и завела двигатель.
Посидев немного в неподвижности, Илона снова немного приоткрыла свою  водительскую дверь и крикнула ветру:
- Спасибо. Я поехала. Пока.
Захлопнув её, нажала на газ  и медленно стала разворачиваться на песке.