Прогресс

   Я слушал лекцию преподавателя вполуха, надеясь на запись лекции. Тема была обманчиво легка. Что-то наподобие «Сторителлинг. Про кого эта история и кто в ней я». В конце лекции он озвучил домашнее задание. Нужно было взять свою сумку, выложить из нее вещи, выбрать какую-нибудь вещь и написать рассказ об этой вещи и об ее владельце. Что ж, я вытряхнул содержимое сумки на стол.

Связка ключей, электронная рулетка, телефон. Карманный гигрометр. Еще одна рулетка, но уже механическая. Карандаш из Леруа Мерлен, вернее, замусоленный огрызок от него. Видавший виды блокнот. Документы и карточки. Про карандаш точно есть история, но она слишком специфична, про ремонт квартиры. Оставлю ее на другой раз. Поэтому продолжаю перебирать вещи, лезу в бумажник и достаю из потайного кармашка однодолларовую купюру. Вроде нашел подходящий предмет для рассказа. Понятно же, что я далеко не Сэм Уолтон, и моя история про доллар обречена на вторичность изложения, даже не будучи написанной. Но я все же рискну.

Ранней весной 1992 года я уволился с огромного государственного предприятия. Не то, чтобы там меня сильно эксплуатировали, работа мне нравилась. Но зарплаты катастрофически не хватало даже на еду. Не говоря уж про покупку одежды, что в двадцать два года было уж совсем ни в какие ворота. Денег хватало на пару раз пригласить девушку в кооперативное кафе, а потом долгая печальная диета до аванса. И попытка завязать новое знакомство. Самое смешное в этой истории было то, что фабрика производила бумажные банкноты. В нашем цеху делали сторублевки, в основном. Я голодал, сидя на паллетах с миллиардами и слушая грохот печатной машины.

Короче, я уволился, а в последующие пару дней судорожного поиска источника пропитания пришла идея продать книги из домашней библиотеки. Звучит пафосно, а на самом деле я открыл старый книжный шкаф, выбрал книги поприличней (бабушкины всевозможные словари и прочую заумь) и, сложив их в старый чемодан, поехал к книжному магазину «Прогресс», что на Садовом Кольце, рядом с метро «Парк Культуры». Там, среди бесцветных книжных барыг в вельветовых кепках, я нашел свое пристанище на несколько месяцев, пока искал нормальную работу.

Итогом первого дня был шок. И эйфория. За полдня я смог продать на сумму, в несколько раз превышающую мою прежнюю зарплату. Да, я понимал, что это оборот, а не прибыль. Что я продаю то, что никогда, ни за какие деньги не смогу купить снова (но все же купил, и не раз), но в этот день я будто ухватил путеводную нить. На следующий день сделал себе складной столик, подсмотрев его конструкцию у других, более удачливых торговцев. Через пару дней понял, где брать словари (и учебники, и другие нужные мне книги), на которых я решил специализироваться.

Я их покупал у тех, кто уезжал из страны навсегда. Писал в газете «Из Рук В Руки», что куплю дороже, чем кто-либо еще, старательно заполняя бланки объявлений. И покупал, не жалея самоуничтожающихся деревянных банкнот. Продающие и уезжающие посмеивались про себя, но большинство прекрасно понимало, что через неделю или две на те деньги, что я им отдал за бесценные книги, которые уже никто и никогда не напечатает, можно будет купить лишь мороженое.

Тогда еще не было интернета, поэтому почти у каждого образованного человека были словари и богато изданные альбомы по живописи. Чихая от пыли, я рыл тоннели в чужих библиотеках. Мой выбор книг был скорее интуитивным, я отбирал нужные книги подобно игроку в рулетку. Ставя на красивое и необычное. Параллельно своему букинистическому движу я успел поработать охранником и лепщиком пельменей по нескольку дней, в пекарне научился замешивать и выпекать булки, жарить котлеты и делать из них гамбургеры. На неделю уехал в Грузию в отчаянной попытке стать менеджером по туризму. Но ни одна работа не могла сравниться с торговлей словарями у «Прогресса».

Ближе к концу лета мне удалось устроиться в строительную компанию. Я стал заниматься тем, в чем хоть немного разбирался, получая за это нормальную зарплату.  Чемодан и самодельный столик выбросил на помойку, будто избавляясь от ненужного, тревожащего опыта. А однодолларовую купюру, полученную мной в первые дни торговли, я храню до сих пор. Да, еще осталась с тех времен книга с репродукциями картин художника Фернана Леже, но на венгерском языке.  Но с красивой обложкой.